Джейна медленно кивнула.
– Конечно, милорд, – сказала она рассеянно и медленно встала, держа спину так прямо, словно вместо позвоночника у нее был железный прут. – Спасибо.
Чародей не удержался и закатил глаза, демонстрируя свое отношение ко всему происходящему.
– Очень надеюсь, что в этот раз вы не вляпались в неприятности, – сказал он устало.
Джейна ничего не ответила на это. Она развернулась, собираясь уйти, но вдруг застыла. Ее рука, та, которую я видела, сжалась, как будто сведенная судорогой. Я испуганно огляделась, не понимая, что происходит.
– Что такое, леди Бронкль? – спросил Кондор и посмотрел туда, куда был устремлен ее взгляд. – А… Понятно.
Джейна села обратно и, кажется, забыв и о том, что она леди, и о том, что рядом – я, еще недавно – предполагаемая ученица школы, где она работала, поставила локти на стол и спрятала лицо в ладонях. Кажется, она прошептала что-то, но я не расслышала – или не поверила в то, что услышала.
– Что-то слу…
Кондор вместо ответа кивнул куда-то за спину, и я снова обернулась, вглядываясь в толпу.
Где-то там, у входа в зал, у лестницы, ведущей на второй ярус, стоял молодой мужчина в непривычно яркой одежде – золотисто-песчаные брюки, зеленый пиджак, светлые, словно выгоревшие волосы, коротко остриженные и взлохмаченные в творческом беспорядке. Он озирался по сторонам, будто искал кого-то.
И этот кто-то, кажется, сидел рядом со мной.
– Удивительное дело, – сказал Кондор, снова растягивая слова. Лицо его сияло таким злорадством, что было ясно: произошло что-то невероятное. – Встретить в одном заведении сразу двух старых знакомых. Джейна, вас серьезно угораздило связаться с Андре Форжо?
Она подняла на него взгляд, полный негодования, и это было лучшим ответом.
Мне показалось, что воздух вокруг нас стал гуще, а звуки извне заглохли, выцвели, как краски на старых обоях.
– Мне бы очень не хотелось продолжать это знакомство, милорд, – сдержанно сказала она.
На ее щеках алел румянец. Кончики ушей тоже покраснели.
«Вот так, значит, свидания запрещены, – подумала я. – Видимо, на Наставниц это правило не распространяется».
Странная школа.
Кондор пристально посмотрел на меня, покачал головой, но ничего не сказал. Он махнул рукой одному из подавальщиков, шныряющих между столиками.
– Надеюсь, ты не против, если леди Бронкль составит нам компанию, – сказал он мне.
– Не против, – я пожала плечами.
– Милорд, я не… – начала было Джейна.
Кондор посмотрел на потолок и, кажется, сосчитал до трех.
– Он сейчас поймет, что вы сбежали, – пояснил он, с очевидным усилием не выдавая своего раздражения. – И уйдет. После этого ваш путь будет свободен, а пока я предлагаю вам чашку чая, Джейна, не более того.
Она нервно вздохнула и закрыла рот ладонью, словно пыталась не расплакаться. Или не рассмеяться от облегчения.
«Удивительное приключение, – думала я, краем глаза следя за тем, как Джейна Бронкль пьет свой чай. – Я опять вляпалась, и мне это не нравится. Скорее бы она ушла».
Судя по поджатым губам и прямой спине, Джейна была не против уйти, но медлила, делая вид, что ей приятна наша компания. Ее присутствие тяготило меня не меньше, чем ее – наше, и я не знала, как себя вести. Мне было жалко ее, такую красивую и напуганную, злую, как оса, и в то же время я хотела, чтобы всего этого не было.
Кто этот человек, который мелькнул за моей спиной? Чего он хочет? Почему она бежала от него, а главное – почему Кондор язвит, но помогает ей?
Откуда он знает их обоих? Почему на мне была форма этой школы? Что с ней связано?
Ведь что-то связано, так ведь?
Я подняла взгляд на волшебника, который смотрел вперед, туда, где, кажется, все еще был тот мужчина. Можно было бы подумать, что Кондор лениво наблюдает за людьми, если бы не едва заметное напряжение в его взгляде – сосредоточенном и цепком. От этого взгляда я почувствовала холодную щекотку вдоль позвоночника, хотя смотрели даже не на меня.
Что чувствовал таинственный господин Форжо, я даже думать не хотела.
Наконец, Кондор моргнул и улыбнулся.
– Вот и все, леди Бронкль, – ласково сказал он. – Ваш путь свободен.
Джейна выдохнула с заметным облегчением и опять покраснела – от кончиков ушей до самой шеи.
– Удивительный у вас талант, – продолжил Кондор, не сдерживая ехидства. – Попадать в беду, стоит только подумать о том, чтобы нарушить правила.
Она скривила губы, сдерживая какие-то слова, и шмыгнула носом.
– Спасибо, милорд, – с интонациями, далекими от искренней благодарности, сказала Джейна и поспешно встала.
– Всегда пожалуйста, милая, – оскалился он. – Вы помните? Услуга за услугу.
Джейна испуганно замерла, не успев убрать руку со спинки стула.
– Ваше молчание, – спокойно напомнил Кондор и приложил палец к губам. – О том, что мы встретились. И мы квиты.
– Конечно, – хрипло ответила она. – Я никого здесь не видела. Удачи вам, юная леди. – Она посмотрела на меня, нехорошо щурясь. – Кем бы вы ни были.
Я пропищала что-то в ответ и, когда Джейна, наконец, ушла, тоже выдохнула, позволив себе расслабиться.
