Даша, давая байкерам возможность разглядеть себя как следует, подкатилась к бочке, сделала круг и вернулась. Главнокомандующих она определила сразу – вон те возрастные мужики с бородами на тяжёлых «Голдвиндах», несколько в стороне от остальных, но в то же время как будто в центре. Возле них крутились пацанята-шестёрки, по команде доставали из ящика, стоявшего на бортике бывшего фонтана, пивные банки, резво подносили их и отбегали к своим мотоциклеткам.
Когда Даша въехала на площадку, началось центростремительное движение – весь сброд со всех сторон неторопливо двинулся в её сторону с присвистами и покрикиваниями.
Что именно они кричали, Даша решила не слушать. Она умела не слышать, если не хотела. Хабаров называл это «приступ глухоты».
У Дашки как раз наступил приступ глухоты.
Она остановилась возле бородатых, спрыгнула с самоката и потащила его за собой за резиновые ручки-уши.
– Здоров, мужики, – начала она на ходу. – Как жизнь молодая?
Бородатые удивились. Тяжеловесное изумление заставило бороды шевелиться, а лбы морщиться.
– Кто такая? – спросил, видимо, главный начальник. – Чего надо?
– Я приезжая из Москвы, – объявила Даша. – А надо мне человечка по имени Алик-Борода. Говорят, тут у вас есть такой.
Бородатые переглянулись. Толпа стягивалась всё теснее, но Даша не обращала на неё никакого внимания.
– Ты чегой-то попутала, милая, – сказала главная борода почти ласково. – Мы тебе тут не сайт знакомств! Ступай с Богом, покуда ребятки вежливость проявляют. Не отсвечивай.
– Алик мне нужен, – повторила Даша, – а не сайт знакомств. Ты, дядя, покажи мне его, и все дела. Базарить дольше будем!
– Ух ты, мать честная! – восхитилась борода. – И не боишься?
– Я? – удивилась Даша. – Кого мне бояться? Тебя, что ль, дядя? Ты, видать, человек смирный, спокойный. Понимающий.
– Да откуда ты взялась-то такая?!
– Ты с Пашей-Суетой за меня перетри. Он тебе всё и растолкует.
Главная борода немного дрогнула. Мгновенный взгляд на остальных, чуть заметное движение. «Голдвинд» шевельнулся, на нём звякнули какие-то цацки.
– Так тебя Паша послал?
– Меня, дядя, никто не посылает. Я сама прихожу.
Главный секунду колебался, и Даша отчётливо ощущала это колебание. В эту секунду самое главное – его пересилить, не проявить ни беспокойства, ни неуверенности.
Она расслабила плечи, прислонила самокат к «Голдвинду» и заправила волосы за уши.
И выиграла.
– Пацаны, – негромко позвал главный, и сразу же перед ним нарисовались шестёрки, как двое из ларца, – Алика позовите. Вроде он здесь.
– Я видал, – сказала вторая борода. – Был тут.
– Паша мне ни полслова про тебя не шепнул, – задумчиво продолжал главный, но Даша не дала ему возможности задуматься надолго.
– Так его подстрелили надысь, – сообщила она. – Ты чё, не слыхал, дядя? Грохоту было на весь город.
– Эт точно, – изрекла вторая борода, и третья согласно кивнула.
– Чё надо, Стригун? – Из толпы к ним протолкался ещё один заросший почти до глаз, в камуфляже и бандане на сальных волосах. – Зачем звал?
– А вот погляди, кто тут с тобой базарить хочет.
– Ух ты, – восхитился заросший. – Какие к нам конфетки с неба падают! Чего надо, лапуля?
– Разговор у меня к тебе, – заявила Даша. – Паша-Суета посоветовал тебя разыскать и поспрошать.
– Па-аша?.. Ну дык давай базарить, раз пришла базарить.
– Отойдём? – предложила Даша.
Она подхватила самокат, стала на подножку, оттолкнулась и поехала прямо в толпу. Все неотрывно смотрели на неё.
…Они должны расступиться. Я всё рассчитала правильно. Расходитесь, ну!..
Ей оставался метр или полтора, когда стоящие на её пути стали медленно подаваться в стороны. Даша въехала в образовавшийся коридор, оглянулась и сказала:
– Чего ждём-то?!
Тот, кого, по всей видимости, звали Алик-Борода, пожал плечами и двинулся за ней.
– Бывайте, мужики. Земля круглая, может, увидимся ещё! – Даша помахала рукой главнокомандующему со свитой и снова оттолкнулась.
Алик-Борода догнал её.
– Твою мать, ты кто? Чё те надо? Чё я за тобой бегу, как собачонка, на глазах у всего честного народа?!
…Ты за мной бежишь, подумала Даша, потому что я главная. По крайней мере, главнее тебя. Я заставляю тебя бежать за мной, чтобы ты это понял и уложил в свою чугунную башку. В нашей с тобой компании начальник я.
– Где твой байк?
– А тебе-то чё? – поразился Алик. – Вон там. Ты чё, покататься хочешь?
– Сядем, – сказала Даша – и поговорим, как люди. В ногах правды нет.
– Пошли на берег!..
– В помойку-то? Сам там сиди, а я не желаю. Отъедем до лесочка?
– Ты даёшь, твою мать!..
Тем не менее все её команды он выполнял. Они дошли до его мотоцикла, Алик завёл мотор, сразу оглушительно зарычавший, Даша взгромоздилась на сиденье и взяла самокат.
– Жми! – крикнула она Алику в ухо.
Тотчас же ветер ударил в лицо, её сильно качнуло, видимо, Алик-Борода завалил мотоцикл на повороте, проверяя, свалится незваная пассажирка или нет. Даша только уселась поглубже. Держаться было неудобно, тяжёлый самокат мешал, её кренило в сторону.
