ам следует относиться бережно и рачительно.
Еще два века назад это красивое растение стало обязательным элементом классических английских садов и с той поры широко используется для украшения парков, скверов, палисадников. Отведав горсть ягод, прошел дальше. Оглянулся, в лучах солнца боярышник показался мне люстрой в ожерельях рубиновых подвесок.
ПРОСНУЛИСЬ КРОКУСЫ
Растения, особенно весенние первоцветы, да и некоторые кустарники и деревья, чутко реагируют на аномалии в погоде, обилие влаги, света и тепла. Наступившие после мелких, словно просеянных через решето, грибных дождей (в лесу появились маслята, шампиньоны и другие грибы), погожие дни золотой осени разбудили было задремавшие до ранней весны крокусы.
Навестив сосновый бор, на поляне среди осыпавшихся листьев грецкого ореха и клена я неожиданно для себя на зеленой траве-мураве увидел хрупко-нежный цветок с лилово-сиреневыми лепестками. А поблизости еще несколько грелись в лучах по-летнему жаркого в полдень солнца. Конечно же, это крокусы, соцветиями которых ранней весной были усыпаны полянки и прогалины, и даже ночные заморозки не могли помешать их параду. Продрогшие от заморозков ночью, они от первых прикосновений лучей выпрямляли стебельки, повернувшись головками к светилу. И нынешним росткам с соцветиями приходится терпеть испытания, ведь ночью довольно прохладно.
Перед наступлением темноты и сна, а это типично для цикория, адониса и других цветов, крокусы закрывают лепестки, словно веки, чтобы утром обратить взор на восток, где взойдет солнце.
Обычно крокусы, подобно подснежникам, первоцветам и адонису расцветают в марте-апреле. Но на сей раз из-за теплой осени не дождались предназначенного для них срока и предстали во всей красе, благоухая тонким ароматом. Вот только пчел им, наверное, не дождаться, а осы перекочевали в сады и на виноградники, лакомясь сладкими ягодами и плодами яблонь, груш и слив в заброшенных, одичавших средь высокого сухостоя садах. Кое-где повторно зацвели яблони и другие деревья, а в траве голубой цикорий и желтая сурепка. Теперь вот, радуя глаз, на палитре осени зацвели крокусы.
Окинул взглядом полянку, а вдруг где-то притаились и другие цветы? Но тщетно, ни огненно-оранжевого адониса-горицвета, ни желтого одуванчика и фиолетово-нежной фиалки я не приметил. Возможно, верны своим биологическим часам и ничто не заставит их появиться раньше срока. А вдруг через неделю-другую, если сохранится солнечная погода, и другие цветы проявят свой своенравный характер, неукротимую жажду жизни. Природа нередко одаривает великолепными сюрпризами.
ЦВЕТЫ И ГРИБЫ
Ранним утром, когда выплывшее из-за горизонта солнце еще не выпило с трав и цветов всю росу, а в балке за Белоглинкой клубился молочный туман. Я вышел на охоту. Не с ружьем и удочкой, а с фотоаппаратом и перочинным ножом. Охота ведь предстояла тихая, и, на мой взгляд, самая гуманная, поскольку не надо лишать жизни живые существа, но не менее увлекательная. Охота за грибами, будь то степными или лесными. маслятами, лисичками или шампиньонами и «мышатами», которые выбегают из своих «нор» поздней осенью и даже зимой из-под снежного наста. Ее потому и называют тихой, что грибники, как правило, сосредоточены, молчаливы, чтобы не отпугнуть удачу. В время охоты находкам радуются в душе, зато потом, на привале, дают волю своим чувствам.
Русский писатель-сказочник Сергей Аксаков, автор «Аленького цветочка», много написавший о грибах, считал их живыми существами, которые перемещаются, ловко прячутся от людей и животных, желающих ими полакомиться.
Впрочем, такая версия имеет право на жизнь, ведь, действительно, грибы – великолепные конспираторы, затаившиеся в самых неожиданных местах, будь то в густых зарослях леса или на залитых солнцем полянах. Они умело камуфлируются под светло-серые и кремнисто-бурые камешки, только бы спрятаться от рук и ножа вездесущих грибников. Пожалуй, лишь для мухомора и бледной поганки в этом нет необходимости. Они сами напрашиваются в корзинки, ведра и сумки.
В крымских лесах выбор небольшой, а вот в отдаленных лесах Подмосковья и среднерусской полосы, где к тихой охоте мня приобщил старший брат Виктор, разнообразие грибов: подберезовики, опята, грузди, подосиновики, волнушки, да и белый гриб, признанный король своих собратьев, нередко радует своим величием.
Изучая следы от недавних дождей и потоков, я решил проверить поросшую кустами шиповника и терна балку и не ошибся. Нашел и аккуратно срезал ножом, чтобы не повредить грибницу, десятка три однобочков. А потом вышел к сосновому бору. Несколько раз натыкался пальцами на светлые и кремнисто-бурые камешки, очень похожие на степные грибы и, когда понял, что степных грибов немного, переключился на поиск «мышат».
Приблизился к сосновому бору на залитую солнцем. Вдруг на полянку вышла лесная фея – девушка с маленьким букетом лилово-сиреневых крокусов в руке. Остановилась, загадочно взирая на меня ззлато-карими глазами.
