Мы встретились с В. Л. Мутко в гостинице «Европа» в Петербурге. И тут я понял, в чём секрет его успехов как президента клуба. Он уговаривал меня три часа! Помню, звучало, что новый сезон «Зенит» начнёт на новом стадионе, его достроят через три месяца – в общем, Нью-Васюки… И спустя три часа такой обработки я понял, что хочу вернуться в родной город, хочу играть в «Зените», и дело совершенно не в деньгах. Я даже попросил сделать мне ровно такой же контракт, какой был у меня в Самаре, – чтобы никто не говорил, что я поехал за длинным рублём.
– В каком состоянии была команда, когда вы пришли?
– Юрий Андреевич Морозов тогда уже ушёл по болезни; под руководством Бориса Рапопорта осенью 2002 года «Зенит» не выиграл в чемпионате ни одного матча. И тут в команду приходит какой-то непонятный чех, про которого дичь рассказывают: четырёхразовые тренировки! Ой, думаю, я попал… Тренироваться четыре раза в день у меня не было никакого желания. И на второй или третьей игре на предсезонном сборе у меня летит мениск. С одной стороны, я получаю что хотел – больше никаких четырёхразовых тренировок. С другой – я оказываюсь без предсезонной подготовки.
– Начал «Зенит» с Петржелой не очень…
Начинаем двусторонку! Слева направо: Марек Кинцл, Константин Лобов, Павел Мареш (за спиной), Милан Вьештица, Владимир Быстров, Константин Коноплев, Мартин Горак (оба – за спиной), Владислав Радимов
– Нет, начали чемпионат довольно бодро, с нескольких побед. Но в мае пошли поражения, 10 мая проиграли «Динамо» – 1:7. Команда тренера не понимает, моральная усталость сильная. Проиграли даже «Уралану», который до этого вообще ни у кого не выигрывал! Вдобавок Петржела, под которым кресло уже закачалось, по каким-то только ему ведомым причинам убрал из команды Саркиса Овсепяна и Алексея Игонина – отличных игроков. И вот мы поехали играть шестого июня со «Спартаком» на Кубок Премьер-лиги, а состав – одна молодёжь: Быстров, Власов, Денисов… Вьештица, хоть и легионер, тоже в общем не патриарх. Из более-менее опытных – лишь Кирицэ, Спивак да я. С кем играть-то? А против нас – Титов и компания. И, проигрывая 0:1, мы в итоге делаем ничью: мне удалось забить. Потом поехали во Владикавказ, где всегда играть тяжело. Помню программку перед тем матчем: напротив фамилий наших игроков – «один матч в Премьер-лиге», «дебют в Премьер-лиге». И мы у них выигрываем 2:0. А в конце июня выносим газзаевский ЦСКА – 4:1! Ну и дело пошло. Так мы и доехали до серебряных медалей и Кубка Премьер-лиги.
– Но потом, как все мы знаем, Властимила настигли его проблемы, он даже перестал появляться на тренировках. Кто предложил подарить Петржеле телескоп?
– Мысль эта родилась у нас с Аршавиным за обедом. Сейчас уже не помню, кто именно это произнёс. Кто-то из нас сказал: может, Власта наблюдает за нами из своего кабинета на базе, раз уж на поле не выходит во время тренировок? Вот мы и подарили ему этот оптический прибор на день рождения.
– Он не обиделся?
– По-моему, он даже не понял, что это, для чего, по какому вообще поводу презент. Он уже находился в состоянии постоянного транса, мыслями он был где-то далеко.
– Непорядок в команде сказался и на вас. В 2006 году вы стали рекордсменом «Зенита» по набранным жёлтым карточкам…
– Да, сегодня стыдно об этом вспоминать, но мы тогда с Аршавиным отличились. У Андрея было десять карточек за сезон, у меня тринадцать. Даже у центральных защитников Хагена и Шкртела было меньше. При Петржеле и раньше подобное с нами случалось. Так, в домашнем матче 2004 года против «Крыльев Советов» мы с Ширлом получили дисквалификацию за «наезд» на главного судью Сергея Французова. Я – пять матчей штрафа, Радек – семь. Сейчас я говорю молодым футболистам: не повторяйте моих ошибок, не спорьте с судьями, не ругайтесь с ними, вы можете подвести команду. Да и вам самим будет неприятно об этом вспоминать, как мне сейчас.
