Перед началом первого после шестилетнего перерыва сезона в высшей лиге Садырин поставил перед командой высокую задачу – попасть в Еврокубки. Руководство «Зенита» было скромнее: десятка сильнейших.
– Садырин создавал новую команду, в составе которой было немало местных воспитанников, – рассказывает Игорь Данилов, – за «Зенит» играли ребята из «Кировца», «Турбостроителя», «Электросилы», нам объективно сложно было тягаться с московскими клубами, но даже в таком составе дома мы проиграли лишь три матча.
– Ключевая проблема переходной эпохи заключалась в финансировании, – рассказывал мне Андрей Кондрашов. – «Зенит» только с 1997 года, когда подключился «Лентрансгаз» с Сердюковым, стал постепенно становиться на ноги, а до этого являлся одной из самых низкооплачиваемых команд страны. Я, например, в 1990 году призвался в армию, играл в «Динамо» во второй лиге и получал зарплату больше, чем в «Зените». В 1995-м во Владивостоке зарабатывал 1000 долларов, а в «Зените», куда меня пригласил Павел Федорович Садырин, давали 500.
На «Петровский» вернулись болельщики, домашние игры посещали по десять тысяч зрителей, а поединок со «Спартаком» и вовсе собрал невиданный с восьмидесятых годов аншлаг. В разговоре с оператором «Зенита» Сергеем Тарасовым Леонид Генусов обронил сентиментальную фразу «Как же мы мечтали об этом!» На ведущие роли постепенно выходили Денис Угаров, Андрей Кондрашов, Максим Боков, Владимир Кулик, Игорь Зазулин. Большие надежды подавали Евгений Зезин и Валентин Егунов, усилили команду Сергей Попов, Денис Зубко и Дмитрий Хомуха. Выиграл конкуренцию у Юрия Окрошидзе Роман Березовский, в заявку на матч стал попадать совсем юный Алексей Игонин. Садырин обладал невероятным чутьем на таланты и интуитивно чувствовал, кто способен прогрессировать.
– Садырин – топовый тренер, местная молодежь, пришедшая на смену чемпионскому поколению 1984 года, заматерела в первой лиге и была ментально готова выступать на самом высоком уровне, – считает Константин Лепехин. – Вот почему на футбол вновь стали ходить зрители.
– Классный, мировой мужик, – характеризует Садырина Андрей Кондрашов, – любил пошутить, никогда не держал зла, но иногда «пихал» непонимающим. После игры подойдет, каждого обнимет, поблагодарит. О Павле Федоровиче я сохранил самые теплые воспоминания.
В ночь на 3 июня 1996 года, после подсчета голосов во втором туре губернаторских выборов, новым главой города стал Владимир Анатольевич Яковлев. «Зенит» вместе со всей политической и культурной элитой поддерживал Собчака, но в своей ставке ошибся. Такой же просчет семь лет спустя допустил президент петербургского «Динамо» Сергей Николаевич Амелин, ратовавший за победу на выборах вице-губернатора Анны Марковой, но в итоге лишившийся не только клуба, но и бизнеса. Однако закаленный в политических баталиях Мутко успел нанести предупреждающий удар, сделав клуб независимым от городских властей. У «Зенита» появились мощные акционеры: «Балтика», «Ленхлеб», Некрасовский телефонный узел, предоставивший клубу офис на улице Некрасова. Я хорошо помню то крохотное помещение на втором этаже: узкая лестница, тесный предбанник, короткий коридор, из которого выходили всего три комнаты – бухгалтерия, кабинет Мутко, впоследствии занятый Ильей Черкасовым, и каморка для остальных сотрудников.
Сезон 1996 года складывался непросто: на выезде команда набрала шесть очков, долго не удавалось получить трансферный лист Сергея Дмитриева. В сентябре петербуржцы обыграли дома «Аланию» и «Черноморец», однако затем потерпели три поражения подряд, а в октябре уступили вылетавшему из высшей лиги «Текстильщику» и середняку «Крылья Советов». Но даже при таких раскладах в случае победы в заключительном туре над «Спартаком» «Зенит» мог подняться на седьмое место.
– Мутко было невыгодно, чтобы мы побеждали, – вспоминает Данилов, – надо было платить премиальные, укреплять команду, в следующем сезоне ставить задачу бороться за медали, продлевать контракт с Садыриным. А это другой бюджет. Мы же два раза в сезоне «шлепнули» «Спартак», а в случае победы в последнем матче чуть ли не попадали в Кубок Интертото.
Я наблюдал за ходом матча со «Спартаком» с беговой дорожки «Петровского» в компании ведущего самой популярной на тот момент спортивной программы российского телевидения «Спорт недели» Алексея Ефимова. У подножия футбольной горы я оказался впервые и, таская осветительный прибор за оператором, восторженно крутил по сторонам головой чаще, чем следил за ходом игры. Но гол Данилова помню прекрасно – мы как раз стояли у тех ворот, куда забивал двадцатиоднолетний гренадер. Кстати, Кондрашова (рост 190) и Данилова (192) Садырин за их исполинские размеры называл «грузчиками».
