– Деревенские закончат всё как положено, – ответил папа.
Я так и хотела спросить, откуда же берутся эти деревенские супер-умельцы. Но лишь молча кивнула – и, вернувшись в строй, зашагала со всеми к дому.
А в доме, когда мы прибыли, какие-то незнакомые люди уже помогали готовить поминальный обед. С каждой минутой их становилось всё больше, и казалось, это не кончится никогда. «Неужели в этой деревушке живёт столько народу?» – только и поражалась я.
– А у того старика, что жил за речкой, земля не проваливалась? – спросил вдруг дядюшка Тэруёси.
– Поначалу – нет, – ответил кто-то. – Но сегодня я глянул. Провалилась как миленькая…
«О чём это они?» – удивилась я. И спросила у папы:
– Земля провалилась? Как это?
– Если кого-то хоронят в гробу, земля насыпается сверху, так? А когда гроб сгнивает, на его месте образуется дырка, и земля сверху проваливается внутрь, – наскоро объяснил папа.
Когда основное застолье подошло к концу, перегородки в гостиной сдвинули так, чтобы семья могла посидеть дальше, но уже узким кругом, а гости поболтали ещё немного и разошлись.
– Ну а теперь – вечеринка для своих! – объявил с грустной улыбкой дядюшка Тэруёси.
– Да!.. Да!.. – закудахтали тётушки и потянулись на кухню готовить очередную закуску.
Последние гости разошлись часам к девяти.
– Пожалуй, самое время достать наши чётки, – сказал дядюшка Тэруёси.
Все взрослые расселись по кругу, держа в руках какие-то особенно длинные чётки, – и, перебирая бусину за бусиной, забормотали мантру Нэнбу́цу[24].
Когда молитва закончилась, все уже покачивались от усталости. Тётушки отправились стелить постели, а дядюшки, решив отдохнуть от сакэ, переключились на чай.
– Дети! Вы тоже, небось, устали? – окликнула нас одна из тётушек. – А ну-ка в ванну, все по очереди! Слышите?
– Да-а! – закричали мы хором.
Времени нам отвели мало, и мне пришлось лезть в ванну на пару с сестрицей. А этого мы с Кисэ не делали так давно, что я-то уж точно ощущала себя не в своей тарелке. С тех пор грудь и бёдра у неё округлились, и она стала похожа на глиняную статуэтку Догу́ из учебника по истории[25]. Это выглядело жутковато, и я, пока мылась, старалась не смотреть на сестру. А она отводила глаза от меня.
Так и не обменявшись ни словечком, мы обе закончили мыться, вышли в коридор. И тут я увидела Юу с полотенцем в руке.
– Ванна свободна! – отрапортовала я.
– Спасибо, – отозвался он и учтиво кивнул.
Сестрица сразу ушла на второй этаж. Я же сперва заглянула в гостиную, где взрослые допивали свой чай, пожелала всем спокойной ночи. И лишь затем поднялась наверх.
А потом я лежала и долго ждала, когда же Кисэ с кузинами начнут похрапывать во сне. И как можно пристальней вглядывалась во мглу.
– Тебя никто не заметил?! – тихонько окликнула я.
В два часа ночи, как мы и условились, Юу дожидался меня, прячась в высокой траве у амбара.
– Никто! Все уснули. Даже дядьки – и те уже храпят…
Каждый из нас выскользнул из дома по отдельности. Свой рюкзачок я припрятала с вечера в картонную коробку у выхода. Помимо прочего, в нём лежал и карманный фонарик, но включать его сразу было слишком опасно, и до самой дороги мы пробирались, взявшись за руки, в кромешной тьме.
– Вот теперь, наверное, можно, – сказала я, доставая фонарик.
Огней на дороге не было – мир вокруг освещали только луна и звёзды. Я включила фонарик, и тоненький луч убежал в темноту перед нами.
– Куда пойдём?
– Туда, где нас не найдут.
Я никак не ожидала, что будет настолько темно. Когда мы носили бумажные лампы на Привечальный и Прощальный огни, другие дети и дядюшка Тэруёси освещали нам фонариками всё вокруг. Но теперь перед нами мерцало единственное пятнышко света – круглое и такое слабое, что даже лица Юу было не разобрать.
– Дальше куда?
– Тихо! – скомандовал Юу. – Где-то шумит вода…
Я прислушалась и действительно различила слабое журчанье.
– Для начала выйдем на речку!
И хотя воды в той «речке» было по щиколотку, никогда прежде я не слышала, чтобы она бурлила так громко.
– Осторожно, не упади…
– Ты тоже, Юу!
Я передала ему фонарик, и мы побрели во мраке бок о бок, прислушиваясь к шуму воды. Но сколько ни шли, никакой речки почему-то не появлялось.
– Где мы сейчас? – прошептала я.
– Не знаю. Будем светить куда попало – нас могут заметить. Да и под ноги светить безопасней!
– Дай-ка я попробую…
Забрав у Юу фонарик, я осторожно посветила по сторонам. Но вокруг висела такая мгла, будто мы провалились в бездну.
Поняли мы только одно: вокруг были рисовые поля. Но никаких ориентиров разобрать не удавалось.
– Мы что, спустились с горы?
– Ну это вряд ли… Ох! – вскрикнул Юу. – Похоже, вон там – Дедулина могила…
– Что-о?! О нет!
Я думала, мы забрались уже куда-то к чёрту на куличики. А на самом деле – вышли к кладбищу, на котором вчера схоронили Дедулю.