– Наверное, всех «мышат» распугали? – пошутил я, посчитав ее любительницей тихой охоты.
–Грибы мне не попались, а вот несколько крокусов удалось собрать, – ответила она и призналась.—Удивительно, что они расцвели поздней осенью, а не ранней весной вместе с подснежниками, пролесками и адонисами?
– По-летнему жаркое солнце разбудило их раньше срока. Вот они и проснулись, проклюнулись раньше срока, вопреки своим биологическим часам, – пояснил я природный феномен. Уже не впервые крымская осень восхищает любителей природы цветением не только первоцветов, но и миндаля, яблонь, персиков…
Познакомились. Девушка назвалась Ольгой, приехавшей в город из степных сел, расположенных вблизи озера Сиваш, на берега которого произрастает ржаво-медного цвета солончаки и бурунами перекатываются отары неприхотливых овец.
–Давайте меняться. Я вам цветы, а вы мне – грибы, – предложила Ольга. Чтобы ее не разочаровать, согласился на этот бартер, хотя грибы отыскать сложнее, их немного, а крокусы сами просятся в букет. Продрогшие за ночь, лишь пригрело солнце, прикоснувшись к лепестками живительными лучами, поникшие стебельки выпрямились и цветы повеселели. Она вручила мне цветы, а я ей – грибы и довольная, прощально взмахнула рукой.
До полудня я охотился за «мышатами», наполнив корзинку. Они тем и хороши, что растут семействами. Бывает, что до двух, трех десятков в одном месте, прячась под сухими иглами сосен или в сухой траве. Если обнаружил один гриб, то обязательно поблизости окажутся и его собратья. Зрительная память опытного грибника, облюбовавшего те или иные участки леса или соснового бора, хранит информацию о точных местах необычных или щедрых находок, будь то белых грибов – признанного короля всех грибов, груздей, подосиновиков.
Для меня, из-за отсутствия разнообразия их видов, таковыми являются «мышата». А когда лес огласился голосами сборщиков, набежавших ребятишек, понял, что «мышата» разбежались, попрятались, удача от меня отвернется, занялся сбором плодов шиповника и боярышника.
ШУСТРЫЕ «МЫШАТА»
Нынче осень щедра на погожие дни и скупа на дожди. Но те, кратковременные, что прошли и утренняя роса дали ток росту грибов. Маслята, шампиньоны, лисички, однобочки – дети крымских лесов, урочищ и степей радуют любителей «тихой охоты». Из ряда этих классических грибов несколько выбиваются «мышата», облюбовавшие сосновые леса и боры. Для азартных грибников, живущих вдали от лесов среднерусской полосы с белыми грибами, груздями, подберезовиками, опятами, подосиновиками…, крымские «мышата» тоже представляют интерес. И не столько для жарения, соления или маринования, сколько для своеобразной игры в прятки, требующей зоркости, смекалки и немного удачи.
Кто-то очень метко назвал эти неприхотливые грибы с пепельно-серыми шляпками и белоснежными ножками «мышатами». Они не только внешне поразительно похожи на мелких грызунов, но и отличаются мышиными повадками, можно сказать, хитростью. Хотя понятно, что не обладают способностью передвигаться, разве, что в качестве спор с потоками дождевой или талой воды.
В этом я убедился, неожиданно побывав на «тихой охоте». Вышел на прогулку, чтобы подышать воздухом, настоянном на запахе хвои, сопревших игл и шишек, рассыпанных под темно-зелеными кронами стройных деревьев. Вскоре увидел несколько грибников, усердно разгребавших изумрудно-зеленый мох и траву и понял – наступило время «мышат», неприхотливых и морозостойких. В декабре и даже в январе, когда другие грибы впадают в спячку, «мышата» еще растут. Поэтому всегда есть повод совершить прогулку.
Опытные грибники, вооружаются посохом или палкой и теребят мох, сухостой и поэтому склоны террас, почва у стволов сосен изрыты, словно рыскали кабаны в поисках желудей или кореньев. Самым удачливым гурманам попадаются во мху или в траве в низинах, где стекала вода, целые семейства или выводки прижавшихся друг к другу «мышат» – мал, мала, меньше. Можно было бы сорвать крупные, оставив малышей для роста, так ведь черви не прочь полакомиться.
Непросто отделить взрослые грибы от мелюзги, растущих из одной грибницы. Этим они чем-то похожи на карликовые березки или на танцующих балерин из «Лебединого озера». Внимательно осматривая место, я по внешним признакам, рельефу и другим приметам набрел на затаившиеся в траве грибы. Аккуратно срезая хрупкие ножки, наполнил пакет.
Вблизи сосен они выдают себя по слегка приподнятым сухим иглам среди упавших шишек, а переростки выглядывают наружу. Азартное занятие – охота за «мышатами».
Видимо, проявляется инстинкт предков, промышлявших в лесах охотой на дичь, бортничеством, собиравших ягоды и грибы. Еще не утрачена связь с природой-кормилицей.
Возвращался я с прогулки через одичавшее поле с высоким сухим травостоем. Здесь некогда колосилась пшеница, а теперь раздолье для разных трав. Увидел женщину, совершавшую зигзагообразные движения, иногда склонявшуюся к земле, явно что-то искавшую. За нею по пятам следовала девочка. Как я и предполагал, бабушка и внучка.