— Я заметила, что она очень ревнива, — ответила я, каким-то периферийным чутьем отмечая разные мелочи: отсутствие множества слуг, некую аскетичность, царившую почти в каждой из комнат, задернутые шторы.
— Она рассказала тебе про леди Рэю? — с легким удивлением спросил Кондор, даже остановился на секунду.
— Про кого? — не поняла я, не сразу догадавшись, что, видимо, это та самая, с недостающими интеллектуальными способностями.
— А, — он выдохнул с каким-то странным облегчением и улыбнулся, как ни в чем ни бывало. — Пару лет назад одна не слишком умная в своей расчетливости молодая и амбициозная леди пыталась, хм, стать моей мачехой. У нее так или иначе не получилось бы, но Присцилла сделала все, чтобы леди поняла безнадежность своих стараний как можно быстрее. Так что, как видишь, от ее отвратительного характера бывает польза, — шутливо добавил он, смотря прямо перед собой. Было в этом что-то, похожее на попытку отвести взгляд, и сквозь все тревожащие меня мысли я поняла, что не буду спрашивать, где его мать. Все и так было яснее некуда.
Малая столовая была на удивление уютной — немного темноватой, немного неидеальной, в отличие от остальных комнат, какой-то странно теплой. Два окна выходили на заснеженный внутренний двор с фонтаном. Мебели было немного — длинный широкий стол, стулья, что-то вроде буфета у одной из стен. С потолка, украшенного деревянными пластинами в тон мебели, свисала простая люстра. Наверное, по этой люстре я и поняла, почему мне приятно здесь находиться — здесь все было предельно простым, созданным не для того, чтобы производить впечатление, а чтобы жить и пользоваться этим всем.
То есть, более понятным и привычным для меня самой.
Кондор отодвинул стул, и я не сразу поняла, что этот жест вежливости предназначался мне. Мое место оказалось по левую руку от лорда Парсиваля, сидящего во главе, и, к счастью, Присцилла сидела наискосок от меня — прямая, спокойная, уделяющая мне внимания не больше, чем служанке, расставляющей блюда на столе.
Я опустила взгляд на столовые приборы и мысленно выдохнула: их было намного меньше, чем ожидалось, так что я вряд ли что-то напутаю.
Впрочем, есть мне сейчас не то, чтобы не хотелось, от волнения я просто не думала о голоде. Тересия, сидевшая рядом, пыталась проявить подобие заботы обо мне, передо мной появилась тарелка с супом, в которую я смотрела и заставляла себя понять, что происходит и где я нахожусь.
— Вы очень бледны, Мари, — сказал Парсиваль. — И у меня такое чувство, что вы растеряны. Что вас смущает?
Я подняла взгляд от своей тарелки и сначала посмотрела прямо — на Кондора, который сидел напротив меня и сейчас тоже внимательно следил за тем, что я буду делать, — а потом повернулась к главе семьи:
— Я не привыкла к… тому, чтобы сидеть за столом с большим количеством людей, — честно сказала я.
— В вашей семье было не принято собираться вместе? — он смотрел на меня ласково и одновременно с невероятным любопытством.
— Последние месяцы я жила одна. И редко ела дома, — я все-таки взялась за ложку — ручка у нее была из эмали, прохладная и гладкая. — У моих родителей была привычка ужинать всей семьей, конечно, но я часто предпочитала книгу общению.
Если быть точнее — не только книгу, но и соцсети, но им я этого не скажу — вряд ли поймут.
— У Юлиана были похожие проблемы с вежливостью, — сказала Присцилла.
Кондор перехватил мой взгляд и демонстративно закатил глаза, правда, постарался сделать это незаметно для своей тети.
— Дайте уже девочке поесть, — вступилась за меня Тересия. — У нее такой вид, словно она вот-вот упадет в обморок, и я не удивлюсь, если это будет от голода.
— Да, действительно, — Парсиваль немного снисходительно посмотрел на то, как я пытаюсь есть суп. — Как поживает Габриэль? — спросил он у Кондора и тот, кажется, этого не ожидал. Я насторожилась и приготовилась внимательно слушать, потому что не знала, насколько хорошо Парсиваль осведомлен обо всем, что касается этих их экспериментов с порталами.
— Скучно ему не приходится, — уклончиво сказал Кондор. — Тут можешь мне поверить. Мне кажется, он стал заметно более уверенным в себе.
— Я рад это слышать.
Я искоса наблюдала за Присциллой и тем, как красиво двигаются ее руки, когда она берет приборы или тянется к солонке. Это были отточенные, продуманные движения, доведенные до автоматизма, и, кажется, мыслями Присцилла была где-то далеко от нас — по крайней мере, она почти не проявляла интереса к разговору мужчин. Тересия же была больше озабочена тем, чтобы я наелась.
— Вам не нравится суп, милая? — тихо спросила она у меня.
— Я… — выдохнуть и сосредоточиться. — Простите, я очень нервн… беспокоюсь.
— Почему? — Тересия смотрела на меня с искренним участием.
— Очень много нового вокруг, — почти не соврала я.
— О, понимаю, — Тересия ласково коснулась моей руки. — У вас сейчас прямо-таки первый выход в свет, а это очень волнующее событие для любой девушки.
Присцилла это услышала и смерила нас обеих внимательным и немного презрительным взглядом, словно бы мы посмели как-то глупо высказаться на больную для нее тему.