– О том, что произошло дальше, спорят до сих пор, – продолжает Данилов. – Помните, какие голы забил «Спартак»? У нас было много моментов, но судья «плавил» – в конце игры даже не дал подать угловой. Повторюсь, наверное, Мутко так было и надо. Обычно перед важными играми нам поднимали премиальные, а тут все получилось неожиданно тихо. Нашим титульным спонсором являлась пивоваренная компания «Балтика», директором которой был осетин Таймураз Боллоев – «Алания» же тогда была заинтересована в том, чтобы мы отобрали очки у «Спартака». Может, он и хотел нас мотивировать, но все это прошло мимо нас. В итоге Павла Федоровича, всегда слывшего независимым человеком, и убрали.
– Мог ли я остаться в «Зените» после окончания сезона? – переспрашивает Боков. – Нет. Я не терплю предательства.
После игры футболисты находились в подавленном состоянии и лишь позднее обратили внимание на голы, пропущенные после ударов Тихонова и Титова. В одно мгновение возникло взаимное недоверие, подозрение по поводу того, что кто-то может действовать за спиной. «Не лезьте, это не ваша война», – говорил Садырин своим футболистам. Уже возглавивший команду Анатолий Бышовец уговаривал Бокова, Хомуху и Кулика остаться в Санкт-Петербурге, однако футболисты своего решения не изменили.
– Мы сделали свой выбор, я до сих пор считаю, что он был единственно правильный, – утверждает Боков, – я уходил не из клуба и не из команды. Прощаясь с ребятами, мы четко обозначили свою позицию.
– Предъявляли ли вы друг другу претензии после того матча со «Спартаком»?
– Да, претензии были. Мы честно посмотрели друг другу в глаза и решили, что это должно остаться на совести конкретных людей, однако потом эту тему мы закрыли и пошли каждый своей дорогой.
– Я думаю, решения об увольнении таких фигур, как Садырин, не принимались по итогам одного матча, – высказывает свое мнение Константин Лепехин. – Возможно, поражение от «Спартака» стало последней каплей, но, похоже, все к этому шло. Я не вникал в те дела, но не исключаю, что разногласия между Мутко и Садыриным возникли еще до матча со «Спартаком». Голы в наши ворота? Роман Березовский мой друг. И я ему верю.
Дни Садырина в «Зените» оказались сочтены: он не был приглашен на итоговое заседание Совета директоров, а вскоре сначала по телефону, затем в письменном уведомлении, которое тренер чемпионов СССР 1984 года подписывал в подъезде своего дома, получил известие о прекращении полномочий. Расставание получилось болезненным и некрасивым: Мутко не удостоил кумира поклонников «Зенита» ни личной беседы, ни публичной благодарности. Мудрый, порядочный, сильный Садырин, по итогам года признанный спорткомитетом Санкт-Петербурга лучшим тренером по всем видам спорта, перенес осенью 96-го острый сердечный приступ, но пять лет спустя выиграл с ЦСКА последний Кубок и чемпионат Советского Союза. Легко понять эмоции поддержавшего Садырина Геннадия Сергеевича Орлова, резанувшего по сердцу петербургских болельщиков фразой: «Мы не знаем, кто такой Мутко, но знаем, кто такой Садырин». Однако окончание полномочий главного тренера «Зенита» надо рассматривать не в эмоциональной, но в юридической плоскости (повторюсь, с обязательной поправкой на этический аспект) – контрактные вопросы находились в зоне ответственности не Мутко, а Совета директоров петербургского клуба. Существует версия, что Павел Федорович стал жертвой закулисной борьбы между поддерживающими его финансовыми структурами и акционерами «Зенита» во главе с Петром Ивановичем Родионовым и главой «Лентрансгаза» Сергеем Гавриловичем Сердюковым. Так или иначе, пути с «Зенитом» прекрасного футболиста и выдающегося тренера, подарившего Ленинграду первое чемпионство, навсегда разошлись.
Футбольная жизнь продолжалась. Репортаж о золотом матче «Спартак» – «Алания» для программы «Спорт недели» стал первым в моей телевизионной биографии. Съемочная группа ТВ-6 Москва оказалась единственной, кто после матча догнал спартаковцев в аэропорту Пулково, где мы пообщались с Дмитрием Хлестовым и Олегом Романцевым. В память о той поездке у меня сохранилась программка, расписанная всеми футболистами «Спартака». В «Зените» же начинался новый этап, финальный аккорд которого будет сыгран три года спустя в Лужниках в финальном матче Кубка России.
Команда Бышовца
Итак, Виталий Леонтьевич Мутко, который никогда не производил впечатления сокрушающегося по каждому деликатному случаю романтика, совершил в Санкт-Петербурге футбольную революцию: зимой 1997-го «Зенит» возглавил чемпион Сеула Анатолий Федорович Бышовец. К Бышовцу претензий быть точно не могло – новый наставник шел не на горячее место. По воспоминаниям самого Бышовца, после возвращения из Кореи он вел переговоры на Украине, с руководством московского «Торпедо» и с португальскими клубами – иными словами, предложение Мутко поступило многим позднее ноября 1996-го.
Я общался с игроками олимпийской команды, в том числе с Гелой Кеташвили, которого мы с Алексеем Ефимовым нашли в Тбилиси в мае 1998-го, в день товарищеского матча между сборными Грузии и России. Кеташвили, которого Бышовец, по его собственному признанию, гонял как сидорову козу, очень тепло отзывался о наставнике олимпийских чемпионов.
– Бышовец активно занялся внутренней перестройкой, иначе сформулировал цели и задачи клуба, – считает Алексей Игонин. – На мой взгляд, все вышло на более высокий уровень, однако не все оказались к этому готовы.