– Самый отрицательный опыт может оказаться полезен. Вся эта история с Властимилом Петржелой что вам дала?
– Отпадение главного тренера от команды происходило не сразу. Властимил поначалу перестал приходить на тренировку после матча, когда занимаются те, кто оставался в запасе. А это, конечно, тяжело: сознавать, что тренер не интересуется, как ты тренируешься, и вообще на тебя «забил». Понятно, что в таком случае игрок, даже самый добросовестный, волей-неволей снижает требования к себе. Главный тренер должен быть на каждой тренировке своей команды. Одно его присутствие может помочь игрокам, особенно молодым, работать лучше. И я, будучи тренером, всегда об этом помню.
– Что было хорошего у Петржелы?
– В новинку было его доверие к игрокам. Ушла эта советская привычка запирать игроков на базе за несколько дней до матча. У Петржелы стало так: за два дня до игры – выходной. И только накануне заезжаем на базу. Это вдохновляло. Хотелось лететь на базу, больше тренироваться. Сборы у Петржелы были очень тяжёлые. Я вспоминаю первую нашу предсезонку: зарядка, после завтрака 10 км на лыжах, после обеда – беговая дорожка. И после ужина – силовая тренировка, тренажеры. После такой нагрузки не можешь уснуть до часа ночи, а вставать в семь. Зато потом очень много было работы с мячом, учились обыгрывать «один в один», что является огромной проблемой для российских игроков. У нас же если ты умеешь действовать «один в один» и обладаешь российским паспортом – ты чуть ли не топ-игрок, приличный контракт тебе обеспечен! В новинку были занятия аэробикой, которые на каком-то этапе вела сама Зузанна – жена Властимила. Поначалу все смущались: футболисты аэробикой занимаются, но потом раскрепостились: даже Саша Спивак – самый, пожалуй, закрытый человек в команде, – и тот это делал с удовольствием. Это и стало главным наследием Петржелы, итогом его работы в «Зените»: он нас раскрепостил.
– Насколько тяжело после вольницы Петржелы было переходить к жёстким дисциплинарным правилам Дика Адвоката?
– Для меня это не было проблемой. Дик показал, что для него в футболе нет мелочей. Важно всё: каким самолетом летает команда, в каких гостиницах живёт. Хотя когда мы летали с Петржелой в экономклассе, никакого дискомфорта я не испытывал. Президент клуба Сергей Фурсенко делал всё, о чем просил Адвокат. Дик вывел команду и клуб в целом на новый уровень. И я ему очень благодарен, хоть он и посадил меня на лавку. Как у тренера, я у него очень многое почерпнул.
Александр Кержаков забыл, что общаться с судьёй – прерогатива капитана
Александр Спивак и Владислав Радимов – партнёры на поле, друзья по жизни
– В чем секрет побед «Зенита» при голландце?
– Конечно, личность тренера имеет огромное значение. Но стоит сказать и то, что игроки были очень хороши. Исполнительское мастерство у футболистов было в целом выше, чем при Спаллетти, например.
– После отставки Адвоката и до прихода нового главного тренера вы помогали Анатолию Давыдову руководить командой. Какие у вас воспоминания о том кратком периоде?
– Анатолию Викторовичу было очень тяжело. Команда была абсолютно разобрана. Вернулся весной 2009 года в «Рубин» Домингес, на которого здесь сильно рассчитывали, но который так и не смог стать лидером команды. Отпустили Тимощука в «Баварию». Ушли Аршавин и Погребняк. Данни сломался. Чудил Текке. Кроме Кежмана и Корниленко никого в летнее трансферное окно 2009 года не купили. При всём к ним уважении, это не те игроки, которые могли бы реально усилить «Зенит». И в этой ситуации Викторыч разобрался превосходно. Мы заняли третье место в чемпионате, зацепились за Лигу чемпионов.
