«Я что-то сделала совсем не так, как было нужно», – думала я.
Пришлось сохранять невозмутимость и дальше все делать не так.
– Прошу прощения, ваше высочество, – сказала я, неуклюже кланяясь, когда оказалась в гостиной. – Ваш дворецкий невольно нарушил маскарад.
И застыла, старательно держа спину прямой.
– Леди все-таки побеспокоили, – покачал головой Кондор.
Был ли он недоволен – я не бралась судить, но вроде бы не хмурился.
Дар смерил меня теплым взглядом и рассмеялся. Это было настолько неожиданно, что я покраснела и поняла, что теперь вообще не представляю, что должна делать и как себя вести.
Рука принца указала мне на кресло, которое стояло между ним и волшебником. Молчаливый жест, не понять который было невозможно. Я еще раз неуклюже поклонилась и села в кресло, все еще держа спину прямой, и сначала сцепила руки в замок на коленях, как девочка, которая очень хочет показаться примерной, но потом передумала и положила их на подлокотники.
А потом увидела, что за время моего отсутствия здесь появилось еще одно существо.
Красивый пес, похожий на добермана, царственно лежал на полу между креслом принца и камином. Большие лапы он вытянул вперед, голову держал прямо и смотрел куда-то в пространство, изредка шевеля острыми ушками. Гладкая шерсть была графитово-серой, почти вся – только на широком лбу сияло белое пятнышко, формой напоминавшее не то незамкнутый круг, не то тонкий лунный серп.
Огонь в камине успели разжечь. Блики сияли на гладкой собачьей шерсти, на стенках бронзового кофейника, по паркету танцевали тени, а меня страшно колотило, словно бы и не было этого камина в двух шагах от меня.
Я уставилась на принца, кажется, чуть приоткрыв рот, как восторженная дурочка, хотя на самом деле я просто не знала, что делать. Принц, к счастью, занимался тем, что созерцал огонь, не слишком обращая на меня внимание – ровно так же, как его собака. Видимо, это было такое проявление милосердия.
– Твой кофе, милая.
«Стоило задавать несколько иные вопросы, – подумала я, забирая из рук Кондора свою чашку, – и попытаться узнать, как выглядят главные люди этого мира, а не в магические трактаты заглядывать».
Хоть бы предупредил, зараза!
О том, что чашка горяченная, желательно – тоже!
Кондор чихнул.
Принц отвел взгляд от огня.
Пес переложил лапы, закинув одну на другую.
– Я думаю, самое важное мы успели обсудить, – сказал принц волшебнику. – Я все услышал и принял к сведению. А теперь не будем заставлять леди испытывать неудобство, выслушивая наши скучные разговоры, – он снова улыбнулся и повернул голову в мою сторону.
И замолчал, рассматривая меня уже куда более пристально, чем когда увидел впервые, словно пытался разглядеть что-то важное и нужное ему самому. Он упирался локтями в подлокотники и держал ладони на весу, сцепив кончики пальцев, длинных и сильных. На правом мизинце я заметила массивное кольцо из красноватого металла.
Больше никаких украшений на принце не было, да и одет он был куда скромнее, к примеру, господина Форжо.
– Вы, как я понял, были сегодня в разных местах этого мира, в местах необычных и, я бы даже сказал, волшебных. Вам понравилось? – сказал Дар наконец.
– Конечно, – ответила я. – Особенно скелет кита в…
Я моргнула, поняв, что забыла название города.
Кондор фыркнул.
– В Альтеоне, – подсказал он.
– Да, в библиотеке, – закивала я.
– Занятно. – Улыбка на лице Дара не думала гаснуть. – А как вам моя библиотека?
– В ней хранятся только сборники законов? – спросила я, ставя чашку на стол.
– Не только, – сказал Дар, на секунду сощурившись. – Но в том числе они. Должен же я их где-то хранить. Более… личные книги я держу в другой комнате. Парадные покои нужны не для того, чтобы в них жить, а чтобы производить впечатление. О, вы этого не знали…
Я покачала головой, потому что действительно не знала.
– Леди, которая была до вас, тоже не знала многих правил и условностей, с нашей стороны – вполне очевидных. Здесь нечего стесняться. – Улыбка принца стала ободряющей. – Даже лучшие из нас не могут знать все на свете.
Он расслабленно откинулся на спинку кресла и положил ладони на подлокотники.
Я моргнула и посмотрела на Кондора.
Тот пил чай с самым невозмутимым видом и наблюдал за тем, как я буду выкручиваться.
– Мне понравились портреты, – сказала я, чтобы перестать бояться молчания. – В зале с картинами.
Да ты просто образец красноречия сегодня.
– Я польщен. – Дар улыбнулся, щурясь, как довольный кот, в лапы к которому попала маленькая беззащитная мышка. – Эта галерея, пожалуй, говорит обо мне больше, чем любая из комнат поместья, куда вы могли попасть. – Его улыбка на секунду стала чуть более кривой. – Но, боюсь, для вас это пока лишь череда незнакомых лиц, приятных и не слишком. Ученые прошлых веков, милое дитя, не всегда отличались внешней привлекательностью к тому моменту, когда удостаивались чести быть запечатленными на холсте.
