И кое-кто явно его побаивался.
Кабинет Его Высочества разительно отличался от моего представления о кабинетах наследных принцев. Я ожидала вычурности и помпезности, подчёркнутой роскоши и всего прочего, что ассоциировалось с властью, богатством и официальными приёмными сильных мира сего. Но нет. Никаких кожаных диванов, на которых проситель вынужден сидеть неудобно, как на иголках, никакого оружия на стенах. В книжном шкафу стояли немного потрёпанные книги, а не помпезные дорогие издания, предназначенные только для того, чтобы производить впечатление. А ещё кабинет был очень светлым. Здесь царил идеальный порядок, хотя, конечно, это могло быть связано с тем, что сейчас было только начало рабочего дня Его Высочества.
Я сидела в удобном кресле напротив принцева стола, пила кофе, слушала, что говорят, и озиралась по сторонам. В голове у меня была гостиная в зимней резиденции — такая же минималистичная и простая.
— Мари? — ласковым тоном спросил Его Высочество. Он явно повторил что-то, что я пропустила.
— М? — встрепенулась я, стараясь всем своим видом показать, что я тут, с ними.
— Я задал вопрос, — всё так же мягко и ласково сказал Антуан.
Я глупо хлопнула ресницами, потому что вопрос упустила, и повернула голову в сторону Кондора — тот сидел справа от меня, собранный и непривычно серьёзный. Поняв, что кое-кто невежливо прослушал слова принца, маг устало вздохнул:
— Его Высочество спрашивает леди о том, какое имя будет стоять в её документах, — лениво сказал Кондор. — Прошу прощения, Ваше Высочество, — добавил он уже в сторону Дара. — Леди, видимо, серьёзно смущена, и именно этим объясняется её рассеянность и невнимательность.
Леди покраснела.
— Итак? — в интонациях принца появилось нетерпение. Его секретарь сейчас смотрел на меня почти с раздражением. Это был аристократического вида молодой брюнет, худой и казавшийся очень красивым. Красоту портила гримаса лёгкого презрения, отразившаяся на его лице в тот момент, когда я переступила порог кабинета. И мелькающая в этих приятных, в общем-то, чертах до сих пор.
Видимо, Кондор был чертовски прав насчет приличного вида.
— Э-э-э… — протянула я. — А…
Маг раздражённо закатил глаза:
— Ты можешь выбрать любое имя и фамилию. Никого особенно не интересует, как ты звалась у себя в мире.
— А.
Я задумчиво посмотрела в полупустую чашку.
— Пусть будет Лидделл. Мари Лидделл, — выдала я, наконец. Ещё немного, и темно-серые глаза уважаемого господина секретаря прожгли бы во мне дырку.
— И всё? — удивленно вскинул брови Дар.
— А что? — не поняла я. Рядом со мной намекающе кашлянули. — Что именно вас смущает, Ваше Высочество? — исправилась я.
— Вы точно хотите зваться… так просто? — уточнил Дар.
Мне опять начало казаться, что он видит меня насквозь.
— Да, Ваше Высочество, — скромно кивнула я.
— Прекрасно, — улыбнулся мне принц. — Септим, вам остаётся лишь вписать имя Мари Лидделл во все документы, — небрежно бросил он секретарю и снова сосредоточился на мне. — Мой брат, увы, появится в стране только через неделю. Приношу свои извинения за то, что нам пришлось несколько нарушить протокол, но ваш уважаемый господин Хранитель предусмотрительно настаивал на незамедлительном признании вас подданной Иберии. Весьма рационально, — добавил Дар, с лёгким прищуром посмотрев на Кондора. Тот кивнул, храня непроницаемость, и стрельнул взглядом в сторону Септима, с важным видом записывающего что-то в бумаги.
Ого, да там внушительная стопка.
— Некоторые важные дела, к сожалению, задержали посольство Феликса в Аглавере, но он уже в курсе, что вы здесь, и жаждет побыстрее познакомиться с новой Посланницей, — продолжил Дар. Я искоса взглянула на мага, выражение лица которого всё ещё сохраняло ленивое равнодушие, и подумала… о разном. В том числе о тех выражениях, в которых Кондор говорил о младшем принце. — Леди?
— Да, Ваше Высочество? — о, кажется, у меня получается.
— Вы снова прослушали мой вопрос, леди Лидделл, — с тёплой усмешкой покачал головой кронпринц. — Я хотел знать, не нуждаетесь ли вы в чём-либо?
В покое и билете домой. И в сигаретах.
— Нет, Ваше Высочество. Меня всё более чем устраивает…
— В деньгах, — Кондор вдруг решил вмешаться в наше общение. Маг даже позу слегка переменил, расслабившись и подавшись вбок. — Леди категорически отказывается от предложения потратить на неё деньги, выделенные короной для нашей… миссии, — тут Кондор не удержался и добавил в интонации чуток сарказма. — Поэтому выдайте ей на булавки, Ваше Высочество, иначе, боюсь, мне не удастся убедить леди сменить гардероб в соответствии с нашей модой.
Дар улыбался. Септим раздражённо оторвался от бумаг и сейчас в хмуром недоумении смотрел то на смущённую и готовую покраснеть меня, то на ехидно ухмыляющегося чародея.
Вот зараза!
