И что теперь со всем этим делать? Отдать Веверсу? Или Цвигуну? Если расписки подлинные, а многие люди, указанные в них, судя по быстрому поиску — сидели в немецком плену, то будучи опубликованными… Это изменит весь политический ландшафт западного полушария. Повременю ка я пока отдавать документы в КГБ. Страшные дела у них там творятся. Чем меньше внимания ко мне — тем лучше. Заберу ка я их с собой в Англию, а там решу. Провезу на себе — поди на границе уже побояться меня досматривать лично.
— Витя, иди завтракать — голос мамы возвращает меня с небес на землю. Я захожу на кухню, где «мамонт» уже трескает блины со сметаной и сажусь кушать. Мама собирается на работу, попутно нас инструктируя.
— Сейчас зайдет дед, поедете на Истру принимать дачу у продавцов. Посмотрите все, спишите счетчики, поменяйте ключи. Леша уже купил новые замки.
«Мамонт» кивает с набитым ртом.
— Я съезжу туда на выходных, уберусь. И Витя, пожалуйста, не забывай про школьные занятия. Звонила твоя классная, напоминала о необходимости сдать лабораторные.
Блиин, ну когда же кончится эта морока с учебой?? Тут вокруг такое происходит, что просто круглое носи, квадратное катай, но нет, к концу каждого месяца вынь да положь всякие контрольные.
Выехали мы, едва пришел дед. Я даже кофе допить не успел. Леха подхватил сумки с вещами, предназначенными к ссылке на дачу, дед забрал оставленный мамой внушительный пакет с едой, и мы все тронулись в путь. Пока добрались до дачи, я уже окончательно проснулся. Выпили горячего чайку с бутербродами, начали принимать объект. Софья Карловна явно торопилась, поэтому показывала все очень быстро. Вентили газа и воды, электрический щиток… Какие-то старые вещи предыдущие владельцы оставляли — просили при уборке выкинуть. Окинув фронт работ, Леха озадаченно присвистнул… Ну, да. Мама тут одна не справится, надо самим впрягаться. Чердак, гараж… Я про себя застонал. По уму сюда бы подогнать машину с грузчиками, и не разбирая, вывез бы на ней весь хлам на помойку. Но дед у нас категорически против такого расточительства — нет, сначала ему обязательно нужно пересмотреть содержимое всех этих коробов и ящиков, вдруг там лежит что-то важное? Поэтому сейчас мы с «Мамонтом», попрощавшись с Софьей Карловной, аккуратно переставляем все это «богачество» в два угла, сооружая там пирамиды. Деду такая работа уже не под силу — он только заглядывает в ящики и дает нам команду, куда что тащить.
Расчистив место в гараже, «мамонт» предлагает деду пробить дорогу в снегу, чтобы тот смог в субботу без проблем заехать сюда. Дед благодарно кивает Лехе и выдает ему лопату. Похоже, здесь действительно много чего полезного можно найти, если конечно покопаться как следует. Мне велено расчистить пару полок, которые тоже завалены черт знает чем: инструменты лежат вперемешку со старыми банками краски, на жестяные коробки с гвоздями навалены какие-то пакеты и мешки разного размера. В общем, бедлам на полках полный. Даже не знаю, как дед потом собирается все это рассортировывать…
Локтем задеваю мешочек из холстины, и из него на пол просыпаются крупные темные фасолины с пестрым мозаичным рисунком. Даже скорее бобы. Высыпаю несколько штук на ладонь и удивленно разглядываю их, недоумевая, зачем бобы хранить в гараже. На этот вопрос мне может ответить только дед. Оказывается, и никакая это не фасоль, а семена южной клещевины, которую выращивают у нас в декоративных целях. То есть, вообще-то из нее получают касторовое масло и какие-то лекарства, но на дачах ее сажают исключительно для красоты, видимо кто-то из соседей поделился урожаем с Софьей Карловной. Дед говорит, что у клещевины красивые резные листья и высотой она под два метра.
— …Витюш, но она, кажется, немного ядовитая, нужно будет на всякий случай в энциклопедию дома заглянуть…
Посмотрим, не вопрос… А еще можно ее вдоль забора около студии посадить — пусть растет для красоты…
На работе, уже в обед, я вспоминаю о чудо-бобах и лезу в айфон, чтобы почитать о клещевине. От найденной информации у меня второй раз за день глаза лезут на лоб! «Немного ядовитая» клещевина оказывается источником сильнейшего яда под названием рицин.
Этот рицин не идет у меня из головы весь день. Я думаю о яде знакомясь с круглолицей хохотушкой Катей Семеновой. Размышляю о способе добычи, давая задания Завадскому насчет концерта 8-го марта. И даже прием денег от Лещенко и Пьехи за песни не могут меня сбить с этой темы. Автоматически пересчитываю купюры, криво улыбаюсь… Лишь Альдоне ненадолго удается отвлечь от навязчивых мыслей.
— Это такая проверка? — девушка врывается в кабинет и наставляет на меня указательный палец
Я чувствую пятой точкой приближающуюся бурю, на всякий случай включаю в сеть постановщик помех. Мало ли что госпожа Веверс мне сейчас выдаст в «эфир». В кабинет заглядывает испуганная Вера. Я любуюсь ее новой прической каре, подмигиваю, но длится это не долго. Альдона успешно копирует «морозящий» взгляд старшего Веверса и Вера плотно закрывает дверь.
