в приступе смеха. — Это была отличная шутка, да, но на твоём месте я бы всё-таки был осторожнее и не поддерживал суеверия. Мало ли кто примет бабью блажь за чистую монету и решит таки поговорить с тобой на языке кулаков и дубины.
Кондор плотоядно оскалился:
— Пусть попробуют. Я посмотрю.
Глава вторая: Allons-y!
Часть четвертая, полная борьбы самолюбия с любопытством
Вот видишь, все куда-то движется и во что-то превращается, чем же ты недовольна?
(с) Алиса в Стране Чудес
— Нет, — сказала я. — Я никуда с вами не пойду.
И грозно нахмурилась, скрестив руки на груди и всем своим видом выражая глубочайшую обиду.
Если быть абсолютно честной, больше всего на свете мне хотелось забиться в ужасе под кровать и тихонечко поскуливать из уютной пыльной темноты, жалуясь на жизнь, вселенную и всё остальное. Остальное — это два самоуверенных хмыря, которые вознамерились оставлять меня в одиночестве только по суровой необходимости.
Хмыри улыбались во все зубы.
— Я вас ненавижу, — сказала я. — Обоих.
— Мне кажется, леди высказала свою точку зрения, — строго сказала моя… камеристка, в данный момент больше напоминающая цербера: она стояла ровнёхонько между мной, сидящей на кровати и упрямо поджимающей губы, и дверным проёмом, в котором застыли эти оба два, и разве что не рычала. Щурилась так уж точно предупреждающе — и от этого её прищура, от того, как прямо она держалась, с каким презрением смотрела в сторону моих обидчиков, мне не плакалось и не дрожалось в истерике и обиде. Наоборот, я внезапно осмелела, почувствовав себя в относительной безопасности.
Ну, в очень относительной.
Слишком уж иронично улыбался товарищ маг, рассматривая то Сильвию, то меня, то косясь на такого же не в меру улыбчивого Ренара.
— Как будто бы точку зрения леди кто-то спрашивает, — язвительно сказал Кондор.
— А ты не охренел, нет? — возмутилась я из-за спины Сильвии.
— Нет, — серьёзно ответил маг. — И более того, я настолько добр и великодушен, что согласен обменять твоё время на информацию. На нужную тебе информацию, — с намёком добавил он. — О, вижу, глаза загорелись. Мари, пятнадцать минут — и ждём тебя внизу.
— Но…
— Пятнадцать минут, — прозвучало уже из гостиной, после чего тихонько скрипнула дверь, словно жалуясь на вопиющий диктат и тиранию. Я обреченно закатила глаза и потянулась к кедам.
— Леди? — Сильвия смотрела на меня выжидающе, видимо, пытаясь понять, что же я решила.
— Да пусть к хуям катятся, — буркнула я, завязывая бантики из белых шнурков. — С информацией своей. И прогулками. Что, настоящие леди так не выражаются? — сказала я в ответ на её недовольное покачивание головой.
— Не в том дело, — Сильвия подошла к платяному шкафу и достала оттуда мою верхнюю одежду. — На вашем месте я бы постаралась избежать открытых конфликтов, леди, — она отряхнула мою курточку от мнимой пыли и аккуратно повесила на открытую дверцу. — Я, конечно, целиком и полностью на вашей стороне в случае чего, но не стоит воевать с чародеями, тем более — с этим чародеем. Лучше с ним договариваться.
— Вот как? — я скептически вскинула брови и скривила рот. — А если я не хочу играть с ним в его игры?
Сильвия обернулась ко мне и странно улыбнулась.
— Не хотите играть с ним в его игры? Так в этом дело? — спокойная почтительность в её интонациях вдруг сменилась чуть насмешливым сарказмом. Пожалуй, это была первое яркое проявление эмоций со стороны Сильвии, с которым я столкнулась. Ну, если не считать удивления от вида моей пентаграммы. — Поверьте, леди, вы уже по самые уши втянуты в эти самые игры. Я понимаю, что давать вам советы — не моё дело, но серьёзно, — рядом с курткой появился мой шарф. — Делайте, как он говорит. Его терпение не безгранично, как и хорошее отношение к вам.
