– В детстве, когда я гостил здесь, мне уже довелось сворачивать шею курице, которую нам подарили соседи, – продолжал Юу. – Особого опыта у меня нет, но я помню, что для свежевания мяса нужно выпустить как можно больше крови. Заняться мне всё равно нечем, так что я, наверно, мог бы взять это на себя.
Предложить такое – да ещё так естественно – мог, конечно, лишь истинный попихамбопианин. С самого детства никто не умел приспособиться к обстоятельствам лучше, чем Юу. Из всей нашей троицы он был лучшим как в умении прикидываться земляноидом, так и в тренинге по выдавливанию земляноида из себя.
– Я помогу, – сказал муж и поднялся с татами. – Разделка туши требует много сил!
– Очень обяжешь… – Юу благодарно кивнул. – Тогда начнём с той, что поменьше.
Они пошли перетаскивать мясо из прихожей на кухню. А я всё сидела в гостиной, не в силах пошевелиться. Возможно, во мне ещё оставалась какая-то… человечинка?
Открыть дверь на кухню я осмелилась, лишь когда Время Света настало вновь и оба моих напарника уже склонились над тушей побольше.
– Я тоже хочу помогать!
Юу обернулся.
– Нацуки, может, не стоит? Это всё-таки тяжкий труд…
– Даже слишком тяжкий, – проворчал муж. – Может, мы делаем что-то не так?
– Чем могу – помогу. Мне же самой охота… – сказала я. И достала нож, который нашла недавно на чердаке. – Может, вот этим будет удобней?
– Спасибо! – улыбнулся Юу. – Если честно, с первой тушей вышло не очень. Пока содрали кожу, всё мясо превратилось в какой-то фарш…
– Можно я попробую?
– Давай! В целом мы следуем инструкции по разделке свиней, но я не уверен, что она здесь применима. Строение тела совсем другое!
– Ну? С чего тут начинать?
– Отрежь голову и слей как можно больше крови.
Я воткнула нож мужчине в шею.
– Ну как? Не идёт? – заметил муж. – Первую мы отпилили ножовкой…
Я послушно взяла ножовку и принялась за дело.
Труднее всего распиливались шейные позвонки. Но поскольку я очень старалась, а муж с Юу помогали мне то и дело, голова наконец отвалилась и с гулким стуком упала на пол.
– Ну вот! А теперь перевернём тушу и выльем из неё кровь…
Совместными усилиями мы подняли обезглавленного землянина и наклонили над кухонной раковиной шеей вниз.
Очевидно, с учётом ошибок, допущенных с женской тушей, Юу ловкими движениями расширил мужчине горловину, чтобы кровь вытекала свободней.
– Аппетитненько… – пробормотала я, не задумываясь. При виде голого красного мяса мой желудок заурчал сам.
– В том-то и дело! – подхватил муж. – А у нас уже еды не осталось. Так что же мешает приготовить это на ужин?
– Ну да…
С первой же минуты, как мы начали свежевать земляноида, он перестал быть для нас чем-либо, кроме огромной груды мяса. Следуя указаниям Юу, мы с мужем отделили брюшину, извлекли потроха и начали мыть тушу изнутри. Пахло от неё хуже, чем я ожидала, и лицо моё кривилось от вони.
Промыв все ткани как можно чище, мы отделили мясо от больших костей. Я стала нарезать его кусками, а Юу с мужем подставляли кастрюли и сковородки, чтобы сразу начать готовить.
– У нас же приправы есть! – спохватилась я. – Может, сварим его в мисо? Заодно и запах пригасим…
– Листья дайкόна[31] тоже остались. Если в них потушить, будет даже вкуснее.
– Ты прав! – согласилась я. – Но холодильник уже забит женским мясом. Рациональней всего – приготовить сразу всё, что туда не влезет. Может, попробовать сразу несколько разных блюд?
– Пируем! – радостно закричал муж.
Меню «Мужчина на ужин» у нас получилось из трёх разных блюд: «Мужчина в супе мисо», «Соте из мужчины с дайконом» и «Мужчина, обжаренный в воке с соевым соусом».
– Давненько мы не трапезничали с таким размахом! – ликовал муж. Да и Юу, похоже, был рад не меньше.
Мой живот сводило от голода, и я не могла дождаться момента, когда смогу впиться во всю эту «мужичатину». С тех пор, как мой рот вышел из строя, настолько дикого аппетита я не испытывала ни разу.
– Итадакимἀ-а-ас![32] – скомандовала я, и мы набросились на еду.
Отхлебнув супа мисо, я чуть не поперхнулась от неожиданности.
– У него есть вкус?! – вырвалось у меня.
– Ты о чём? – рассмеялся Юу. – Конечно, у него есть вкус! Это же еда вообще-то…
Но давно забытое ощущения настоящего вкуса возбудило меня так, что я чуть не выскочила из-за котацу.
Двадцать три года я боялась, что мой испорченный рот не восстановится уже никогда. Но теперь он был снова моим. Чувство чужого мяса проникало в горло, щекотало ноздри – и растекалось по всему телу до последнего уголка.
Не помня себя, я вцепилась зубами в мясо. Казалось, все эти двадцать три года я не ела вообще ничего.
Да вы просто лакомство, земляноиды! – зудело в моей голове. Я не знала, отчего мне так кажется. То ли от дикого голода, который я не могла утолить так долго, то ли от страсти к безумной парочке, наконец-то разделившей этот голод со мной.
