Глава 1
– А сам-то веришь в то, что говоришь?
Он с упреком оглядел своих слушателей. Спасатели, элита космофлота. В капитанской каюте «Каскада» сидели трое: командир крейсера Айвен Торсон, начальник психологической службы Дин Роска и командир спасательной группы Таури Берк, снявший с Изабеллы пилота Леона и Ленвара Техаду. Молодые, в элегантной черно-голубой форме. Поначалу спасатели Ленвару понравились: знающие свое дело, доброжелательные, готовые выслушать его и помочь. Однако затем пришло ощущение чужого недоверия и настороженности. Видать, не убедил, как ни старался.
– Не вижу причин, почему мне самому себе не верить, – заявил белокурый демон. – А почему вы?…
– Да в твоей повести концы с концами не сходятся.
Командир «Каскада» вынул из встроенного бара бутылку и плеснул в бокалы вишневого сока. На борту спасательного крейсера царил сухой закон, как на Изабелле. Капитанская каюта была уютной, точно гостиная в хорошем доме, и в обстановке чувствовалась заботливая женская рука… Нет: ощущалась вдумчивая работа психологической службы.
Торсон продолжал:
– Второй раз слушаю и все больше убеждаюсь. Это противоречит всякой логике. – Его смуглое лицо с перечеркнувшими губы двумя косыми шрамиками было хмурым. – Уж не серчай, – он холодновато усмехнулся, – но в подобное я не верю.
– А вы? – Ленвар глянул на старшего психолога.
Светловолосый красавец Дин Роска развел руками:
– Мне тоже не все ясно. Таури?
Командир спасгруппы улыбнулся обаятельной белозубой улыбкой.
– По мне, этому обормоту следует набить морду.
– Ну вот, – печально подытожил Ленвар. – Я трудился, живописал – а вы морду бить. За что?
– За Мишель.
– Стоп, – оборвал командир. – Напоминаю: демона не гневить. Не то он накуролесит – не обрадуетесь.
– Я не намерен куролесить. – Ленвар не сумел скрыть обиду. – Но поймите: время идет. Я уж не первый час у вас на борту, а Юлька на Изабелле. Капитан, почему мне никто не верит? Что с Кэтрин, что сейчас.
Торсон поморщился.
– Вопрос не ко мне. Дин, твои соображения?
Начальник психологической службы поглядел на Ленвара, склонив голову набок. Шевелюра у него была такая же светлая, как у демона, а зеленые глаза – светлее, чем у версанов, но удивительно искристые.
– По-твоему, – начал Дин сдержанно, – Мишель замыслила через Юльку вернуть себе женский облик?
– Похоже на то.
– А известно ли тебе, что гормональный сдвиг в организме лечится не ценой чужой жизни, а курсом таблеток?
Ленвар выпрямился, ошеломленный.
– Так-то, друг мой. – Дин ощупывал его внимательным взглядом. – Несложно подавить излишнюю секрецию мужских гормонов и наладить баланс. Добавив несколько сеансов психотерапии. Мишель не дурочка и должна понимать, что ее проблемы решить гораздо проще, чем твои.
– Тогда зачем она рванула на Изабеллу?
Старший психолог повел плечами.
– Она хотела объяснить, да ты не стал слушать. Вспомни: ты ей нахамил и удрал, а Мишель помчалась к Юльке, не дожидаясь твоего возвращения. Очевидно, ее осенила некая мысль, и требовалось спешно что-то предпринять.
– Она безумна. – Ленвар сдвинул брови. – Ей могло вздуматься что угодно.
– Ты уверен? – Зеленые искристые глаза Дина холодно блеснули.
Командир крейсера поднялся из кресла и встал над демоном; перечеркнутые шрамиками губы кривились.
Ленвар остро ощутил, что эти двое – против него и один Таури Берк держит нейтралитет. Он опустил голову. Не верят.
– Вы считаете, я поступил с Мишель по-свински? Но не могу я ее любить – такую. За свою жизнь я от мужиков столько ласки навидался… Посмотрел бы я на вас на моем месте.
Космоспасатели молчали. Затем настроение изменилось: командир перестал хмуриться, взгляд старшего психолога смягчился. Демон одержал маленькую победу.
– Так где же не сходятся концы в моей повести? – осведомился он.
Айвен Торсон и Дин Роска переглянулись, словно советуясь: говорить? Или не стоит? Торсон пожал плечами: дескать, на твое усмотрение. Дин подался вперед, к Ленвару.
– По твоим словам, Мишель рассказала тебе про Элана все, что могла. Вплоть до подробностей их единственной ночи.
– Правильно.
– А зачем?
– Ну, Боже мой! Почитая меня за тигреро, воображала, будто я лишился памяти. Хотела, чтобы я вспомнил и снова стал прежним.
– Хорошо. Но Элан держался особняком и с Мишель разговаривал по душам… сколько? Два раза. И то больше о любви. Так?
– Именно.
– Тогда получается, что Мишель о нем почти ничего не знала. Вряд ли в ту ночь он травил ей байки о жизни на Светлом озере… Или травил?
– Нет. Он песни пел – я лично слышал. Потом они занимались своим, а еще потом он явился ко мне.
– И ты с Эланом перекинулся от силы десятком фраз. Верно?
Ленвар кивнул. Дин чуть натянуто улыбнулся.
– А теперь скажи: как мадам Ибис называла Элана в приливе материнской любви?
– Понятия не имею, – демон озадаченно моргнул.
– А ведь ты упоминал… Ладно. Теперь о Коте.
– Элан говорил о нем Майку, – вставил Ленвар, тревожась. Опять не верят!
– Элан рассказал, что Кота пристрелили, – согласился Дин. – Но он ни словом не обмолвился, что после смерти Кота сам едва не отправился на тот свет. Он ни с кем не делился, как умирал на Светлом; и ни одна душа не знала, что его вылечило задание лететь на Изабеллу. Выходит, ты это сочинил?
Ленвар утомленно потер лоб, виски.
– Получается, сочинил, – признал он безнадежно.
– Ни черта подобного, – заявил Дин. – Это все – голая правда.
– Тогда не понимаю, чего вы от меня хотите! – вспылил Ленвар. – Соврал – не соврал…
– Я спрашиваю: откуда тебе известно то, о чем мог знать только Элан? По твоей собственной версии, поведать об этом тебе никто не мог. А раз ты все-таки знаешь, получается, версия не верна.
– То есть, я полдня трепал языком и наврал с три короба?
– Не заводись, – поднялся с места Таури Берк. – Лен, послушай…
Демон отмахнулся.
– Еще скажите, что я – Элан Ибис, который назло всем угробил группу и теперь думает отмазаться и выдать себя за Техаду. Тоже отличная версия.
Спасатели переглянулись.
– Ну, за идиотов нас держать не надо. – Командир корабля усмехнулся невеселой усмешкой. – Но как ты объяснишь? Путешествие по Изабелле логично было описать с точки зрения Мишель – ведь именно она тебе обо всем рассказала. Однако ты излагал с точки зрения Элана.
Ленвар подумал, повертел в пальцах бокал с остатками вишневого сока.
– Когда в пьяном овраге погиб Крокодав, Майк пытался подпитать Элана здоровьем – однако свалился в обмороке и зарекся впредь его лечить. При этом он круто изменил свое отношение к тигреро, объясняя тем, что поймал какую-то обратную связь и теперь знает, что Элан – чудный парень и так далее. – Ленвар перевел дух после утомительно длинной фразы. – Скажем, я тоже поймал обратную связь, когда Элан погиб. Отсюда – его воспоминания и его внешность. Складывается? – Он поглядел на Таури в поисках поддержки.
– Складывается, – кивнул комгруппы.
– Ну, хоть одного человека я убедил… Послушайте, господа, Изабелла – планета-убийца. Две женщины и экипаж корабля – они все могут погибнуть, пока вы тут рассуждаете.
– Айвен, – обратился Таури к командиру, – в любом случае, Мишель надо оттуда забрать.
– Мишель улетит обратно с Юлькой. Меня больше волнует Ленвар. – Торсон задумчиво его оглядел.
Демон напрягся, поймав ощущение чужой тревоги.
– Вы что, боитесь? Полагаете, я вроде Гайды?
– Нет, – отрезал командир. – Иначе я б с тобой не возился, а сдал комиссии Кесуоки.
– Это еще что за зверь?
– А вот такая паскудная зверюга, – вмешался Таури, – которая если на кого наложит лапу, то пиши пропало. Кесуоки – ловец демонов вроде тебя; отстреливает их из снайперских винтовок и иных подручных средств.
– Приказ об отлове демонов был подписан незадолго до твоего побега из тюрьмы, – продолжил старший психолог. – Видимо, на Кристине на него обратили внимание не сразу, однако Герман Максвелл знал, что тебя надо спасать и прятать.
– Знал?
– Смотри, – Дин отстегнул клапан нагрудного кармана и предъявил Ленвару закрепленную изнутри металлическую бляшку, – у него была такая же штука. Нейтрализатор. Помнишь? Ты удивлялся, отчего у Германа не чешутся руки съездить тебе по физиономии, а он сослался на средства защиты.
– Ну и что?
– Объясняю: нейтры были разработаны для тех, кто непосредственно имеет дело с вашим братом. Чтобы обзавестись устройством, Максвеллы должны были знать о его существовании.
– Понял. Вместо того, чтобы сдать Кесуоки, они засобачили нас с Эланом на Изабеллу. Капитан, может, и вы сделаете то же самое? Мне ничего не надо, только забрать с планеты Юльку… – Ленвар запнулся. – Таури, почему командир всякий раз морщится, когда я к нему обращаюсь?
Торсон нахмурился, а Таури с Дином засмеялись.
– Ты величаешь Айвена просто капитаном, а он капитан второго ранга, – объяснил старший психолог. – Первый помощник, и.о. командира корабля.
– Вот оно как, – протянул Ленвар. – И если он со мной даст маху, его дальнейшая карьера, считай, загублена?
– С тобой я рискую больше чем карьерой, – сухо отозвался командир. – Вот что. Вы с Таури сидите тут, а мы пойдем, потолкуем.
Он увел Дина, дверь захлопнулась, снаружи повернулась запирающая рукоять.
– И как это они не побоялись оставить тебя с демоном наедине? – съязвил Ленвар.
– Вздумаешь трепыхаться – через час окажешься у Кесуоки, – пояснил комгруппы.
– Понял. – Ленвар подобрался, изобразил смирный вид. – Скажи: чего добивается ваш командир? Выслушал меня вкратце сам, потом вызвал вас двоих, заставил разыграть шута, расписать в красках и лицах… И если есть чертов приказ, почему меня еще не отослали к Кесуоки?
– Из-за Мишель.
Ленвар подумал, беспомощно пожал плечами.
– Не доходит.
– Дойдет со временем.
– Черт возьми… И какого рожна я с вами связался?
В серых глазах Таури голубели яркие крапины, словно чистое небо в разрывах дождевых туч.
– Сейчас начальники определятся, что с тобой делать.
– Известят Кесуоки?
– Не смеши. – Спасатель улыбнулся, и у Ленвара на душе стало чуть спокойней.
Помолчали. Демон встрепенулся.
– Вспомнил, как мать называла Элана: Эланте.
– Правильно. Эланте – это сошедшие со звезд блудливые пришельцы. Ваши отцы.
– Чего?!
– Они явились из чертовой дали, – невозмутимо продолжил Таури. – Белокурые, кареглазые… в самом деле очень эффектные.
– И за каким лешим пожаловали?
– Думали предложиться в друзья. Это потомки поселенцев из небольшой затерянной колонии; о них не было ни слуху ни духу больше ста семидесяти лет. Там весьма своеобразная планета, и раса сформировалась необычная. Чуть не две сотни лет они просидели отшельниками, но вдруг решили войти в Содружество.
– И что – им дали отлуп?
Таури усмехнулся.
– Сперва им обрадовались и кинулись с распростертыми объятьями. А потом одумались и заорали: ни-ни-ни!
– Почему?
– По слухам, из-за наших женщин: они-де теряют голову и сходят по эланте с ума. Несчастная любовь, разрушенные семьи, самоубийства, то да се. Руководство Содружества вмиг смекнуло, что не конкурентоспособно, и пришельцев помели метлой. Те и убрались, оставив после себя хор вопящих от горя неверных жен руководства.
– Но их ведь было три заезда? Остались дети, которым сейчас по двадцать восемь, затем двадцатитрехлетний я, и под конец промелькнувшая звезда явился, чтобы разделаться с моей семьей.
Спасатель помолчал, глядя в угол каюты, на композицию из искусственных цветов. Настоящие цветы на спасательном крейсере разводить невозможно.
– Когда эланте сделали первую попытку с нами сдружиться, их корабли побывали во многих местах, – сообщил Таури. – Затем пять лет спустя прибыл небольшой экипаж осведомиться, не изменился ли наш враждебный настрой. Они посетили Кристину и еще пару планет. С ними был твой отец.
– А потом?
– Больше о них ничего не известно.
– То бишь в третий раз Ленвар-старший привалил украдкой?
– Не знаю, Солнечный Заяц. – Таури заговорил о другом: – Меня удивляет, что на Кристине к эланте отнеслись несерьезно – даже не внесли в информсеть. Дескать, не велика важность, какие-то поселенцы на краю света…
– Может, нарочно затерли лапой? – предположил Ленвар. – Якобы их вовсе не было: мол, не залетали в наши края такие парни, не сводили с ума наших жен.
– Возможно. Чинуш-идиотов везде навалом.
Спасатель налил себе еще соку, жестом предложил Ленвару, но демон прикрыл свой бокал рукой. Спросил:
– Эланте были экстрасенсы?
– В малой степени. Настоящими сенсами стали их дети-полукровки – и кто во что горазд, у каждого свое. Сперва на них не обращали внимания; потом начались эксцессы – вроде случая с Гайдой. Информацию не спеша собрали, не торопясь обобщили. И вот теперь вышел приказ: демонов ловить – и к стенке.
Встревоженный, Ленвар поерзал в кресле.
– Как ты думаешь – вдруг командир решит отослать меня к Кесуоки?
Голубые крапины в глазах Таури поблекли, обаятельное лицо стало неожиданно суровым.
– Тогда я отведу тебя в катер и доставлю по назначению.
Нахмурившись, он вместе с креслом повернулся к музыкальному центру, коснулся клавиш на пульте.
– Хочешь послушать песни Светлого озера?
Ленвар вскинул удивленные глаза.
– Давай.
Каюту наполнил сильный чистый голос, рассыпался серебряным дождем. Дождь превратился в хрустальный звон капели, затем – в говорок быстрого ручья. Голос держал мелодию – незамысловатую и нежную, – и одновременно торопливая вода бежала по камням, среди мхов и листьев, шелестела, бормотала, пела, звала с собой…
Таури выключил звук, снова повернулся к Ленвару.
– Это запись одной из песен эланте. Очевидно, тигреро был единственный, кто пел их на Светлом.
– Но откуда он… Генетическая память?
– У Элана был Кот, которого подарил настоящий отец. Эланте – кошачья раса, симбиоз людей и растущих всю жизнь кошек. Я думаю, именно присутствие Кота позволило тигреро распевать песни отцов, о которых он не имел ни малейшего представления. Когда же Кот погиб, у Элана началась перестройка организма – сперва он чуть не умер, а затем пробудились способности сенса.
– То есть, мой Хрюндель и прочие кошки – они чуяли во мне эланте?
Таури согласно кивнул.
– А у меня был свой сувенир от папаши, – вспомнил Ленвар, – элитный талисман. Ну, да: мать его называла эланте, а тетка переврала в элитный.
– Был? – спасатель скользнул по демону цепким взглядом.
– Потерялся.
– Как ты умудрился его посеять?
– А вот. – Ленвар смущенно улыбнулся. – На Изабелле с Мишель – я там голову потерял, не только талисман. Не веришь?
– Верю, – ответил Таури с грустью.
Ленвару вдруг стало его жаль. Он ясно ощущал какой-то внутренний раздрай командира спасгруппы – но не спросишь же прямо. Сразу встанет вопрос о работе нейтрализатора: по идее, устройство должно не только защищать от попыток демона навязать свою волю, но и не позволять ему читать мысли собеседника. Ленвар мыслей не читает, однако чувствует настроение. Не угодить бы из-за этого к Кесуоки.
Щелкнула запирающая рукоять, и отворилась дверь каюты. Вошел командир корабля, а следом – чем-то расстроенный Дин. Таури поднялся на ноги.
– Что решили? – спросил он.
Перечеркнутые шрамиками губы Торсона плотно сжались.
– Отвезешь на Изабеллу, – помолчав, процедил он так, будто эти слова вызывали у него отвращение. – Полетишь один.
Старшего психолога передернуло.
– Один, – повторил командир, в упор глядя на Дина.
Тот с явным трудом сдержался и смолчал. Торсон продолжил, обращаясь к Таури:
– Найдешь Мишель и… – он неопределенно повел ладонью в воздухе, – потом вернешься.
– Потом? – уточнил командир группы.
– Потом, – подтвердил Дин, мрачно глядя в пространство.
– Задание ясно?
– Ясно, командир. – Таури улыбнулся своей обаятельной улыбкой. – Не дергайтесь – провернем в лучшем виде.
– Надеюсь, – сухо отозвался Торсон, кивнул Ленвару на прощание, махнул Дину: ты, мол, со мной – и вышел из каюты.
Старший психолог задержался на пороге.
– С Изабеллы дашь о себе знать.
– Ага, – безмятежно отозвался Таури. – Шагай – дорогу загораживаешь.
Дин исчез. Ленвар перевел дыхание. Слава Богу, не к Кесуоки.
– Чем Дин так огорчен?
Таури жизнерадостно ухмыльнулся.
– Айвен его обидел.
– Каким образом?
– Вот настырный! Все тебе объясни.
Они зашагали по длинному, плавно закруглявшемуся коридору, спустились на вторую палубу, затем на третью, к спасательным катерам.
– Так все-таки чем командир Дина расстроил? – снова полюбопытствовал Ленвар, когда за спиной закрылся входной люк катера.
– Не позволил лететь с нами на Изабеллу.
– Отчего?
– Уж больно не похоже на пикник. Чем меньше народу, тем спокойнее. Без пилота не обойтись – это я – а без психолога, глядишь, перебьемся. – Таури провел демона в пассажирский салон, указал на ближайший противоперегрузочный скафандр: – Забирайся; можешь в ботинках. Здесь не на спину ложатся, а на бок. И будешь всю дорогу спать, – он поднес к лицу своего пассажира маску с газом. – Вдохни пару раз. Отлично. – Таури убрал маску, окинул беглым взглядом индикацию, проверяя работу скафандра. – Порядок. Счастливого путешествия. – Он ушел из салона.
У Ленвара осталось смутное ощущение, что его провели, надули в чем-то очень важном, однако это ощущение быстро померкло, уступив место приятной полудреме. Правда, катер вскоре вошел в подпространство, и от приятности не осталось и следа.
Спать он толком не спал, боролся с то и дело подкатывающей тошнотой. А что, если его и впрямь одурачили? Ну как выгрузится он из катера в объятия Кесуоки, охотника на демонов? С другой стороны, Торсон отдал приказ отыскать Мишель… Впрочем, в его словах угадывалось еще какое-то скрытое распоряжение. А Дин был сильно расстроен, да и командиру крейсера было не по себе.
Быть может, спасатели переживали за Таури? Треклятая планета совсем не курорт. Восемь человек уже отправились на тот свет; как бы комгруппы не стал девятым…
Скафандр отключился, и Ленвар выполз из раскрывшейся скорлупы. Чувствовал он себя не ахти, однако на ногах держался.
– Проходи в рубку, – предложил интерком голосом Таури.
Ленвар побрел туда. Добрался, плюхнулся в кресло второго пилота, глянул на экран внешнего обзора. И удивился, несмотря на стоящее комом в горле подпространство. Он ожидал увидеть космодром – однако экран показывал видимый сверху Приют. Четкое изображение дома, площадки, окрестных гор. Посередине площадки стоял пассажирский глайдер.
– Что это?
– Двадцать Первый. Ты говорил, здесь похоронены Лена, Майк и Элан. – Таури взял с пульта микрофон, поднес к губам. – Внимание: Космическая Спасательная служба просит передвинуть ваше транспортное средство на тридцать метров левее по отношению к строению.
– Думаешь, тебя поймут? – усомнился Ленвар.
– Должны.
– А послушаются?
Спасатель усмехнулся.
– Здесь я бог и царь. Вздумают ерепениться – я вправе применить оружие.
Дверь Приюта распахнулась, на крыльцо вылетели двое, на миг замерли, задрав головы, и рысью кинулись к глайдеру.
– Вот видишь, – удовлетворенно сказал Таури. И пояснил: – Яхта стоит на космодроме, а сюда прибыли на глайдере.
На крыльце дома появилась женская фигурка.
– Смотри, – Ленвар подался к экрану. – Это же Юлька.
Таури перехватил его дернувшуюся к микрофону руку:
– Сиди смирно, Солнечный Заяц.
Глайдер на экране приподнялся и подал в сторону, лег на краю площадки.
– Благодарю вас, – произнес Таури в микрофон и отложил его подальше. Опустил руки на пульт, посидел, словно в задумчивости. – Лен, вот что я тебе скажу на полном серьезе. Моя задача – чтобы все покинули Изабеллу живыми. И Юлька со своим экипажем, и Мишель, и мы с тобой. Поэтому мои распоряжения выполняются без разговоров.
– Понял. – Демон закивал с преувеличенной готовностью. – Слушаюсь, командир.
– Приказ первый: за Юлькой не ухажерить. Второе: с Мишель держаться ровно, дружелюбно. – Таури поглядел на Ленвара в упор: – Не слышу ответа.
– Есть, командир.
– И последнее: с Изабеллы сматываемся при первой возможности.
– Отлично! Лучшее, что ты предложил.
– Приказы не обсуждаются и комментариям не подлежат, – заметил Таури и пошел на посадку. На экране площадка с Приютом начала расти, перемещаясь вбок. – Лен, больше всего я боюсь за тебя. От меня ни на шаг, и будь осторожен.
– Почему? – Ленвара что-то смутило; где-то прорезалась едва уловимая фальшь. – Почему ты опасаешься за меня?
Катер встал на площадке, рядом с глайдером; экран заняли иллюминаторы салона и окна Приюта. Юлька сошла с крыльца; ее задорный нос был возмущенно вздернут.
Таури небрежным жестом профессионала махнул над пультом ладонью, выключая все подряд, поднялся из кресла. Ленвар следил за ним, ожидая ответа на заданный вопрос.
– Когда мы уберемся отсюда живые и здоровые, – с серьезной искренностью проговорил спасатель, – я объясню, какой опасности ты подвергался. А пока все недоумения оставь при себе. Лады? Тогда – на выход.
Спасательный катер, изнутри казавшийся крошечным, на поверку оказался махиной, которая загромоздила всю площадку. Таури прошел к дому, отдал Юльке честь:
– Космическая Спасательная служба. Здравствуйте, мадам Вэр.
– Здравствуйте… – Ее глаза остановились на подошедшем демоне. – Господин Ибис? Вы за нами гнались?
– Нет, что вы, – ответил за него Таури. – Привет, ребята, – кивнул он вынырнувшим из-за катера двоим парням в космической форме. – Я здесь у вас чуток постою.
– Проездом? – Один из них улыбнулся во весь рот и подал спасателю широкую ладонь: – Мстислав. Здравствуйте, Элан. А это Даник, – указал он на своего напарника, который молча встал рядом.
– Таури Берк, «Каскад».
– О-о, слышали, – обрадовался Мстислав. – По долгу службы или как?
– И так, и сяк. Мадам Вэр, с вашего позволения, – спасатель с вежливой решительностью взял Юльку под руку и увел в холл.
Мстислав открыл рот для нового вопроса, но Ленвар прошел в дом и закрыл дверь. Юлькин экипаж остался снаружи.
– Чем могу быть полезна, господин Берк? – начала Юлька холодно, давая понять, что недовольна вторжением.
– Я хотел бы видеть Мишель Вийон. Или Майка Эри.
– Здесь нет таких людей.
– Мадам Вэр, – Таури проникновенно заглянул в ее серые глаза. – Имея дело с Космоспасательной службой, граждане обязаны оказывать ей всяческое содействие.
– Ничего не знаю, – ощетинилась Юлька.
Таури оглянулся; Ленвар понял без слов и распахнул дверь:
– Мстислав!
Космический волк появился на пороге.
– Сколько пассажиров у вас на борту? – спросил Таури.
– Двое. Мадам Вэр и… э-э… у второй пассажирки похожее имя, – сообщил Мстислав извиняющимся тоном.
– Значит, здесь мадам Вийон. Глянь-ка, – попросил Таури Ленвара.
– Господин Берк… – начала Юлька оскорбленно, но демон уже стучался во вторую от холла дверь. – Мстислав, почему они тут распоряжаются?
– Их право, мадам. Противодействие спасателям – все равно что сопротивление полиции.
– Совершенно верно, – подтвердил комгруппы.
– Но господин Ибис – не спасатель. Я не понимаю…
Ленвар заглянул в комнату Мишель. Вернулся в холл, осмотрелся, прошел в левое крыло и возвратился, больше не заглянув ни в одну комнату.
– Ее здесь нет, – сообщил он Таури.
– Мадам Вийон выскочила в окно, когда вы ставили катер, – стоя на пороге холла, доложил Даник.
Юлька обернулась к нему, вспыхнув от негодования.
– Благодарю, – коротко отозвался спасатель и мимо Даника вышел на крыльцо.
Пилот не посторонился, и его выпяченный подбородок свидетельствовал, что свой долг он выполнил безо всякой охоты.
Комгруппы не спеша обогнул катер, но едва скрылся за ним от оставшихся в доме, пустился бегом в сторону Двадцать Второго Приюта. Ленвар не без труда его нагнал.
– Ты уверен?… Сюда?
Таури кивнул, не объясняя. Ленвар приотстал, чтобы не тесниться на узкой тропе, и несколько минут они молча бежали. Затем спасатель перешел на быстрый шаг, оглянулся.
– Лен, ты обещал: в адрес Мишель ни одного худого слова.
– Да я разве что говорю?
Они вынырнули из неглубокой ложбины и увидели версану – она вихрем неслась впереди. Таури снова рванул со всех ног и вскоре поймал Мишель за локоть:
– Мадам Вийон, прошу прощения.
Его официальная, нарочитая вежливость в диких горах необитаемой планеты позабавила Ленвара, он с трудом подавил усмешку. Мишель затравленно обернулась – и тут ее взгляд упал на демона.
– Элан!
Низкий голос резанул ухо, но в остальном она была женщиной: гладкая кожа рук и шеи, с которой удалены волосы, легкий макияж на лице – щеки припудрены, губы подкрашены. Черные кудри остались прежними.
– Элан, – повторила она еле слышно, пугаясь собственного голоса. – Зачем ты здесь?
– Он поднял на ноги весь космофлот, желая отловить одну молодую особу, – сообщил Таури со своей обаятельной улыбкой. – Таури Берк, Космическая Спасательная служба, – представился он. – Я бы попросил вас вернуться на Приют – поскольку намерен отдать распоряжение немедленно покинуть Изабеллу. Вы сами знаете – она в высшей степени вредна для здоровья.
Версана недоуменно поморгала; до нее очевидно не доходило, чего хочет симпатичный спасатель.
– Мишель, – заговорил Ленвар, – пожалуйста. Надо возвращаться на Приют: там наш катер… – он запнулся, перехватив даже не взгляд – мимолетную искру у Таури в глазах. Что-то было неладно. – Мы вернемся на «Каскад»?
– Посмотрим.
Лазоревые крапины у спасателя на радужке поблекли, глаза блеснули серой сталью, и Ленвар еще больше укрепился в своих подозрениях.
– К Кесуоки?
– Нет.
Комгруппы не лжет, можно ручаться – но в чем тогда дело?
Мишель встревоженно оглядела обоих.
– Простите… Таури, да? Зачем вы здесь?
– Я-то – чтоб выгнать вас с Изабеллы. А вы?
Она опустила глаза, помялась.
– Хотела еще раз… попрощаться.
– С Майком, – добавил спасатель.
– Да, – подтвердила она неуверенно.
Лжет, ясно ощутил Ленвар; и спасатель это понимает.
– Мишель, – Таури развернул ее лицом к Двадцать Первому Приюту, – давайте вернемся. Здесь слишком опасно.
Она гордо вскинула голову, но ответила почти шепотом, стыдясь своего голоса:
– Я вас с собой не приглашала. Возвращайтесь.
Высвободив руку из пальцев Таури, она глянула горячими, отчаянными глазами на Ленвара и зашагала дальше по тропе.
– Что ей там надо? – спросил демон.
– Сейчас узнаешь, – Таури двинулся за версаной. – Постарайся быть с ней полюбезней.
Вскоре они добрались до крутого склона, где на карнизе Лена потеряла сумку, полезла за ней и убилась. Мишель остановилась, обшаривая взглядом каменную осыпь. Ленвар хорошо помнил место: он сам вытаскивал писательку, а Майк страховал, стоя наверху. Тогда они не смогли достать злополучную сумку, так и бросили на склоне. Однако сейчас сумки не было. Бурый язык осыпи оказался пуст.
– Это здесь? – Мишель оглянулась на демона.
– Да. Черт! Кто же упер? – Ленвар осмотрел склон. – Ведь не покатилась сама собой дальше… Что скажешь? – обернулся он к спасателю.
– Что надо убираться подобру-поздорову. Я вам говорю: здесь опасно. Мишель!
Она вглядывалась в пустую осыпь, словно надеялась усилием воли заставить врывшуюся в землю сумку вновь показаться на свет.
