— Ты знал, что Шамас вернулся? — вдруг спросил Кондор. — Знал же? Но не сказал мне, — он осуждающе покачал головой, грустно улыбаясь.
— Я вижу, вы у него уже побывали, — Парсиваль кивнул в сторону моих сжатых ладоней. Я вытянула правую руку вперед, в сторону огня, растопырив пальцы и разглядывая кристалл. — Да, хорошая вещь, Мари, она вам пригодится. Услуги Шамаса стоят немало… — он повернулся в сторону сына.
— Должны же мои деньги приносить хоть какую-то пользу, — сказал Кондор. — Если уж я получаю их больше, чем могу потратить… с таким-то образом жизни. По крайней мере, Шамас не будет задавать лишних вопросов. Завтра зайдем к нему еще раз.
— Присцилла не упустит шанса съязвить, что ты вдруг зачастил.
— У него в магазине подходящее зеркало, — хитро ответил Кондор. — Поверь, я уже все продумал.
Все с ним понятно.
— А… — начала было я, потому что мой вопрос, кажется, истолковали не слишком правильно.
— Нет, не напряжет, — устало ответил Кондор, протягивая руку через плечо к Корвину. Тот щелкнул клювом прямо рядом с пальцами.
— Я не о том, — я потянулась к своем уху и задумчиво дотронулась до раковины, понимая, что сережек под пальцами все-таки не хватает. — Это будет выглядеть необычно, как я понимаю. Точно ли это, хм, приемлемо?
— В крайнем случае все спишут на то, что ты — из другого мира, поэтому со странностями, — пожал плечами Кондор. — Если мы откроем то, что ты одарена, то вопросов будет еще меньше.
— Замечательно, — улыбнулся Парсиваль. — Кажется, мы со всеми вопросами разобрались, остальные будем решать по мере возникновения. С внешним видом своей новой игрушки, надеюсь, леди сможет определиться сама.
Леди была готова разрыдаться от смеси стыда и смущения от этой вот странной заботы о ее никчемной персоне. Я понимала, что у этих людей точно должны быть какие-то намного более важные дела, чем обсуждение со мной того, какое украшение я должна выбрать, да что там — я думала, Парсиваль просто достанет из шкатулки какую-нибудь дорогую безделушку и выдаст ее мне под расписку кровью, но нет. Он поступил иначе. Словно бы я не была абсолютно чужим человеком, которого он видит впервые.
Корвин хрипло каркнул и вдруг решил, что ему тоже интересно познакомиться со мной поближе: он осторожно переступил по спинке кресла поближе ко мне и любопытно вытянул голову в мою сторону. А потом просто преодолел разделяющее нас расстояние парой взмахов крыльями — в ограниченном пространстве кабинета, гораздо менее просторном, чем та же гостиная, это было немного пугающе — и сел справа от меня, на подлокотник. Цепкие когти оказались в опасной близости от моей руки, так же, как и клюв.
Мы все замерли: я — в почти панической растерянности, Парсиваль сохранял спокойное любопытство, а Кондор подался чуть вперед, на всякий случай насторожившись. Я боялась даже пошевелить пальцами, потому что не знала, чего мне ожидать. Ворон повертел головой, разглядывая кольцо, а потом повернул голову к моему лицу и издал странный звук, похожий на протяжное "урррр". Кондор нервно рассмеялся.
— Все в порядке, Мари. Ты просто ему интересна.
— Да? — скептично спросила я, потому что птица перебралась чуть выше и теперь, вцепившись когтями в обивку, потянулась клювом к кружеву на моем платье. Словно хотела выдрать кусок ткани где-то в области моих ключиц.
— Или что-то в тебе ему интересно, — более серьезно сказал маг, наклонив голову набок. — Она же у тебя справа?
— Что? — не сразу поняла я.
— Что? — точно так же не понял Парсиваль. Видимо, в такие подробности его не посвящали.
— У Мари есть татуировка в виде прямой пентаграммы.
— Вот как… Тоже протест против моды вашего мира, леди Лидделл?
Я только рот открыла в надежде что-то сказать, но ничего сказать не успела: в кабинет без стука зашла Присцилла, все еще прямая и строгая — и настолько спокойная, как будто бы входить без стука сюда и видеть, как ее племянник пытается отцепить птицу, которая не совсем птица, от побледневшей нервной девицы, это такая же обычная ситуация, как и вечерние посиделки за чаем с Тересией.
— Я вижу, вам здесь весело, — сощурившись, сказала леди дель Эйве, останавливаясь в паре шагов от двери. Присцилла скрестила руки на груди и строго посмотрела на Кондора. Тот улыбнулся и, пересадив Корвина себе на плечо, отошел поближе к камину, приглашающим жестом указав тете на освободившееся кресло. — Вы можете не рассказывать, о чем вы тут говорили, — ее взгляд уперся в меня, въедливый, оценивающий, и, кажется, Присцилла сама для себя что-то решала. — Не удивлена твоей симпатии, Парсиваль. Тебе всегда нравились в людях умные глаза. Ну что, девочка, ты же согласилась? — тонкие губы скривились в усмешке. — Несомненно, согласилась, куда тебе противостоять таким… опытным игрокам.
— Прис…
— Тетя, не надо.
