Полчаса ходьбы вдоль железнодорожного полотна, спуск к мостику в зарослях камыша, где среди тонкого журчания затаилась ночь. Вскоре – окраина города, приземистые дома Цементной слободки, постройки. За ней – защищенное грядой холмов зеркало Керченского залива. Выгнутый дугой берег сплошь усеян камнями, будто мифический Геракл разбросал их мощной рукой. Надеялся увидеть пустынный берег. Ан, нет, невдалеке показалась фигура рыбака.
Внимательно присмотревшись, замечаю на вымощенных из камней уступах второго, третьего… Неукротима рыбацкая страсть! А в трехстах метрах от берега – целая флотилия резиновых и дюралевых лодок…
Отсвечивающая ртутью гладь воды не шелохнется. Лишь изредка, всплеснет крупная рыба, да на поверхности пробежит цепочка пузырьков. Наживка на крючке, и вот поплавок замер.
Все внимание сосредоточено на нем. Мгновенье – поплавок слегка заплясал и вдруг стремительно пошел вглубь. Вскидываю удилище. Оно упруго выгибается, леска натянута, как струна, коснись смычком – и запоет. Непередаваемое светлое ощущение испытывает рыбак, чувствуя тяжесть добычи. Возможно, оно осталось в человеке с той незапамятной поры, когда для далеких предков охота и рыбалка составляли суть существования.
Быстро светает. В заливе, словно в зеркале, отражаются все происходящие перемены. Пурпурно-розовая полоска над горизонтом – и сразу вода повторила ее цвет. Первая приливная волна, всколыхнув застывшую до того гладь, набежала на камни, напомнила о себе звуком.
Через мгновение огненно-красный диск солнца вынырнул из воды, будто до того покоился в глубине на якоре, залил все вокруг малиновым цветом. Налетел с востока ветерок, зарябил воду. Клев ослабел, зато интереснее стало наблюдать жизнь моря.
Сквозь пронизанную лучами толщу воды видны покрытые сочным зеленым бархатом камни, зеленовато-бурые и коричневые водоросли тянутся к поверхности. На песчаных «оконцах» притаились бычки, боком-боком пробежал и скрылся в расщелине краб. Камни сплошь усеяны черными ракушками мидий. И вдруг в глубине, где видимость размыта, подмечаю золотое свечение. Это кефаль заманчиво блеснула боком, рядом вторая, третья… То уйдут вглубь кем -то вспугнутые, то возвратятся к прежнему месту, плавно обходя камни.
– Ходит кефаль, да не ловится, – сетуют заядлые рыбаки, не теряя, однако, надежд на удачу. Для нее нужна особая наживка – морской червь, который обитает в речке Приморской, в древние времена называемой Пантикапа, а затем и Мелек-Чесме или в лиманах.
Над поверхностью воды увидел черную головку змеи. Пригляделся – она держит небольшого бычка, за которыми эти земноводные рептилии любят охотиться. Замер, чтобы не спугнуть резким движением.
Змея упорно доплыла до берега и выбралась на торчавший из воды осклизлый камень. Раскрыла челюсти и попыталась, измочалив рыбешку, проглотить ее, но увы. Бычок оказался довольно шустрым. Встрепенувшись, он соскользнул с камня в родную стихию. Змея поздно хватилась, нырнула в воду, но его и след простыл.
«Бесплатно прокатился на рикше, хотя и не обошлось без боевых ран, – подумал я, немного сочувствуя змее, затратившей силы и на ловлю, и на доставку добычи на берег. – А ведь могла и не торопиться с трапезой, а вытянуть бычка на высохшие водоросли, подальше от воды и тогда он был бы обречен».
Подобную сцену мне уже довелось наблюдать. А вот морские рыжие крысы тоже не прочь полакомиться и бычками, что в садках или снедью из сумок увлеченных рыбаков. Но последние несколько лет их не видно у берегов залива. Может, перевелись, а ведь обитали в расщелинах камней и норах.
Над водой с криками режут воздух острокрылые чайки, а над холмами с желтыми обвалами склонов из-за дождей и оползней, парит ястреб, высматривая мелких грызунов – мышей, сусликов …Вот застыл в высоте и вдруг камнем упал вниз в цветущее разнотравье.
Охотно лакомятся рыбой нырки, чайки и бакланы. Один привязался к рыбаку, сидящему в резиновой лодке. Тот набрел на удачное место и тянет рыбку за рыбкой. Не скупится, бросает мелкого бычка вверх и баклан с радостным криком хватает его на лету.
Солнце в зените пора и честь знать. Собираю удочку. Улова на уху хватает. Утешаю себя мыслью, что завтра ранним утром или на вечерней зорьке будет снова рыбалка на камнях за Цементной слободкой.
ПРЕКРАСНАЯ АССОЛЬ
Зеленые, пронизанные лучами солнца волны, набегая одна на другую, лижут прохладный песок. С глухим вздохом откатываются назад, оставляя зеленые нити водорослей, поблескивающие ракушки и гальку. Море дышит, тысячелетиями напевает гомеровские гекзаметры. Берег чист и пустынен, но уже близки дни, когда нахлынет поток отдыхающих и тогда исчезнет очарование увиденной картины:
…Ты идешь по берегу – легкая и юная. Поясок нежно обвивает талию, смуглые ноги слегка утопают в песке, который искрится от твоего прикосновения. Ты поправляешь рукой темные волосы и две твоих ладони, как две звезды излучают свет. Он струится на волну и покачивается, словно золотой кораблик.