– И что теперь?
– Ну, хочешь, пойдём на кладбище? Что там дальше – я понятия не имею…
– Ну давай.
Осторожно, едва нащупывая лучом тропинку, мы добрели до кладбища. И уже перед самыми памятниками наткнулись на холмик свежего чернозёма. Сообразив, чтό это, я остановилась как вкопанная.
– Так и есть, – пробормотала я. – Пока не провалилась…
– Куда не провалилась? – удивился Юу. – Ты о чём?
– О земле, – пояснила я. – Когда гроб сгниёт, земля провалится внутрь.
– Ого…
Не сговариваясь, мы схватились за руки. Мысль о том, что у нас под ногами – Дедулин труп, напугала обоих сразу.
Журчала вода, шелестели побеги риса. Так и чудилось, будто мы стоим на берегу моря – бездонно-чёрного и огромного.
– А ведь женились мы тоже здесь… – задумчиво сказал Юу.
– Вот давай и этим займёмся здесь же.
– Что, прямо здесь?!
– Боишься? – спросила я. Хотя чего тут бояться – не понимала сама. Подумав пару секунд, Юу ответил:
– Да нет, не боюсь… Ведь моя супруга – со мной.
Мы присели бок о бок на узенькой полоске земли между могильным холмиком и семейным мавзолеем. Посветив в рюкзак, я выудила из него большой коврик для ванной и свечку, найденные мною на чердаке. А также брошюрку «Практическое секс-руководство», взятую на лето в школьной библиотеке.
– Что за книга?
– Учит, как заниматься сексом. В библиотеке взяла.
– Хм-м…
Когда же я достала ещё и ароматические палочки против комаров, челюсть Юу так и отвисла от удивления.
– Здорово же ты приготовилась!
Я воткнула в землю свечку и палочки, подожгла от спичек. В тусклом сиянии лицо Юу наконец-то проступило из темноты.
Разувшись, мы встали босыми ногами на коврик.
– Прямо как игра в папу-маму… – пробормотал Юу.
– А мне кажется, что я теперь тоже инопланетянка. Хочется трогать тебя всем телом. Но только не ртом.
– Почему не ртом?
– Ну просто… мой рот недавно вышел из строя. Ничего не чувствует, как будто и не мой совсем. Но остальные части меня всё ощущают как надо! И руки, и ноги, и даже пупок… как были моими, так и остались. Вот ими-то я и хочу тебя трогать.
– Ладно, – согласился он и кивнул. Как всё-таки здорово, что Юу давно привык к моим странностям, подумала я.
Для начала мы обнялись. От него пахло мандариновым мылом из Бабулиной ванной.
– Хочу к тебе как можно ближе, – шепнула я.
Ведь секс – это и значит «как можно ближе», смутно догадывалась я до сих пор.
Я вжалась в Юу всем телом – так плотно, как только могла. И с облегчением ощутила: его кожа такая мягкая, словно он и правда не принадлежал к существам с руками, как у Игасаки-сэнсэя.
– И ещё ближе… – выдохнула я из последних сил, но мой шёпот потонул в дружном хоре лягушек и стрекотании цикад. «Услышал ли меня Юу?» – встревожилась я. Но он успокоил меня.
– А разве можно ещё как-то ближе? – услышала я и ощутила плечом его дыхание.
– Тебе никогда не хотелось забраться кому-то под кожу?
– Даже не думал, – отозвался он, уткнувшись в моё плечо.
– А ещё чуть ближе… можно? – спросила я.
– Конечно, – ответил он, чуть помолчав. – Тебе, Нацуки, можно докуда угодно.
Я забралась под его ветровку, прильнула к рубашке. Но и это показалось всё ещё далеко. Расстегнула пуговицы, потёрлась щекой о голую кожу Юу.
– Ну что? Так ближе?
Я прижала ухо к его груди. Там билось сердце.
– Так слышно твой голос изнутри.
– Серьёзно?
– Ну да. Когда ты говоришь, внутри тебя двигаются всякие органы, и получается голос.
– Странная, наверно, картинка!
Смех Юу теперь тоже звучал изнутри. Там, под кожей, его тело пело как птица. Как же мне пробраться туда, к нему внутрь?
– А ещё ближе можно?
– Ещё ближе? – уточнил он растерянно. Наверно, мои слова уже походили на бред.
Я стянула с себя платье, трусики. И снова прижалась к нему.
– Вот теперь стало чуть ближе.
– Ну, здорово.
Теплота Юу обволакивала меня. Касаясь его запястий, я ощущала, как под кожей зудят его тонкие вены.
– Хочу забраться к тебе под кожу, – бормотала я. – И встретиться с тобой там, внутри…
– Нацуки. Ты это повторяешь так, будто знаешь способ стать ещё ближе. Но разве такое возможно?
Да, если целоваться, подумала я. Наверно, для этого и целуются взрослые. Но целоваться, конечно, не так, как во всех этих романтических мангах для школьниц. А по-настоящему, по-звериному. Всеми ртами…
Только я ведь так не смогу. Мой рот уже вышел из строя.
– А разве нельзя целоваться не ртами, а какими-нибудь другими частями тела? – спросила я.
– Например? – не понял Юу. – Лбами? Или щеками? Но… разве это настоящий поцелуй?
– М‐да… Ты прав.
И тут я вспомнила про ещё одну часть тела. Внутреннюю – но которая у него выходила наружу.