Я записалась тоже. Может, и без энтузиазма, но как спутница командира, должна была показать пример. Но все равно, желающих было немного. Тогда Люба грозно добавила, что те, кто не желает обзаводиться хозяйством, те будут покупать молочные продукты или на ферме или в перерабатывающем цеху. Именно покупать. Это значительно вдохновило наших девушек на животноводство. Даже Стешка храбро пропищала, что она возьмёт курочек и коровку.
Лишь несколько человек отказались. Тина, наш врач, смущённо развела руками, сказала, что ей очень сложно привыкнуть к животным. Рая промолчала, чего я и опасалась в глубине души. Вообще, ее поведение меня настораживало. Какая-то она равнодушная стала, как робот, механически выполняла порученную ей работу, но в обсуждениях не участвовала, свое мнение не высказывала. Даже с Трином общалась вежливо - отстраненно, впрочем, он тоже не излучал счастья. Странно как-то все это выглядело. Я разговаривала об этом с Илавом, он обещал понаблюдать за этой парой.
Сегодня было объявление из новенького у Пирта. Он сообщил, что удалось восстановить некоторые фрагменты записей с тех самых, найденных в звездолёте, магнитных лент. Всего несколько. И качество записи плохое. К тому же, запись сделана на незнакомом ему языке. Стефа подтвердила, что это точно немецкий, но она этот язык не знает. Вот английский или итальянский - пожалуйста, а немецкий она не знает.
Мы переглянулись. Да, дела. У нас тоже у всех в познаниях был либо английский, либо французский. У некоторых имелись знания испанского, итальянского, одна девушка даже финским владела, а вот с немецким был швах. Наконец, одна из наших девушек, Соня, сказала:
-Ну, я знаю идиш. А он довольно близок к немецкому. Могу попробовать, но абсолютной гарантии не дам.
Пирт включил воспроизведение восстановленных записей на своем нарукавном планшете. Сквозь треск, хрипы и шумы пробивался голос с характерным немецким выговором. Соня, послушав несколько минут, начала пересказывать то, что смогла понять.
-Это пилот Курт Вальдхайм. Он проклинает конструкторов, которые почти в последний момент внесли изменения в настройки управления кораблем, не предупредив об этом капитана и пилота. И правильно их охрана расстреляла перед самым отлётом. И нажав незнакомую новую кнопку, пилот вместо планируемого полета к Луне, неожиданно отправил корабль через гиперпространство в совершенно неизвестный участок космоса. На Луне они хотели построить подземный город, для этого у них все было - техника, материалы, запасы семян, разных химикатов, зародыши животных.
Часть людей не очнулась после прыжка через гиперпространство. Корабль продолжал движение, но вскоре стали проявляться странности. Кто-то очень быстро начал дряхлеть и превратился
в глубокого старика, а у кого-то развитие шло в другую сторону - до младенцев. Рейхсфюрер Гиммлер стал древним стариком и умер, превратившись в мумию. А фюрер наоборот, вначале молодел и радовался этому, а потом внезапно стал младенцем, а потом и вовсе как будто исчез. Пытаясь спасти хоть тех, кто остался, а их осталось с десяток человек, пилот ещё раз нажал на проклятую кнопку. Их выбросило в систему звёзды Веги.
Но спутники пилота не выдержали перегрузки, погибли. Горючего для посадки уже не осталось, и у Курта, как истинного арийца есть только один выход - у него есть пистолет и он умрет достойно и непобежденным. Все. Будьте они прокляты, фашисты! У меня родители моего отца погибли в Заксенхаузе. Так что я не сочувствую этим космонавтам.
Мы были немного подавлены рассказом Сони, точнее, пересказом записи. Но и Соню тоже понимали. У нас в России почти в каждой семье имеются свои трагические воспоминания о той войне. Мужчины, из солидарности с нами тоже молчали. Но потом постепенно разговоры возобновились, хотя и не было прежнего оживления. Обсуждали завтрашнюю экспедицию.
Утром, после завтрака, мы поехали к планетолету, который стоял на своей площадке. Рядом высился полуразобранный остов большого космического корабля, на котором мы все сюда и прилетели. Как и обещал командир, корабль постепенно разбирают и детали убирают в ангар до использования.
Следом за нами подъехал на грузовом карике Глейн и вместе с членами экспедиции начал шустро закидывать в открытый грузовой люк бачки-термосы с супом, вторым блюдом, чаем. Туда же полетели упаковки одноразовой посуды. Даже пара пачек бумажных салфеток, очень похожих на наши земные. Когда же увидела на упаковке надпись - Лесогорский ЦБК, вообще ошалела. Это же у кого такие стратегические запасы были?
Объяснил все Пирт, помогавший грузиться старпому. Увидев мои глаза, принявшие форму правильного круга, снисходительно пояснил.
- Ты, когда в шатер пыталась запихнуть все свое имущество, сама же мне отдала для изучения шампунь, гель, пасту зубную, туалетную бумагу. Ещё бурчала, мол, свое иметь надо. Вот я тогда и прихватил у тебя и пачку салфеток. Но, поскольку хоть туалетная бумага, хоть салфетки - это все бумага, то есть целлюлоза, а щепок на пилораме у нас завались, и синтезатору все равно, в каком виде исходное сырье поступает, то и получаем мы теперь оба эти бумажные изделия по мере надобности. Ты что, совсем не заметила, что у тебя в санузле лежит? А Стеша бегает, разносит всем по шатрам, чтобы у всех было!
