Я не успела спросить, что это значит, потому что дверь снова открылась.
— Лин, погаси уже свое обаяние, она уже готова.
Видимо, Страна Чудес решила сделать комбо и добить меня окончательно. Самооценка со вздохом поменяла табличку "Страдай!" на "Даже не надейся!" и заявила, что из-под стола никогда не вылезет. Пусть хозяйка сама разбирается, когда слюни с пола соберёт.
На диван, стоящий рядом с моим креслом, уселось воплощение всех девичьих грёз. Высокий, стройный парень с копной рыжих, как лисья шерсть, волос, собранных в хвост. Весь такой в сапогах, в зауженных штанах, в белой рубашке со свободным воротом — картинка, чёрт возьми. Он вольготно устроился на диване и посмотрел на меня с улыбкой победителя, видимо, хорошо понимая, какое впечатление производит. Я нервно вжалась в кресло, чувствуя, что не одна женская душа утонула в этих удивительных зелёных глазищах. Да у него ресницы длиннее моих!
— О, котёночек сейчас зашипит, — съязвил парень и, дотянувшись, дотронулся пальцем до кончика моего носа. Я оскорбленно щёлкнула зубами, делая вид, что сейчас цапну его за руку. — Ого! Не так быстро, милая!
Он широко и по-доброму улыбнулся и подмигнул мне.
— Ренар! — Лин с улыбкой махнула рукой в его сторону. — Прекрати!
— Только после того, как ты закончишь со своей долбаной эльфийской магией, моя прелесть! — безапелляционно заявил рыжий красавец, продолжая рассматривать меня. Ощущение эйфории, появившееся вместе с Лин, внезапно исчезло. Ренар перехватил мой изменившийся взгляд и капризно протянул. — Только не говори, что Птица не поставил на тебя блок от этой мелкой пакостницы! А, впрочем, ему было не до того, небось, всю ночь глушил сладкий чай, — парень еще раз окинул меня внимательным взглядом с ног до головы. — Совсем другая, — он подвинулся поближе ко мне и попытался взять за руку. — Надеюсь, леди будет благосклонна…
— Ренар! — чуть строже сказала Лин. — Ты её смущаешь!
— А ты над ней колдуешь! — парировал рыжий. Лин смущённо разгладила несуществующую складку на юбке. — Ладно, если серьезно, то добро пожаловать в нашу теплую компанию, эм-м…
— Мари, — подсказала я.
— Замечательно! Всего два слога! — засмеялся Ренар. — Всего два слога и никаких хитровывернутых сочетаний, я тебя уже люблю, Мари! Скажи, — он пристально посмотрел мне в глаза, наклоняясь еще ближе и очаровывающе мне улыбаясь. — Ты же согласилась?
— Согласилась на что? — не поняла я.
— Остаться здесь, — зеленые глаза оказались прямо напротив моих.
— А у меня был выбор? — я скептически подняла одну бровь.
— Не было, — кивнул Ренар. — Но если бы ты не согласилась вчера, сегодня мы бы тебя уговаривали, — он грациозно выполз из моей личной зоны, в которую так нахально вторгся, закинул ногу на ногу и подмигнул Лин. — Предлагаю показать новенькой всё самое интересное. Или, может быть, леди желает получить ответы на некоторые вопросы?
— А, может быть, совместим? — предложила я.
— Библиотека, — торжественно сообщил Ренар, открывая тяжёлую дверь.
Я сунула любопытный нос в дверной проём и зачарованно открыла рот. Библиотека впечатляла: просторная комната, вдоль стен которой выстроились стеллажи, достающие до потолка. Я едва сдержалась, чтобы с криком "Информация, моя родимая, вот ты где!" не забежать внутрь. Спокойно, Машенька, вернешься сюда завтра.
— А я могу читать…
— На нашем языке? Да, — кивнула Лин. — Не спрашивай, как это работает, это…
— Магия, — поняла я.
— И задумываться над тем, как именно это работает, я тоже не советую, — добавила эльфийка.
— Почему?
— Сбивает. Стоит кому-то из вас задуматься, что он читает на незнакомом языке, который волшебным образом освоил во время перехода, как навык чтения на время теряется. Так что постарайся не думать об этом, просто читай. — Мы вышли из библиотеки и она продолжила: — Если вдруг собьёшься, то просто отвлекись на некоторое время, обычно помогает. Пишешь ты, кстати, тоже на нашем языке, — Лин ласково взяла мою руку и легонько сжала пальцы. Её кожа была нежной и немного прохладной. — Ну, это чтобы ты не задумывалась и не сбивалась, — она хитровато улыбнулась.
Мы уже около часа гуляли по коридорам замка, заглядывая почти во все углы. Голова слегка шла кругом. Я переставала стесняться, проникаясь своего рода тёплыми чувствами к новым знакомым. Лин производила впечатление настоящей леди — сдержанной, изящной, вежливой и умной, с тонким чувством юмора и потрясающей грацией. Она мило краснела и шикала в сторону Ренара, который оказался любителем провокационных шуток. Он беззлобно подначивал меня, пытаясь вытащить из панциря, и когда я осознала, что его двусмысленные намёки — не более чем способ проверить собеседника на вшивость, начала потихонечку отшучиваться. Ренар уловил эту перемену, подмигнул и улыбнулся — без тени самодовольства или хитрости, ибо самодовольством и хитростью откровенно просиял.
Когда мы дошли до зала для тренировок, на стенах которого висели образцы местного оружия, я уже почти расслабилась — и поток моего любопытства прорвало. Я начала без стеснения задавать все вопросы, которые появлялись в моей голове. Правда, ответы получала не в каждом случае — иногда мне советовали либо посмотреть в книге, либо спросить мага.
