Библиотека в доме дель Эйве напоминала библиотеку Замка разве что количеством книг. Она была огромной, очень светлой, с такими высокими потолками, что хватило места для второго яруса, со стеклянной крышей, сквозь который пробивался тусклый свет зимнего утра, и несколькими арками-окнами на обе стороны, сейчас задернутыми светло-зелеными занавесями. Целый зал, полный книг, карт, свитков и картин, просторный, но уютный. Здесь царила мягкая тишина, ковер на полу поглощал наши шаги, пока мы шли к едва заметной двери, умело спрятанной между стеллажами из светлого дерева.
— Леди снова смотрит вокруг так, словно мир полон чудес, — заметил Кондор, пропуская меня вперед, в небольшую комнатку, которая после просторной библиотеки показалась мне почти тесной.
— Я уже поняла, что чудеса здесь соседствуют с чудовищами, — ответила я, вопросительно кивнув в сторону стоящего рядом со стеной стула, больше похожего на кресло — с подлокотниками и высокой спинкой. — Можно я сяду?
— Конечно, милая, как тебе удобнее, — Кондор огляделся, словно бы что-то искал. Я плюхнулась на стул, радуясь тому, что, наконец-то, можно не бояться, что голова вдруг закружится и пол уйдет из-под ног, и тоже огляделась — чуть внимательнее.
Лаборатория была больше, чем мне показалось в первый момент, с низким деревянным потолком, с единственным широким окном, выходящим в сад — я видела за толстыми стеклами, выложенными в какой-то странной, мелкой расстекловке, переплетение черных ветвей. Одну сторону комнаты, ближе к выходу, занимали многочисленные стеллажи, открытые и закрытые, заставленные коробками с надписями, книгами, стеклянными ящиками с какими-то растениями в них и причудливой посудой, похожей на ту, которую можно встретить в кабинете химии. В двух шкафах оказались секции со множеством мелких ящиков, каждый из которых был надписан или отмечен незнакомыми мне знаками. На другой половине был только стол — широкий, достаточно высокий, чтобы за ним можно было работать стоя. На стене за ним висели какие-то схемы, таблицы и инструменты на вбитых в стену крючках.
— Я думаю, у отца в кабинете тоже есть эта штука, — сказал Кондор, наливая в металлический стакан воду из стоящего на подоконнике прозрачного графина. Затем в эту воду упало несколько капель чего-то из маленького стеклянного флакона и маг протянул стакан мне. — Но я не хотел бы рыться в ящиках его стола, пока на меня укоризненно смотрит Присцилла.
Я с сомнением принюхалась, чем вызвала насмешливый взгляд.
— Название тебе ничего не скажет, но это весьма востребовано среди тех, кто по своей воле или из профессионального долга… перенервничал накануне. Пей, не бойся, — Кондор отошел в сторону, к подоконнику. — А мне тут нужно еще кое-что… сделать, — он щелкнул задвижкой и зачем-то распахнул окно.
Я сделала первый глоток, недоверчиво кривясь, потому что мой прошлый опыт общения с местными зельями был так себе, но ничего не произошло. Легкий привкус какой-то травяной настойки — и все.
За окном было угрюмо и холодно. Кондор посмотрел куда-то в сад, подавшись вперед, насколько ему позволял подоконник, а потом вытянул руку и начертил в воздухе что-то, тут же осыпавшееся мелкими, тающими искрами.
— И вот этого мне тоже не хотелось делать пока Прис рядом, — проворчал он так, чтобы я услышала.
Черная тень скользнула на подоконник, обернувшись большим котом, при виде которого я чуть не поперхнулась от удивления и чего-то вроде злости.
— А он что тут делает?
Кот царственно уселся, поставив передние лапы перед собой, и презрительно посмотрел на меня, дернув кончиком пушистого хвоста:
— Человечье дитя все еще не научилось вежливости, — сказал Ахо где-то внутри своего иллюзорного тела.
— После того, что ты сделал, она имеет полное право посадить тебя в фонарь вместо волшебного кристалла, — Кондор скрестил руки на груди и прислонился к стене рядом с окном. Я на миг замерла, подумав, а не означает ли это, что Кондор в курсе, как именно я его… спасла, но если он и знал, то, кажется, не собирался сейчас говорить об этом. — У тебя, поганец, есть шанс немного загладить свою вину перед леди, поэтому я разрешил тебе войти в этот дом.
— Премного благодарен, — тоном, далеким от благодарного, ответил Ахо, и Кондор фыркнул в ответ, скривившись, словно заставил себя спрятать злую улыбку.
— Я думаю, что у вас двоих есть разногласия после некоторых неприятных событий, — маг строго посмотрел сначала на меня, а потом на кота. Я не придумала ничего лучше, чем коротко кивнуть и допить одним глотком все свое лекарство. — Вам придется на время забыть об этих разногласиях. Мари, здесь нет Сильвии, а Корвин в первую очередь следит за теми, кто является частью семьи, поэтому Ахо будет охранять тебя и служить с таким рвением, словно бы от этого зависит судьба кисточек у него на ушах. И если он позволит себе лишнее, последние три дня покажутся ему отдыхом у Милосердного за пазухой.
Кот нервно дернул ухом, выгнулся и с весьма внятным мурлыканьем спрыгнул с подоконника, чтобы снова замереть пушистой статуей рядом с моими ногами. Я напряглась.
— Кондор, я не хочу, — твердо сказала я, сжимая согревшийся от тепла моей ладони стакан.
— Кажется, мы это уже проходили, милая, — голос Кондора стал еще более строгим и не по-хорошему тихим. — Тут немного не та ситуация, чтобы ты могла выбирать или не хотеть, прости. Ахо сейчас — еще и способ связи со мной, потому что, к сожалению, через час мне нужно быть у мэра Йарны и давать объяснения перед ним и Герхардом о том, что произошло вчера в лесу, — добавил он так же тихо. — Мне бы очень хотелось успеть перед этим позавтракать, потому что, боюсь, в этот раз мэр будет не слишком рад меня видеть и никто не предложит мне и чашки чая. А потом, — он задумчиво провел рукой по своей щеке, словно смахнул с нее что-то, — мне нужно еще как-то донести о произошедшем тем людям, которые обычно занимаются такими делами. И сделать так, чтобы не подставить под удар ни себя, ни беднягу Герхарда. И, к сожалению, поэтому мне придется оставить тебя одну, под присмотром двух почтенных леди и одной своенравной птицы. Мой отец, конечно, рядом, но я не могу попросить его водить тебя по коридорам за ручку, милая.
— Хорошо, хорошо, ты прав, — я чуть не покраснела, понимая, насколько с моей стороны сейчас было некрасиво капризничать. — Но ты же говорил, что здесь безопасно?
— Я считал Замок одним из самых безопасных мест, в которых я бывал, а бывал я, поверь, много где. Ты сама видишь, что все идет не так, — Кондор устало потер пальцами виски, на пару секунд закрыв глаза, и с видимым раздражением добавил: — Мари, просто сделай одно маленькое одолжение — потерпи рядом вредного фэйри, который может в случае чего позвать меня, хорошо?
— Да, мамочка, — я тон ему ответила я.
— Ну, если ты язвишь, значит, тебе лучше, — хмыкнул Кондор, забирая у меня стакан. — Пойдем, отдам тебя на растерзание Тересии.
— Присцилла совершенно точно посчитает своим долгом просветить тебя насчет того… эм, ритуала, на котором она настаивает, — добавил Кондор, когда мы вышли в библиотеку. Ахо выскользнул вслед за нами и неслышно затрусил вперед, обнюхивая углы, как самый обычный кот. — Или будет испытывать тебя на прочность и стойкость, потихоньку выводя из равновесия.
— Я постараюсь не выводиться, — пообещала я, идя вслед за ним. После зелья мне действительно стало лучше, но от волнения и недосыпа казалось, что вокруг холодно. — В прошлый раз неплохо получилось.
— Ты была неподражаема. Но лучше постарайся свести ваше общение к минимуму. Скажи, что хочешь спать, — он притормозил и положил руку мне на плечо. — Я себя чувствую, словно оставляю беззащитную деву на съедение дракону. Но Прис — не чудовище. Она вредная, не спорю, очень кусачая и колючая, но она хитрая и умная женщина и не станет намеренно вредить кому-то просто из личной неприязни. Я просто боюсь, что она вывернет наизнанку факты, и я снова потеряю твое доверие, потому что не рассказал что-то или рассказал не так подробно, как тебе хотелось бы.
Мы стояли посреди огромной библиотеки и смотрели друг другу в глаза. Кондор очень цепко, почти на грани того, чтобы я ойкнула от боли, держал меня за плечо, словно я прямо сейчас могла сорваться с места и сбежать куда-то, хлопая дверьми и обещая обрушить на его голову все кары небесные.
Ахо замер где-то на периферии зрения, чуть приподняв переднюю лапу, будто бы тоже удивился и не решался сделать шаг.
— Так, — сказала я и дернула плечом, намекая, чтобы он убрал руку. Он убрал и выпрямился. — Опять недоговорки?
Кондор криво оскалился, глядя на меня сверху вниз, и развел руки в стороны:
— Никаких недоговорок, милая. Вот он я. Открыт перед тобой, как ни перед кем другим. Мы, кажется, уже обсуждали это, Мари, — Кондор снова стал серьезным и собранным. — Я не собираюсь причинять тебе вред и не могу этого сделать. Но у меня и у этой семьи есть свои скелеты на чердаке, поэтому просто, пожалуйста, в случае чего дождись меня и дай шанс объясниться.
— Я надеюсь, скелеты — в переносном смысле? — нарочито скептично, скрывая за этим скепсисом свое волнение, сказала я и протянула ему ладонь, намекая на то, что согласна на эту сделку.
В конце-концов, две совместные пьянки, обморок и поцелуй, который, не знаю, оставался ли для него тайной, как-то обязывают соответствовать. Да и поводов не доверять в последнее время почти не было, даже наоборот.
С леди Франческой, помнится, в книге обращались куда более безжалостно, не объясняя ей ничего и ставя, пожалуй, чуть выше любимой охотничьей собаки коварного темного колдуна.
Пальцы Кондора сжали мою ладонь, очень легко, не так, как плечо чуть ранее.
— Парочка настоящих тоже найдется, — фыркнул он. — Правда, не человеческих. Если захочешь — покажу.
— Спасибо, обойдусь, — буркнула я, но Кондор уже переключил свое внимание с меня, на застывшего все в той же позе не совсем кота.