— Это — хорошее отношение? — съязвила я. — Как же он тогда к другим…
— Никак, — Сильвия скептически посмотрела в полупустую утробу шкафа. — Вежливая доброжелательность, нейтралитет и равнодушие, — она осуждающе покачала головой, и я не знала, относилось это к шкафу, ко мне или к взаимоотношениям Кондора и моих предшественниц. — Сложно быть равнодушным к тому, с кем тебя связали магией, но ему удавалось — насколько это было возможно. Леди, вам нужно хотя бы одно платье, это просто неприлично.
— Эм-м-м… — протянула я, понимая, что в моей голове всё ещё больше запуталось. — Я учту. И всё-таки, Сильвия… Я действительно не хочу никуда идти. Может, я просто спрячусь в шкаф?
— Да хоть на Изнанку мира, леди, — камеристка многозначительно хмыкнула, а я подумала, что этот термин я уже слышала и даже вроде бы читала в книге, которую маг вручил мне вчера. — Вы действительно хотите остаться здесь и скучать вместо того, чтобы выбраться в Йарну?
Я тяжело вздохнула.
— Лошади, Сильвия. Лошади и два наглых хмыря, которым я выписала бы веером по щщам, если бы у меня был веер.
— Портал, — ответила она. — С вами маг, поэтому портал. А насчет двух хмырей… — Сильвия насмешливо фыркнула. — Они оба не желают вам зла, поверьте, — она вдруг села рядом со мной и почти с материнской заботой погладила по голове. Я дёрнулась было, но потом успокоилась. — Вы многого не знаете об устройстве этого мира, леди, и о тех законах, которые здесь действуют. Ни Мастер, ни его слуги не причинят вам вреда. И раз уж он решил с вами сотрудничать, то воспользуйтесь этим шансом.
— А иначе — что? — ворчливо спросила я.
— А иначе, — Сильвия встала и снова подошла к шкафу, на этот раз — за моими ботинками, — всем будет скучно и грустно. Вам — в первую очередь. Собирайтесь.
Я отрицательно замотала головой и была уже готова хлюпать носом, потому что, казалось, весь мир ополчился против меня — даже камеристка меня в итоге предала.
— Собирайтесь, леди, — строго сказала Сильвия. — Иначе вас соберут против вашей воли.
Проснувшись утром, я долго смотрела в потолок и размышляла над тем, что моя ситуация была почти безвыходной — и, что самое смешное, я опять оказалась в том подвешенном состоянии, когда ты не знаешь, чего тебе ждать и куда тебе идти. Правда, в данном случае моя подвешенность меня даже почти устраивала. Почти — это потому, что ко всему прочему я ощутила себя зависимой от воли других людей, и зависимой настолько, что сделать-то, в принципе, ничего не могла, только плыть по течению. Сбежать? О, да! Будь я юной и отчаянной героиней фентезийной сказочки, мне бы следовало именно так и поступить: сбежать из Замка, попасть в беду, быть спасённой кем-то, обрести в его лице верного друга и помощника — и вместе с этим кем-то идти дальше. Но здравый смысл мне опять подсказывал, что шансов заблудиться в этих лесах и сгинуть у меня намного больше.
Самым сложным было признаться самой себе, что любопытство раз за разом оказывалось сильнее страха неизвестности, боли от предательства и желания обижаться на тех, от кого я зависела и кто этим, на мой взгляд, беззастенчиво пользовался. К утру я успела остыть и уже не чувствовала настолько жгучую обиду, как вечером. Выкобенивалась я, скорее, из принципа — ну и ещё немного от страха. Мне не нравилось, что кое-кто взял манеру решать за меня, что я должна делать, и ещё больше мне не нравилось то, что этот кое-кто был весьма себе прав. Меня пугала перспектива быть использованной для реализации чьих-то планов, о которых я не знала, в общем-то, ничего. Правда, пока на мои вопросы отвечали достаточно честно и подробно.