— Почему вы говорите, что я совсем другая? — вспомнила я то, как они почти друг за другом повторили это в момент знакомства. Лин и Ренар переглянулись.
— Эм-м-м…
— Не блондинка, — Ренар начал считать на пальцах. — Это раз. Два — не командуешь. Три… Эм-м… Не смотришь на меня так, словно хочешь съесть, а на неё, — он кивнул в сторону эльфийки, — будто она находится между тобой и твоим обедом, ха. А ещё у тебя… — он дотронулся до моего уха, в котором болталось пять разных серёжек из серебра и медицинской стали. Я вздрогнула и отпрянула. — Ты всегда так шарахаешься?
— Не люблю, когда до меня дотрагиваются, — призналась я.
— О, привыкай, — он снова самодовольно улыбнулся. — Мне учить тебя танцевать.
— А, может, мы как-нибудь обойдёмся? — заныла я в ужасе от такой перспективы.
— Не-не-не, — заверили меня в два голоса. — Не обойдёмся!
Потом мы пили чай и еще долго говорили. Договорились до того, что меня развели на прогулку в ближайший город. Узнав, что это около часа в седле, я опять ужаснулась:
— А, может, не надо?
— Надо, — заявила Лин, ставя чашку с ромашковым чаем на блюдце. — Ты же не думаешь оставаться в… эм-м… этой одежде? — на её лице при этом отразилось лёгкое недовольство.
— У меня денег нет, — нашла я аргумент в защиту своих красных конверсов.
— Ренар, у неё нет денег, — трагически изрекла девушка.
— Кошмар, — согласился Ренар с возмущением. — Надо с этим что-то делать. Ах, да, я забыл — леди согласилась служить Его Величеству, — он опять мне подмигнул. — Она просто ещё не поняла, что некоторые расходы Его Величество спокойно может взять на себя. Не обеднеет же он от пары… эм-м-м… кружевных предметов женского гардероба.
Лин прыснула. Я прикусила нижнюю губу и покраснела.
Вечером я заперла дверь и вытряхнула на заправленную постель содержимое рюкзака. Нужно было сделать это ещё днем, но со мной рядом всё время кто-то был и мешал сосредоточиться. Честно говоря, я пришла к выводу, что это было сделано специально — ради сохранности моей психики меня отвлекали, не давали сконцентрироваться и уйти в себя, замкнуться. А вот именно сейчас была ой как нужна именно концентрация: мозг поглощал информацию и, кажется, слегка охреневал от всего происходящего, убеждаясь с каждой минутой, что это не сон и вообще на самом деле. Контакт с моими личными вещами казался мне неплохим способом своеобразной медитации, заставляющим голову работать.
Итак.
Мобильный. Наушники. Убедившись, что сети нет нигде (для этого я сунулась во все углы и даже попробовала залезть на платяной шкаф и в него) и в том, что у меня остались считанные проценты заряда, я сделала несколько фотографий того, что меня окружало, не забыв скорчить скептический фейс в зеркало. После этого отключила все будильники. Хвостом после потери сигнала в панели оповещений висело сообщение в соцсети от подруги. Я попробовала открыть: оказались уже ничего не меняющие извинения за то, что в субботу меня продинамят с утренним шопингом. О, милая Таня, не извиняйся, я тоже не смогу.
Я хмыкнула, ещё раз посмотрела на дату и день недели, запомнила их и, отключив телефон, отложила его в сторону.
Ручки. Блокнот. Сделала в блокноте пометку — сегодняшнее число — и отложила в другую сторону.
Куча чеков, билетиков, записки, стикеры-закладки, прочий хлам — в мусор сразу.
Антисептик для рук, пудра, черный карандаш для глаз, тушь, бальзам, три пакетика сахара с логотипом кофейни, куча мелочи и ключи.
Складной ножик. Отлично. Может, хоть тут мне этот каприз неформалки пригодится.
Кошелёк. Бесполезен, как и телефон. Ссыпала в него мелочь.
Портативный зарядник для мобильного. Еще более бесполезная вещь, хотя, кажется, в кафе моя труба выжрала не всё, что в нем было. Если что и осталось — пусть лежит на чёрный день. Если доживет, конечно.
Студбилет и пропуск. Ого, а паспорта у меня с собой не было, однако.
Чуда не произошло и запасную пачку сигарет я не обнаружила.
Я сняла с ключей брелок — застывший в смоле четырехлистный клевер — и спрятала их вместе с электроникой, документами и кошельком в ящик прикроватной тумбочки. В тот самый, куда утром сныкала так и не пригодившееся "снотворное". Косметику, антисептик и сахар убрала в тот же карман быстрого доступа, где они были, добавив к ним нож.
Пришло время сигареты и блокнота. Я устроилась на подоконнике, закутавшись в шарф, и, с истинным наслаждением затягиваясь первой и единственной за сутки сигаретой, приступила к планированию.
Вообще-то, составление планов и списков — не самая сильная моя сторона, я бы сказала — одна из самых слабых. Наверное, именно поэтому я так и не достигла успеха — пока мои умные и пробивные одноклассники планировали и структурировали свою жизнь, я плыла по течению. Мне казалось, что стремление встать вовремя, успеть до определенного возраста прочитать определенные книги, выйти замуж, поступить в конкретный университет, купить машину, сколотить небольшой капитал — это бред, меркантильность и рамки, в которые эти глупые люди себя намеренно загоняют. Когда я поняла, что ошибалась, было поздно — привычку идти по приборам сложно вытравить, поэтому к составлению списка дел я прибегала в крайних случаях: дедлайн, например, или завалы на сессии. Или вот сейчас.