Кажется, все это время я просидела как на иголках, не в силах притронуться ни к одному из блюд, стоящих на столе.
– Ешь суп, пока совсем не остыл, – сказал Кондор, проводив Джейну взглядом. – И, пожалуйста, не задавай вопросов хотя бы пару минут.
Это было просьбой, не приказом, и взгляд, обращенный на меня, казался усталым.
Поэтому я усилием воли заставила себя проглотить все, что вертелось на языке, покорно кивнула и потянулась к ложке.
– Видишь ли, милая, – задумчиво сказал Кондор через какое-то время, когда замученное выражение стерлось с его лица. – У меня есть глупая привычка – иногда я спасаю девиц, попавших в беду. Я очень талантлив в том, чтобы оказываться рядом с ними в подходящий момент. А у некоторых леди, кажется, есть талант находить себе неприятности. И связываться с мужчинами, рядом с которыми я бы не хотел видеть, к примеру, свою сестру.
Я рассеянно моргнула и отодвинула от себя полупустую тарелку.
– Например, с неким Андре Форжо?
Кондор посмотрел на меня, склонив голову набок.
– Например – с ним, – ответил он. – А ты неплохо импровизируешь, как оказалось. Мне жаль, что так вышло, – добавил Кондор с искренним сожалением.
– Что меня поймала какая-то странная леди и попросила пояснить за платье? Или что тебе пришлось решать ее проблемы? – уточнила я. Волшебник тонко улыбнулся, и я продолжила: – Ну, мне кажется, мы не могли обойтись без приключений, выйдя за пределы безопасных стен. Просто в следующий раз, пожалуйста, предупреждай меня, какой легенды придерживаться.
Кондор приподнял брови в притворном изумлении.
– А из вас вышла бы неплохая шпионка, леди… как ты там назвалась?
– Алиса Лидделл.
– Леди Лидделл, – усмехнулся он. – У меня есть к тебе предложение.
– М?
Я оторвалась от разглядывания узоров на кромке тарелок и посмотрела на волшебника.
– Мне нужно… к одному старому другу, – сказал он. – Но заканчивать нашу с тобой прогулку на такой ноте не хочется. Сможешь полчаса побыть примерной девочкой и посидеть с книжкой у него в библиотеке?
– А этот твой друг, – неуверенно спросила я, – он будет рад меня видеть?
Кондор улыбнулся с видом заговорщика:
– Несомненно, – сказал он. – Я даже думаю, он угостит тебя кофе.
О прекрасных принцах
Закат догорал где-то за лесом – ярко-алая полоса над черной у самого-самого горизонта. В высоком окне, ведущем на балкон, можно было увидеть и лес, и поле, сизо-белое в наступающих сумерках, и тонкую ограду, отделяющую весь этот мир от голого, печального сада. Стройный ряд высоких деревьев выстроился вдоль подъездной аллеи, как настоящая гвардия. Прямо на моих глазах темная фигура в плаще зажигала желтовато-оранжевые огни фонарей, прячущихся во мраке.
Место, где мы оказались, принадлежало кому-то, у кого было право и на сад, и на аллею, и на такого вот человека, зажигающего огни. И на огромные окна, и на тяжелые шторы, и на просторные комнаты – такие, чтобы по углам их прятались тени, потому что ни один источник света не мог изгнать их до конца.
С моей стороны окна было тепло и самую малость мрачно, как, наверное, и должно быть в зимних гостиных, когда сгущаются сумерки. Тускло поблескивали часы на полке над камином – огонь в нем вспыхнул, стоило Кондору махнуть рукой. Вдоль стен стояли этажерки с книгами и диковинками, потолок украшало дерево и роспись, повторяющая узор на паркете.
Мне было странно, а вот Кондор, судя по закинутым на журнальный столик ногам, чувствовал себя почти как дома.
Он вытащил из сумки бумаги, какие-то свитки, письма, записную книжку и сейчас пытался их рассортировать у себя на коленях. Занимался он этим уже минут пять, неторопливо, почти лениво, вольготно развалившись в одном из кресел, стоящих вокруг того самого столика поближе к огню. На лице у мага было написано, что лучше его не отвлекать – не дай Богиня, в жабу превратит.
Мы проникли сюда тихо, как воры, через зеркало в одном из соседних коридоров. Слуга, попавшийся нам, кажется, даже не удивился – он выслушал приказ Кондора передать хозяину дома, что мы его ждем, и словно бы испарился, даже не взглянув на меня.
И вот мы были здесь, и я смотрела на закат, едва не впечатавшись носом в холодное стекло.
– Ты сядешь уже или нет? – сказал Кондор недовольно.
Я бросила в его сторону косой взгляд: маг все еще был занят своими письмами.
– Сяду с книжкой в библиотеке, – ответила я и подошла к одной из этажерок. – Ой.
Волшебный кристалл рядом вспыхнул быстрее, чем я успела понять, что без его света вряд ли разобрала бы надписи на корешках книг.
Кто бы ты ни был, таинственный друг волшебника, ты любишь читать: все книги выглядели не новыми, их читали и, возможно, не один раз, некоторые страницы были заложены кусочками бумаги и тонкими лентами. «Политика», «Описание того, как избавился благородный герцог Борхо от врагов своих», «Мизерикорде, или Милосердие победителя», «Истории о золоте и железе»… Я протянула было руку к «Цивилистике и морали», но посягнуть на чужую собственность без разрешения не смогла, поэтому приложила руку к губам: