еманс, а также блеснувший на Мундиале 1990 и 1994 годов Дегриз.
– Выгнали Садырина и об…лись, – объяснял мне Дмитриев, – начались разногласия, недопонимание. На первую встречу с «Брюгге» как-то собрались, игра давалась, во втором тайме, исполнив финт Роналдо, я отдал пас на набегавшего из глубины Желудкова. Что произошло в Бельгии? Аукнулось наше положение в чемпионате СССР, возможно, неправильно выбрали тактику. Наверное, стоило сыграть «десять сзади», но вариативности в ту пору у «Зенита» не было, постоянно играли 4-4-2. Гену Тимофеева после матча с «Жальгирисом» забрали в ментовку, и Владимир Евгеньевич побоялся брать его в зарубежную поездку. С левого фланга все и началось. Боря Чухлов в начале встречи не реализовал хороший момент, а потом пошло-поехало – четыре мяча нам забил парень, стоявший на отчисление, – Кеннет Брюлле-Ларсен.
В тот момент команда уже была неуправляемой и неудержимо летела в пропасть.
В оставшихся пяти матчах чемпионата ленинградцы одержали одну победу, потерпели два поражения, дважды сыграли вничью и заняли четырнадцатое место. До вылета в первую лигу оставалось два года.
– Я понимал, что в коллективе после снятия Садырина пошли необратимые процессы, – говорит покинувший в межсезонье «Зенит» Канищев, – появился так называемый «костячок», решавший, кого ставить в состав, кого нет. Кто-то пьет и не тренируется, но должен играть, а те, кто с полной самоотдачей работают на тренировках, мол, не нашего поля ягоды и будут сидеть на скамейке. В команде были очень серьезные конфликты, я для себя понял, что в этом «Зените» себя больше не вижу.
Я той осенью выступал за сборную воинской части в первенстве дивизии. Состав подобрался приличный: в центре нападения играл огромный эстонец, призвавшийся из «Калева», в центре полузащиты блистал прапорщик Рудницкий, выступавший за сборную Украины на Спартакиаде народов СССР, оборону цементировал вернувшийся из штабной команды Артур Бочаров. В книге замечательного ленинградского мемуариста Анатолия Неймана «Славный конец бесславных поколений» блестяще описан эпизод подобного футбольного матча: «Я видел, как в Петергофе, по пути на вокзал, сошлись местный стройбат и пожарные. У пожарных в центре защиты был представительный мужчина, большой, в усах, прохаживался, прихорашивался, пошучивал, потом летел к нему мяч, он оглянется победительно направо-налево, и по мячу – ба-бах!» Это про нас!
На групповом этапе мы заняли четвертое место, в полуфинале разгромили прошлогоднего победителя, Кронштадт, 6:1, но в решающем поединке в дополнительное время уступили офицерам, 4:1. За хорошие результаты командир части, суровый, как капитан Флинт, Павел Сергеевич Лопухов предоставил нам внеочередной двухдневный отпуск. Я улетел в Ленинград, но на «Зенит» не попал – в июле ленинградцы мучились на тройном выезде Баку – Ереван – Майкоп. Даже «Дружбе» в ответном матче 1/16 финала Кубка России уступили со счетом 0:1.
В 1988-м уже под руководством Станислава Завидонова и Льва Бурчалкина «Зенит» занял шестое место в чемпионате СССР. Больше игрового времени стала получать молодежь – Игорь Данилов, Василий Иванов, Борис Матвеев, Олег Саленко. Усилил оборону Сергей Подпалый.
– Нет, нет, молодой подпитки было недостаточно, – считает Данилов, – в дубле поигрывали ребята 1968-69 годов рождения, но совсем не такие, как чемпионская плеяда. Матвеев? Так Борька не забивал, а таких, как моторный Броха, выжигавший центр Серега Веденеев и организующий игру в середине Юра Желудков, в составе уже не было.
И тем не менее в 1989 году было сыграно немало ярких матчей: 5:4 с «Динамо» (Тбилиси), 3:2 с «Локомотивом» с решающим голом со штрафного в исполнении Константина Иванова, 2:0 с «Торпедо» в присутствии сорока пяти тысяч зрителей на стадионе Кирова. Стали бы болельщики столь активно ходить на футбол, если бы чувствовали фальшь и обман со стороны любимой команды? Нет, конечно. Я не склонен доверять разговорам о якобы деспотичном и недоверчивом Бурчалкине, с которым в нулевых нередко пересекался на матчах «Зенита-2». Остаюсь при своем мнении: команда 1988 года – последнее светлое пятно в истории ленинградского «Зенита».
Я видел своими глазами, как в 1989-м «Зенит» вылетал из высшей лиги чемпионата СССР. Перелистываю программки с матчей с «Араратом» (1 апреля), «Жальгирисом» (19 мая), «Торпедо» (24 мая), «Спартаком» (6 июля). Словно пытаюсь развернуть время вспять: мне до сих пор трудно поверить, что команда, в составе которой выступали двенадцать (!) чемпионов Советского Союза, укрепленная крепкими по советским меркам футболистами Валерием Панчиком и Валерием Попелнухой, целой россыпью талантливых воспитанников ленинградского футбола (Радченко, Окрошидзе, Матвеев, Данилов, Василий Иванов), вылетела из высшей лиги.
– В мае я открыл счет в Харькове, возили мы, возили этот «Металлист», но в итоге крупно уступили, 1:4, – вспоминает Данилов. – Потом убрали Завидонова, вернулся Голубев, но не помогло.
– Первые годы в «Зените» я вспоминаю с позитивом, – рассуждает Дмитрий Радченко, – каждый ленинградский мальчишка, занимавшийся футболом, мечтал попасть в «Зенит». Моя мечта сбылась, хотя я попал в команду в тяжелое для нее время. Меня никак не коснулись ни внутренние, ни игровые проблемы, не задели отголоски конфликта с Садыриным, ничего – я приезжал на базу, тренировался и играл. Был ли шанс у «Зенита» успешнее выступить в чемпионате страны? Вряд ли. Наверное, так или иначе сказалась обстановка в коллективе, мы заняли именно то место, которое и должны были занять.
Кошмарный сезон завершился разгромом от «Штутгарта» в ответном матче 1/16 финала Кубка УЕФА со счетом 5:0, который «Зенит» уже проводил в ранге команды первой лиги.
– Для меня это была значимая игра. Переполненный стадион, международный матч, – вспоминает Радченко, – но на тот момент «Штутгарт» был сильнее «Зенита», я ни разу в жизни не играл на таком газоне, который, безо всякого преувеличения, был словно бильярдный стол. Еще помню, мы очень много бегали без мяча.
Для «Зенита» наступила мрачная эпоха: за три года в команде сменилось шесть тренеров, ведущих игроков по разным причинам не отпускали в зарубежные клубы, обострялись внутренние противоречия. В 1990-м не спасовал перед обстоятельствами Анатолий Коньков, приведший в команду киевлянина Владимира Горилого, свердловчан Алексея Юшкова и Алексея Матвеева (шесть лет спустя нападающий разбился в автокатастрофе в Новотроицке).
– Перед нами ставили задачу вернуться в высшую лигу, – рассказывает Дмитрий Радченко, – в команду пришли новые игроки, мы провели очень тяжелые сборы – в моей карьере никогда в жизни не было таких нагрузок, как у Анатолия Дмитриевича Конькова! Но во второй части сезона что-то опять пошло не так: смена тренера, отсутствие ключевых игроков. Помню, иногда и заявку заполняли с трудом, игроков в буквальном смысле слова по крупицам собирали на матчи. Конфликты? Нас, молодежь, в эти дела не посвящали.
В 1990 году сменилось руководство ЛОМО, произошла реорганизация клуба, президентом «Зенита» был назначен Владислав Гусев. Мне довелось поработать с Владиславом Алексеевичем в телевизионной редакции 5-го канала. Кандидат педагогических наук, долгие годы преподававший в Институте авиакосмического приборостроения и в институте Лесгафта, автор диссертации «Движение вратаря при одиннадцатиметровом ударе», прекрасно разбирающийся в спорте и журналистике и имеющий за плечами опыт выступления за ленинградское «Динамо», он остался в памяти как строгий, справедливый наставник. Гусев сидел за столом, вечно заваленный бумагами, и каждый вечер накануне эфира назидательно рассказывал, как снимать и монтировать телевизионные сюжеты. Школу Эрнеста Серебренникова, Геннадия Орлова и Владислава Гусева прошли многие известные впоследствии журналисты: Павел Богданов, Алексей Васильев, Павел Гладунов. У нас была сильнейшая в ту пору творческая телевизионная бригада, не уступавшая, на мой взгляд, «Спорту недели» ТВ-6 Москва во главе с будущим обладателем ТЭФИ Алексеем Ефимовым. Кстати, именно Гусев комментировал матч чемпионата мира 1994 года между Россией и Камеруном, в котором Олег Саленко забил пять мячей. Эпоха. У Владислава Алексеевича, покорявшего телезрителей мягким, театральным тембром голоса, был непростой характер, что и помешало ему раскрыться в роли функционера. Усугубила и без того сложное положение «Зенита» и тяжелейшая экономическая ситуация в стране, апогеем которой стала денежная реформа Павлова.
– Коньков рассчитывал, что раздаст всем машины, квартиры, но реальных возможностей для этого не было, – утверждает Данилов, – ребята, пришедшие с Коньковым, поиграли месяц и сдулись.
В июне 1991 года мой родной город зачем-то переименуют в Санкт-Петербург. Это решение по-прежнему считаю нелегитимным, поскольку избирком не предоставил возможности проголосовать отпускникам и сотрудникам загородных детских лагерей. Мне в том числе.
Гусев, имевший изначально слабые позиции в переговорах, не смог спасти «Зенит» от банкротства. Он поссорился с вернувшимся в команду Юрием Андреевичем Морозовым, который перед уходом рекомендовал на должность старшего тренера Вячеслава Михайловича Мельникова, и вылетел из первой лиги во вторую. И тем не менее новый сезон «Зенит» должен был начинать в высшей лиге нового чемпионата новой страны – Российской Федерации.
Мы все, как могли, выживали в девяностые. Либерализация цен аукнулась не только экономическим, но и психологическим шоком. Прекрасно помню, как 2 января 1992-го мы отправились на экскурсию в близлежащий продовольственный магазин – да-да, именно на экскурсию, чтобы, как по залам Эрмитажа, поглазеть на невиданное пару лет назад зрелище – переполненные прилавки с продуктами самого разнообразного ассортимента. Проблема заключалась только в том, что мало кто мог позволить себе заполнить хотя бы дно продуктовой корзины. После возвращения из армии я вернулся в университет, но уже в декабре 88-го в игре за сборную повредил мениск теперь уже на правом колене, перенес вторую операцию, перевелся в институт Герцена, устроился на четыре работы: почта, стройка и две школы, в которых преподавал одновременно химию и физкультуру. В 1993 году в подростковом клубе «Огонек» я принял свою первую детскую команду – мы едва ли не первыми в городе стали снимать матчи на простенькую камеру и просматривать их на специально приобретенном для этих целей видеомагнитофоне ВМ-12. До сих пор с содроганием вспоминаю финал открытого первенства Московского района по мини-футболу: при счете 2:1 мы на последней минуте на своем угловом пропустили контратаку, а затем проиграли по пенальти команде, которую на групповом этапе разгромили со счетом 9:1. Я не упускал «Зенит» из поля зрения, однако, пропадая на учебе и своих работах двадцать четыре на семь, физически не успевал посещать игры уже петербургской команды. В этой жуткой парадигме существовал не только я, но и тысячи других болельщиков, упрекать которых в снижении активной поддержки «Зенита» – самое последнее дело. Я преклоняюсь перед теми, кто в девяностые регулярно ходил на домашние матчи и пробивал выезды; на мой взгляд, эти люди должны быть поименно вписаны в историю ленинград