– Ах вот как… – только и отозвалась я без единой эмоции в голосе.
Когда же я услышала, что Юу устроился на отличную работу в оптовую фирму по продаже мужской одежды, я нисколечко не удивилась. И сразу вспомнила, как старательно, изо дня в день, он выполнял домашние задания даже на летних каникулах, никогда не бросая учёбу.
А год назад сестра сообщила, что фирму Юу выкупил какой-то крупный бренд, и ему пришлось уволиться по собственному желанию.
– Кризис на дворе, что поделаешь, – рассуждала при этом сестрица. – При таком раскладе чем быстрее уволишься, тем больше отступные на выходе. Вот он, небось, и просчитал заранее, что почём. С одной стороны, не свезло. Но этот жук даже в аду своей выгоды не упустит! Так что сейчас он в Акисине. Валяет там дурака на пособие по безработице.
– В Акисине?! – вскрикнула я невольно. Уж слишком давно в этом доме столь дорогое мне слово не говорилось вслух.
– А где ж ещё? Этот Юу всегда был любимчиком дяди Тэруёси. Говорят, притащился к нему, весь в слезах – и давай распевать, как он всю жизнь боготворил Бабулин дом и как хотел бы пожить в нём какое-то время, чтоб успокоиться душой и телом. Дядя – наивная душа, вот и сломался от такого нахальства… Хотя чует моё сердце: этот проныра всё спланировал так, что уже никогда оттуда не съедет. А ведь квартирку, что досталась ему от блудного папаши, он профукал всего за несколько лет! Что у него на уме – никому не известно. Не зря тётушка Мицуко повторяла, что этого ребёнка ей подкинули зелёные человечки. Похоже, так оно и есть!
– Н‐ну да… – только и выдавила я, опуская голову, чтобы она не заметила моей улыбки.
С того разговора прошёл ровно год. Похоже, сестра оказалась права – и весь этот год Юу, нигде не работая, так и жил в Бабулином доме.
И тут зазвонил телефон.
– О да… О да!.. Давненько вас не слышала! – защебетала мама, сняв трубку. – Да что вы говорите? Куда? В Акисину?.. Сам Томоя так сказал?
Заслышав имя своего мужа, я вздрогнула. «Кто это?» – спросила я у мамы одними губами, но она, явно сбитая с толку, продолжала стискивать трубку, отвешивая поклон за поклоном непонятно кому.
– О нет, что вы!.. Мы нисколько не возражаем… Да, конечно… Да, да…
Повесив трубку, мама повернулась ко мне с крайне озадаченным видом.
– Звонила мать твоего мужа. Благодарила меня за то, что я не против, чтобы её сын остановился в Бабулином доме в Акисине… Может, хоть ты объяснишь мне, что происходит?
Я не поверила своим ушам.
– Моя свекровь… так сказала?!
– Полагаю, ты знаешь, что сейчас там живёт…
– Знаю! Потому и повторяла мужу, что это невозможно, сколько бы он ни упрашивал.
– Тогда что означает этот звонок?
– Понятия не имею. Может, Томоя не так меня понял… Поговорю с ним, как только вернусь домой!
Сестра, качая свою дочь на руках, не упустила шанса меня поддеть:
– Но это же круто! Поезжайте и правда в Акисину! Для свадебного путешествия Нацуки идеальней места не найти! Все согласны?
– Кисэ! – закричала мама, но на сей раз безрезультатно. Всё так же невозмутимо глядя на нас, сестра продолжала:
– Да ладно вам! Всё очень даже позитивно. Раз в том доме может жить Юу, такое же право есть и у Нацуки. Да не слишком ли хитро этот парнишка устроился? Сколько бы дядя ни покрывал его, всему есть предел. Целый год зависать в чужом доме бесплатно – это уж слишком! Может, это как раз отличный повод, чтобы выкурить его оттуда?
Услышав это, мама слегка замялась.
– Дом в Акисине ваш дядя получил по наследству. Никто из нас не может ему указывать, кого и на каких условиях пускать туда жить.
– Но Юу – сын тёти Мицуко, и дядя Тэруёси тут ни при чём. Просто после того, как она умерла, дядя стал как-то очень уж бурно заботиться о её сыне. Думайте что хотите, но у меня дурное предчувствие. Как бы горе-племянничек не оттяпал ещё и это жильё, чтобы профукать его точно так же!
– Ну даже если тот дом продавать, много за него не дадут… – с горечью процедила мама. – Слишком уж он старый и неухоженный.
Слушать их было так жутко и неуютно, что я замерла посреди гостиной, как парализованная, – не в силах ни выйти вон, ни просто пошевелиться.
В жизни бы не поверила, что мы всё-таки поедем в Акисину, думала я с дрожью в сердце, наблюдая, как радостно муж в кресле «Синкансэна» поедает своё бэнто.
Конечно же, это он разболтал обо всём свекрови. Радость от даже слабого шанса увидеть Акисину распирала его так, что он проговорился об этом при первом удобном случае.
Сообщество моих родственников тут же включилось, как слаженный механизм, заработали все телефоны – и мать с отцом, себя не помня, срочно принялись выяснять, можно ли нам остановиться в Бабулином доме и не стоит ли на это время отослать Юу куда подальше. Пока наконец самая старшая из папиных сестёр, тётушка Рицуко, не сказала: что было – то было давно, и, если Нацуки теперь замужем, о чём тут вообще говорить?
