В прямом смысле этого слова.
Меня бросило в жар, потому что вместо языка в открывшемся рту мелькнуло что-то… в общем, что-то совсем не то, что должно быть. Я понимала, что лучше не смотреть в ту сторону, но какое-то мазохистское стремление вынуждало меня додумывать картину в голове и раз за разом возвращаться к ней, проецируя на себя.
— Этот? — донеслось до меня. — Мари, это тот самый?
Я обернулась к Кондору и кивнула, пытаясь не разреветься от страха и отвращения. Маг нахмурился еще сильнее, чем хмурился до этого.
— Вот как, юная леди… — растерянно пробормотал Герхард. — Вот оно как…
Парень мычал.
Я нервно сглотнула, понимая, что мне, кажется, пиздец.
Единственное окно в комнате вдруг с резким щелчком задвижки распахнулось, и дышать стало немного легче. Кондор коротко улыбнулся и подмигнул мне, а потом снова сделал серьезное лицо и обернулся к пострадавшему парню. Тот запаниковал, как на приеме стоматолога, испугавшись Кондора намного больше, чем даже моего появления, и когда маг положил ладонь ему на голову, затих, всхлипывая.
— А нечего было, — Кондор улыбнулся, и от этой его улыбки Герхард заметно побледнел, а я чуть не сползла по стеночке. — Скажи спасибо, что меня там не было, мальчик, потому что сейчас ты еще легко отделался. Это действительно обычное проклятие, Герхард, на большее она пока не способна. И это действительно ее рук дело, как бы мне ни хотелось обратного. Я уберу физические последствия, но оставлю след на ауре.
— Милорд, — теперь хмурился Герхард. — Пожалейте мальчика. Вы же сами отлично понимаете, что это в ваших интересах, — он чуть понизил голос, и сейчас интонации были какими-то вкрадчиво-намекающими.
— М, — Кондор с ленивой улыбкой наблюдал, как сияющие нити магии с его пальцев втекают в рот к моей жертве. Парень не дергался, только смотрел на своего мучителя так, словно маг его живьем есть собрался, и это — первый этап подготовки. — Мне бы хотелось, чтобы юноша усвоил один урок. Хамить магу или его подопечному — это очень, очень неправильный ход, если хочешь жить долго и счастливо и, самое главное, сохраняя важные и нужные части тела в рабочем состоянии. Я надеюсь, что господин… — Кондор вопросительно посмотрел на Герхарда.
— Франц, — подсказал тот, тяжело вздохнув.
— …господин Франц найдет в себе силы принести леди Лидделл самые искренние извинения.
Господин Франц кивнул и, когда Кондор убрал руку с его темной растрепанной макушки, сначала схватился рукой за рот и очумело вперился взглядом в пространство, а потом согнулся пополам. Его широкие плечи слегка подрагивали. Кондор отошел на шаг в сторону, глядя на несчастного с таким презрением и холодом, что и ад бы замерз.
— Милорд, — напомнил о себе Герхард. — Я только хотел попросить вас снять проклятие с юноши раз и навсегда. Или хотя бы позволить мне это сделать.
— Вот когда я буду уверен, что юноша не ляпнет за моей спиной что-то, порочащее честь девушки, находящейся под моей опекой, тогда разрешу вам снять след проклятия, раз уж леди сама еще не в состоянии… хм-м-м… это сделать.
Почему-то мне показалось, что он хотел сказать это иначе, например — что леди пока не в состоянии убирать за собой. Я вспыхнула.
— Его семья будет недовольна, милорд, — Герхард поежился и закрыл окно, не магией — руками. — И, скорее всего, недовольны будут не только они. Нет, я ни в коем случае не пытаюсь сказать, что я не на вашей стороне в данной ситуации, — он начал говорить быстро, словно бы оправдываясь под тяжелым, прямым взглядом Кондора. — Но вы же знаете, милорд, здесь есть люди, которым будет выгодно обвинить вас в злоупотреблении…
— Пусть попробуют. Я сейчас в своем праве. Абсолютно.
Я бы с удовольствием сейчас очутилась в коридоре рядом с Ренаром, но увы, господа маги решили, что мое присутствие здесь необходимо.
Франц вдруг выпрямился и посмотрел прямо на меня. Я замерла, пытаясь вжаться в стенку, потому что совершенно не знала, чего ожидать — слишком уж бешеным, почти фанатичным был этот взгляд, похожий на взгляд загнанного зверя, готового броситься на противника со всей решительностью и отчаянием. Конечно, вряд ли Франц попытался бы причинить мне вред в присутствии двух магов, но выглядел он сейчас почти устрашающе и одновременно жалко — бледный, с растрепанными и немного влажными волосами, едва не плачущий взрослый и сильный с виду парень, который вдруг стремительно преодолел разделяющее нас расстояние и бухнулся передо мной на колени прежде, чем кто-то вообще успел среагировать.
— Смилуйтесь, госпожа! — едва ли не истерически вскрикнул он. — Простите меня!
Дверь открылась так резко, что вздрогнули все, даже Франц, в данный момент увлеченный тем, что пытался схватить меня за ноги, — я категорически уворачивалась и пыталась оттолкнуть от себя парня, попутно уговаривая его, что извинения были достаточно искренними, госпожа его простила и вообще, я сама того не хотела, только отцепись от меня, несчастный, синяков понаоставляешь!
— Вы тут все живы вообще? — поинтересовался Ренар. — Ой, Мари, не висни на мне! — он с трудом вытащил меня из-за спины, куда я спряталась от повышенного внимания Франца, продолжавшего лепетать извинения. Хорошо, хоть с колен встал. — Эй-эй, парень, полегче! Видишь, леди тебя уже простила и сейчас совершенно точно не намерена продолжать ваше общение.
Я согласно закивала из-за его плеча и как можно более внятно и торжественно произнесла:
— Франц, я приняла ваши извинения и… — я рассеянно зыркнула в сторону Кондора, который до этого наблюдал за разворачивающейся сценой, словно это было бесплатное представление для него лично, а сейчас стал настороженнее и ждал, как я буду себя вести. — И больше не держу обид.
Кондор одобрительно улыбнулся мне и, проходя мимо вставшего в каком-то радостном оцепенении Франца, дружески похлопал его по плечу:
— Леди сказала свое слово, Франц. Прекратите открывать рот, как удивленная рыба.
— Ладно, это все замечательно, — Ренар высунул голову в коридор и настороженно прислушался, щурясь в сторону лестницы, — но сейчас в дверь постучат.
Пришла моя очередь удивленно открыть рот, потому что события начали развиваться как-то слишком стремительно.
Герхард вмиг приосанился, одернул сюртук и суетливо вышел из комнаты, сохраняя странное, неприятное молчание, от которого Кондор и Ренар переглянулись, и быстрым шагом спустился по лестнице.
— Он недоволен, — сказала я, глядя в полумрак коридора. Внизу что-то упало, вслед за звуком падения послышалось раздраженное шипение и ругательство.
— Еще бы ему быть довольным, — Кондор подтолкнул все еще не до конца пришедшего в себя Франца к выходу. Тот косился на меня с ужасом, словно я сейчас кинусь и разорву его на куски. — О причинах его недовольства мы еще поговорим, Мари. Пока что будь еще тише, чем ты ведешь себя, когда не злишься, и постарайся не делать резких движений. Сколько там человек, Ренар?
— Я чувствую четверых. Злобой и страхом от кого-то из них веет очень хорошо.
Я вытаращилась в его сторону, только сейчас осознав, что он, кажется, и до того сказал нечто странное: не может человек отсюда, со второго этажа, узнать, что кто-то подходит к дому. Ренар перехватил мой взгляд и тонко улыбнулся, чуть задрав голову, словно бы пытался покрасоваться, но ничего не сказал по этому поводу, только предложил взяться за руки и пойти вниз.
— Хотя бы ты мне объясни… — начала я, но он меня быстро перебил:
— Мы так и думали, — тихим шепотом сказал Ренар, покрепче перехватывая мою руку, будто бы я собиралась сбежать и спрятаться, — что кто-нибудь из родственников парня непременно начнет суетиться и прибежит к Герхарду так быстро, как сможет, когда узнает, что он не снял проклятие сразу, и будет возмущаться по этому поводу. Мы надеялись успеть до того, как они придут, но, скорее всего, сейчас ты станешь свидетелем занимательного, почти драматического действа… Что?
Он резко остановился и изумленно посмотрел вниз, облокотившись на перила. Я спряталась за его плечом, наблюдая тихонько, как очень смущенный мужчина в форме местной городской стражи, высокий и крепкий, пытается что-то виновато объяснить господам магам, показывая то и дело пальцем в сторону другого мужчины, чуть ниже ростом и в совсем другой одежде. Я присмотрелась к лицу, понимая, что это, скорее всего, отец бедняжки Франца — очень похожи. Видно, в кого сынок пошел нахальством: его отец буквально занимал все пространство, низковатый рядом со стражником, но крепко сбитый и одетый так ярко, что у меня немного рябило в глазах от сочетания красного и зеленого. Злой и хмурый, отец Франца сейчас стоял, скрестив руки на груди, и с почти что ненавистью поглядывал в сторону тихой, молчаливой девушки в простеньком платье и выцветшем сером пальто. Я не сразу сообразила, откуда я ее знаю, пока девушка не посмотрела в мою сторону — мельком, но так, словно бы знала: я ее вижу и смотрю прямо на нее. Немного отрешенное лицо мгновенно приобрело сосредоточенное выражение.
— Что? — не удержалась я, высовываясь из-за плеча Ренара. — Ренар, я ее видела тогда! Это она… м-м-м…
Его ладонь закрыла мне рот, но было поздно — откуда-то из-за спины стражника вылез тот самый друг Франца, который стоял с ним на крыльце, и что-то сказал, показывая пальцем в нашу сторону. Все, конечно же, обернулись, и под семью взглядами, выражавшими абсолютно разные эмоции, от ярости и недовольства — до банального удивления, мне оставалось только улыбнуться и махнуть ручкой:
— Здрасьте!
Кажется, ближайшие полгода мне придется провести в уютном аквариуме где-то на полке в кабинете Кондора.
Понятное дело, отцу мальчишки не понравилось то, что проблему его бедового сына Герхард не решил сразу. Люди почему-то иногда твердо уверены в том, что им все должны, особенно — вышестоящие и власть имущие, потому что раз уж ты обладаешь силой, будь добр заботиться о том, кто слабее тебя. Только вот господин Феррано не учитывал тот факт, что Мастер Герхард, к сожалению, не слишком хорошо лечил. Чтобы лечить магией нужно чуть больше, чем просто усилие Воли, направляющее Поток, здесь еще смотреть нужно правильно и знать кое-что, чем Герхард в студенческие времена пренебрегал. Нельзя же объять необъятное, правда? Со своими прямыми обязанностями Герхард справлялся хорошо и снять с парня След оставленного п