— Я слушаю тебя
Настраиваюсь на тяжелый разговор. Последнее время нервы — ни к черту. Бросает из крайности в крайность. Я просто нутром чую ускорившийся бег времени, часы в сутках неимоверно сжались. Цейтнот просто изматывает! Плюс постоянные гормональные взрывы… Чувствую, что начинаю ошибаться. Признание Альдоне — было слабостью и ошибкой. Схватка с Пугачевой тоже из разряда оплошностей. Дал козыри в руки противников. Как же! Селезнев — «внук Брежнева» («сын Романова»), Альдона — дочка зампреда КГБ, у Веры папа в МИДе и МГИМО за плечами, у Лады отец глава правительства Казахской ССР. Караул! «Детишки-мажоры» «зрения лишают». Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать какие слухи о Красных Звездах сейчас распространяют завистники по московским гримеркам.
— Ты меня так проверяешь? На лояльность отцу? — Альдона чеканит слова словно диктор на параде. Куда пропал акцент?
— Расскажу ему о твоем признании или нет?
В голове словно молот колотит. Я стискиваю ладонями виски, из носа на стол капают капли крови.
— Что с тобой? — Альдона подскакивает ко мне, запрокидывает голову — Сейчас принесу вату
Вокруг моей тушки начинается женская суета. Меня укладывают на диван, засовывают ватки в нос. Пока все это длится я внезапно понимаю, что делать с бобами клещевины. Эта ясность обрушивается на меня каким-то озарением. Только от этого «открытия» такой чернотой несет…
На вечерней тренировке в «Динамо» мы работаем в паре с «мамонтом». Я честно признаюсь Киселеву, что у меня днем шла кровь из носа и он, взяв с меня слово провериться у врачей, дает нам легкие упражнения на координацию. Теперь мы с Лехой изображаем из себя «жонглеров». Взяв теннисные мячи быстро стучим ими о пол обеими руками, попутно перемещаясь по залу. Оказывается, это очень сложно и требует предельной концентрации. В перерывах я прошу «мамонта» купить мне кое-что в хозяйственном магазине.
— Зачем тебе чугунная ступка с пестиком? — удивляется Леха
— А еще ацетон купи, две бутылки по поллитра — добавляю я интриги
— Вить, колись, зачем?
— Лабораторную по химии нужно сдать — выдаю сходу версию с экстернатом — Окисление ацетоном хромового ангидрида
— Ну и сдавал бы в школе! — еще больше удивляется «мамонт» — Там же все оборудование, лабораторный класс
— Леш, да мне там прохода не дают. Девчонки стаями ходят, смотрят коровьими глазами.
«Мамонт» смеется, кидает в меня теннисный мяч. Я кидаю его в ответ.
— Опыт простой — я его в гараже сделаю. Запишу реакцию, формулы. Колбы и ангидрид, заеду возьму в школьном химическом кабинете, потом помою и в тот же день верну.
— Ладно, раз для учебы, куплю завтра.
В среду я на работу не еду, а внимательно изучаю способ приготовления рицина в айфоне. Благо в интернете в открытую лежит курсовая работа студента американского университета от 1997 года. И куда только Роскомнадзор смотрит? Или там по-английски не читают? После изучения всех деталей (есть некоторая сложная специфика), заезжаю в школу. Иду сразу к директору. Юлия Захаровна очень рада меня видеть, расспрашивает о музыкальных успехах, хвалит за концерт на 23-е февраля. Осторожно интересуется, не буду ли я против стенда о моих достижениях в холле школы? Несколько спортивных грамот, фотографии из Сан-Ремо и Нью-Йорка, премия от Ленинградского комсомола, медали от итальянского правительства и МВД («Витенька, мы сами закажем и сделаем реплики»). Я конечно, не против. Под это дело выпрашиваю ключ от химической лаборатории («надо сделать несколько опытов для экстерната»). Ключ мне дают, но предупреждают, что все опыты — только в присутствии учителя.
— Через пятнадцать минут закончится урок, подойдет Елена Станиславовна — инструктирует меня директор — С ней проведешь все опыты
Я выхожу из кабинета Юлии Захаровны и пока не прозвенел звонок, бегу в лабораторию. Быстро заглядываю в подсобку, нахожу на стеллажах нужные ингредиенты, колбы, прячу их в свою сумку. Реактивов очень много, полки буквально заставлены банками и химической посудой. Незначительная пропажа совершенно незаметна. Успеваю еле-еле. Звучит звонок, в лабораторию заходит усталая учительница.
— Селезнев, какими судьбами к нам? Неужели решил слегка поучиться? — иронизирует надо мной химичка
— Здравствуйте, Елена Станиславовна! Вот, между концертами проснулась совесть — отшучиваюсь в ответ — Я там вам за прошлую четверть задолжал пару лабораторных…
— Ну давай, сделаем их. Сейчас у меня будет «окно», включай пока горелку.
После школы, вызывав служебную «Волгу» из гаража МВД, еду в 200-ю секцию ГУМа. Там покупаю электрическую кофемолку, а чтобы скрыть покупку заодно беру миксер, мясорубку и овощерезку. Девчонок, что меня обслуживают, больше волнует не мои приобретения, а дам ли я им автограф. Конечно, даю, даже фотографируюсь вместе на камеру, которая оказалась с собой у