– Ты, Нацуки, тогда была совсем малышкой. И мне очень жаль, что ты до сих пор не побывала на Бабулиной могилке. Я до сих пор считаю, что ты должна была приехать на её похороны и попрощаться с ней как положено! Все вы уже такие взрослые, такие разумные. Кому же из вас это нужно – расковыривать болячки прошлого до бесконечности? Ты ведь помнишь: ничто не радовало нашего Дедулю больше, чем детский смех в нашем доме! Вот только с тех пор Обон в нашем доме уже никогда не праздновали, как прежде. И Бабулей с Дедулей теперь одиноко в своих могилках… Так что ты приезжай, дорогая. Сходи к старикам и поприветствуй их как положено.
Обычно тётушка Рицуко не вмешивается в семейные споры, но если такое всё же случается – её слово настолько весомо и рассудительно, что даже дядюшка Тэруёси не смеет ничего возразить. Так что в итоге и мама с папой, хотя и неохотно, согласились на то, чтобы мы с мужем приехали в Акисину. И даже пришли проводить нас на вокзал.
– Какая досада, что этого Юу некуда выселять! – сокрушалась мама. – Из своей каморки в Токио он уже выписался, а своего жилья у него больше нет… Нет, я, конечно, могла бы оплатить ему недельку-другую в отеле, но выглядела бы при этом как дура, ты не находишь?
Как и всегда, бедолагу Юу мама на дух не переносила – и даже имя его упоминала с кой-то брезгливостью, словно боялась запачкаться. Папа держался куда спокойней и даже поразил меня внезапной широтой души, когда изрёк:
– Ну домище там огромный, места всем хватит. Да и Томоя всегда будет рядом. Уверен, всё будет в порядке!
Муж тем не менее о телефонных ассамблеях нашего семейства даже не подозревал и всю дорогу беззаботно любовался пейзажами за окном.
– Эх, как же здорово! – восторгался он то и дело. – Поверить не могу, что мы всё-таки едем в Акисину… Будто вижу сон наяву!
От Нагано до Акисины все добирались либо автобусом, либо на машине, без вариантов. А поскольку автобус ходил раз в день, дядюшка Тэруёси вызвался забрать нас со станции на своём джипе.
– Как неловко напрягать старика! – вздохнул муж. – Жаль, что никто из нас не водит машину…
– Даже те, кто водит, но не привык к таким серпантинам, застревают здесь, не проехав и полпути. Моя мама не прочь посидеть за рулём, но на этой трассе всегда уступает руль папе, настолько это опасно…
– Но как же я рад! Последний раз я был в горах ещё в детстве, когда нас всем классом водили в поход. Моё семейство вообще никогда не выбирается из города. Так что я, пожалуй, впервые в жизни уезжаю так далеко от дома.
На душе у меня кошки скребли, но, видя, как искренне веселится муж, понемногу и я начала радоваться тому, что происходит.
– Спасибо тебе, Нацуки, – пробормотал он, по-прежнему глядя в окно. – Я и правда давно уже готовился умереть. И ужасно рад, что перед смертью мне всё-таки удастся сбежать с этой чёртовой Фабрики вместе с тобой…
Будто собираясь вздремнуть, муж положил голову мне на плечо. А поскольку мы старались не прикасаться друг к другу, это показалось мне весьма необычным.
Ощущая плечом тяжесть мужниной головы, я долго смотрела в окно. И когда наш поезд стал нырять из одного тоннеля в другой, стало ясно, что до настоящих гор уже рукой подать.
Когда мы прибыли в Нагано, дядюшка Тэруёси уже дожидался нас за турникетом на выходе с платформы.
– Ох, дядюшка! Как мы вам благодарны!
Волосы дядюшки побелели так, что в первую секунду я даже не узнала его. Он махал нам рукой и кричал: «Нацуки!» – но сутулой осанкой напоминал скорее Дедулю за год до смерти, чем бравого горца, каким я знала его двадцать три года назад.
– Нацуки столько рассказывала мне про Акисину! – сказал, поклонившись, мой муж. – Но до сих пор я бывал здесь только в мечтах… Спасибо вам огромное!
– Это вам спасибо! Такие слова для нас – чистая радость! – заулыбался дядюшка Тэруёси. – Деревенька наша совсем вымирает, дома пустеют один за другим, глаза б не смотрели… Дедуля будет счастлив узнать, что молодёжь ещё приезжает сюда отдохнуть!
Ростом дядюшка оказался гораздо ниже, чем я его помнила. Конечно, я и сама с тех пор стала выше чуть ли не вдвое, но эта причина явно была не единственной.
– Для начала, может, заедем куда-нибудь пообедать? – предложил дядюшка. – В самой-то Акисине уже никаких заведений давно нет. Да и продуктами стоит запасаться, пока мы здесь…
– О нет, спасибо! Всё, что понадобится, мы привезли с собой! – Я кивнула на огромную сумку у себя на плече.
– А ты ни капельки не изменилась, Нацуки! – рассмеялся дядюшка Тэруёси. – Всегда, как штык, готова – на праздник и на бой!
– Только можно я сперва отлучусь в туалет? – пробормотал муж и убежал куда-то за угол.
– Здесь куда холоднее, чем в Токио, ты не забыла? Может, в машине подождёшь?
– Да нет, мне нормально… Конечно, я помню. Вот и куртку потеплее с собой взяла.
– Ну, я смотрю, насчёт погоды в Акисине ты у нас просто спец! – сказал дядюшка, и вокруг его глаз заплясали морщинки. – Юу я всё объяснил. Да он и сам пока не решил, куда бы ему отправиться на это время. Но так быстро разве что-то найдёшь?