Начинающим тренерам посоветую изучить душевную организацию ребенка младшего школьного возраста. Чаще играть, развивать большую моторику. Дети подсознательно стремятся сократить расстояние между собой, поэтому расширяйте границы их воображения простыми визуальными приемами (фишки по периметру площадки, игры в «ширину»). Ставьте базовую технику – ведение, прием, передача мяча. Особое внимание уделяйте технике бега, поставить стопу и совершенствовать биомеханику движений – ваша прямая задача. Ребенок «не бежит»? Не стоит видеть в каждом мальчишке спринтера, скоростные качества раскрываются позднее, к двенадцати годам. Занимайтесь укреплением голеностопа, прививайте навыки отбора, учите давать большой объем. Бывший капитан сборной России Игорь Денисов не обладал выдающимися скоростными качествами, однако стал востребованным у Петржелы, Адвоката и Спаллетти. Не спешите переходить на занятия в «трех линиях» и двигать фишки на макете: самое важное – сохранить у ребенка живой интерес к футболу.
Первенство Ленинграда проводилось по клубной системе, к которой Федерация футбола Санкт-Петербурга возвращается после трехгодичного эксперимента с командными соревнованиями в разных категориях. В высшей лиге первенства города выступали гранды, в том числе открывшаяся в 1976 году при профкоме ЛОМО СДЮСШОР «Зенит». В школе на улице Бутлерова делали первые шаги в футболе Сергей Веденеев, Дмитрий Баранник, Николай Воробьев, Владимир Долгополов, Денис Угаров, Дмитрий Давыдов, Дмитрий Сенников, Александр и Михаил Кержаковы, Александр Панов, Алексей Ионов. Прилично выглядели «Светлана» и «Динамо», в котором до сих пор трудится замечательный Павел Аркадьевич Шильмейстер. Добротно выступали клубы второго эшелона: «Волна», «Электросила», «Ждановец», ЛМЗ, «Рубин», ЛМК, «Кировец», «Большевик». Крепким середняком считалось и наше «Торпедо» – в 1980 году по третьим детям мы упустили золотые медали за два тура до финиша, уступив в последних турах «Волне» 2:4 и «Кировцу» 0:1.
У «Торпедо» была роскошная инфраструктура: подтрибунные помещения, фасад которых украшали мраморные скульптуры спортсменов, бассейн, игровой зал, два поля, зеленое и гаревое. Матчи первенства Ленинграда взрослые играли на «зеленке», а дети – на «гарюхе», представлявшей собой смесь земли и мелко измельченного щебня, от которого у нас неделями не проходили ссадины на всем теле. Не было ни подогрева, ни дренажной системы – однажды незадолго до окончания встречи с «Адмиралтейцем», которому мы успели забить десять голов, пошел тропический ливень, и мне, игравшему в воротах, пришлось ликвидировать единственную контратаку соперника прыжком в огромную лужу. На улице Бабушкина я испытал самый громкий конфуз в своей карьере – в матче с «Соколом» вышел из ворот, почувствовав себя еще не родившимся Нойером, и пустил за шиворот после удара из центрального круга.
На зеленом поле периодически гастролировал дубль «Зенита», по ходу матчей которого мы, мальчишки, с невероятной гордостью подавали мячи футболистам в белоснежных футболках со стрелкой. В каждом дворе были свои герои. Сашка Стахурлов, хоккейный вратарь от бога, играл круче современных голкиперов КХЛ. Увы, он прожил короткую жизнь – в восемнадцать лет разбился на мотоцикле. Статный центральный нападающий Игорь Бочарников, наколотивший за «Большевик» десятки голов, после каждого сезона получал приглашения в ЛОМО и «Смену», но, наивный романтик, так и остался верен своей родной команде. Дворовый футбол восьмидесятых – это «дыр-дыр» в хоккейной коробке или игры шесть на шесть на поросших бурьяном школьных стадионах с железными, насквозь проржавевшими воротами. Без поддавков и ударов исподтишка. Это был самый честный футбол на свете. Настоящий фэйр-плей.
Поднимал голову и «Зенит», который в 1978 году возглавил Юрий Андреевич Морозов.
– Если команда находилась в хорошем физическом состоянии, Морозов мог дать установку на прессинг, – вспоминает Сергей Геннадьевич Веденеев, – нападающие много двигались без мяча, не давая защитникам развивать атаки. Если было некому отдать передачу, выбивали мяч вперед. Как-то в Минске, где местных динамовцев в конце семидесятых – начале восьмидесятых обыграть было невозможно, Морозов дал установку просто выбивать мяч вперед и всей командой ждать соперников на своей половине поля. Юрий Андреевич прекрасно понимал, что минчане нас разорвут в тот же момент, как мы выдвинемся вперед. Так и сыграли 0:0.
Морозов пригласил в команду выпускников ленинградских футбольных школ, многие из которых в 1984 году станут чемпионами Советского Союза. Авторитет нового главного был непререкаем, по воспоминаниям футболистов, с Юрием Андреевичем боялись не то что встретиться на лестнице – пересечься взглядом. Доставалось всем, в том числе любимцу ленинградских болельщиков Владимиру Казаченку.
– Бывало, Юрий Андреевич вызовет меня и начнет так крушить, что мама не горюй, – рассказывал мне Владимир Александрович. – Каждая команда похожа на своего тренера, Морозов хотел выигрывать, он постоянно стремился к чему-то новому. Вместе с Морозовым захотели побеждать и мы.