Какой, к чёрту, Лёшка и его измена?
Страх за свою жизнь и чувство неуютной неопределённости сдвинули эту боль куда-то на задворки сознания, где она покрылась тонкой корочкой — беспокоит, но не критично, особенно, если не трогать. Хотя кому я вру? Стоило мне слишком долго остаться наедине со своими мыслями, как именно к этой едва зажившей болячке я тянулась, проверяя: болит или нет? Пережёвывая своё прошлое, прогоняя раз за разом в голове последние диалоги и встречи, чтобы понять: за что и почему со мной так поступили? На людях, конечно же, археологические раскопки в глубинах души останавливались. Придётся изображать из себя бравую попаданку и нестись на встречу приключениям, роняя тапки. Выбора у меня всё равно особенно не было.
С досадой признав, что все вокруг правы, кроме меня, я смыла с лица следы недавних слёз и спустилась в холл замка, где меня уже заждались. Парни смотрели на меня внимательно и немного недоверчиво, а я думала, что, пожалуй, можно сделать вид, что всё нормально и попробовать ещё раз.
— Я готова, — и выдавила из себя сдержанную улыбку.
— Ты сейчас похожа на кота, совершившего диверсию против моей обуви, — выдал Ренар, поправляя одежду, которая сидела на нём идеально. Я криво улыбнулась в ответ на шутку и заверила, что я не кот и на такое не способна. Ренар галантно помог мне надеть куртку и даже предпринял попытку застегнуть ремешки на ней, но наткнулся на ужас в моих глазах и, пробурчав недовольно что-то насчет поразительной самостоятельности иномирянок, отошёл в сторону. Кондор смотрел в нашу сторону с интересом и, судя по лицу, ждал развития событий, предвкушая бесплатное развлечение. Поймав мой взгляд, маг мне подмигнул.
— Без вещей?
— А смысл? — я развела руками.
— В общем-то, да, никакого смысла, — кивнул он. — Подожди, — маг окинул меня внимательным взглядом и недовольно поморщился. — Лин что, не купила тебе нормальной одежды? Ты же замёрзнешь в этих своих штанах.
Я покраснела и промямлила:
— Ну, она пыталась меня уговорить, но, извини, я — девушка с принципами и стараюсь не…
— С принципами она, — перебил меня Кондор. — А я её потом лечи, да. Ренар, тебе придётся следить, чтобы леди не превратилась в ледышку. В крайнем случае, берёшь в охапку и тащишь отогреваться в таверну. Мари, не смотри выжидающе на зеркало, сегодня мы развлекаемся иначе. Идём.
Кондор схватил меня за руку и потащил куда-то в сторону парадного коридора и дверей, ведущих наружу, а я уже привычно поплелась следом, делая на каждый шаг чародея полтора своих. Мы вышли во внутренний двор Замка — круглый, вымощенный камнями, как я заметила из окон, складывающимися в некий узор, потом — за тяжелые ворота в широкой крепостной стене, которые при нашем появлении отворились сами собой, — я почти не удивлялась, потому что успела привыкнуть к подобным проявлениям магии. Но за воротами мы свернули по едва заметной заснеженной тропинке направо, спускаясь вдоль стены к основанию холма, на котором стоял Замок. Я покрепче схватилась за руку мага и на всякий случай потянулась к Ренару, потому что тропинка оказалась старой искусственной лестницей, выложенной потрескавшимися, впечатанными в землю булыжниками, покрытыми слоем налипшего льда, на котором я боялась поскользнуться. Сквозь тонкое покрывало снега виднелся ковёр опавшей хвои, вокруг нас высились сумрачные ели, сомкнувшиеся за нашими спинами так, словно никакого лаза тут не было. Тропинка довольно круто уходила вниз, хотя основная дорога от ворот была пологой. Несмотря на то, что утро выдалось солнечным и ярким, мне показалось, что мир словно бы нахмурился, стоило нам свернуть сюда и углубиться в лес.