– Мадам Вийон, если кто-то ее утащил вперед нас, мы все равно опоздали. Я прошу вас вернуться на Приют.
– Вы не понимаете. Там… – Мишель осеклась.
– Я знаю, что там: Ленин компьютер. Кристалл памяти. Его-то вы и хотели забрать?
Она понурила голову и отвернулась.
– Мишель, – Таури взял ее за плечи. – Ну, пожалуйста.
– Кто? Кто украл?! – Ее затрясло.
Спасатель достал из кармана леденец в обертке, предложил версане:
– Возьмите.
Она развернула леденец и положила в рот. Таури выудил второй, протянул Ленвару:
– Угощайся.
Демон отпрянул, чуя подвох.
– Бери. Мягкое успокоительное, только и всего.
Ленвар взял леденец, но сунул в карман, чувствуя, что спасатель ведет какую-то свою игру. У Таури по лицу пробежала тень, в изменчивых глазах не осталось ни следа синевы.
– Уведи Мишель, – приказал он. – Ты ее любил или кто?
Поникшая в тихом отчаянии, версана казалась беззащитной и слабой. Ленвар коснулся ее руки:
– Мишель. – Он проглотил перекрывший горло паскудный ком, и дальше пошло легче: – Хорошая моя, пойдем. Черт с ним, с кристаллом – не надо нам ничего. Идем домой. Ну?
Она уткнулась лбом ему в плечо и прошептала:
– Он нужен. Ведь там… Лена знала! Должна была записать – путевые заметки…
– Мадам Вийон, – вмешался Таури, – я уведу вас силой. Вам по душе возвращаться на Приют под конвоем?
Ленвар зло прищурился.
– Полегче, – предупредил он. – Кстати, что-то мне с тобой не все ясно…
– Мадам Вийон, – повысил голос спасатель, – либо мы сию минуту возвращаемся, либо погибнет еще один человек.
Мишель обернулась. Таури не шутил: худощавое лицо напряглось, побледнело. Он указал глазами на Ленвара, и она испугалась.
– Да, конечно. Уходим. – Версана тронулась с места и первой направилась к Приюту.
– Двигай, – велел спасатель демону. – Живей.
Однако Ленвар шагнул к нему, преградил дорогу.
– А скажи-ка мне, командир: кто спер сумку?
– Я, – не моргнув глазом признал Таури. – До посадки, пока ты был в салоне. Сбросил сеть и подобрал.
– Хитер. – У Ленвара кривились губы. – Думаю, ты кое-что знаешь про Изабеллу. Кто погубил людей?
Спасатель ответил не сразу. Поглядел вниз на склон, где убилась писателька, затем вверх, в бездонное сапфировое небо.
– Можно сказать, их погубили Максвеллы. В ту минуту, когда послали сюда… всех.
– Ты не юли, – зарычал демон. – Кто?
– Элан.
Глава 2
– Ты спятил!
– К сожалению, нет.
Ленвар ошарашенно потряс головой.
– Командир, ну, ты рехнулся. Он же их берег, как…
– Берег, – согласился Таури. Напряжение отпустило, лицу вернулись краски. – Пойдем, дружище; Мишель вон уже ждет.
Версана сошла с карниза на широкую тропу и стояла, обернувшись. Спасатель зашагал к ней, Ленвар – следом.
– Что такое? – встретила их Мишель. – Вы поссорились?
Таури улыбнулся ей.
– Мадам Вийон, я бы хотел потолковать с Эланом, пока мы не дошли до Приюта. Там трое посторонних – сами понимаете…
– То есть, мне идти вперед и не мешаться? – ее изумрудные глаза потеплели. – Мужской разговор?
– Верно. И я вас попрошу иногда оглядываться на нас – мало ли что.
Мишель обласкала взглядом его и Ленвара, легким шагом двинулась вперед.
– По мне, не так уж она безумна, – заметил Таури.
– Угм. Только почитает меня за тигреро; а в остальном полный порядок.
– Знаешь, Заяц, дождешься ты в морду.
Ленвар вытянул шею, как будто напряженно прислушиваясь:
– Ты вроде что-то произнес?
– Не иначе, как почудилось.
– Смотри у меня, командир. Однако расскажи про Элана.
Таури подтолкнул его:
– Топай. Грустно про Элана рассказывать, да и вообще я не хотел поминать его здесь. Изабелла – непригодное место для душевных бесед.
– Я бы попросил вас, господин Берк, – заговорил Ленвар, копируя официальную вежливость спасателя, – не злоупотреблять моим терпением и не увертываться. Есть вещи, в которых я намерен разобраться немедля.
С наигранным безразличием, Таури пожал плечами и начал:
– Элан был человек ответственный. И когда отец его застращал, что, дескать, Изабелла смертельно опасна, он этой опасности ждал и боялся за людей. Ходил взвинченный – а эта команда охламонов, как назло… Валяли дурака, кто во что горазд – литагент в реке плясал, художник скачки по горам устроил.
– Иными словами, – ухватил мысль Ленвар, – тигреро за них боялся, а Изабелла его боязнь швыряла им в лицо и гробила одного за другим?
– Нет, Заяц, хуже. Помнишь, как погиб литагент? Элан пришел на площадку и увидел бьющихся в истерике версанов, а мальчишка валялся на траве, будто дохлый. Элан перепугался – ведь его уверяли, что Изабелла таит в себе угрозу. Скрывать свои чувства он скрывал, но… Короче, когда побежали к реке смотреть, что там агент вытворяет, тигреро подсознательно ждал беды. Увидел мальчишку… Помнишь его ощущение – «Упадет», с упреждением в несколько секунд? Никакое оно, к черту, не предвидение, а мысленный импульс, который сбивал людей с ног.
– Черт возьми, – пробормотал Ленвар. Поразмыслил. – Ну ладно, они падали. Но могли быть ушибы, переломы. Почему он бил наповал? Агента – сразу насмерть, Крокодав умер через четверть часа.
– Возможно, под воздействием импульса люди становились как-то особенно уязвимы. Скажем, мысли Элана умножались на психоизлучение планеты – и вот результат.
– Ох, ну, черт же побери. Если б он только знал!
Таури поморщился, как от боли.
– Максвеллы знали, что он эланте. Точнее, полукровка-экстрасенс. Они должны были – обязаны! – сто раз подумать, что с ним станется на этой психпланете. Ведь ясно как день: если способности сенса проснутся либо усилятся, начнется черт-те что. Вот и началось.
– Выходит, тигреро ждал беды – и сам ее накликал? – вслух размышлял Ленвар. – Но ведь он не страдал особой мнительностью. Вообще был парень спокойный и уравновешенный.
– Внешне – да. А в душе боялся и переживал. И кроме того, рядом был Майк.
– Он-то при чем?
– Майк подталкивал Элана, побуждал делать предсказания. Твердил: демон умеет то, се, пятое, десятое. Элан все больше верил, что предвидит будущее – а на деле… – Таури сокрушенно махнул рукой. – Этого мало. Та самая возникшая между ними обратная связь, про которую мы говорили. Майк воображал, что возле пьяного оврага поймал об Элане впечатление – и только. На деле, возвращая Элана к жизни, отдавая ему собственные силы и здоровье, Майк одновременно укреплял наведенный меж ними мост. Контакт с эланте не проходит даром. Слеток погиб после смерти Гайды, Майка убил тигреро.
Ленвар горестно выругался, затем прошел с полсотни шагов, обдумывая услышанное.
– Нет, командир, это неправильно. Все убивались при падении, а Майк – у него сердце остановилось.
– Майк выложил Элану, как обстоят дела: ты, мол, сам всех сгубил. Элан был потрясен… пережил эмоциональный всплеск, которого версану с лихвой хватило. Связь между ними была налажена что надо; импульс и пошел, как по медной проволоке.
– Майк не успел рассказать, – возразил Ленвар. – Тигреро потом явился ко мне и расспрашивал, до чего версан мог додуматься.
– Ты, Заяц, плохо помнишь собственные сказки. Элан ведь и к Лене приходил, спрашивал, из-за чего ошалел и на нее бросился.
– Спрашивал. Ну и что?
– Судя по твоему рассказу, после смерти Крокодава ее осенило: а не Элан ли всему причиной? Ее догадка подтвердилась, когда в костер упала Тамара.
– И Элан вышиб из Лены признание после смерти колдуньи, когда молотил писательку об землю.
Таури печально кивнул:
– Тогда-то он и кричал: «Почему ты не сказала раньше?!» Однако за Лену вступился Майк. Они сцепились, Элан волей демона укоротил версана, и тут на него обрушилась негодующая Мишель. Вне себя, тигреро схватил рюкзак и рванул в лес. Долго бежал, затем свалился и в истерике бился на земле – помнишь, он видел поразившие его следы? А потом все забыл.
– Как так – забыл?
– Это бывает. Организм защищается от слишком сильного потрясения. Элан не помнил, что ему говорила Лена, забыл и то, о чем рассказал Майк после смерти писательки.
– Кто бы знал… – пробормотал расстроенный Ленвар. – Но послушай: если Лена подозревала в Элане убийцу, почему она его не боялась и не стремилась от него сбежать?
– Он ее на дух не переносил. О ней – о единственной – не беспокоился и не опасался, что она погибнет. Хитрая змея ловко обеспечивала себе тылы: чуть только заикнется Элану о любви, тут же сделает какую-нибудь пакость. Чтобы он не растрогался и не начал тревожиться о ней самой. Насколько я понимаю, ради этого она наболтала Мишель, будто переспала с Эланом, и для того же оклеветала Майка: дескать, версан после соблазняющих песен затосковал о тигреро. Естественно, Элан шипел и плевался, а Лена ощущала себя в безопасности.
– Как у тебя складно получается, – вздохнул демон. – И зачем милой девушке такое приключение?
– Девушке требовался бестселлер: книга, которую станет взахлеб читать вся Кристина. Когда Майк обсмеял ее эротическую чушь, она усвоила, что это чушь и есть. Ничего другого Лена не умела, агента лишилась – а тут такой благодатный материал. Грех не выжать из него все, что можно. Во всяком случае, это единственное объяснение, которое приходит мне на ум.
– Удавил бы суку, – проворчал Ленвар. – Ну, а если бы вскрылось, что она была в курсе и всю дорогу молчала?
– Оттого она и полезла за сумкой – чтоб не открылось.
– В башке не укладывается… То-то она перетрусила, когда я к ним заявился: новый демон, кто его разберет, чего теперь ждать. Вот, значит, как… Но отчего погиб сам Элан?
– Стоп. – Таури полез в карман, вынул новый леденец. – Ешь. Заяц, это приказ.
Демон отправил леденец в рот.
– Ты бы, командир, взял да сам их поел, успокоился.
– Мне не положено. Пойдем, коли не хочешь остаться тут насовсем.
Ленвар хмыкнул. Стоило ему заикнуться о смерти тигреро, спасатель встревожился; почему бы это?
– Ей-богу, командир, ты где-то привираешь – печенкой чую, только поймать не могу.
– Не надо меня ловить. Себе дороже выйдет. – Таури помахал оглянувшейся Мишель, прибавил шагу.
Кисло-сладкий леденец таял во рту, по телу растекалось ощущение довольства и умиротворения. Ленвар догнал Таури и, поскольку тропа позволяла, зашагал рядом.
– Так что же Элан? – вернулся он к своему вопросу. – Он в твою схему никак не укладывается. Кто его укокошил?
Таури молчал.
– Командир! Кто? Скажешь, я?
– Нет.
– Нет?
Таури отрицательно качнул головой. Ленвар перевел дух.
– Фф-у, напугал. Я уж решил было…
Спасатель отмахнулся от него и через несколько шагов признался:
– Ты, Солнечный Заяц, меня в гроб вгонишь. Чтоб ты знал: я сию минуту чуть было не провалил задание. Еще раз взбрыкнешь – и один из нас поселится на Изабелле навсегда. Здесь, с этим психоизлучением, мой нейтрализатор ни к черту не годен.
– Правда? – Ленвар с напускной радостью потер руки. – Ну, сейчас ты у меня побегаешь!
– А к Кесуоки?
– Извини, пошутил. Так возвращаясь к тигреро…
– Когда ты рыл могилу, а Элан явился с вопросами, ты был настроен мирно. А он взъярился, когда зашла речь о Кэтрин. Помнишь, ты пересказал слова Майка: не сам ли Элан убил жену?
– Я не хотел ему говорить, – чувствуя себя виноватым, произнес Ленвар, – но тигреро настаивал. И погиб… Ты считаешь, то был очередной эмоциональный всплеск, на сей раз замкнувшийся на него самого? – Расстроенный, он полез в карман за первым леденцом, который поначалу отказался съесть.
Таури окинул своего подопечного обеспокоенным взглядом.
– Хватит с тебя рассказов. Давай-ка молчком домой.
До Приюта оставалось полкилометра. На тропе показалась Юлька со своими космическими волками. К ней подошла Мишель, они перекинулись парой слов и двинулись все вместе к дому: впереди Юлька с версаной, следом – Мстислав и Даник.
– Командир, – тихо произнес Ленвар, – ты толковал про потерю памяти – дескать, это самозащита организма.
– Я толковал про то, что ты меня в гроб сведешь.
– Постой, – попросил демон, и спасатель остановился.
В выразительных глазах не осталось ни одной лазоревой крапины. Он казался спокойным, однако Ленвар уловил напряжение мускулов и готовность мгновенно атаковать.
– Да не дергайся – взбрыкивать не буду. – Он поглядел в землю, глубоко вздохнул. – Элана дважды обвинили в убийстве, и оба раза он про это забыл. А теперь скажи мне… – в горле пересохло, в висках заколотились стремительные молоточки. – Кэтрин?…
– Ох, Заяц, помолчал бы ты, – отозвался Таури с жалостью.
– То есть… ты тоже думаешь, что я ее?… Но Элан говорил: я не виноват. И шериф Кристи. Они же не лгали.
– Потому что не считали тебя виноватым.
– Тогда я не понимаю. Убил или не убил?
Таури не ответил.
– Значит, убил, – обреченно вымолвил Ленвар. Мучительно сглотнул и спросил: – Ты можешь объяснить?
– Могу. Я-то могу – а вот почему ваши судейские… – Спасатель выругался. – Как будто об эланте никто не знал! Словно их в природе нет. Вы, молодые, о них не слышали; но те, кому за сорок, – они же видели их своими глазами. Сколько женщин их любили! И никто не задумался, что вы с Эланом одной породы и не значит ли это что-нибудь. Тебя судили и вынесли приговор, как будто произошло обыкновенное убийство. А два месяца спустя заметался Слеток, пытаясь объяснить про Гайду. Его отфутболили, словно проблемы не существует. И единственным, кому было дело до эланте, оказался начальник травенской тюрьмы. Со свойственным ему садизмом он исследовал Солнечного Зайчика, запуская его в общие камеры.
– Черт с ними, ублюдками. Растолкуй, что мне понадобилось от Кэтрин.
– На суде Элана спрашивали: могло ли вызвать твой интерес что-нибудь из ее украшений? Поскольку ты – эксперт по драгоценным камням. Элан заявил, что Кэтрин не носила дорогих ювелирных изделий; перечислил все: эмалевые серьги и перстень, ожерелье из камня, обручальное кольцо и часы со стразами в браслете.
– Ожерелье.
– Оно самое. Скорее всего, мать Элана подарила ожерелье Кэтрин к свадьбе, а ей оно осталось в память о любовнике-эланте. И когда Кэтрин проходила рядом, минерал свел тебя с ума. Ты очумел от элитного талисмана в теткином шкафу, а в ожерелье камня куда больше. Ты бросился на Кэтрин, желая добраться до минерала; вы вдвоем упали на каменистую землю, она отбивалась, ударилась головой. Вот и вся история.
– По-твоему, Кристи это понимал?
– Еще бы. А Элану ты рассказал во сне.
– То-то он взбесился, когда я заикнулся про Кэтрин возле могилы. Но зачем он врал, будто я не виновен?
– А ты бы назвал его виновным в гибели группы?
– Ну… непредумышленное, случайное убийство.
– Или несчастный случай. Отвечать за который должны Максвеллы, заславшие сюда вас обоих.
– Но Кэтрин…
– Ты намеревался ее убить? Ты мог владеть собой в ту минуту? Нет. Ты вообще не знал, что можешь быть для кого-то опасен. Никто не удосужился предупредить.
– То бишь не знал, не предвидел и предвидеть не мог, – горько подытожил Ленвар. – Признан невиновным за отсутствием состава преступления.
– Не язви.
– Да я ничего… Господи, – он посмотрел себе на ладони. – Этими самыми руками…
Таури подал ему новый леденец. Ленвар взял, благодарно кивнув.
С минуту они молча шагали по тропе, затем демон снова заговорил:
– Будем играть в детективов дальше?
– Нет.
– Командир, я уже сожрал столько успокоительного…
– Нет.
– …что того и гляди засну на дороге. Объясни, почему Кристи утаил…
– Нет! – рявкнул спасатель.
Ленвар со стоном потер лицо.
– Да я все равно догадался. Я ж его пытал, кто расправился с родителями. Он прямо сказал: Ленвар. А потом не выдержал, добавил: «Старший». И тетка туда же – дескать, папаша был безумен, про это надо забыть…
– Твою тетушку я бы поставил к стенке рядом с Максвеллами, – заметил Таури. – И Кристи в придачу. Она хотела сохранить тебя, Кристи желал сохранить ее – а в итоге оба не почесались, чтобы не допустить нового убийства.
– А я еще ездил в дом на озере, пытался вспомнить убийцу. Даже видел его!
– Хочешь знать, кого ты видел?
– Командир, ты, часом, сам не демон?
– Ничуть. Просто у меня есть здравый смысл и кой-какое образование. Зная, что ты наполовину эланте, объяснить события не так уж трудно.
– И как ты объясняешь?
– В шкафу, который стоит в родительской спальне, две полки пусты – Кристи отвез барахлишко Арабеллы безутешной сестре. Полки эти внизу. Ты еще сам удивлялся: ведь шерифу при его росте следовало бы орудовать поверху. А он забрал то, в чем рылся маленький Ленни, когда его застукала мать.
– Мать? Я же вспомнил кого-то огромного, страшного.
– С разинутым ртом и выпученными глазами – да. Видел ее ты иначе, а вспомнил такой. Поскольку ожидал, что вспомнишь убийцу – чужого, огромного.
– Ну ладно, пусть. Но почему я их?…
– Представь: ты маленький. Шестилетний шалопай, который сунул нос в родительский шкаф. Влетает матушка: «Ах, паршивец, все раскидал, собирай сейчас же!» А ты мертвой хваткой вцепился в сувенир от звездного пришельца; попробуй, отними. Мать попробовала. И отняла, и кинула назад, потому что «талисман» вновь оказался среди ее вещей и затем переехал к тетке.
– И тогда я ее – об стену… а отца – тяжеленным светильником? А затем удрал из дома и опять же ни черта не помнил?
– Да, Заяц. Ты – полукровка-эланте, и силы в тебе таятся невообразимые.
Ленвар застонал.
Впереди показались глайдер и громада спасательного катера. Мишель с Юлькой и двое космических волков уже скрылись из виду.
– Командир, скажи: что мне делать?
– Для начала – пойти в дом и отлежаться. Это приказ.
– А потом?
– Все вместе грузитесь на Юлькину яхту и отбываете на Кристину.
Ленвар растерялся.
– А ты?
– А я возвращаюсь на «Каскад», – холодно объяснил комгруппы.
– То есть… т-ты меня ост-тавляешь им? – Ленвар начал заикаться – настолько он был ошеломлен.
– Мои приказы выполняются без обсуждений, – обрубил спасатель.
– С Кристины меня отправят к Кесуоки.
– Если сперва не засудят за многократное убийство; в качестве Элана Ибиса. Шагай; скоро стартуем. – Вопреки безжалостным словам, Таури смотрел на Ленвара с сочувствием. – Иди, ложись. – Он завел демона в дом, проследил, чтобы тот зашел в комнату, вернулся на крыльцо и кликнул: – Мстислав!
Космический волк вывернул из-за угла.
– Слушаю тебя.
– Где мадам Вэр?
– Пошла к могилам. Что скажет спасательная служба насчет обеда?
– Никакой жратвы. Через полчаса – на крыло и на космодром. И вон с Изабеллы.
– Ясно.
– А сейчас будь другом: Элан в третьей комнате справа. Пригляди, как бы чего с собой не сотворил.
– Даже так? – Мстислав взбежал на крыльцо. – Ты заберешь его с собой?
– Его возьмешь на борт ты. Живей.
Космический волк исчез в холле, а Таури двинулся в обход катера к тропе на Двадцатый Приют.
Здесь были Юлька, Мишель и Даник. И две могилы с обтесанными столбиками в изголовье. Выведенные рукой Мишель имена: Майк Эри и Ленвар Техада. Юлька стояла на коленях возле второй могилы и убирала ее цветами. На спасателя она демонстративно не взглянула.
Таури повернулся к державшейся поодаль версане:
– Пойдемте, соберем цветов для Майка.
Мишель безропотно тронулась с места, вышла на тропу. Цветов было полным-полно: крупных, ослепительно-ярких, какие растут в горах. Версана принялась рвать тугие стебли.
– А еще есть обычай брать немного земли с могилы, – заметил спасатель, глядя на ее вздрагивающие, ставшие неловкими руки.
– Я уже взяла от обоих. Таури, – Мишель подняла лицо, – о чем вы говорили с Эланом?
– Если он захочет вам рассказать – выслушайте.
– Не захочет, – шепнула она, и глаза стали влажными. – Он меня больше не любит.
– Это пройдет. Мишель, у меня к вам просьба. Через полчаса Мстислав увезет вас всех на космодром и стартует на Кристину. Послушайте внимательно: ни до, ни после старта ничего не есть. И что бы ни случилось, не оставляйте Элана одного.
Она поморгала с горестным недоумением.
– Может случиться что-то еще? Куда же больше?
– От Элана ни на шаг, – веско повторил спасатель. – И никаких обедов-чаепитий. Это приказ.
– А вы куда?
– Возвращаюсь на «Каскад».
Она резко выпрямилась.
– Вы нас бросаете?
– Прощайте. – Таури развернулся и зашагал к площадке. Остановился возле Юльки и Даника. – Мадам Вэр, ваш пилот получил распоряжение через двадцать пять минут покинуть Приют. Он возьмет на борт мадам Вийон и господина Ибиса. А я вас покидаю сейчас. Всего хорошего. – Не дожидаясь ответа, он ушел в дом.
Отворил третью от холла дверь, заглянул в комнату. Ленвар ничком лежал на постели; сидевший в кресле Мстислав встрепенулся. Таури постучал ногтем по часам на руке, получил согласный кивок и закрыл дверь. На Приюте в нем больше не нуждались.
Он посадил катер на плато возле яхты. Учитывая разницу в скорости катера и глайдера, спасатель опередил Мстислава минут на тридцать – вполне достаточно для того, что он намеревался предпринять. Таури спрыгнул на хрусткое каменное крошево и со штатным радиопередатчиком в руке побежал к сияющей под солнцем яхте. На душе было паршиво: все его спасательское нутро возмущалось тем, что из-за него, командира спасгруппы, пострадают люди. Однако швырнуть несчастного демона на Кристину он просто-напросто не мог.
Согласно правилам, все пассажирские и грузовые суда оборудованы системой аварийного доступа: если на борту случится пожар или, к примеру, произойдет разгерметизация корпуса, спасатели должны иметь возможность без помех проникнуть внутрь.
– Вот и проникнем, – сказал себе Таури, натягивая перчатки, как заправский взломщик, и послал радиопароль.
Замок входного люка открылся, как положено. Таури свободно миновал шлюзовую камеру. Если возникнут неудобные вопросы, можно сослаться на проверку работоспособности этой самой системы; а что без ведома первого пилота, в том ничего удивительного – зачем лишний раз нервировать Мстислава? Всегда лучше обойтись без нахрапа: потихоньку проверил – и ладно. Доводы звучали не слишком убедительно; коли за Таури возьмется толковый следователь… Оставалось надеяться, что до крайностей не дойдет.
Комгруппы вошел в рубку управления. Юлькины пилоты – народ дисциплинированный, Мстиславу не взбредет на ум вскоре после старта остаться за пультом одному, а Даника отпустить погулять. Они оба будут здесь. Комгруппы заглянул в оружейный ящик и обнаружил два минидезинтегратора. Скверно. Впрочем, пилоты не успеют ими воспользоваться.
Он посмотрел на красную клавишу SOS в нижней части пульта. Сигнал бедствия экипаж тоже не пошлет.
Таури прошел на камбуз и сыскал черный хлеб – обыкновенную початую буханку. Отрезал ломтик, скатал из мякиша шарик, а остальное выбросил в мусороприемник. Вернулся в рубку, подсел к пульту управления. Снял верхнюю панель, лезвием ножа поддел оголившуюся красную клавишу и сунул под нее хлебный шарик. Хлеб высохнет, и когда Мстислав, в корчах вываливаясь из кресла, надавит на клавишу, она не сконтачит, и яхта сигнала SOS не пошлет. А когда – и если – станут разбираться и найдут шарик, решат, что пилот жевал на рабочем месте бутерброд, уронил крошку, и она, по своей подлости, закатилась в самое неподходящее место. Любому спасателю известно, что подобных нелепых случайностей происходит тьма, особенно когда вещи начинают бузить во время прыжка через подпространство. К примеру, в прошлом году на флагманском крейсере был обнаружен шматок женской губной помады, прилепившийся к кнопке боевой тревоги…
Таури сообщил на бортовой компьютер, что яхта прошла внеплановую проверку системы аварийного доступа, и внес свой код; пусть потом доказывают, что он являлся сюда не за этим. Не отметиться нельзя: иначе компьютер с ходу доложит Мстиславу о том, что на борту побывал посторонний; информацию же о проверке он добросовестно сохранит, но не станет выпячивать на первый план.
Спасатель вернулся на катер и глянул на часы: до прибытия Юлькиного глайдера – семь-девять минут. Подождем.
Он вынул из приемной камеры подхваченную с осыпи сумку Лены, отнес ее в рубку, извлек писателькин компьютер и запустил машину. Надо же поглядеть, чего ради девица ночью полезла на осыпь, рискую свернуть себе шею. Таури вывел на экран последний из записанных файлов.
Не хочется об этом вам рассказывать, да деваться некуда – как говорится, из песни слова не выкинешь. Элан по-прежнему без сознания, но сдается мне, это дело рук Майка. Доказать ничего не могу – все это одни лишь мои подозрения. Однако к Элану меня не подпускают, ухаживать за ним не дают, а Майк прямо-таки поселился у тигреро в комнате. Мишель даже еду для него туда носит. По-моему, Майк нарочно старается остаться с тигреро наедине: ведь пока Элан лежит без памяти, с ним можно вытворять что угодно. Я разок заглянула к ним; Майк казался смущенным, но притворялся, будто сердится, и выставил меня вон. Мишель, очевидно, в курсе, что там у них происходит, поскольку перед тем, как войти, каждый раз стучится в дверь.
Наблюдать это грустно: столько людей погибли, а версаны играют в непотребные игры с полумертвым тигреро. Особенно Майк хорош: уже третий раз я ему говорю, что Элан убивает всех, на кого сердится, а он и ухом не ведет. Чувствует себя в безопасности. Как будто наш суровый тигреро не может однажды разъяриться на него самого или Мишель! (NB: в восьмой главе подправить кусок, где мы с Эланом ссоримся – иначе возникает вопрос, почему я его не боюсь. Или можно сделать, что эта версия пришла мне в голову позже, а тогда я еще ничего не знаю. Кстати: мы ссоримся очень бурно, а он не злится настолько, чтобы меня убить. Не складывается, надо пригасить накал страстей. Еще раз кстати: до чего хорошо, что на самом деле Элан убивает совсем не потому, что сердится!)
Таури проглядел еще парочку файлов и уничтожил все Ленины творения разом; затем прихватил писателькины вещи и понес вон из катера.
В небе появился глайдер, опустился на плато. Первым на землю спрыгнул Даник, подал руку Юльке, следом из салона вымахнула Мишель и помчалась к поджидавшему в отдалении спасателю.
– Вы передумали?
На землю спустился Ленвар, сделал пару шагов к яхте и остановился, с надеждой глядя на Таури.
– Я сказал: от Элана ни на шаг, – сурово встретил версану комгруппы. – Почему вы его оставили?
Мишель закусила губу. Таури протянул ей свернутый компьютер:
– Возьмите. Я затер все, что Лена слепила; совершенно невозможные бредни. Это занесите на борт, – он указал на стоящую рядом сумку. – Вероятно, родные пожелают забрать.
Мишель выхватила у Таури металлический рулон и в ярости чуть не швырнула на землю.
– Я была о спасателях лучшего мнения. – Версана подхватила ремни писателькиной сумки и зашагала к Ленвару.
К Таури подошел Мстислав:
– Что-нибудь не так?
– Я отдал то, за чем мадам Вийон прибыла на Изабеллу. Грузи глайдер и выкатывайся; я стартую следом. Элана доставишь на Кристину и сдашь Комиссии Кесуоки. Он – эланте.
Мстислав дернулся, однако овладел собой и не обернулся, чтобы посмотреть на демона. Помолчал, неловко переступил с ноги на ногу. Решился:
– Слушай, я понимаю – тебе неохота связываться с эланте. Но у меня на борту две пассажирки… Может, ты сам его заберешь?
– Нет. – Комгруппы направился к катеру, пока Мстислав чего-нибудь не заподозрил. Внезапно ему пришло в голову, что Юлькины пилоты могут оказаться парнями инициативными и с фантазией – как бы не надумали отделаться от демона еще в дороге. Он обернулся: – Мстислав!
Космический волк задержался у глайдера. Таури не поленился подойти.
– Хочу напомнить: до Кристины Элан – такой же пассажир, как остальные. К тому же накачан транквилизаторами под завязку, поэтому можешь из-за него не тревожиться.
У Мстислава в лице ничто не дрогнуло, но Таури мог бы поклясться, что в душе пилот кроет его последними словами.
Он стартовал через двадцать секунд после яхты. Взял курс на «Каскад», доложил на борт, что возвращается, и нырнул в подпространство. Минуты три держался гладкого несущего потока, обошел ловушку под названием мирный садок, миновал рифовый мираж, заприметил в отдалении островок ползучих джунглей и обрадовался. Где островок, там и большой массив. Таури вышел из несущего потока – финт, который без крайней необходимости не позволит себе ни один пилот, – крутанулся возле островка и засек оконечность джунглевого мыса. Самое то, что надо. Если влопаться в джунгли, выбираться можно целый год. А коли спросят: «Каким чертом тебя туда занесло?» можно с невинным видом ответить: «Без понятия». Никому и в голову не придет, что в джунгли ты сунулся умышленно.
Удерживая катер на относительно спокойной опушке – там, где подпространственные вихри были терпимы и глаза не застилало красной пеленой, – Таури выстрелил в джунгли ракетой с одноразовым передатчиком. Спустя четыре секунды из адской ловушки вылетел красноречиво искаженный сигнал бедствия. На «Каскаде» поймут, что SOS исходит из джунглей. Через полминуты Таури послал вторую ракету; больше не стоит – ведь не к лицу спасателю голосить на весь космос, что он как последний идиот влип в джунгли.
Он пожалел своего командира. Айвен попытается вызвать Таури на связь, не дождется ответа и сделает вывод, что в дрянную историю вляпался не кто иной, как его лучший друг. Он пошлет на выручку катер или даже два, но от пропавшего комгруппы не будет никаких вестей, и друзья-спасатели посчитают, что он затерялся в ловушке и они не в силах его отыскать. Теоретически, выручить невезучего пилота можно, если он в состоянии управлять своим кораблем; однако еще никому не удалось вытащить из джунглей того, кто свалился без чувств. И уж подавно сам черт не достанет катер, которого в джунглях нет.
Но главное – ни одна собака не докажет, что джунгли были пусты, а Таури ошивался где-то в другом месте. При условии, конечно, что не станут вскрывать черный ящик.
Обеспечив себе алиби, он отыскал новый несущий поток и пустился вдогонку за яхтой.
По прикидкам, Мстислав пока должен находиться в обычном космосе: с двумя женщинами на борту, он не станет торопиться в подпространство. С другой стороны, имея пассажиром эланте, он может занервничать и постарается сократить время маршрута. Таури с неудовольствием отметил, что несущий поток изрядно отклоняется и уводит в сторону от нужного курса. Не хотелось бы опоздать и начинать разборку в подпространстве. Во-первых, это очень тяжело для людей, а во-вторых, наведет следствие на мысль, что на атакующем судне находился пилот экстра-класса – например, бывший космоспасатель. Или нынешний…
Он покинул несущий поток и вломился в драконов прибой – шабаш подпространственных волн. Катер с легкостью выдерживает такие перегрузки, но человек – не мертвая железяка. На пульт упала красная капля: носом пошла кровь. Не беда, лишь бы вовремя настичь яхту.
Миновав прибой, Таури получил краткую передышку, обтер салфеткой лицо и пульт. У экспертов могут возникнуть три разных мнения: ни один пилот не в состоянии прорваться через подпространство напрямик; отдельные крепкие индивидуумы могут это сделать; психически здоровый спасатель в жизни на такое не пойдет… Это не будет иметь значения, если следствие займется черным ящиком.
Рыбная сетка – одна из подлейших ловушек. Нежданно-негаданно она вынырнула невесть откуда, раскинулась справа и слева. Катер угодил в ячею, ухнулся вниз и завертелся волчком, прыгнул вверх – и в один-единственный миг, когда это было возможно, спасатель дал максимальное ускорение. Его вжало в спинку кресла, на голову будто накинули красный мешок, несколько секунд Таури вел катер вслепую, а когда проморгался, обнаружил, что порвал сетку и удрал. Правда, впереди замаячил мираж, но это не самое страшное – в худшем случае, пару раз кувырнет через голову; однако если за миражом скрываются ухабы или новые джунгли… Таури не пожалел выслать зонд, дождался доклада. Повернул и задал деру, пока из-за миража не показалась притаившаяся там щучья пасть. Затем он лег на прежний курс и продолжил преследование.
Не поддающееся логическому объяснению чутье спасателя подсказывало, что он уже нагнал Мстислава. Яхта где-то рядом, но как бы в параллельном мире: в обычном космосе, где люди чувствуют себя уютно и комфортно. Комгруппы выслал зонд, получил ожидаемый ответ и начал потихоньку подтягиваться к яхте. Открыто вынырнуть из подпространства нельзя: приборы засекут катер раньше времени, и Мстислав, чего доброго, успеет что-нибудь заподозрить и предпринять.
Таури выслал новый зонд. Яхта – вот она, рукой подать. Еще ближе, еще… Замечательно. Теперь судно можно достать собственным щупом. Достал. Выходим в пространство – оп! Врубаем психоизлучатели. На абордаж – готов! Пошел.
Катер клещом прицепился к яхте. Взмыв из кресла, Таури застегнул на груди защитный костюм, в котором сидел все это время, накинул шлем и бросился к шлюзовой камере.
Пароль. Система аварийного доступа работает безотказно – вход на яхту открыт.
Спасатель помчался к пассажирским каютам. Мигал свет, заходилась сирена: Мстислав успел объявить на борту тревогу. Таури на миг представил себе, что творится с людьми: установленные на борту катера излучатели лупят на всю катушку, превращая полноценных граждан в вопящие от ужаса комки плоти. В их глазах палуба, переборки, ковры, мебель – все вздувается и опадает, меняет очертания и цвет, а мозг раздирает вой сирены.
Таури рванул дверь первой каюты – пусто. Вторая. На ковре бьется Юлька, скулит. Третья каюта. Опять пусто. Куда Мстислав их загнал? Четвертая, последняя – никого. Где же?
Салон!
Комгруппы ворвался в просторное помещение, перепрыгнул через извивавшуюся на палубе Мишель и метнулся к Ленвару. Сердце оборвалось: скатившийся с дивана демон лежал без движения. Ах нет, это обморок – излучение слишком сильно для эланте. Таури подхватил его, перекинул через плечо, свободной рукой поставил на ноги Мишель и поволок в коридор. У версаны подламывались колени, однако она пыталась удержать равновесие и двигаться самостоятельно.
Спасатель вихрем пролетел обе шлюзовые камеры, опустил на палубу Ленвара и Мишель, послал пароль, удостоверился, что люк яхты снова закрыт, промчался в рубку, вырубил излучатели, отвалил от судна и поставил энергетический барьер. Даже если в ближайшие полминуты Мстислав и Даник придут в себя и бросятся к приборам, катера они не увидят, модель не опознают. Напали и напали, а кто и откуда – Бог весть. Пусть воображают, будто бесценного демона похитили Максвеллы… или еще кто-нибудь.
Таури скинул шлем, вернулся к своим подопечным. Мишель стояла над Ленваром на коленях, гладила его по щекам.
– Лучше дайте оплеуху, – посоветовал Таури.
Версана так и подпрыгнула. Всмотрелась в почерневшее лицо, хранящее следы поперечного рывка через подпространство, с трудом признала:
– Вы?
Комгруппы кивнул и слабо улыбнулся, поднял Ленвара.
– Идемте. Скорей. – Он направился в пассажирский салон.
Мишель побрела следом.
– Зачем вы?… – начала она.
– Ага! – обрадовался спасатель, заметив, что демон открыл осоловелые глаза. – Очухался. После старта ничего не ели? – Он строго поглядел на Мишель.
– Н-нет, – растерянно отозвалась девушка и без сил повалилась на кушетку с противоперегрузочным скафандром.
Таури сноровисто упаковал в скафандр Ленвара, затем версану.
– Вот что, ребята. Сейчас из вас вытрясет душу – но это будет последняя неприятность. Все ясно?
На него глядели две пары напряженных глаз: карие и зеленые. Спасатель ободряюще улыбнулся:
– Счастливого путешествия, – и возвратился в рубку.
Бросил в рот таблетку стимулятора, сел к пульту. Здесь тревожно попискивало: катер принял SOS с яхты. Значит, пилоты оклемались и посылают сигнал бедствия с запасного пульта. Пусть их, теперь не страшно – ни один спасатель не успеет сесть пирату на хвост. Главное, чтобы Айвен не двинул в этот сектор крейсер. Ведь предполагается, что Таури бедует в джунглях, а если тут встанет «Каскад», вернуться в заданную точку незамеченным и как бы невинно вылезти из джунглей окажется трудновато. Нет, пожалуй, командир крейсер не погонит: яхте Мстислава больше никто не угрожает, а Таури, по идее, должен отыскаться усилиями спасгрупп.
– Ну, с Богом. – Он запустил двигатели, принял доклад высланного зонда и снова нырнул в подпространство.
…Дом стоял совершенно такой же, каким Таури его помнил. Три года назад они с Айвеном купили это гнездо и подарили Дину, когда их друг стал старшим психологом на «Каскаде» – дескать, пусть будет, где отдыхать. Однако место не понравилось, Дин не прижился, и дом пустовал. Таури и не чаял, что однажды появится здесь вновь.
С виду дом был хорош – лимонно-желтый коттедж на краю веселого прозрачного леса, которым поросли окрестные холмы. На обширном лугу перед ним могли встать сразу три катера, и единственное неудобство, о котором прельстившиеся коттеджем покупатели не ведали, а Дин узнал лишь некоторое время спустя, – царящий здесь безграничный покой. Отупляющая безмятежность, настоящее сонное царство. Оливия богата подобными местами, и это в известной степени роднит ее с Изабеллой.