Рядом с Владимиром Казаченком, Александром Ткаченко, Владимиром Голубевым и в октябре 1980-го ставшим первым советским легионером в профессиональном европейском клубе Анатолием Зинченко стремительно прогрессировала молодежь. «Зенит» стал узнаваем – прессинг, мобильные фланги, размашистая атака. На футбол вновь пошли болельщики – в СКК имени Ленина, где зенитовцы традиционно начинали и заканчивали сезон, попасть было невозможно.
– Я с Юрием Андреевичем работал еще в ленинградском «Динамо», – говорит Юрий Желудков, – знал, к чему готовиться в «Зените», представлял, какие будут тренировки и насколько сложно придется всем нам. Играли в прессинг – не всю игру, конечно, но 15–20 минут поджимали соперника в каждом матче.
Первый круг чемпионата СССР 1980 года «Зенит» завершил на шестом месте. Мог подняться выше, однако потерял Владимира Клементьева, наряду с форвардом «Шахтера» Виталием Старухиным являвшегося одним из лучших специалистов советского футбола по игре на втором этаже.
– Как оттачивал мастерство? Находил на базе березовую ветку и в прыжке стремился достать до нее головой, – открывал мне свои секреты Владимир Алексеевич, – умел правильно оттолкнуться, в пределах правил помогал себе руками, верно выбирал позицию.
Первые медали «Зенит» получил в конце октября, после победы над тбилисскими динамовцами со счетом 3:2. Южане вышли на ледяное поле стадиона Кирова в кроссовках, скользили и падали, зенитовцы же играли в бутсах, а Сергею Швецову Морозов отдал свою финскую обувь, в которой двадцатилетний футболист забил два мяча. Затем подопечные Юрия Морозова сыграли вничью с киевлянами, 2:2, обыграли в Баку «Нефтчи» и одержали победу в заключительной игре сезона с «Кайратом».
– Я никогда так не исполнял штрафные, – признается автор забитого мяча Юрий Желудков, – обычно перекидывал стенку, а тут попал точнехонько в дальнюю девятку. За «Кайрат» играл неплохой вратарь, Ордабаев, но, объективно, потащить тот мяч было сложно. Еще бы поле в СКК было хорошим, совсем было бы замечательно, но там прямо на бетон, без всяких подушек, положили полосатый палас. А там еще ямы, трубы! В 1986 году Сережа Дмитриев здесь ногу сломал. Конечно, после игры с «Кайратом» радовались от души. Медали!
1980 год ознаменовался и зарождением фанатского движения в Ленинграде. На период реконструкции главной спортивной арены города «Зенит» играл на «Кировце» и на стадионе имени Ленина, но в тестовом режиме провел два матча на Крестовском острове – с минским «Динамо» 22 июня (2:2) и с «Карпатами» 4 июля (1:0). На встрече с украинской командой на 33-м секторе собрались десятки болельщиков «Зенита», которые на протяжении всех девяноста минут организованно поддерживали ленинградскую команду. 21 сентября 1980 года в Москву на матч «Спартак» – «Зенит» на поезде отправились 44 человека, сформировавшие костяк фанатского движения. В межсезонье в Доме культуры имени Капранова был организован клуб любителей футбола, на одном из заседаний которого родился гимн болельщиков «Зенита». Мое «боление» в 80-м – это посещение нескольких матчей чемпионата, в том числе поединка «Зенит» – СКА 2 мая, программка которого занимает в моем архиве особое место, и матч Олимпиады Венесуэла – Куба, сыгранный в Ленинграде 22 июля, за три дня до смерти Высоцкого. Я уважал «пробивавших» выезды ребят, в отличие от меня сумевших отыскать под прилавками спортивных магазинов флаги ДСО «Зенит». Подражая завсегдатаям 33-го сектора, я просил бабушку связать шарф из шерстяных ниток сине-бело-голубой расцветки. Нашел значок с фирменной стрелкой и, нацепив его на лацкан модного бежевого плаща, поехал в Москву, однако из-за свойственного мне ротозейства вместо игры с участием «Зенита» попал на матч «Спартак» – «Шахтер».
Честь и хвала тем, кто в смутные времена ходил на заводские стадионы и растворялся в пустой чаше арены на Крестовском острове. Осенью 1990 года за матчами выступавшего в первой лиге «Зенита» следил и я. Но любимый сектор стадиона имени Кирова, чуть левее центра, был безмолвен и холоден, как лебединая песня всего Советского Союза. Я всеми правдами и неправдами вырывался из расположения воинской части 92539, дислоцировавшейся в Ломоносове и в Большой Ижоре, на матч со «Спартаком» в 1987 году. Был на игре со «Штутгартом» 18 октября 1989-го, любительские черно-белые фотографии с которой, сделанные мною на фотоаппарат «Смена», до сих пор хранятся у меня дома. Я не ездил на «собаках», зато в феврале 1985-го добрался до столицы окольными путями через Галич и попал на один из лучших матчей в истории советского хоккея ЦСКА – «Динамо» (Москва), завершившийся со счетом 1:1. Мне, скромному домашнему ребенку-интроверту, выросшему в семье учительницы и военно-морского офицера, окончившему музыкальную школу и игравшему в ленинградской рок-группе «Отражение» на клавишных инструментах, были чужды разборки между болельщиками и сквернословие на трибунах. С пятнадцати лет я шел по жизни на мягких кошачьих лапах, повинуясь инстинктам и следуя правилам, прописанным моими родителями, поэтому я никогда не представлял себя в фанатской среде.