– Здравствуй, моя прекрасная Ассоль!– произношу я.– У меня нет, как у капитана Грэя, яхты с алыми парусами, но я готов плыть с тобой хоть на край земли. Скажи, ты согласна?
– Я не Ассоль, я – Марина,– тихо отвечаешь ты, и я не в силах отвести взгляд от твоего милого искренне-доверчивого взора. Молчу, боясь нарушить очарование тишины.
– Да, я знаю, что ты не Ассоль. Ты – прекрасная морская женщина, розовый нежный лепесток, хрупкая лилия. Я думаю о тебе, когда произношу имя Ассоль. Скажи, ты согласна?
Соленый ветер срывает с моих губ последние слова. И я не решаюсь повторить их вновь. Ты солнечно улыбаешься, красивая и гордая в ожидании своего капитана на яхте под алыми парусами.
В ПОДМОСКОВЬЕ
Всякий раз, приезжая в Подмосковье, я не перестаю удивляться и восхищаться красотой здешних мест. И в нынешнее лето дорога привела меня в этот очарованный лесами, озерами и реками край. Полтора часа пути на электричке от Киевского вокзала столицы до города Обнинска, я пристально вглядываюсь в вагонное окно. Припоминаю когда-то увиденное, открываю для себя новое в неповторимых пейзажах. Проплывают березовые и сосновые перелески. Чародейка осень подожгла верхушки берез и листва отливается на солнце яркой позолотой. Листья, пока еще медленно, один за другим опадают на траву. Напротив станций и полустанков под кронами деревьев красуются бревенчатые избы, отделанные резьбой и узорам. А совсем неподалеку над ними возвышаются многоэтажные белокаменные здания. В таком близком соседстве старого и нового достигается строгая гармония, радующая сердце и взор.
«Что за поселок?» – спрашиваю я себя, когда электричка, замедлив ход, останавливается у бетонной площадки перрона. В палисаднике утопающих в зелени изб густо рдеют гроздья рябин.
–Переделкино, – объявляет машинист и послушная память подсказывает, что это укромное любимое место московских писателей, их дачный поселок, над которым витает Муза творчества и вдохновения. Здесь поверял свои светлые мысли бумаге Константин Федин.
В последние дни посещала Муза Ярослава Смелякова и других прекрасных мастеров художественной прозы и поэзии. Переделкино – живой родник русского языка, источник вдохновения, хранитель истории о замечательных людях, гордости русской литературы. Потому так притягательны эти места для истинных почитателей талантов.
Далее город Наро-Фоминск. Здесь, в свою бытность некоторое время жил Антон Чехов. Неподалеку от города Балабаново героические места русской славы и доблести: село Тарутино, Бородинское поле, а по пути от Обнинска до Калуги город Малоярославец, также вошедший в историю Отечественной войны 1812 года.
Небольшой экскурс в прошлое и вот я в Обнинске. Иду по широким просторным улицам. Город физиков и энергетиков, ученых различных отраслей науки продолжает строиться. Улицы уходят прямо в лес, потому под окнами домов шелестят высокие белоствольные березы, пламенеют рябины, а в парках поражают своим величием корабельные сосны. Строители аккуратно вписывают город в лесной ландшафт.
– Город наш молодой, но заслуженный, – рассказывает брат Виктор.– Здесь в 1954 году построена первая в мире атомная электростанция и была создана большая сеть научно-исследовательских институтов, в том числе физико-энергетический, сооружена трехсотметровая мачта Гидрометеоцентра СССР. В открытии обелиска и вечного огня в честь погибших воинов участвовал Маршал Советского Союза, прославленный полководец Георгий Константинович Жуков.
Одна из улиц Обнинска названа его именем. Он родился недалеко в селе Стрелковка, а ныне города Жуков.
Зеленые газоны, тенистые аллеи, в клумбах догорают цветы. Последние дни августа, но осень уже разводит кистью свои акварели, золотит листву, красит деревья и кусты в багрянец и пурпур.
ЗА ГРИБАМИ
За окном идет дождь, мелкий, словно просеянный через решето. Мокнут березки-сестры во дворе. Из приоткрытой половины окна тянет прохладой, пряными запахами близкого леса.
–Грибной дождь, – говорит Виктор. – Готовься в лес за грибами.
Знаю, что среди коллег – сотрудников института, он самый заядлый и опытный грибник. Брат снимает с полки несколько иллюстрированных книжек и протягивает их мне:
– Почитай пока о грибах, полагаю, что мухомор ты, наверняка, сможешь отличить от съедобных грибов?
Утвердительно киваю головой, хотя мухомор видел разве что на картинке. Изучаю грибы, а их ни мало, ни много… двести видов.
На следующий день мы встали задолго до рассвета и вышли из дома. Прохладные сумерки окутывали город. Лес темной стеной проявлялся на небосклоне, где едва не касаясь верхушек деревьев, блистала голубая звезда. Совсем рассвело, когда мы, неся в руках плетеные корзинки, вышли на окраину города.
По узенькой тропинке, над которой смыкались кроны берез и сосен, мы пересекли лесной массив и попали на зеленую сочную полянку. Тут и солнце выглянуло, засеребрилась роса на траве, среди которой проклюнулись ромашки. Все норовил забраться поглубже в лес в надежде, что там и грибов побольше, но Виктор остановил меня: