— Спросите его, — ответила я, зачем-то доставая из-за ворота кристалл на цепочке. Видимо, нервы начали сдавать и мне нужно было занять чем-то руки. — Думаю, лорд Парсиваль лучше меня сможет объяснить причины.
Потому что, господин Шамас, только местные фэйри знают, кто вы и чего вам от меня надо, пусть лучше старшие разбираются, где и как вам соврать.
— Уклончиво, Мари, но я понял, — Шамас хмыкнул и сделал еще глоток из фляжки. — Красивый кристалл. Чистый и емкий. И то, что в нем, тоже неплохое.
Я наклонила голову, бросив взгляд на свой амулет, и недоверчиво уставилась на собеседника. Тот снова рассмеялся, коротко и с удовольствием:
— Мастерская чуйка, — пояснил он. — Хм… раз уж мне мое любопытство пока не удовлетворить, а вам точно не захочется пить чай с почтенными тетушками, предлагаю беседу… под бдительным взглядом домашнего ворона, который не хуже сторожевого пса позаботится об имуществе хозяев. Но, конечно, если вам неприятно мое присутствие или вы хотели еще почитать, я могу найти другую комнату и…
Я замотала головой и уверила его, что все в порядке, хотя что-то (например, беспокойство Корвина) подсказывало мне, что я еще пожалею об этом.
Улыбка Шамаса стала еще более лукавой. Он какое-то время молча смотрел то на огонь, то на меня, то куда-то в сторону окна, за которым сгущалась темнота, и, наверное, будь у него трубка, как у Ренара, давно бы начал ее курить. Я точно так же молчала, не зная, о чем с ним говорить. Мы встречались лишь раз, при странных обстоятельствах, и я не могла себе представить ни границ дозволенного, ни того, о чем вообще стоило бы спросить господина Раферти.
К счастью, память подкинула мне зацепку до того, как сам господин Раферти решил нарушить молчание и задать мне какой-нибудь крайне странный вопрос. На который я не смогла бы ответить.
— Кондор упоминал, что вы недавно вернулись в Галендор, — спросила я, упустив тот факт, что по привычке назвала Кондора прозвищем, а не именем, которое звучало здесь чаще. — Вы путешествовали?
Шамас покосился в мою сторону и сощурился, как кот:
— Путешествовал? Ну, можно было бы сказать так, хотя… скорее, работал по найму в другой стране.
— Расскажите, — сказала я, устраиваясь в кресле поудобнее: я поставила локоть на подлокотник и подперла щеку кулаком, пытаясь всей своей позой выразить интерес.
Шамас коротко хохотнул и сделал еще глоток виски.
— Вы вряд ли побываете в этой стране, леди Лидделл… Она далековато от Арли и Альбы и попасть в нее довольно сложно. Особенно, если вас не приглашали, а вас, Мари, боюсь, не пригласят, — его улыбка стала подчеркнуто печальной, и Шамас выпрямился.
— Сложно получить визу? — не удержалась я. Шамас наградил меня тяжелым взглядом. — Простите. Так бы предположил любой человек в моем мире.
— Боюсь, дело не в разрешительных документах, — Шамас, кажется, улавливал суть вещей не хуже Кондора, которого редко вводили в ступор какие-то мои специфичные словечки или сравнения. — Хорошо, — сказал он с преувеличенной бодростью. — Раз вы все равно в этом доме и прислушиваетесь к советам ворона в вопросах выбора чтения на вечер, думаю, я смело могу говорить с вами не только о лентах и чаепитиях. Я был в гостях у Моранн. Вы знаете, кто это?
Я нахмурилась. Что-то я такое помнила — с его слов — про торфяной виски, но, кажется, это совсем не то, что стоило бы о ней знать и тем более — повторять.
— Нет, увы. Услышала это имя впервые от вас в прошлый раз.
— Моранн — повелительница и Королева Островов. Тех, которые называются Изумрудные, — пояснил он, заметив мое легкое замешательство.
— Эльфы… — поняла я.
— Сиды, — мягко поправил меня Шамас. — Это — сиды. Sidhe. И они очень обидятся, если леди решит сравнить кого-то из их племени с eldar, завоевателями из-за Великого Океана, — он все еще улыбался, как-то по-отечески, словно сказочку ребенку рассказывал. — Вряд ли вам много рассказывали о них, ведь такие, как вы, интересуют их даже меньше, чем, к примеру, патриарха Ирро, Князя Хелек. Да и сам Ирро, Великий Князь, пожалуй, интересует Старших сидов не больше, чем его самого интересует Король Иберии и оба его сына. Ваша встреча с кем-то таким почти невозможна… Хотя, — Шамас наклонил голову набок, рассматривая меня, как что-то для себя новое, — боюсь, с вами и так случилось много невозможных вещей.
— Не могу сказать, что вы ошибаетесь, — ответила я на это, не меняя заинтересованно-вдумчивой позы. — Как не могу сказать, что это доставляет мне удовольствие.
— Чудеса, миледи, в этом мире бывают опасными…
— Вы не поверите, господин Раферти, и это я тоже уже отлично поняла. Давайте вернемся к сидам, — я осмелела. Может быть, Шамас располагал к себе с этим его отношением не то доброго дядюшки, не то старого учителя. А, может, у меня за последние несколько дней умер тот кусок личности, который отвечал за ступор и стесняшки. — Вы навещали их госпожу, и, пожалуй, я не буду спрашивать, каким образом скромный ювелир, лучший из лучших по версии моего уважаемого Хранителя, — я уловила, как губы Шамаса изогнулись в подобии одобрительной улыбки, которая исчезла быстрее, чем проявилась вся, — но, тем не менее, просто мастер, заинтересовал ту, племя которой ни во что не ставит Каэрийских Князей. Но расскажите мне, чем сиды отличаются от эльфов?
— Вы отлично мимикрируете, миледи, — рассмеялся мой собеседник.
— У меня прекрасные учителя, — ответила я. — И все-таки? Допустим, я встречу сида… Как мне опознать его и не навлечь на свою бедовую… эм… голову гнев. Вдруг спутаю с эльфом.
— Для начала — вряд ли встретите.
Шамас вытянул вперед, к камину ноги, обутые в довольно легкие на вид ботинки из темно-коричневой, потертой от времени кожи, и вздохнул с таким сожалением, что я поняла: зря я это затеяла. Но отступать было некуда.
— Сиды предпочитают не контактировать с daoine… людьми. Люди слишком смертны для них, миледи, и мешают им чувствовать вечность, — тон моего собеседника стал почти менторским, усталым, и милые теплые интонации из его речи исчезли. — Острова покидают единицы, и чаще всего это безумцы или вдохновленные юнцы… И лишь иногда — отшельники и исследователи, но отшельник-сид, скорее всего, умеет прятаться не только от людей, так что если вы встретите сида, боюсь, вам не повезет нарваться на отморозка. Или на одержимого человечеством юношу… или девушку. Которым вы будете интересны, как сейчас кто-то из них интересен вам. Многие историки людей говорят, что сиды — дикий народ, что у них нет цивилизации, права и морали, — Шамас сложил руки на животе и посмотрел на меня. — Но это не дикость, а иная, не родная для нас с вами картина мира. А в остальном… Они темноволосы, чаще — черноволосы, бледны, очень красивы… Не как эльдар. Хищные. Опасные. Ближе к фэйри, чем к людям, но сильнее большинства антропоморфных фэйри.
Не знаю, заметил ли он, что я нервно дернула плечом от упоминания фэйри рядом со словом «хищный», но так или иначе — Шамас просто продолжил:
— Но, повторюсь, вероятность встретиться с сидом в вашей ситуации не просто мала, а почти ничтожна. Разве что вы вдруг решитесь нырнуть в леса где-то к западу полуострова. Или произойдет что-то, после чего даже Моранн не останется в стороне и вышлет в Альбу или сюда, а Галендор, свою дипломатическую миссию… О, — он усмехнулся, заметив скептическое выражение на моем лице. — Глупые люди верят, что сиды — народ столь же дикий, что и североангрийские лесные девы, но, поверьте, их Старшие отлично знают и людские законы, и людскую историю, и даже то, где сейчас Его Величество Антуан Пятый.
— Хорошая разведка? — я приподняла одну бровь.
— Лучшая из возможных, — Шамас кивнул. — Магия воды и воздуха куда надежнее в некоторых вопросах, чем людское око и разум, а магию воды и воздуха Моранн использует восхитительно. Пожалуй, будь ей это интересно, она давным давно стала бы владыкой этих земель, но как любое существо старше пары сотен лет, Моранн лишена подобных амбиций.
— А сколько ей? — зачем-то спросила я.
— Она видела Великую войну уже зрелыми глазами, хотя тогда еще не была королевой Островов, — сказал Шамас. — Лично я боюсь спрашивать ее о возрасте.
Он смотрел на меня так, словно бы ждал какой-то особой реакции, но я сохраняла спокойствие. Слишком много чудес свалилось на меня за последние дни, одним больше, одним меньше — какая разница? Лишь бы жива осталась.
— Позавчера вы казались мне куда более потерянной, леди Лидделл, — сощурился Шамас. — Видимо, произошло что-то действительно серьезное.
Я натянуто улыбнулась и сменила позу, потому что рука начала затекать.
— И что же вы делали на Островах, господин Раферти? — сказала я вместо того, чтобы ответить на не заданный вопрос.
Он подумал несколько секунд, наблюдая за тем, как Корвин, которому, видимо, надоело сидеть над моим плечом, перелетел на одну из перекладин второго яруса библиотеки.
— В первой истории, — Шамас кивнул на книгу, которая все еще лежала у меня на коленях, — рассказывается о юноше, постигавшем азы истинного мастерства за Волшебной Рекой. Вот я, можно сказать, отчасти пошел по его пути.
— И провели сорок лет под холмами?
— Не сорок, конечно, — хмыкнул Шамас, — всего лишь семь. Достойная плата за некоторые знания и чары. Но мир, конечно, изменился, когда я вернулся в него. Дети друзей, к примеру, выросли, — добавил он, многозначительно улыбаясь. — И успели натворить дел.
Корвин вдруг распахнул крылья и пару раз махнул ими, не срываясь, впрочем с места, то ли разминаясь, то ли намекая, что Шамасу лучше замолчать. Шамас снова хмыкнул, покосившись на птицу.
— Я так понимаю, не стоит спрашивать вас о том, каких дел натворили выросшие дети друзей? — спросила я, усмехаясь.
— Определенно не стоит, спросите об этом их самих, — таким же тоном ответил Шамас, и я поняла, что верно угадала намек. — Давайте лучше вернемся к нашим сидам. Хотите поучительную историю о встречах с ними, леди Лидделл?