— Ну, это святое, — рассмеялся Дар. — Септим, проследите, чтобы на выходе леди получила вексель на своё имя… Эм-м… с достаточной суммой, — тут улыбка принца стала ещё шире. — Я бы душу Неблагому отдал за то, чтобы посмотреть, как ты таскаешься с ней по магазинам, Кондор.
Чародей лениво отмахнулся:
— К счастью, ты слишком занят, чтобы быть свидетелем моего позора, — фыркнул он. — Но это не мешает тебе получать удовольствие от осознания, что я вынужден следить за тем, чтобы кое-кто не грыз ногти.
Я молча допила кофе.
Септим нахмурился на это фамильярное общение, быстро просмотрел еще пару листов бумаги, поставил какие-то закорючки и перевёл взгляд на кронпринца:
— Всё готово, Ваше Высочество. Остались только подписи.
— А посмотреть можно? — вскинулась я, потому что подписывать то, что я в глаза не видела, не хотелось ну совсем. Да и любопытно — что там такое?
— Да, конечно, — сдержанно ответил секретарь и протянул мне всю стопку бумаги.
Я уткнулась в документы. Некоторые из них были написаны от руки очень изящным, каллиграфическим почерком — и явно заранее, другие же, по всей видимости, типовые, отпечатаны — в них тем же почерком было внесено моё имя, имя кронпринца и…
— А кто такой Юлиан дель Эйве? — спросила я.
Принц усмехнулся, Септим посмотрел на меня, как на дуру, а коварный чародей ехидно фыркнул:
— Вообще-то, я.
— Ах ты…
— Ты что, неделю водил девушку за нос? — засмеялся Дар.
— Я ждал, что она сама всё выяснит, — Кондор зевнул и косо посмотрел на меня. — Но её любопытство сработало немного иначе, чем я предполагал. Ну? Леди всё понятно или что-то пояснить?
Леди очень хотелось бы взять и ударить кое-кого всей этой стопкой важных бумаг, среди которых было и признание за ней подданства, и свидетельство о присвоении леди титула, и ещё куча фигни, вроде бы ясной и понятной.
— Насколько я знаю, вам уже есть двадцать один, Мари, — сказал Дар, пока я вчитывалась в соглашение между мной и Короной, устанавливающее мои обязанности перед Его Величеством и всей семьей д'Альвело. — По нашим законам вы считаетесь совершеннолетней и абсолютно дееспособной. Но по тем же законам женщине, не имеющей семьи, назначается опекун, под защитой и присмотром которого находится её жизнь и её имущество. В вашем случае роль опекуна играт ваш Хранитель, — Дар кивнул в сторону Кондора. — Его Светлость Юлиан дель Эйве.
— Да у вас всё продумано, — вполголоса пробурчала я, ставя свою подпись везде, где было нужно. Красивая перьевая ручка, белая, с серебром, оказалась удивительно удобной и легко скользила по бумаге.
— Более чем, — так же тихо сказал Кондор.
На прощание Его Высочество, как и в прошлый раз, поцеловал мою руку. Господин Септим ограничился вежливым сдержанным кивком. На его лице всё ещё явно читалось неудовольствие, вызванное то ли моим внешним видом, то ли мною вообще. А вот Кондору он поклонился достаточно церемонно. Тот и бровью не повел.
Его Светлость, надо же.
Когда мы покинули рабочие покои Его Высочества, я демонстративно спрятала руки за спину. Чародей пожал на это плечами, сложил выданный Септимом вексель, подписанную Его Высочеством бумагу с печатями и гербами, убрал во внутренний карман камзола и повернулся ко мне. Я в этот момент залипала на интерьеры просторного, богато обставленного холла приёмной. Два лакея в темно-коричневых костюмах стояли у дверей, готовые распахнуть их перед нами.
— Ну, что, мелкая, — сказал маг. — Хочешь посмотреть дворец?
Посмотреть дворец мне хотелось, но руки из-за спины я не вытащила.
Стоило нам выйти за двустворчатые двери приёмной в коридор, ведущий к широкой мраморной лестнице, как в зеркалах и стёклах, встреченных по пути, отразилась Мари-в-платье — в этот раз оно было темно-голубое, с рукавами до локтя и белыми манжетами. Мои распущенные волосы казались аккуратно уложенными. Бросив взгляд на своё очередное отражение, я выпрямила спину. Маг это заметил и одобрительно хмыкнул:
— Неизмеримо женское тщеславие, отражённое в зеркале, — глубокомысленно изрёк он. — Нам повезло: обитатели дворца редко просыпаются и выползают на свет до обеда, так что в этот раз, я надеюсь, мы обойдёмся без приключений.
Без приключений не обошлось.
По парадной лестнице, перила которой были украшены живыми цветами, мы спустились на этаж ниже, в галерею, из больших застеклённых окон которой открывался вид на заснеженный парк, выходящий к реке. Среди выделяющихся на фоне снега деревьев виднелись ледяные статуи, замёрзшие фонтаны, беседки, остовы сооружений — видимо, летом по этим штукам поднимаются вверх какие-то вьющиеся растения. Вдоль широких окон снаружи шёл узкий балкончик, запорошенный снегом. Несколько слуг этот самый снег сметали. Один из них заметил меня, прилипшую к стеклу, и вежливо поклонился. Я кивнула ему.