Карамель оказалась чуть горьковатой, как жженый сахар. Когда я держала конфету в руке, я посмотрела на кристалл — он оставался прозрачным. От Шамаса это, кажется, не укрылось, и я поймала его прищуренный взгляд — не осуждающий, но слегка удивленный то ли недоверием к его гостеприимству, то ли излишней бдительностью, хотя мною, конечно, в первую очередь двигало любопытство.
Когда мы вышли, я надела на руку перчатку — кольцо чуть растянуло ее, но в целом не мешало.
— Наверное, я должна сказать тебе спасибо, — выдохнула я в сторону Кондора. — И я отдам тебе эти деньги…
— Я не приму их, — резковато ответил маг. — Мари, это не подарок и не попытка удовлетворить какую-то твою прихоть. Я делаю это не только для тебя, но и для себя самого. Да, — он вздохнул, — должно быть, звучит не слишком приятно, но это правда. Хочешь ты того или нет, милая, тебе придется смириться с тем, что твоя жизнь теперь принадлежит не только тебе.
Улица заканчивалась аркой, втиснувшейся между старинными зданиями, очень чистыми, очень ухоженными, и за аркой открывался вид на подъездную дорогу и глухую каменную ограду, скрывающую цель нашего пути.
Когда мы подошли к изящным кованым воротам, за которыми начиналась белая от снега аллея, я поняла, что мои страхи насчет мрачного викторианского особняка с привидениями начинают оправдываться. Силуэты деревьев таяли в начавшейся метели, заставшей нас через пару шагов от арки и сейчас путающейся под ногами и в волосах. Ворота были заперты, но передо мной любезно распахнули небольшую калитку, вписанную в переплетение металлического кружева так, что если не знаешь, что она есть, то никогда и не заметишь.
— Я, конечно, ожидала чего-то такого, — призналась я, подавив желание присвистнуть от смеси восторга и легкой зависти, — но не настолько… такого.
— М? — Кондор повернул голову в мою сторону.
— Поместье принца было не намного больше, — сказала я.
— Поместье принца принадлежит ему лично, — меня взяли за руку, когда мы оказались на широкой лестнице, ведущей к парадным дверям — тяжелым, двустворчатым, сделанным из темного дерева, с металлическими ручками, которые, как я догадалась, были одновременно дверными молотками. — А у тебя, напомню, вообще целый замок в распоряжении, пусть ты и не хочешь это понимать. Так что жилище моей семьи на этом фоне выглядит невероятно скромно.
Я криво улыбнулась, подумав, что надо как-нибудь рассказать местным про коммуналку, в которой я снимала комнату. Для сравнения скромного со скромным.
— А мрачный дворецкий и призрак замученной горничной будут? — не удержалась я, пытаясь собраться с мыслями, потому что от страха и ожидания меня начинало трясти, даже живот скрутило.
— И сумасшедшая родственница на чердаке, непременно, — Кондор потянул за одну из ручек, распахивая передо мной дверь. — Чтобы тебя не разочаровывать, покажу тебе скелеты предков, спрятанные в семейном склепе. Подземный ход начинается из подвала. Ну, если ты, конечно, не боишься крыс.
Крыс я не боялась, но настаивать не решилась — вид у мага был слишком напряженный, словно он не в дом своего детства вернулся, а шел на собеседование, которое решало его судьбу. В принципе, оно так и было, с одной поправкой: собеседовать будут меня, и мне очень, очень нужно не облажаться перед этой его тетей Присциллой, потому что, чую, если я облажаюсь, то подставлю этим всех.
— Эй, очнись, — Кондор дотронулся до моего плеча. Я чуть не подскочила на месте, потому что успела уйти в себя так глубоко, что даже не осмотрелась вокруг. — Не стоит так бояться, — поспешил он меня успокоить, помогая снять пальто. — В этом доме есть необычные вещи, но чего-то страшного или опасного для тебя, поверь, нет. Или ты не потому так трясешься?
Я замотала головой, поправляя платье и с сожалением косясь на сапоги — домашних тапочек, я так понимаю, мне точно не предложат, а спросить, как здесь решается вопрос с обувью, я как-то не додумалась.
— Боюсь тебя подвести, — сказала я, на что Кондор насмешливо фыркнул и сказал, что мы уже это обсуждали. — Почему здесь нет слуг? — я рассеянно озиралась по сторонам: из темноватой прихожей, освещенной запертым в прозрачное стекло кристаллом над дверью, мы вышли в просторный холл с лестницей, которая вела наверх.
— Праздники. В доме скорее всего остались личные горничные леди и те, кто работает на кухне. Я уже говорил, здесь мало прислуги. Знаешь, когда я попал ко двору, меня очень раздражало постоянное присутствие рядом камердинера, — через подобие широкой арки, украшенной витражом, мы прошли в прилегающую к холлу гостиную. Кондор усадил меня на диван, стоящий у камина, и сел в кресло напротив, сняв сюртук и повесив его на спинку. Стоило магу щелкнуть пальцами — люстра, свисающая с потолка, зажглась десятком ярких огоньков. — Это то же самое, что для тебя Сильвия. Человек, который порывается помочь тебе надеть рубашку и завязать шейный платок. Мы с моим слугой долго искали компромисс, потому что парень не хотел терять место, а я не привык к тому, что с меня пытаются снять сапоги, когда я сам в состоянии это сделать.
