Marie TurnezolleMirrors-Mirrors
Мир — это зеркало, и он возвращает каждому его собственное изображение. (с) Уильям Теккерей
Что может быть хуже, чем идиот в лесу?
Тот из вас, который крикнул, мол, ничто, был не прав. Есть кое-что похуже, чем идиот в лесу.
Это кое-что — идиотка в лесу.
Идиотку в лесу — внимание, внимание! — можно узнать по следующим приметам: во-первых, её слышно на расстоянии полумили, во-вторых, каждые три-четыре шага она неуклюже подпрыгивает, напевает, разговаривает сама с собой, в-третьих, валяющиеся на тропинке шишки пытается пнуть ногой, но не попадает ни по одной.
И наконец, заметив вас, возлежащего на ветке дерева, восклицает «Ох!» и начинает на вас нахально пялиться.
Анджей Сапковский, "Золотой полдень"
Пролог: Count Zero
Какой препарат перенес нас в Страну Чудес? А может, мы просто неумеренно пили теплый gin and tonic? (с) А. Сапковский, "Золотой полдень"
В жизни полно дверей, которые не открываются, когда ты в них стучишь, — не меньше, чем тех, которые распахиваются, когда ты этого не желаешь. Роджер Желязны "Хроники Амбера"
В таких случаях обычно говорят: "Ничто не предвещало". То есть, ничто не предвещало мне ничего. Кроме скуки.
Над барной стойкой подмигивала разноцветными огоньками гирлянда.
Проектор транслировал на стену кафе черно-белый мультик про морячка Попая. Я уныло мешала трубочкой лёд в коктейле, поглядывая краем глаза на гротескные движения персонажей. Телефон рядом со мной с довольным миганием светодиодов пожирал портативный зарядник. Я периодически протягивала непослушную руку и щёлкала кнопкой блокировки, надеясь, что на экране окажется уведомление о свежей смске или пропущенном вызове, но самообман не действовал. Нужный абонент молчал и не появлялся в сети. Моя усталость, ставшая за последние недели хронической, медленно разбавлялась печалью и тревогой.
Работающая в этом кафе, кажется, с самого моего первого посещения Варенька, хрупкая девушка с темно-рыжими локонами, забранными в высокий хвост, посмотрела на мой бокал, в котором оставалось только крошево льда и кусок лимона, и вопрошающе подняла тонкую бровь:
— Повторить?
— А? — не сразу сообразила я, засмотревшись на то, как Попай в очередной раз обставил своего соперника. — Не знаю. Вроде бы надо.
— Ну, если надо, то надо, — улыбнулась она.
— Вопрос только в том — чего, — я бросила взгляд на графитную доску с написанными на ней цветными мелками названиями коктейлей. Ни Апероль Спритц, ни ром с колой меня не прельщали, а любимый джин с тоником я только что допила. Я устало вздохнула.
— Может быть, тебя удивить? — подмигнула Варенька. — Напомни, что особенно нежно любишь?
Я задумалась. Любила я разное, в том числе и удивляться.
— Сладкое, свежее, кисловатое, необычное, — начала перечислять я. — Джин, виски и белый ром. Водку не люблю.
Она оглянулась на полки позади себя. Батарея бутылок, бутылочек и прочего стекла, иногда изощрённой формы, разного цвета, с необычными элементами оформления наводила на мысли об алхимической лаборатории. Отдельным строем, сияя белыми этикетками, держались бутылки сиропов.
— Как насчет бузины? — спросила Варенька. — Могу смешать сироп с джином, это просто идеальная пара.
Я кивнула. Пока она почти на глазок мешала в шейкере ингредиенты, которых оказалось намного больше двух, я вытащила из рюкзака пачку вишнёвого "Ричмонда" и зажигалку. Покурить хотелось, но пока терпелось. За сорок минут до полуночи в зале, кроме меня, оставался только худой парень в очках, тупящий в ноутбук за очередной чашкой кофе, да парочка — длинноволосый бородач и девушка в очках, которая что-то рассказывала, активно жестикулируя. Бородатый-волосатый смотрел на подругу не без нежности, и моя зависть дернула меня за руку: я набрала номер Лёшки и, услышав, что абонент всё ещё не абонент, тут же выключилась. Где же он, чтоб его?
— Не грузись! — Варенька поставила передо мною бокал со льдом и алкоголем. Я глотнула. Было вкусно: немного кисловато от лимонов, свежо, холодно, необычно. Алкогольная резкость не чувствовалась вообще. В общем, тот самый момент, когда все составляющие в твоем бокале дополняют друг друга. — Ну как?
Я подняла большой палец вверх.
— Никогда такого не пробовала.
Она довольно хмыкнула.
— Ещё бы, — она достала из кармана пачку сигарет, вытащила одну и положила за ухо. — У меня одни братья в семье, привили вкус ко всякому. Ты курить пойдёшь?
— Да, — рассеянно ответила я. — Допью вот и вылезу, видимо.
— Я тогда с тобой выйду, у меня смена уже заканчивается. Курить хочу страшно, — Варенька окликнула менеджера.
— Меня сразу посчитай, — зевнула я. — Только мне ещё кофе. Как всегда.
— Американо. Без молока. Окей, босс.
Пока Варенька с менеджером колдовали над кассой, мне пришла смс о том, что мой благоверный, наконец, включился. Дрожащими руками я набрала номер, ощущая в груди разрастающуюся холодную тревогу. Днём Лёшка прислал сообщение, что его дернули в командировку, поэтому наши планы на выходные рискуют накрыться медным тазом. После этого он оказался в глухой зоне недоступа, заставив меня изрядно понервничать. Чего скрывать, нервничать по пустякам — это моя любимая игра с глубокой юности, а тут такой повод: и на работе завалы без конца и края, и университет оставляет только ощущение, что тебя изощрённо опускают ниже плинтуса за твои же деньги, а тут ещё близкий и родной человек, с которым ты уже две недели виделась только он-лайн, сливает тебя, почти ничего не объяснив.
Голос Лёшки был глухой и очень сонный.
— Ну, сорян, котеночек, — мурлыкнул он, и я скривилась, несмотря на радость его слышать. — Дернули резко, я едва домой за сумкой с носками добежать успел. Ты там как?
— Я? Тоскливо, — я помешала коктейль трубочкой. — Мне весь мозг сегодня вынесли, потом внесли и снова вынесли. Ладно, ты там усталый, бедняга.
— Очень, — он зевнул. — Я тут застряну до вторника, видимо. Так что держись, малыш.
Я снова закатила глаза. Вроде бы не первый месяц вместе, а он всё никак от дурной привычки не избавится.
— Держусь. Мой друг Джек Дэниэлс мне помогает, — на том конце понимающе хмыкнули и посоветовали не особо упорствовать с такой дружбой. — Ну все, тихой ночи.
Я отключилась. Допила коктейль. Оставила купюру в стаканчике со счетом. Вышла на свежий воздух и, щёлкнув зажигалкой, втянула в себя ароматный дым и запах промокшего вечернего города. Центр светился фонарями и гирляндами, намекая на скорый Новый Год, но погода имела свою точку зрения на происходящее: плюсовая температура держалась первую половину декабря, с неба почти безостановочно капало, на асфальте до сих пор гнила осенняя труха, а большинство людей так и не решилось сменить осеннюю шкурку на шубы и пуховики. Из кафе вышла та самая парочка и под ручку ушла в ночь, продолжая болтать. Я выдохнула дым в красное от огней большого города низкое небо. Рядом раздался щелчок зажигалки.
— Ух, свобода, — Варенька с удовольствием затянулась.
— Угу.
— Ты сегодня ну совсем усталая, подруга, — сказала она, окинув меня взглядом. — Прости, что я, наверное, лезу не в свое дело, но, может быть, лучше не пить за полночь, а выспаться?
Я махнула рукой. Выспаться в среду мне не грозило. И в четверг тоже. Выспаться мне грозило только в весьма отдаленной перспективе.
— Очень не хочу писать курсач, — призналась я. — Поэтому сижу и пью тоскливо, оттягивая тот момент, когда встречусь с белым листом.
— О как.
Мы помолчали, думая о своем.
— И так каждый день, — вдруг решилась сказать я. Видимо, второй коктейль развязал мне язык — или просто не хватало общения в последнее время, поэтому я решилась выговориться знакомому бармену? Впрочем, бармены — они такие. — Уже три месяца. Совмещать работу с учебой оказалось сложнее, чем я думала. Сижу дома, как сыч, даже пью в одиночестве, потому что у друзей другие графики выхода в свет, — я ещё раз затянулась. — В последнее время хочется сбежать.
Варенька приподняла брови. Её очаровательное личико приобрело довольно хитрое выражение.
— Многие хотят сбежать, — сказала она. — Мне тоже иногда хочется бросить всё и сесть на поезд.
— И что ты делаешь?
— Бросаю всё и сажусь на поезд, — улыбнулась она, пожав плечами. — Но, как я понимаю, это не твой вариант.
— Не мой, — я покачала головой. — Просто категорически не мой. Сейчас спущу поводья — потом ничего не наверстаю. Иногда я думаю, что делаю со своей жизнью что-то не то, чёрт.
— Может быть, если ты так думаешь, то так оно и есть?
— Не знаю, — я посмотрела на другую сторону улицы, по которой шёл сгорбленный мужчина с угрюмой собакой на поводке. Мой затуманенный ум все-таки нашел нужную формулировку. — Мне опротивела моя обыденность, вот. Я не чувствую, что приношу какую-то пользу, поэтому мне опротивела я сама.
— Может быть, ты бьёшь кулаком не в свою дверь? — Варя затянулась, пристально смотря на меня. Я пожала плечами:
— Нужно же мне что-то делать? Я не жалуюсь, нет. Это всё твой волшебный коктейль, наверное, язык развязал.
— О-о-о, я польщена, — девушка хмыкнула, докурила и выкинула сигарету в урну. — Может быть, и волшебный, — подмигнула она. — Может быть, ты просто потеряла ориентиры, м?
Я посмотрела на тлеющую сигарету. А были ли у меня вообще ориентиры? Вот в последнее время была цель — провести выходные, уткнувшись в Лёшкино плечо, теперь этой цели нет. А если глобально? Чего я вообще хочу? Свободы и независимости? Кучи денег? Любви? Поспать? Поспать точно хочу, а остальное…
— Чёрт его знает, — выразилась я в пространство. — Может быть, мне просто нужен магический пендель под мою ленивую задницу. Подсказка. Указатель: "Привет, Машенька, тебе сюда!" Наверное, я действительно потерялась.
— А хочешь, я тебе погадаю?