мощью СУНИКи посредством еще кое-какой аппаратуры снимают пассивную информацию с пространства, передают на Землю по контакту на БУНИК ЦУПа, а оттуда нам. Причем уже на уровне ЦУПа информация обрабатывается, и к нам приходит насыщенный информационный слой данных. – Майор вдруг закашлялся и взял в руки стакан воды. Прежде чем выпить, он кивнул Петру.
Петр подхватил эстафету и продолжил:
– Таким образом, мы имеем дроны, которыми можем управлять как напрямую, так и через земной ЦУП, и которые теоретически способны передвигаться по всей Солнечной системе…
– А почему теоретически? – поинтересовался капитан.
– Потому что есть проблема в двигателях дронов.
– А что с ними не так?
– А то, что это обычные реактивные двигатели с кое-какими дополнениями, предназначенные для доставки боевого заряда на довольно ограниченное расстояние. У них нет возможности остановиться, а потом снова запуститься. Да и время действия короткое.
– Но я так понимаю, вы нашли выход? – слегка обозначил улыбку Игорь Анатольевич.
– Ну да, временное решение, – подтвердил Петр. – Ракетные движки выбросили. На их место поставили экспериментальные маломощные гравитационные движки с исследовательских РОКОМов…
– Стойте! – воскликнул капитан. – Они же неразборные!
Петр забавно почесал свое правое ухо:
– Ну фактически мы просто засунули эти РОКОМы внутрь ракеты.
– М-да… Дороговастенькое удовольствие получается… – Капитан покачал головой.
– Ну так. В общем, достаточно хоть как-то двигаться, остальное достигается прыжками. За счет оптимизированного алгоритма перемещения и позиционирования, разработанного буквально за пару суток совместными усилиями Томского государственного университета, Новосибирского государственного технического университета, лабораторий службы безопасности, а также Центрального космического агентства, ну и наших лабораторий и сборочного цеха, удалось создать что-то интересное.
– Ты бы еще поименно перечислил всех участвовавших людей, – пробурчал капитан.
Петр неожиданно зевнул:
– Простите, не выспался.
– Все мы не выспались. Продолжай, – кивнул капитан, прикрыв рот рукой.
Майор тоже поймал волну и чуть не вывернул челюсть. Все вместе молча поухмылялись, но скоро снова стали серьезными.
– В общем, теоретически мы можем послать дроны на любое расстояние, не теряя с ними связи, и даже на Землю. Кстати, этот вопрос рассматривается, чтобы хотя бы вооружить дроны новой аппаратурой, которой у нас нет, или оружием. Но есть проблема…
– Отсутствие времени, – озвучил мысль капитан. – БУНИК выдает высокую вероятность нашего обнаружения в ближайшее время.
– И это тоже. Но еще – ограниченное количество ракет. Тем более что и их боевые варианты надо оставить. Кстати, мы там кое-что улучшили в их характеристиках, но насколько – покажет время.
– Не хотелось бы, – буркнул позабытый майор, который тем временем занимался еще какими-то своими делами.
– Никто не хочет войны, – вздохнул капитан. – Таким образом, что мы имеем?
– Хотя все, что я вам перечислил, звучит оптимистично, но фактически не сильно улучшает наше положение, – тоже вздохнул главглаз. – Пассивные системы сбора информации неэффективны против инопланетян. Активные – сразу же выдают наблюдателя с головой. Да и берут цель на расстоянии всего нескольких десятков тысяч километров. Наш плазменный щит, как выяснилось после вероятностного анализа специальным БУНИКом службы безопасности всех событий, произошедших с кораблем, скорее всего, заметен для систем обнаружения условного противника. Поэтому нам рекомендовали его пока не использовать, разве что во время непосредственного боевого столкновения, так как на больших скоростях объекты, преодолевающие щит, испытывают некоторые разрушительные нагрузки. Но это мы и так знали.
– То есть, по сути, наличие у нас таких дронов-наблюдателей бессмысленно? – расстроенно спросил капитан.
Петр пожал плечами:
– Ну почему? В целом-то оно, конечно, так, но если вдруг что случится, дополнительные системы наблюдения и корректировки огня со стороны очень даже могут пригодиться. Ну и активные системы наблюдения. Пусть они и выдадут наблюдателя, зато на близком расстоянии смогут помочь… Да и Земле актуальная и достоверная картинка нужна. Мало их у нас и нет дальнобойной и надежной системы наблюдения и контроля.
– Дальнобойной – это какой?
– Ну, хотя бы на сотни тысяч километров. А лучше больше, чтобы на миллионы било! Но это фантазии… А пока остаются вероятностный анализ и прогнозирование на основе визуальных искажений света звезд, гравитационных и электромагнитных полей, еще каких-то там элементарных частиц, виртуальных искажений пространства, но это уже не ко мне.
Некоторое время все молчали. Наконец Петр немного неуверенно произнес:
– Капитан, а может, мы все себе накрутили? Перестраховываемся? Ну какой смысл инопланетянам на нас нападать? Как-то же сосуществовали рядом до этого…
Игорь Анатольевич вздохнул:
– Думаю, это можно вам сейчас сказать. Андрей Николаевич должен быть в курсе. – Он посмотрел на майора. Тот ответил вопросительным взглядом, не особо понимая, о чем капитан собирается говорить. – У меня был разговор с нашим куратором из службы безопасности на Земле. Мы обсуждали сложившуюся обстановку. Он мне намекнул, что у нас, землян, есть неофициальные контакты с некоторыми группами инопланетян. – Капитан замолчал.
