— Итак, — сказала она, сложив руки на коленях и глядя на меня. — С чего ты хочешь начать?
Я захлопнула Ars Magica и задумчиво постучала кончиками пальцев по переплёту. Вокруг меня было столько всего интересного, а у меня в голове — столько вопросов, что Лин просто поставила меня в тупик, предложив самой выбрать, с чего мы начнём адаптацию. Впрочем…
— С принцев, — сказала я. — Давай начнём с вашего этикета общения и всего такого. Потому что меня тут кое-кто… поставил в неловкую ситуацию.
И я рассказала ей о своих приключениях в субботу и о встрече с принцем. Лин слушала меня с выраженим интереса на лице, чуть подавшись в мою сторону и уперев локти в колени. Рукава платья при этом опали, обнажив тонкие предплечья — на одном из запястий блестел неширокий серебряный браслет со вставками не то из эмали, не то из полупрозрачных камней. Это было похоже на витраж. Лин иногда вертела этот браслет в задумчивости. Кажется, в прошлый раз его не было.
— Забавно, — тихо улыбнулась она в ответ на мой рассказ. — Кто бы мог подумать… Ладно, раз вопрос встал ребром, то давай начнём с этикета.
Она поднялась с кресла и, грациозно покачивая бёдрами, от чего её юбка чуть слышно шелестела, подошла к одному из стеллажей. Проведя пальчиком по корешкам, Лин выбрала несколько книг — довольно тонких, особенно по сравнению с лежащей на моих коленях Ars Magica, — и вернулась ко мне, по дороге выдвинув один из ящиков закрытого шкафа и достав оттуда стопку бумаги. Я демонстративно открыла свой блокнот.
Лин оказалась прекрасной наставницей, очень чуткой и терпеливой, а я, в свою очередь, постаралась сосредоточиться — и запоминать. Благо, память подводила меня только в те моменты, когда приходилось работать с чем-то мне ну совершенно неинтересным, пусть и крайне важным и нужным.
Начали мы с лестницы титулов и тут же выяснили, что я, пусть и временно, но получаю титул виконтессы "в своём праве" — де-юре он будет оформлен после официальной встречи с Даром. То есть, ах, простите, с кронпринцем, Его Высочеством Антуаном д'Альвело, потому что Дар — это прозвище, которое используют друзья — я к их числу не относилась.
Как обладательница титула, я получала право называться леди, а не "госпожа", как нетитулованные особы.
— Обращайся ко всем, кроме короля и принцев, "милорд", — посоветовала Лин. — Тебе простят незнание некоторых тонкостей просто потому, что ты — инка. Ну, принцев и короля ты как-нибудь запомнишь. Король — величество, принцы — высочества, всё просто.
Я рисовала в блокноте цветочки вокруг полного имени Короля Антуана Пятого. Лин оглядела меня с головы до ног и нахмурилась:
— Да, зря я не уговорила тебя на платья, — покачала она головой. — Ладно, попробуем так. Встань и повторяй за мной.
Минут через пятнадцать я вполне сносно делала реверанс, тот самый книксен и даже правильно протягивала руку для поцелуя.
— Не забывай о перчатках, — Лин посмотрела на свои ухоженные пальчики. — При дворе много кто захочет взять тебя за руку, но, поверь, далеко не всех ты захочешь до этой руки допустить.
Я подумала о карих глазах принца.
— Книксен делай, когда приветствуешь женщин, реверанс — когда мужчин, не ошибешься, — продолжила моя очаровательная наставница. — При дворе сейчас нет женщин, которые требовали бы от тебя больших почестей, а леди Антею ты быстро запомнишь.
— Кого? — не поняла я.
— Личный маг королевской семьи, — улыбнулась Лин. — За глаза называют Верховной и побаиваются.
— Вот как, — задумчиво протянула я, почёсывая запястье. Из-за невозможности курить я постоянно испытывала желание что-то вертеть в руках. Пока что это был единственный из побочных эффектов, которые я ожидала. Это радовало, хотя я не отрицала возможности, что через пару дней начну на людей рычать.
Или уже начала?
— Леди Антея — одна из немногих при дворе, кому я стала бы доверять, — сказала Лин, садясь в кресло. Я плюхнулась напротив и закинула ногу на ногу. Лин покосилась на меня. — Не слишком женская поза, Мари, отучайся.
Я быстренько села, как полагается примерным девочкам, и положила руки на колени ладошками вниз. Лин на это хихикнула и сказала, что я хорошо умею притворяться.
Некоторое время мы ещё сидели и я с примерным видом слушала всё то, что до меня пытались донести: придворную иерархию, основные виды взаимоотношений, особенности поведения на официальных мероприятиях ("Улыбаемся и машем, и улыбаемся, и ещё улыбаемся!" — я видела это именно так), кое-что об одежде, и…
— Я вижу, что достаточно, — Лин зевнула, явно утомлённая. — Предлагаю прерваться на обед.
С этикетом всё шло очень даже неплохо. Лин очень мягко поправляла меня в те моменты, когда моя иномирская суть выходила из-под контроля и я забывалась, вставляла в разговоре грубое словечко, ставила локти на стол или садилась на стул так, что у местных это могло бы вызвать шок или неодобрение. Впрочем, сама Лин относилась ко всем этим проявлениям "невоспитанности" легко — видимо, общение с иномирянками приучило её не удивляться.