– Жаль, что сакэ уже не осталось! – вздохнул мой муж.
– О да… – протянули мы в тон ему. И, чокнувшись бокалами с родниковой водой, продолжили поедать земляноида.
Впервые за долгое время я засыпала сытой. Время Тьмы всё сгущалось, и вся окружающая нас живность сползала с гор и стягивала своё уютное кольцо вокруг нас.
Наевшись до отвала, мы вытащили из постельной ниши какие-то простыни, завернулись в них, каждый по отдельности, и ещё долго болтали, млея от наслаждения, на грани реальности и сна. Объявив, что сегодня особенный день, Юу принёс из алтарной свечи, и в кои-то веки мы засыпали во Время Тьмы, глядя на свет.
Мы лежали на полу, все в белом, при тусклом сиянии свечей, и вся эта картина походила на какую-то церемонию.
Возможно, так и выглядели в своих коконах шелкопряды, думала я засыпая. Если верить дядюшке Тэруёси, когда-то их личинки расползлись из своей маленькой комнаты на втором этаже и захватили весь дом. Откормленные тутовыми листьями, они стали огромными, чуть ли не в сто раз больше своих изначальных размеров, и начали ползать прямо по татами в гостиной и двум большим спальням внизу. Тогда-то, чтобы отпугнуть их хотя бы частично, и было решено заменить соломенные татами в гостиной на деревянные половицы. Засыпая по углам, люди в ужасе слушали, как захватчики в их спальнях чавкают своими листьями, – и не представляли, что делать дальше.
«Интересно, что снилось шелкопрядам, когда они спали в своих бесчисленных белых коконах по всему дому?» – рассеянно думала я, ожидая, когда же сопение вокруг меня превратится в похрапывание, как вдруг услышала голос Юу.
– У меня к вам просьба! – объявил он решительно.
Мы с мужем, каждый в своих простынях, лениво повернулись к нему.
– Валяй… – отозвался муж.
– Если уже ничего не изменится и земляноиды не придут за нами, я хочу, чтобы вы меня съели.
Мы с мужем как по команде вскочили на четвереньки. Мой сон улетучился, а муж от неожиданности опрокинул тарелку, оставленную у постели, и остатки тушёного земляноида расплескались по полу и простыням.
– Так будет гораздо рациональнее, чем умирать втроём, – спокойно пояснил Юу. – Как меня лучше разделать и приготовить – вы уже знаете. И благодаря этому сможете протянуть ещё какое-то время вдвоём.
– Но с таким же успехом можно съесть Томою или меня, разве нет?
– Да, но я хотел бы в кои-то веки распорядиться собственным телом самостоятельно. Всю жизнь я не умел распоряжаться своей свободой. И это мой последний шанс поступить с собой так, как я хочу я сам.
Не вставая с четверенек, муж подобрался к Юу и вцепился в край его простыни.
– Послушай, Юу! Наверняка есть какой-нибудь способ порациональней… Ну не знаю… Например, можно просто отрезáть от каждого по руке или ноге и какое-то время поедать их всем вместе… Тогда мы сможем выжить втроём подольше!
Но Юу покачал головой.
– Поступив так с нашими контейнерами, мы все помрём почти сразу. Да, это было бы рационально, окажись среди нас профессиональный хирург. Но у нас для этого нет ни навыков, ни инструмента. Куда безопаснее просто поедать одного за другим.
Чуть подумав, я тоже открыла рот:
– Тогда после того, как мы съедим Юу, пусть Томоя съест меня. Как самый большой и выносливый, он проживёт дольше, когда кончится вся еда.
– Эй! Да о чём вы вообще болтаете?! – возмутился муж и раздражённо помотал головой. – Мы же все поклялись друг другу! Забыли уже? Не быть друг другу вообще никем! Ни в здравии, ни в болезни, ни в радости, ни в горе, ни в богатстве, ни в бедности! Не любить и не уважать, не утешать и не спасать друг друга, покуда смерть не пожрёт нас!.. Так или нет?!
Мы с Юу переглянулись. Похоже, мой муж и правда решил не отступать от своей клятвы до гробовой доски.
Аккуратно собрав с пола кусочки тушёного земляноида, Юу вернул их обратно в тарелку и протянул мужу.
– Ты прав. Мы действительно поклялись. Но как тебе такой вариант… Что, если прямо сейчас мы попробуем друг друга на вкус? И вместе решим, кто съедобней, чтобы съесть его первым? Ведь если кто-нибудь окажется, скажем, слишком горьким или вонючим, мы не сможем доесть его до конца, не так ли? Для такой дегустации вовсе не нужно отрезать себе пальцы или другие важные части тела. Маленького кусочка будет вполне достаточно.
– А что? Отличная мысль! – восхитилась я. – Вот это действительно справедливо. И суперрационально!
На этот раз даже муж возражать не стал.
– Ну что ж! – сказал он и кивнул. – Согласен, так будет лучше всего… Если я окажусь вкуснее – можете съесть меня первым.
Для начала мы откусили по кусочку от Юу – я от плеча, муж от руки – и покатали мясо на языке. На мой вкус, Юу оказался солоноват. Мужу показалось примерно так же. Откусив ещё пару раз, он резюмировал: