— Нет, просто раннего утра. Наш покровитель любит час перед рассветом, когда ночь уже отступает и границы миров размыты. К вашему счастью, ночь Хёга была только что и рассвет наступает поздно. Но к несчастью — до алтаря вам придется идти, так что ложитесь спать пораньше.
Она замолчала.
— И все? — спросила я. — Дойти до алтаря, снова порезать себе руку и… все?
— Остальное уже мелочи, — Прис грациозно махнула рукой. — Их вам объяснит тот, кто пойдет с вами… Ах, да. Подземный ход. Он ведет отсюда, из этого дома, прямо к пещере, где спрятан камень и источник. М-м-м, катакомбы, — предвкушающе протянула она и фыркнула. — Как в романах леди Бланки. Вы не знали? О, в каждой ее истории непременно есть катакомбы, через которые героиня непременно должна пройти — сама или по чужой воле.
Я криво и неловко улыбнулась в ответ, понимая, что Присцилла, кажется, большая поклонница творчества леди Бланки. Хотя читает ее, пожалуй, не с теми целями, которые могут польстить автору. Скорее уж наоборот.
— Оденусь потеплее, — сказала я.
— Хорошее решение. Возможно, мы найдем для вас пальто, если ваше осталось… где-то там, — Присцилла снова стала собой, строгой и холодной. — Я, к слову, рада, что хотя бы одно платье вам подошло.
— Другие тоже… подошли, просто не так хорошо. Спасибо вам, — вежливо добавила я.
— Не лицемерьте, Мари, вы бы с большим удовольствием ходили здесь в привычных вам штанах, — она сделала шаг ближе к двери. — Не скажу, что категорически против этого, но вид леди в платье мне привычнее. И не только мне. На этом оставлю вас, приятного продолжения вечера, — Прис бросила взгляд на книгу, которую оставила в кресле. — Буду ждать вашего мнения… если прочитаете.
Она уже было направилась к двери, чтобы выйти из комнаты, но дверь распахнулась, впуская Кондора. При виде тети он сначала нахмурился, словно ожидал какого-то подвоха, но быстро вернул себе спокойствие и даже улыбнулся, правда, очень устало. На его согнутой руке висело мое пальто, в другой были мои сапоги. Те самые, которые я тоже не взяла.
— Доброго вечера, — сказал Кондор и отошел чуть в сторону, позволяя леди Присцилле выйти.
— Рада видеть тебя, милый, — она бросила короткий взгляд на меня и криво усмехнулась, глядя на мои вещи в руках племянника. — Мы замечательно поговорили с Мари о книгах. И не только. Скажу Тересии, чтобы прислала к ней горничную через час, а то сам знаешь, леди лучше бы выспаться перед тем, что вы задумали.
Кондор молча пропустил тетушку, проигнорировав насмешливый тон, вошел в комнату, аккуратно закрыв за собой дверь, и посмотрел на меня — хмуро, с нескрываемой тревогой.
— Что? — я развела руками и нервно улыбнулась. — Ну, мы правда поговорили о литературе… и ритуалах.
Наверное, Кондор хотел развернуться и пару раз удариться лбом о дверь, такое выражение лица у него было. Но вместо этого он молча оставил вещи у кресла, аккуратно повесив пальто на его спинку, подошел к окну и замер примерно в той же позе, что и Присцилла некоторое время назад. Спокойный. Усталый. И, кажется, готовый к тому, что я сейчас обрушусь на него с гневными обвинениями.
Вот этого я делать не собиралась.
— Спасибо, — я мотнула головой в сторону кресла. — Был в Замке?
— Очевидно же, — хмыкнул он.
— Ну, да, конечно, — я сощурилась. — И… как оно… прошло?
— Отвратительно, — честно ответил Кондор и, кажется, немного расслабился. — Ты ужинала? — с искренней заботой спросил он.
Я кивнула.
Кондор вдруг резко погрустнел.
— Тогда я пойду украду что-нибудь с кухни, — сказал он, одергивая одежду и направляясь к двери.
— Мне пойти с тобой?
— М? — он снова повернулся ко мне. Одна его ладонь уже лежала на дверной ручке. — Ты… очень скрасила бы вечер. Даже если он будет полон твоих каверзных вопросов. Серьезно.
Ох.
Я встала, провела ладонью по юбке, будто бы она успела помяться. Если быть честной, не хотелось оставаться одной в незнакомой комнате, дружелюбной, но чужой. Особенно — после ужина, который прошел как-то странно и напряженно. И после визита Присциллы и всех этих разговоров о ритуалах. Мне хотелось поговорить с кем-то, с кем у меня есть что-то общее, пусть этим общем были связавшие нас проблемы. А еще, кажется, мне не хотелось оставлять Кондора одного.
Он же с насмешкой посмотрел на мои кеды.
— Да, я забыла туфли, — вздохнула я, посмотрев на потолок. — Утром ты меня слишком торопил!
— А ночью ты слишком много выпила, да, — беззлобно фыркнул он в ответ и распахнул передо мной дверь.
— Мэр все-таки не предложил чаю? — достаточно ехидно спросила я.
Кондор покосился на меня с обидой во взгляде, кажется, хотел что-то сказать, но промолчал.
— Мэру было не до чаепитий, милая, — устало сказал Кондор. — И, если ты не против, я бы не хотел обсуждать некоторые подробности сегодняшнего дня. По крайней мере, сейчас, — он с сожалением посмотрел на свою тарелку, словно от этого взгляда на ней могло поместиться больше еды, и закрыл дверцу буфета. — Я до сих пор не верю, что все успел.
Кухня была просторной, но с непривычно низким потолком. Я сидела на стуле за широким и длинным столом, подперев подбородок ладонями. Рядом стоял фонарь с ярким кристаллом внутри — его света было достаточно, чтобы видеть содержимое тарелки и лицо собеседника, сидящего напротив, достаточно, чтобы различать блики на металлических ручках, на начищенных до блеска сковородках, висящих на одной из стен, достаточно, чтобы видеть, где заканчивается стол. Но мне все равно казалось, что вокруг было темно, словно за пределами светового круга тьма стала как-то по-особенному густой.
И за окнами, за решеткой из ровных квадратов толстого, немного неровного стекла, тоже была тьма. Тьма, полная снега, ветвей и холодного воздуха. Я слышала тихое завывание ветра не то в стенах, не то в каминных трубах, не то где-то еще — такой понятный, естественный звук в старом доме.
Жутковатый.
— Спросить, как там бедняга Герхард, будет бестактностью?
— Нет, — Кондор снял сюртук и небрежно бросил его на стул рядом. — Я попросил Ренара присмотреть за ним, чтобы чувство вины не заставило его натворить глупостей, но он взрослый человек и справится. Люди смертны, милая, это печально, но неизбежно, — добавил он, закатывая рукава рубашки почти до локтя. Казалось, он весь день держал себя и сейчас, наконец, разрешил себе расслабиться. — И как бы ни было мне жаль Хёльду, меня гораздо больше волнуют обстоятельства ее смерти и их возможные последствия, — он недовольно хмыкнул. — Ты общалась с Шамасом.
Это был не вопрос, а утверждение.
— А? Да, он решил подождать лорда Парсиваля в библиотеке, а там сидела я.
— Он сказал мне, — маг тонко улыбнулся. — Похвалил выбор литературы. Ты случайно не знаешь, зачем он пришел? — вкрадчиво спросил Кондор.
Я помотала головой, удивленно приподняв бровь:
— А чего сам ты у него не спросил?
Кондор как-то странно дернулся, высокомерно сощурившись, будто был готов ответить на мой вопрос колкостью, но со вздохом признался:
— Они с моим отцом пьют виски все там же, в библиотеке, и довольно недвусмысленно намекнули, что моя компания им не требуется. Так что, — он взял в руку вилку и указал ею на меня, — пока я тут ем остывший ужин, ты расскажешь мне о том, что слышала и видела в этом доме.
Пришла моя очередь щуриться и кривить бровь.
— Это похоже на стукачество, — сказала я. — Кстати, почему ты не позвал кого-то из слуг? Разогреть еду там, не знаю…
Он спокойно дожевал, не торопясь отвечать на мой вопрос.
— Самостоятельность, милая. И, наверное, желание побыть свободным от любопытных взглядов, — сказал Кондор невозмутимо. — Нет, это не стукачество. Я не прошу тебя рассказывать чужие тайны. Но, знаешь ли, меня не выставляли за дверь так, как сегодня, наверное, хм… Давно, — он отвел взгляд, снова уткнувшись в тарелку. — Но если не хочешь, я не обижусь. Тогда просто расскажи мне, например… о ритуалах, которые вы обсуждали с Присциллой. Или о чем-то еще.
Я моргнула, не понимая, случайно ли он сейчас открылся, показывая эту свою обиду — совершенно искреннюю, я не сомневалась — и давая мне возможность выбора, или это была попытка надавить на жалость.
— Хорошо, — кивнула я, зябко пожав плечами. В паузах нашего разговора я слышала завывания ветра и от понимания, что в гостевом крыле я ночую одна, если не считать фэйри под кроватью, мне становилось неуютно. — Шамас ничего не говорил при мне такого, чтобы стало понятно, зачем он пришел. И за ужином он больше флиртовал со мной и Тересией, чем…
— Прис не спустилась к ужину? — Кондор чуть откинул голову назад, глядя на меня со странной хитростью.
— Нет, у нее болела голова.
Он усмехнулся, словно знал что-то, недоступное мне.
— У них с Шамасом сложные отношения, так что не удивляйся, милая. Леди просто нашла вежливый способ отказаться видеть его дольше, чем ей хотелось.
— Лорд Парсиваль, кажется, тоже был не сильно рад… — я наблюдала, как двигаются его руки с ножом и вилкой и пыталась поймать ускользающую мысль за хвост. — Нет, постой.
— М? — Кондор замер на секунду, показывая мне, что слушает меня максимально внимательно.
— Шамас рассказывал мне историю про сида-полукровку и закончил ее уже при твоем отце. Лорду Парсивалю это не понравилось.
— Вот как, — отстраненно сказал Кондор. — С чего бы вам говорить с Шамасом о сидах?
— Я попросила его рассказать о том, где он был, раз уж ты так по нему скучал, — я пожала плечами.
— И он рассказал? — в голосе Кондора звучало сомнение.
— Сказал, что путешествовал и жил на Островах. Ну и слово за слово… — я развела руками. — Мне не следовало его об этом спрашивать?
— Нет, почему? Он бы не ответил, если бы ты спросила что-то… не то. И как? — Кондор поднял взгляд на меня. — Узнала что-то новое?
— Да, — растерянно ответила я. — И все-таки…
— Если тебе интересно, почему я скучал по Шамасу, — Кондор снова уткнулся взглядом в тарелку, словно сосредоточенно пытался выбрать кусок повкуснее. — То, скажем, он был одним из тех, кто занимался моим воспитанием в сложные времена. Но он не сильно привязан к человеческому жилью и прочим обыденным вещам. Его жизнь похожа на приключение из какой-нибудь книги о волшебниках прошлого, — кусок, наконец, был выбран. Зубцы вилки клацнули о дно тарелки. — В этом почти половина того очарования, которое привлекало нас с Гейл. Когда-то. Но если речь о сиде-полукровке, то, увы, здесь я тебе ничего сказать не могу.