Спрыгнув на землю, Таури едва подавил сильнейшее желание немедленно поваляться на траве. Вместо этого он взял версану под руку и зашагал к дому. Следовало как можно скорее вернуться и избавить ни в чем не повинных спасателей от бесплодных поисков его персоны; за что им эта маята в ползучих джунглях подпространства?
– Таури, – начала Мишель, – зачем вы это все? – Она повела подбородком, указывая на дом, лес и луг. – Ведь… подсудное дело? – После ухабов и вихрей подпространства ей было трудно говорить.
Спасатель растянул губы в слабом подобии прежней обаятельной улыбки. В кресле пилота, ему пришлось хуже всех.
– Иначе у Элана два пути: идти под суд на Кристине либо отправиться к Кесуоки. Контора Кесуоки занимается обез-врежива-нием, – старательно выговорил Таури заплетающимся языком, – демонов вроде него. – Он оглянулся: держась на пару шагов позади, Ленвар напряженно вслушивался. – Кесуоки их, конечно, не отстреливает, а просто-напросто уничтожает опасные способности сенса. Однако после такого вмешательства Элан уже не был бы Эланом. Тупое животное, и больше ничего.
– По-вашему, он опасен? – осведомилась Мишель чуть слышно.
– По-моему, в данном случае я сам себе Кесуоки, – ответил Таури не в лад и первым поднялся на крыльцо. – Ключа у нас нет. – Он тряхнул правой кистью, и в ладонь лег раскрывшийся кинжал космоспасателя – похожее на иглу длинное лезвие с кнопкой разрядника на рукояти. Таури аккуратно провел лезвием вокруг замка. – Пока что поживете так. Прошу, – он распахнул дверь.
Из темного холла пахнуло сухой прохладой законсервированного помещения. Комгруппы шагнул через порог, нашарил пульт и запустил систему жизнеобеспечения. Зажегся свет, зашелестела вентиляция.
– Проходите, располагайтесь, – снова пригласил Таури. – Осмотритесь, и если возникнут вопросы, можете задать. Через десять минут я вас покину.
Мишель неуверенно пересекла холл, заглянула в ближайшую дверь. Ленвар подождал, пока она скроется в комнате, и повернулся к Таури.
– Тебя могут отдать под суд?
Спасатель вышел на крыльцо и уселся. Теплый ветерок ворошил листву росшего рядом дерева, на ступеньках танцевала кружевная тень.
– Могут и отдать; только вряд ли дознаются. Нападение на пассажирское судно и похищение людей настолько не вяжется с Космоспасательной службой… Вряд ли кому придет на ум ткнуть в меня пальцем.
Измученный Ленвар опустился на крыльцо рядом с Таури.
– А все-таки если?
– Что пристал? Тебя забросить на Кристину? Отдать на суд миру, который на тебя наплевал? Или прямиком сдать Кесуоки?
Ленвар убито помолчал, затем с усилием выговорил:
– Не надо к Кесуоки. Спасибо.
– Не рад?
– Какая тут радость… – Солнечный демон понурился, сплел побелевшие пальцы.
– Денек перебьетесь одни; затем привезу вам Дина, он присмотрит. Оформит документы на дом, то, се.
Страдальчески морщась, Ленвар затряс головой.
– Какие документы?! Жить-то мне как? Эдакая ходячая бомба…
– Послушай внимательно. Мы на Оливии, а она – сущий рай для экстрасенсов-эланте. В том смысле, что гасит всяческие ваши способности. Кесуоки их выжигает каленым железом, а тут все делается само.
– Тогда на кой ляд нужен Кесуоки?
– Не спрашивай – цензурно ответить не могу. Охота на демонов только началась, и пока не упьются кровью до тошноты, о милосердии не заговорят. Словом, на этом лужке сенс в тебе скоро умрет.
– А я? – Ленвар мрачно уставился на лесистый холм, поднимающийся за лугом.
– А ты будешь жить.
– Но я… не хочу, – вымолвил он глухо.
Мишель бесшумно скользнула через холл и замерла у порога. Таури почуял ее присутствие, однако не подал виду.
– Нет у тебя такого права – не хотеть.
Ленвар вскинулся, спросил, плохо скрывая отчаяние:
– А оказался б ты на моем месте? Ты б их убил – что тогда? Ты хотел бы жить?
– В их смертях нет твоей вины – это первое. И второе: ты не в силах что-либо исправить. Поэтому нет смысла казниться, биться головой и закатывать сцены.
– Я не закатываю…
– Не перебивай! Самое умное, что ты можешь – сделать так, чтобы подобного больше не случилось.
– Ни черта не понимаешь, – тоскливо проговорил демон.
Версана тенью стояла у него за спиной.
– Чтоб ты знал: есть вина, которую ты обязан искупить, – продолжал спасатель. – Как хочешь, но это с тебя спросится. Ты искалечил Мишель.
– Я?!
– А кто же? Кому взбрело в голову, что раз Ленвар стал копией Элана, Мишель сделается похожей на Майка? Тебе. Кто перепугался и стал этого ждать? Ты. Кто довел девушку до невроза и гормонального сдвига? Опять же ты, мой милый.
– Боже… Ну… ну этого еще… – Ленвара затрясло в приступе нервного смеха.
Таури выразительно показал открытую ладонь: мол, закачу плюху не хуже Майка. Солнечный демон покусал губы, утих.
– И что теперь? Извиниться?
– Одним «извини» не отделаешься. Дин приедет, первым делом спросит, довольна она тобой или нет.
Ленвар раздраженно сжал пальцы в кулак.
– Так что мне, всю жизнь изображать для нее тигреро? Пойми наконец: я не могу.
– Можешь.
Ленвар замотал головой.
– Черт с ним, с ее голосом, внешностью – тем более, если это лечится… Но Мишель безумна. Обманывать ее, выдавать себя за Элана…
– Ты и есть Элан.
– Что ты несешь?!
– А ты всерьез полагаешь, будто если один эланте погиб возле другого, у этого другого изменятся черты лица и пропадут буквы на коже?
Демон онемел; глаза были в пол-лица. Таури выждал немного и продолжил:
– Когда ты явился к Ленвару и заставил во сне говорить о Кэтрин, ты навел мост – такой же, какой был между тобой и Майком. И вот результат: стоило тебе взъяриться, Ленвар погиб – а поскольку он был такой же сенс-эланте, его сознание пошло по мосту обратно. И прекрасно вселилось.
– Ты спятил!
– Вот уж нет. Кто прибыл на Изабеллу второй раз и чуть не угробил пилота? Вспомни: ты рассвирепел, рявкнул на Леона, и он рухнул замертво. По-твоему, бедняга Ленвар сумел бы отколоть такой номер? Поверь нам с Мишель: ты – именно Элан.
– Не может быть.
– Чем моя версия о перепрыгнувшем сознании хуже твоей – об обратной связи? Благодаря которой ты, дескать, знаешь про Элана то, чего не мог узнать никак иначе. А ты просто-напросто помнишь.
– Да не помню я ничего…
– Врешь. Ты половину повести рассказал нам от лица тигреро. И изумительно все держал в голове, когда смотрел на себя как на Элана. Но едва снова стал Ленваром, память начала подводить. Было такое?
– Было.
– Вот видишь. Дай себе труд опять превратиться в Элана.
В чуть светящихся карих глазах демона стояло немое отчаяние. Таури ждал.
– Но тогда получается… получается, я их убил? Крокодава, Майка, Тамару… Ленвара… всех.
– Здесь нет твоей вины. Слышишь? Нет.
– Но убил же…
– Ну черт возьми! – Спасатель поднялся на ноги. – Мишель! Скажите ему.
Версана опустилась на колени, обняла своего демона за шею.
– Элан, – уткнулась лицом ему в волосы, – я тебя люблю.
– Любишь? Убийцу?
– Замолчи, – шепнула она. – Ты не виноват.
– Конечно, – отозвался он отрешенно. – Я совсем ни при чем…
– А я все равно тебя люблю.
– Да. – Солнечный демон был где-то далеко, глаза туманились.
Мишель беспомощно глянула на спасателя.
– Сделайте что-нибудь, – взмолилась она шепотом. – Я не хочу его потерять. Как Тони. Он тоже не хочет жить…
– Встать! – рявкнул комгруппы. – Встать, кому говорю!
Версана испуганно вскочила. Солнечный демон поднялся следом; взгляд прояснялся.
– Надеюсь, я могу оставить на тебя Мишель? – осведомился спасатель куда тише.
Демон кивнул.
– Она – последняя из твоей группы, и ты за нее отвечаешь. – Таури испытующе поглядел в измученное серое лицо. – Ладно; с чувством ответственности у тебя порядок, я знаю. До утра продержитесь?
Демон слабо улыбнулся.
– Продержимся, командир. Не переживай. – Он собрался, выпрямился и вновь был полон присущего тигреро сдержанного достоинства.
– То-то же. – Комгруппы сошел с крыльца. – Мишель, не оставляйте Элана одного. Всего хорошего. – Он зашагал через луг к катеру.
Надо срочно нырять в подпространство и являться перед своими. Иначе никто не поверит, что он столько времени проторчал в ползучих джунглях и остался жив. Таури представил себе, как с умным видом станет врать командиру про то, как его угораздило вляпаться в джунгли, и усмехнулся. А еще уморительней – та каменная физиономия, с которой Айвен выслушает нелепый доклад, притворяясь, будто верит каждому слову. И только потом, в частной беседе, Таури со вкусом распишет свои приключения. Передохнет чуток и повезет Дина сюда, на Оливию. Элан, конечно, парень крепкий, мужества ему не занимать, да и планета приглушит его отчаяние – но толковый психолог ему ох как понадобится. И девушку надо поддержать, она тоже хлебнула лиха сверх меры.
У катера он оглянулся. Версана и солнечный демон стояли плечом к плечу, смотрели Таури вслед. Он махнул им рукой; Элан размашистым, красноречивым жестом обнял Мишель и помахал в ответ. Надо думать, они продержатся.