Двигатель взревел, наддал, они вылетели на шоссе и понеслись по осевой. Ветер бил в лицо так, что она захлёбывалась, чтобы вздохнуть, нужно было отворачивать голову от потока. И самокат, чёрт возьми!.. И раненый локоть, который в любую минуту мог подвести!..
– Долго еще?! – проорал сквозь вой мотора Алик-Борода.
– Чего?!
– Кататься долго ещё будем?!
– Мне нравится!..
Он должен делать всё, что она ему скажет!.. Пока что всё шло хорошо, и он был послушен.
Мелькнула стоянка с фурами, потом кафе с мангалом, над мангалом дым. Потом какой-то поворот.
– Давай сюда!..
Алик-Борода резко затормозил, Даша ткнулась носом в кожаную куртку с бахромой. От куртки крепко несло махоркой, машинным маслом и потом. Мотоцикл развернулся и съехал с дороги.
На обочине под голыми берёзками был врыт стол, по бокам две лавки. Вокруг, разумеется, помойка, но всё же не такая, как на берегу.
– А я бы, – заявила Даша, перенося ногу через сиденье и пристраивая к лавке свой драгоценный самокат, – всех, кто мусор под ноги швыряет, сажала бы в выгребную яму. Окурок швырнул, час сидишь, пакет – два сидишь, бутылку – три. Сортиров бы кругом наставила, чтоб было в чём сидеть-то. Сам дерьмо производишь, и потом сам же в нём отдыхаешь!
– Больно круто берёшь.
– Не люблю, когда гадят, – отрезала Даша. – А почему тебя звать Борода? У всех борода! Есть кто без бороды?
– Пацаны так называют. А чё тебе-то?
– Да мне ничё. Фантазии у вас нету.
– Всё ей не так, – удивился Алик. – В говно всех посадить, фантазии нету!.. Какое твоё дело?!
– А моё дело такое, – сказала Даша, – ты, говорят, знаешь, кто возле библиотеки ошивался, когда там директора мочканули.
– Чё-о-о?!
– Чё слышал.
Алик-Борода пришёл в такое изумление, что с размаху сел на лавку. Лавка скрипнула под ним и немного поехала в сторону.
Из-за буйной растительности на лице Даша никак не могла определить, сколько ему лет. То ли тридцать, то ли пятьдесят. Глаза голубые, водянистые, руки загрубевшие, все в шрамах и ссадинах. То ли он всё время дерётся, то ли работает с механизмами, и не слишком внимательно работает.
– Тебя Паша послал про директора библиотеки узнать?!
– Ага. Подвинься.
И Даша уселась рядом с ним. Лавка ещё немного наклонилась.
– Да ладно, не гони!
– Слышь, Борода, – произнесла Даша душевно. – Мне Паша сказал, что видел ты возле библиотеки кого-то. Давай говори кого, и разойдёмся с Богом.
– Да на что Паше директор?!
– Он не Паше, а мне нужен. И ты не вникай, целей будешь. Ты на вопросы отвечай.
Алик вздохнул, почесал голову под банданой и сбоку посмотрел на неё.
…Ну, такая краля, прям жуть берёт и живот начинает болеть. На самокате детском рассекает!.. На тусу привалила, как будто в клуб на танцы, это ж надо!.. Про библиотекаря базарит, Паша, говорит, к тебе послал!.. А сама – прям жар-птица! Так бы и… эх!.. В животе сделалась судорога, и ниже тоже всё пришло в волнение. Что за девка такая, откуда взялась? Не разбери-поймёшь!..
– Ну чего? Вспомнил про библиотеку-то?
– Да не видал я там никого.
– Врёт, выходит, Паша-Суета?
– Да ладно, погоди. А чего ты говоришь про директора, будто мочканули его! Кому он нужен? Сам перекинулся.
– Ты тут не рассуждай, – посоветовала Даша. – Домой приедешь, там рассудишь. А сейчас рассказывай, долго ждать-то?
– Ну, крутился там мужик из ресторана. Живую музыку поёт, знаешь?
– Слыхала.
– У него тоже байк, только не такой, как мой.
– А у него какой?
– Ну, скоростной, полегче. И с нами он сроду не тусил. Так, сам по себе катался. Мы его не трогали, Паша велел не трогать.
– Только мужик из ресторана, больше ты никого не видел?
Алик-Борода опять посмотрел на неё.
– Чё ты пялишься? – спросила Даша. – Нравлюсь?
– А если нравишься, то чё?
– Я многим нравлюсь.
– Пошли со мной на свидание!.. Я щедрый, особенно когда разгуляюсь!
– Кто ещё крутился возле библиотеки?
– Сам Паша крутился. На своём байке. Я потому и толкую за то, что ты туфту гонишь, сладкая!.. Чё тебя сам Паша прислал, когда он сам же там и катался?
Даша помолчала, ковыряя каблуком ботинка сухой мох на перекладине лавочки.
…Паша, Паша… Выходит, я в тебе ошиблась?
Не спеши. Не суетись, сказала она себе. Сейчас спешить и суетиться никак нельзя.
– А когда ты возле библиотеки Пашу видел?
– Да как раз когда директор дуба дал. Я мимо библиотеки этой на работу еду, я в мастерских работаю. Он мне навстречу попался. Он редко катается, в три года раз, а тут чё-то понесло его. – Алик задумчиво почесал бороду. – А ещё я обратно попилил, замзав меня послал, я ему лебёдку обещал, ему и приспичило, видать, на рыбалку собрался, а сейчас топко, без лебёдки не вылезешь, особенно где пониже. Ну, я и погнал за лебёдкой, а Паша возле забора библиотечного на байк залазил!