– Что вы чувствовали, когда, как и Анатолий Давыдов в 2009 году, приняли с Сергеем Семаком команду в пожарном порядке после ухода Спаллетти?
– В начале марта 2014 года всем было очевидно, что это последние дни Спаллетти в «Зените». Я к тому времени работал в «Зените-2». Многое получается, всё нравится. И тут мне звонит Семак и говорит, что ему руководители клуба сообщили: Лучано уходит, – и предложили возглавить команду на время «междуцарствия». Не согласился бы я помочь? Я спрашиваю: «Серёжа, тебе это надо?» Он отвечает: «Да». «Тогда о чём разговор?»
Команда была не в очень хорошем состоянии – и психологическом, и физическом. Тренер по физподготовке «Зенита-2» Даниэль Пастор Бехарано, которого я попросил присоединиться к нашему штабу, здорово нам помог, подтянул состояние ребят.
С ЦСКА мы сыграли неплохо, хоть и проиграли. Сумасшедший мяч забил Миланов. Если б не этот единственный гол, неизвестно, как бы всё могло сложиться. Перед игрой в Лиге чемпионов с «Боруссией» был мандраж, конечно. Не хотелось отправиться в Дортмунд и получить там кошёлку.
Предыдущим летом мы с «Зенитом-2» ездили в Дортмунд на молодёжный турнир, который, кстати, выиграли. И ходили на Суперкубок Германии, когда «Боруссия» играла с «Баварией». Места у нас были на самом верху. И когда оказались на этом стадионе снова, я сказал Семаку в шутку: мол, на самой верхотуре гораздо лучше, чем у поля. Видно хуже, но чувствуешь себя поспокойней.
Семак и Симутенков, конечно, волновались очень. Сидят в номере, что-то чертят. Я говорил им: «Пойдём погуляем, хватит себя накручивать; раз уж вписались, поздно волноваться». Уже после первого гола Халка волнение ушло, возникла мысль даже: может, сумеем три им забить? Больше всего обрадовало, что команда даже после следующего гола Рондона не остановилась ребята поверили в себя, верили, что смогут забить ещё.
– Кому принадлежала идея убрать из заявки так называемого «доморощенного» игрока не старше 21 года, из-за чего вы в апреле 2011 года перестали быть начальником команды и стали работать с молодёжным составом «Зенита»?
Радимов и Александр Горшков прощаются с «Петровским». 12 апреля 2009 г.
– Идея исходила от Лучано Спаллетти. Он сказал, что не хочет включать в заявку на матч с ЦСКА Канунникова, поскольку всё равно он вряд ли сможет помочь, и будет правильно с точки зрения микроклимата в команде, если в заявке на этот матч будут лишь топ-игроки. И спросил, какие санкции нам грозят. Если наказание ограничится штрафом, то он готов на это пойти и даже вызвался оплатить его из своего кармана. Я спросил у зенитовского юриста – тот сказал: штраф, и больше ничего. В день игры было совещание с судьями, и арбитр матча Игорь Егоров тоже подтвердил: кроме штрафа, согласно регламенту, ничего не грозит. Конечно, мне стоило бы уточнить это в РФС, но были выходные, спросить оказалось не у кого. Когда нам присудили техническое поражение, состоялось собрание команды. Тот самый юрист на него не поехал. Я, естественно, туда отправился. Неприятно удивило, что мне предъявляли претензии Анюков и Денисов, требуя, чтобы я ушёл из команды. Мой давний друг Сергей Семак, естественно, вступился за меня. После того как я разъяснил ребятам, что и почему произошло, сказав, что вины с себя, конечно, не снимаю, я вышел из зала. Как меня накажут, решали уже без меня.