Парсиваль проявил невероятную тактичность, раз за разом уводя любой разговор в сторону от меня, давая мне возможность отдохнуть и успокоиться. Он, конечно, интересовался мной — настолько, насколько от него требовала вежливость, но, скорее, этим интересом просто показывал, что учитывает мое присутствие, не мешая мне задумчиво ковыряться вилкой в кусках мяса, лежащих на моей тарелке. Запах пряных трав и печеных овощей щекотал ноздри, и именно в этот момент я поняла, что у меня появился шанс получить от еды удовольствие.
В моем стакане была вода с лимоном, в столовых приборах я не путалась, а то, как Париваль вытягивал из Кондора информацию, меня даже немного забавляло. Тересия бдительно следила за тем, чтобы мне было уютно, и моя симпатия к ней стала еще больше.
— Феликс, как ты знаешь, уехал с отцом в Аглавер, — говорил Кондор. — Дар не говорил мне лично, с чего вдруг, но я догадываюсь, что дело действительно в тех старых конфликтах. Видимо, престолонаследник хочет вернуть себе хотя бы часть утерянных его родителем земель.
— А Феликс поехал отвлекать дворцовых прилипал, пока солидные люди занимаются политикой, — сделал вывод Парсиваль. — Дар справляется?
Кондор пожал плечами и хмыкнул:
— Еще бы.
— Всегда в него верил.
Тересия подлила мне еще воды из кувшина, стоящего рядом с нами.
Присцилла все еще сохраняла молчание и чаще смотрела куда-то в сторону окон. Только в тот момент, когда Кондор упомянул поездку Его Величества в соседнюю страну, она встрепенулась и наклонилась к тарелке, как будто бы еда вдруг увлекла ее.
— А что Его Высочество думает о своих племянницах? Если он вообще думает, — вдруг спросила она и презрительно фыркнула. Тут пришла моя очередь сделать вид, что остатки мяса с овощами на моей тарелке были очень интересными. Про племянниц Дара, дочерей его погибшего старшего брата, я слышала только краем уха и видела мельком в списке дворян того самого Справочника. — Амелии в этом году исполнилось шестнадцать, и в Альбе ходят слухи, что матушка планирует, наконец, забыть о своем затянувшемся трауре, чтобы девочка смогла подобрать себе жениха. Кроме того, — она выпрямилась, заметив, что Кондор хотел что-то сказать, — я слышала, что якобы она сама для себя решила вопрос с ее замужеством и собирается устроить помолвку с каким-то важным советником Наместника Альбы. Так что если Антуан заинтересован в том, чтобы повлиять на судьбу родной племянницы, думаю, ему пора этот интерес проявить.
— Какие интересные новости, тетя, — Кондор сощурился в ее сторону.
— Сплетни, мальчик мой. Не думаю, что они интересны кронпринцу, но вот мне, как любой женщине, кажется весьма заманчивым знать чуть больше, чем знают остальные — и из первых рук, — Присцилла тонко улыбнулась и посмотрела прямо на меня. — О, маленькая леди Лидделл, кажется, даже не понимает, о чем речь.
Я отрицательно помотала головой:
— Я мало интересуюсь светскими сплетнями.
— В большом количестве они, конечно, вредны, — Присцилла отрезала крошечный кусочек от ростбифа, насадила его на зубчики вилки и отправила в рот. Все чинно ждали, пока она продолжит начатую фразу. — Но мой вам совет, милая: учитесь прислушиваться к ним и выделять главное. Иначе вас сожрут быстрее, чем вы успеете открыть рот, чтобы позвать Юлиана на помощь.
— Я учту это, — ответила я, подумав, что рот мне открывать не обязательно.
Присцилла посмотрела на меня свысока и задержала взгляд на моей правой руке.
— Красивое кольцо, к слову, — сказала она и замолчала, поглядывая, как и до того, куда-то в сторону окон.
Меня снова начало потряхивать.
Я нырнула как-то слишком глубоко в собственные мысли, пытаясь вспомнить, что я слышала и читала о семье д'Альвело и ее нынешнем составе. Лин что-то упоминала о достаточно мутной истории с Фредериком, который был старше Антуана и должен был унаследовать престол, но этому помешал несчастный случай на охоте. У Фредерика не было сыновей, только три дочери, и так как они вместе с матерью, имя которой я не могла вспомнить, жили не в Иберии, Лин почти ничего о них не рассказывала, а я не слишком интересовалась, сосредоточившись на совсем других вещах и думая, что все постепенно узнается само, когда придет время.
Кто же знал, что время придет так быстро?
От мыслей меня отвлекла мелькнувшая сбоку, где-то у дверей, ведущих в столовую из соседней комнаты, тень и странный, совершенно неожиданный звук, раздавшийся вместе с ее появлением, и легкий порыв ветра, коснувшийся моей щеки.
Я прекратила разглядывать узоры на скатерти и салфетках и подняла взгляд — и тут же чуть не ойкнула, потому что за плечом Кондора, вцепившись когтями в спинку стула, сидел ворон. Я раньше видела только обычных городских ворон, и вот по сравнению с ними эта птица была гораздо крупнее — и черная, как сама тьма. Ворона, кажется, не интересовало ничего, кроме мага, его волос и воротника рубашки, и никто, кроме меня, не был хоть сколько-то удивлен.