— О, я тебя понимаю! — я поежилась. В гостиной было не очень много мебели и прочих предметов, из-за чего чувствовалось, насколько комната просторна. Правда, отсутствие изобилия не казалось свидетельством бедности или чего-то в этом духе, скорее, здесь просто не было ничего лишнего.
Кондор чуть подался в сторону камина и протянул руку — я завороженно наблюдала, как где-то между аккуратно сложенными бревнышками загорается пламя. Кондор удовлетворенно фыркнул и убрал за ухо мешающую ему прядь волос.
— Вполне возможно, что понимаешь. Ты из мира, где все иначе. Но тебе придется или привыкнуть к новому статусу, или, как я, найти компромисс, — поймав интерес в моем взгляде, Кондор пояснил: — Мой камердинер стал моим шпионом и помощником в делах, несколько отличных от моего гардероба или расписания, и надо сказать, прекрасно играет эту роль до сих пор.
Видимо, речь шла о том вечно скучающем слуге, с которым я познакомилась в первое же свое утро здесь. По крайней мере, других слуг у Кондора я не видела. Если не считать Ахо.
— А охраны здесь тоже нет? — закономерно спросила я, потому что пока на наше появление обитатели дома не отреагировали никак.
— Думаешь, сюда сможет войти кто-то чужой или с нехорошими намерениями? — ехидно сощурился Кондор. — Они даже в ворота не пройдут. Даже если пройдут, поверь, им не очень понравится.
— Ты же сказал, что тут нет ничего опас…
— Для тебя, — выражение лица Кондора стало еще более ехидным. — Рад, что ты перестала трястись, как школьница перед кабинетом директрисы, — он бросил взгляд на часы, стоявшие в углу. — Наше присутствие уже точно не осталось незамеченным, так что…
Он не успел закончить фразу — в проеме арки появилась женщина в темном платье и застыла, с невероятным удивлением глядя на нас. Правда, это длилось не дольше пары секунд, женщина прошла вперед и поклонилась — сначала Кондору, потом мне.
— Рада видеть вас в добром здравии, милорд, — с чувством сказала она и замялась, рассеянно вцепившись рукой в ткань юбки. — Мне… Мне сообщить о вашем присутствии леди Тересии?
— Пожалуй, стоит это сделать, — спокойно ответил Кондор, словно мы были здесь все время, а не пришли несколько минут назад. — Леди Присцилле тоже. И вне зависимости от их ответа принесите нам чай.
— Леди Присцилла попросила не беспокоить ее до обеда, милорд, — кажется, на меня заинтересованно косились, но, соблюдая какие-то важные правила, не отваживались рассматривать в упор. — Вашего отца еще нет. Я вернулась от семьи, увы, не застав его, и не знаю его планов. Вы остаетесь на обед?
— Да, мы с леди Лидделл останемся оба, — устало ответил маг. — И я тоже рад вас видеть в добром здравии, Мэг, — добавил он чуть более тепло.
Когда Мэг ушла, снова коротко поклонившись нам обоим, Кондор повернулся ко мне:
— Ты заметно ожила, — констатировал он. — О чем думаешь?
— Я перебираю в голове названия столовых приборов, — не без ехидства ответила я.
— Считаю зубчики у воображаемых вилок и вспоминаю формы ножей.
Я получила в ответ улыбку, в которой, кажется, отразилось одобрение и понимание — моей попытки пошутить в том числе.
— Я тебе на всякий случай еще раз напомню, это не званый ужин при дворе. В крайнем случае, следи за тем, что делаю я.
— Непременно, — я коротко кивнула. — Можно вопрос?
Кондор рассеянно моргнул.
— Задавай уже, не спрашивай разрешения, — сказал он, хотя, как мне показалось, заметно напрягся, словно бы ожидал подвоха. Подвоха я не планировала.
— Я видела твоего отца, ты рассказывал о Присцилле и Гилберте, которого не будет. Кто такая леди Тересия? И к чему мне готовиться?
— О, — он облегченно выдохнул, даже ногу на ногу закинул. — Всего лишь это. Тересия, хм, сестра жены Мастера Гилберта, и, как догадалась бы любая жительница этой страны, выполняет роль компаньонки леди Присциллы. Подруги, которая развлекает ее, — попытался пояснить он то, что я и без него знала. — У них своеобразные отношения. Ты сама заметишь. Тересия намного больше напоминает добрую и очень, — в этом слове было слишком много жгучей иронии, — очень заботливую тетушку. Поэтому готовься к множеству вопросов и умилению.
Я закатила глаза, выругавшись про себя, потому что, кажется, меня ожидала очередная порция "милого ребенка", которого пытаются накормить сладким. Не то, чтобы хотелось жаловаться, но мне уже начало надоедать.
— А твоя сестра? — спросила я. — Она тоже живет здесь?
— Нет, — торопливо ответил Кондор. — Моя сестра здесь не живет уже несколько лет, поэтому сегодня ты ее точно не увидишь.
Его голос вдруг стал немного отстраненным, и я поняла, что, кажется, задала один из тех вопросов, которые не стоило бы задавать. Поэтому я заткнулась, с виноватым видом уставившись в камин, и думала, что сестру он хоть как-то в разговорах упоминал. Что бы там ни произошло, это было не мое дело, пыталась я сама себя уговорить, и лишние расспросы ни к чему хорошему точно не приведут. Все, что я должна знать, мне расскажут, а лезть в душу к человеку, когда он пытается закрыться, это как-то… некрасиво, что ли?