Я пристыженно молчала. Ну да, каюсь, в круговерти дел и хлопот даже не обратила внимания на такие вещи. Надо будет после возвращения сказать спасибо Стефе. Девочка и в самом деле очень старается быть всем полезной, многому учится. Хотя ей самой, как она призналась, очень нравится у Нади на кухне и хотела бы научиться готовить, как Надя. Стефа и дома частенько бегала на кухню, но мама ругала ее, говорила, что это плебейство.
После погрузки обеда, стали загонять в трюм машины для выкопки топинамбура и монарды, чтобы пересадить их в соседнюю долину, я обратила внимание, что не вижу комбайна, который все эти дни сооружал Крон. Спросила у подошедшего Кирена. Тот спокойно, без всякого ехидства, как у Петьки, сказал, что Крон со своей техникой и частью охранников улетели ещё первым рейсом, уже работают. Это будет второй рейс.
Мы весь полет с Любой глазели на проплывающие пейзажи. Я, хоть и летела уже второй раз, с не меньшим интересом, чем Люба, оглядывала все вокруг, вдруг ещё что увидим новенького. Но повезло первой Любе. Совсем недалеко от того лесочка, где лежит немецкий звездолет, появилось ровное поле, поросшее какими-то крупными фиолетовыми цветами. Люба возбуждённо воскликнула.
-Вот, вот, смотрите, сюда надо! Давайте посмотрим!
Кирен пообещал, что сразу, как только разгрузят планетолет в долине, то сразу перелетим сюда и посмотрим, что тут такое. Да и к звездолёту отсюда ближе, пройдем пешком, оттуда уже пойдем в долину. Люба шепотом мне сказала.
-Наташ, понимаешь, это вполне может оказаться подсолнечником! То, что фиолетовый, это ерунда, это просто другой спектр излучения звёзды, вот и поменялась окраска! Но масло все равно останется маслом, а не картошкой.
Да, это было бы шикарным подарком! Мы испытываем острую потребность в растительном масле. Ладно, потерпим немного. Недаром Кирен ещё вчера в приказном порядке выбрать нам с Любой самый маленький размер ботинок и надеть их. Даже большеватые нам. И полный комбинезон с капюшоном и маской, защитные перчатки - все по разряду высшей защиты. Командир объяснил это тем, что здесь нет защитного периметра, излучателей, зато имеется полноценная местная флора и фауна. И она не слишком дружелюбная.
Выгрузка прошла быстро, большая часть экспедиции осталась здесь. Мы с Любой и не выходили из корабля. И мы вновь вернулись на поле с фиолетовыми цветами. Пилот Затен был опытным, и без необходимости никогда не выжигал растительность и грунт при посадке, вот и сейчас он посадил корабль на самом краю поля, ближе к лесу. При нашем приземлении с поля поднялась стая птиц, расцветкой походивших на растения - фиолетовые с черными полосками. Они что-то гневно чирикали на незваного, огромного, железного пришельца. Не понравились мы им.
Впрочем, они нам тоже не понравились, особенно когда подошли близко к растениям. Люба была права - это обычные подсолнухи с необычной окраской лепестков. Но серединка была нормальная корзинка с ещё не совсем спелыми семянками, много было белых и совсем мягких, молочных. И у некоторых уже выклевана середина корзинки. Вот что здесь делали птички - уничтожали наше будущее масло!
Люба озабоченно осматривала подсолнухи, прошла чуть не до середины поля. Вернулась расстроенная.
-До спелости почти месяц ещё, к нам сейчас пока не перенесешь. А за месяц эти оглоеды спустят весь урожай. Что делать, командир?
Думал Кирен недолго.
-У нас есть защитный излучатель, на птиц и мелкую живность хватит, а крупные звери вряд ли цветами питаются. Уберем урожай и снимем излучатель.
Мужчины тут же вынесли из трюма какие-то цилиндры, металлические штыри и споро разошлись по периметру поля. Вбив штыри в землю, вернулись обратно, Пирт быстро защелкал кнопками на небольшом приборчике, по виду напоминавшего игрушку моего далёкого детства - тетрис. Через несколько минут, сообщил с довольным видом, что все готово.
И тут же раздалось шуршание, жужжание, гудение... и с поля началось повальное бегство живности мелкой - какие-то зелёные крысы (мне так показалось со страху), полетели мелкие птички, жуки, ещё нечто трудноопределимое. Самое последнее, что я в полном сознании увидела, это были змеи. Около двух метров длиной, толщиной с руку мужчины, знакомой уже фиолетово-сиреневой окраски, они передвигались очень быстро.
Это потом выяснилось, что они не ядовиты и на человека не нападают, питаются мелкими животными и птицами. А тогда... Тогда я сама не поняла даже, как получилось, что я, отчаянно взвизгнув, подпрыгнула на месте и с ходу повисла, как обезьянка, на Кирене, уцепившись за него руками и ногами. Большеватый ботинок, невзирая на дополнительные носки, запихнутые в него, слетел с ноги и опасно закачался на верёвочке, которым я подвязала обувку поверх магнитных заклёпок к своей голени. тоже, кстати, сплошной сюр - высокие технологии, толстая подошва, магнитные застёжки, по уверению старпома, материал этих ботинок нельзя ничем повредить, в них можно ходить по лужам серной кислоты и расплавленному металлу, и обычная верёвочка. На такое способны только мы, земляне, и то, исключительно женщины.