— Молчите оба, я не с вами говорю, — она распрямила плечи, отчего стала казаться еще выше. Кондор хмурился, и могу честно сказать, я никогда не видела его настолько раздраженным. Парсиваль тоже казался рассерженным, но, видимо, решил дать сестре шанс высказаться — только перехватил мой взгляд и чуть заметно кивнул. — Если ты согласилась, думаю, есть смысл отбросить все формальности. Тебе же уже сказали, что от тебя требуется?
— Да, леди Присцилла, — покорно ответила я, думая про себя, что раз уж мы отбрасываем формальности, то я все-таки рискну и обращусь к ней на "ты", если совсем невмоготу станет. Присцилла склонила голову набок мол, продолжай, и я продолжила: — Верность и преданность семье, работа на патрона, если ему понадобится моя помощь или моя поддержка…
— А жизнь ты готова отдать? — спросила она с таким видом, будто бы уточняла у меня название любимого сорта чая.
Я зыркнула в сторону Кондора — очень, очень напряженного — и, повернувшись к Присцилле, твердо ответила:
— Да.
— Такая маленькая и такая решительная, — Присцилла смотрела на меня сверху вниз. — Очень избирательно решительная в своей преданности. Вы уже решили, кто проведет с леди Лидделл нужный ритуал?
— Хм, Прис, — очень мягко, как с расшалившимся капризным ребенком, заговорил Парсиваль. — В ритуалах нет нужды. Леди не принадлежит этому миру, не к чему привязывать ее к нему больше, чем нужно…
— Как мило, — Присцилла лениво перевела взгляд на Кондора. — Такая трогательная забота. Мальчик мой, ты вчера сказал, что с той стороны теперь знают вкус ее крови. Тебе не кажется, что такие… полумеры, — она чуть ли не выплюнула это слово с каким-то ядовитым презрением, — будут совершенно неэффективны и лишь создадут видимость? Нет, я ни в коем случае не собираюсь все усложнять, конечно, но нам всем очень, — в ее голосе скользнуло что-то, что заставляло искать в словах двойное дно, — очень дорога леди Лидделл, и мы все, я правильно поняла? — правый уголок губ дернулся вверх, искажая спокойную до этого момента улыбку. — Мы все хотим защитить ее — лучшим из способов.
Кондор, прошептав что-то Корвину, ссадил его на кресло, и ворон не упустил шанса сунуть любопытный клюв поближе к моему уху.
— Я вижу, у тебя есть какое-то предложение, — обманчиво-спокойно спросил Парсиваль.
— Конечно, — она кивнула и с какой-то странной торжественностью посмотрела на Кондора. — Тебе стоит отвести девушку к алтарю…
Вообще, фраза на этом точно не обрывалась, там еще были какие-то термины и уточнения, но не для меня — в ушах зазвенело, перед глазами поплыли черные круги, я судорожно пыталась вдохнуть воздух и цеплялась пальцами за подлокотник. Корвин обеспокоенно каркнул рядом — и меня тут же аккуратно взяли за руку.
— Я боюсь, — сказал Кондор, сидя на полу рядом со мной, — что вас неверно поняли, тетя. В ее мире, — он кивнул в мою сторону, — фраза "отвести к алтарю" имеет весьма однозначное значение и, хм, в мои планы это совершенно точно не входит, как и в планы леди Лидделл.
Он сжал мои пальцы, как всегда делал, когда пытался поддержать.
— Ох, вот как, — эта женщина, кажется, все прекрасно осознавала еще до того, как ей объяснили. — К алтарю Бранна, милая, приходят в том числе затем, чтобы просить особой защиты для того, кого хотят защитить. Я недаром сегодня половину утра провела в библиотеке, — она с чувством потянулась, совершенно не стесняясь никого из находящихся в комнате. — Не имею ничего против того, что вы оба задумали, но если уж решили что-то делать, то делайте на совесть. Я не могу вам запретить не делать этот ритуал, — Присцилла смотрела на Парсиваля, глаза в глаза, и в этом было что-то от противостояния, — но прошу тебя, родной, прислушайся ко мне, — сказала она ему тихо, но твердо. — Подарить ей зачарованное колечко и поцеловать в лоб в знак защиты ты всегда успеешь.
Я бы хотела задать тысячу вопросов — и еще один сверх: и про алтарь, и про ритуалы, и про перечень потенциальных опасностей, которые грозили всем нам, и про Корвина, и про то, куда меня вообще пытались втянуть. Но когда мы вернулись в Замок, переместившись прямо в кабинет Кондора, желание спрашивать резко куда-то исчезло, сменившись чувством невероятной усталости.
И, кажется, не только у меня.
— Если ты не против, про алтарь и прочие странные вещи я расскажу тебе завтра, — Кондор снял сюртук и, сложив его вдоль, положил на угол дивана. — У нас вроде бы были запланированы другие темы для разговора.
Я молча кивнула, радуясь, что о своем обещании маг не забыл. Главное, чтобы за ночь еще чего не произошло, думала я, переминаясь с ноги на ногу. Мое пальто висело у меня на руке — в этой же руке я держала свои сапоги, и когда Кондор с улыбкой забрал у меня это все, я чувствовала себя как-то слишком неловко. Чуть о раму не споткнулась при перемещении отсюда — в мои покои.
Сильвия появилась из теней в гостиной, словно бы давно ожидала нас, и даже почти меня не напугала. Зато Кондор отреагировал на это недоумением и чуть не шарахнулся в сторону.