– А почему неофициальные? – не понял Петр. – Если наверняка контакты санкционированы эсбэшниками?
– Потому что связь поддерживается так называемыми контактерами. Обычно это одаренные, но необязательно. По каким признакам выбираются контактеры, неизвестно. Контакты нерегулярные, передаваемая через них информация особого доверия не заслуживает, хотя ее, конечно, учитывают наши умники в раскладах. С какими конкретно расами наши контачат, мне не сказали… Недавно два контактера сообщили информацию, что на нас скоро нападут так называемые серые, которым остальные расы, находящиеся в нашей системе, мешать не будут.
– Похоже, всем им наплевать на нас, – хмыкнул Петр.
– Ну, сами справимся. Так или иначе. – Капитан потер лицо ладонями, разгоняя кровь.
«Поспать или стимуляторов принять?» – подумал он.
– Поэтому вы решили перевести корабль в режим максимальной защиты?
– Да. Вероятностные модели показывают, что шанс выжить при таком раскладе повышается.
– Эх, вывезти бы гражданских на Землю! – Майор мечтательно прикрыл глаза.
– Что, думаете, тогда бы можно было погеройствовать? – усмехнулся Петр.
– Да нет… Душа была бы спокойна. И помирать было бы не страшно.
– Ничего. Как говорили наши предки, на миру и смерть красна.
– Угу, только если этот «мир», который за тобой наблюдает и который ты защищаешь, не пойдет помирать следом.
– Это так.
– Ладно. – Капитан хлопком ладони по столу прервал затянувшуюся пикировку главглаза и эсбэшника. Выбрав из списка контактов главного инженера корабля, он подключил его к совещанию: – Николай Николаевич, готовы ли системы корабля к трансформингу?
– Через полчаса будут закончены последние работы, и можно приступать.
– Почему подготовка идет с задержкой? На тестовых прогонах на орбите Земли все ведь проходило согласно нормативам?
– В том-то и дело, что там все проходило почти в идеальных условиях. Да и корабль был почти голый с точки зрения наличия оборудования и людей. У нас же за прошедший год соединения между ячейками корабля обросли дополнительными связями, коммуникациями, иногда не предусмотренными планом. В десятке мест произошло неожиданное для нас диффундирование материала стенок ячеек друг в друга. Вероятно, свойства материала подверглись каким-то изменениям в результате долгого влияния космического пространства. Так или иначе, но сейчас почти все готово, все тесты датчиков системы трансформинга сообщают о состоянии в пределах нормы. Скоро можно будет начинать.
Капитан прислушался. Легкий гул, ощущаемый в последние сутки, результат работы этих самых подсистем трансформинга в стадии подготовки, еще доносился, но явно стал тише.
Игорь Анатольевич пребывал в легком замешательстве. Трансформинг корабля изначально закладывался в конструкцию, чтобы можно было преобразовывать форму корабля для максимального удобства в разных условиях применения. Например, в колесо со спицами – для глубоких космических исследований, превращая корабль в некий многокилометровый радиотелескоп; в условный шар – для использования в качестве космической станции и еще несколько вариантов. Но до сих пор необходимости в этом так и не возникло. Как был корабль собран в транспортном варианте в виде удлиненного бруска, удобного с позиции инструментальной упаковки в режиме постоянного использования, так и продолжал работать в таком виде.
Соответственно трансформинг в космосе, с экипажем на борту, которому при таких действиях положено находиться вне корабля во избежание проблем, был делом опасным и достаточно новым. Даже с учетом расчета действий и поддержки ЦУПа с Земли за капитаном оставалось последнее слово.
Наконец он решился:
– Хорошо, Николай Николаевич. Приступайте по готовности. Не забудьте активировать режим контроля над перемещением команды в процессе трансформинга. Алгоритмы у БУНИКа есть и готовы к использованию.
– Не беспокойтесь, Игорь Анатольевич, – кивнул инженер. – Все будет сделано в лучшем виде.
Спустя час после планерки у капитана корабль, все так же неподвижно висящий в космосе, дрогнул. С его внешней поверхности в разные стороны брызнули РОКОМы: часть – чтобы просто не мешаться, другие – чтобы контролировать процесс с внешней стороны.
Похожие на контейнеры ячейки, из которых состоял корабль, стали короткими и поначалу дергаными движениями отсоединяться от основы и друг от друга. Затем понемногу на строго рассчитанное расстояние отходить от корпуса по направляющим, которые, в свою очередь, выдвигались из тех же контейнеров, вернее, из их стенок. Сначала на носу, потом на корме, а вскоре и по всему телу космического левиафана стали появляться выступы и шишки. Уже через час корабль больше походил на частично разобранную игрушку-головоломку. Только БУНИК корабля совершенно не путался и не боялся не собрать конструкцию обратно. Все было просчитано, и не единожды, даже с учетом возможных поломок и неполадок. Для этого между проблемными местами летали инженерные РОКОМы и вмешивались в ситуацию, не доводя ее до критического уровня.