А вот уроки танцев оказались для меня испытанием гораздо более тяжёлым. И дело было не в обаятельности Ренара. И даже не в моей, скажем, нелюбви к прикосновениям.
Дело было в том, что я — бревно.
Я просто не умела танцевать. То есть, у меня вполне неплохо получалось запоминать последовательность движений, которые показывала мне Лин, попадать в ритм, который она или Ренар отсчитывали, или в мелодию, которую кто-то из них напевал. Но когда на первом же занятии мне пришлось повторить вслед за Лин пару несложных движений — о, да зеркало, висевшее в зале, от стыда покраснело! К чести Лин — она сохранила серьёзное лицо и даже не улыбнулась на мои неуклюжие попытки скопировать её грацию.
А вот Ренар явно опоздал к раздаче самообладания:
— Мари-и-и, — разочарованно протянул он. — Вчера же всё было нормально. Чего ты такая деревянная?
Я понуро вздохнула. Говорить при Лин, что её присутствие заставляет меня чувствовать себя слишком человеком, было нетактично — и я промолчала. Надула щёки и упрямо пошла повторять то, что у меня не получилось.
Потом стало легче.
То, чему меня учили, было церемонными, продуманными придворными танцами, в которых, кажется, каждый вздох учитывался и следовал за определённым движением.
То есть, от тебя требовалось только знать эту последовательность и обладать минимальной грациозностью, чтобы в случае чего не оттоптать партнёру ноги — или вовремя увернуться, потому что дамские бальные туфельки шились из довольно лёгких материалов и явно уступали в прочности сапогам, носить которые бальный этикет требовал от большинства мужчин.
— Это всё так, — сказал Ренар, пока я обходила его вполоборота, относительно грациозно делая прощальный реверанс, — потому что половина светского общества просто не умеет танцевать. На празднике увидишь нормальное веселье, а не эту скуку!
— Может быть, не надо?
— Надо, котёночек, надо, — уверил меня рыжий бес. — И прекрати сутулиться, — он положил руки мне на плечи и заставил свести лопатки вместе. — Вот, так лучше. Меняем стратегию, я устал. Мари, пройдись по прямой отсюда до дальней стены и обратно.
— Зачем? — не поняла я и вытаращилась в сторону Ренара, который оставил меня и уселся на подоконнике рядом с Лин.
— Затем, что ты ходишь так, словно опаздываешь куда-то, — раздалось в ответ. Лин тоже хмыкнула, и я вспомнила её плавную походку и мягкие движения её юбки. Это было чертовски соблазнительно, если честно. — И руками размахиваешь, словно ты — мельница. Давай, давай, — он указал мне в ту сторону, куда надо было идти. — Мари, плечи!
Я снова свела лопатки вместе и попыталась сделать то, о чем меня просили.
— Святые чревоугодники, — проныл Ренар. — Мари, ты шатаешься, как пьяный матрос на палубе!
Я попыталась идти ровнее.
— В качку!
Я остановилась, снова ссутулилась и закатила глаза, демонстративно выдохнув:
— Это точно надо, а? Может, мы запугаем это ваше высшее общество варварскими иномирскими манерами?
— Интересная идея, — лукаво сказала Лин. — Но нам не подойдет.
— Почему же? — фыркнул Ренар, проследив с интересом за тем, как Лин артистично спрыгнула с подоконника и потянулась. — Кондор одобрит точно.
— Ой, Ренар, мужчинам не понять, — отмахнулась полуэльфийка, подходя ко мне и слегка приобнимая за плечи. От неё пахло чем-то тёплым и нежным, едва уловимым. Я почувствовала, что сейчас покраснею, и прикинулась удивлённой ветошью. — Вам обоим будет весело до невозможности, а вот девушке обидно. Вокруг столько красивых леди, а она играет роль невоспитанной замарашки.
Ренар с ленивым удивлением приподнял брови. Видимо, идея с варварскими манерами ему пришлась по душе. Мне, кстати, тоже, но в словах Лин все-таки была доля горькой истины: я никогда не считала себя настоящей красавицей, а на фоне местных жителей так вообще хотела бы спрятаться под кровать и не вылезать оттуда, чтобы не расстраиваться от собственной серости.
— Так что забудьте, — категорично бросила Лин. — И придумайте себе другое развлечение. Чтобы оно не задевало самолюбие человека, который ни в чём не виноват.
Сказала, как отрезала.
— Ладно, продолжаем, — Ренар с довольно пристыженным видом спрыгнул с подоконника. — Мари, постарайся держать спину прямо и… расслабься уже! — добавил он, беря меня за руку.
— Я стараюсь, — буркнула я. — Просто я путаюсь в ногах.
— У тебя их всего две!
— Да, но я всё время начинаю не с той!
Вечером я покосилась на книжки по этикету (среди них вдруг оказался тот самый справочник по аристократам для благородной леди) — и вытащила из-под подушки бережно утыренную по случаю Ars Magica. Зная, что Сильвия, с которой у меня состоялся довольно серьёзный разговор на тему личных границ, не станет заглядывать ко мне на ночь, чтобы проверить, не нужно ли мне чего (традиционно — нет, кроме воды и яблок), я устроилась полулёжа на кровати, положила увесистую книгу на согнутые ноги, уперев её в живот, и вгрызлась в яблоко и в текст.