Его голос звучал ласково, но я чувствовала звонкую, как сталь, насмешку – не злую, но все же колючую.
– Думаю, поименное знание всех твоих кумиров – немного не то, о чем леди стоит беспокоиться в ближайшее время, – проворчал Кондор.
– Несомненно. – Дар лукаво подмигнул мне. – У леди будет множество других забот, куда более интересных и приятных, чем какие-то старики в париках и без оных. Мы с вами встретились немного не при тех обстоятельствах, на которые я рассчитывал, Мари, так что, поверьте, я растерян не меньше вас.
Он развел руки в стороны, улыбаясь светло.
– Спасибо, – сказала я глухо.
Дар снова рассмеялся.
Пес у камина заворчал, и я бросила в ту сторону испуганный взгляд.
– Вы боитесь собак, – сказал Дар в лоб.
Это был не вопрос, а утверждение.
Из его голоса тут же исчезло ласковое лукавство.
Я не стала ничего отрицать.
– Есть такое.
Он кивнул мне, уже не улыбаясь, и протянул псу руку:
– Кресцент!
Пес повернул голову к хозяину величаво, словно хозяин был не принцем, а так, мальчишкой, вздумавшим отвлечь это прекрасное существо какой-то ерундой от его, существа, ленивого лежания у огня.
Взгляды, человеческий и собачий, встретились, и через миг Кресцент встал, подошел к Дару и ткнулся головой ему в ладонь. Я заметила, что его высочество улыбнулся по-настоящему светло, так, как улыбаются люди, когда думают, что этого никто не увидит.
Кондор продолжал невозмутимо пить чай. Он перехватил мой взгляд и пожал плечами, словно бы говоря, что ничего особенного не происходит.
– Я не сторонник жестких методов, – сказал Дар, гладя собачьи уши, – но, боюсь, вам предстоит провести в компании меня и моего брата некоторое количество времени, милое дитя. А эта серая тварь и его стая часто вертятся рядом с нами. Поэтому, если вы не против, я бы хотел познакомить вас сейчас, раз у нас есть эта возможность. Вы же не против?
Я вытаращилась на него в ужасе, потому как что-то мне подсказывало, что не стоило отказываться – сама постановка вопроса исключала мой отказ.
– Восхитительный пример мелочной тирании. – Кондор поставил чашку на стол. – Не оставить ей возможности выбора. Ты вправе отказаться, милая, – сказал он мне. – Ты гостья, и если боишься…
– Я не… – Мой взгляд метнулся от одного из мужчин к другому – и я не заметила в Даре недовольства или чего-то еще. Он продолжал ждать моего решения, все с той же теплой улыбкой поглаживая пса. – Я не настолько боюсь собак, ваше высочество, – продолжила я, проглотив горькую от страха слюну. – Просто опасаюсь всего, что размером больше кошки и имеет зубастую пасть.
Дар покачал головой, удовлетворенно хмыкнув, и сделал Кресценту знак подойти ко мне.
Тяжелая собачья голова легла на мои колени, кожу обдало горячим влажным дыханием, и я с опаской, но дотронулась до лоснящейся серой шеи.
– Хороший мальчик, – прошептала я.
Дар снова рассмеялся – по-мальчишески звонко, открыто, едва ли не хлопнул в ладоши, в общем, совсем не так, как в моем понимании должны смеяться властные тираны и наследные принцы.
Впрочем, я никогда в жизни не видела наследного принца иначе, чем на экране или в книге, и не могла знать, как они в действительности ведут себя, когда вокруг нет камер – и можно быть самим собой.
– Когти и зубы, несомненно, заслуживают того, чтобы их опасаться, – сказал Кондор с усмешкой.
В отличие от Дара, волшебник не видел поводов для веселья и, кажется, хотел добавить что-то еще, но Дар опередил его, махнув рукой так, что Кондор решил не продолжать. Он замолчал, на секунду нахмурившись, но лишь устало выдохнул и покачал головой. Взгляд его уперся в мои колени, на которых все еще лежал Кресцент, а я продолжала чесать его за ушами.
– В следующий раз мы с вами встретимся при совсем других обстоятельствах, Мари, – сказал Дар. – Более формальных и совсем не подходящих для разговоров о действительно интересных вещах. Вы уже будете знать, кто я, а я буду куда более похож на принца, чем на самого себя. – Он убрал выбившуюся прядь волос за ухо. – Поэтому пользуйтесь моментом, пока есть время. Задавайте вопросы. Те, которые вас действительно тревожат. Если я смогу, я отвечу на них.
Он откинулся на спинку своего кресла и снова сцепил кончики пальцев, глядя на меня поверх них спокойно и серьезно.
Я перевела взгляд на Кондора.
– Он сам это предложил, Мари, – сказал тот, пожав плечами. – На твоем месте я бы воспользовался.
Кресцент вывернулся из-под моей руки и, чуть слышно проскулив какую-то собачью жалобу, лег мордой прямо на туфли своего хозяина. Дар и не подумал сдвинуть ноги в сторону.
«Значит, у него есть брат, – подумала я, – которого тут нет, а мне, значит, придется проводить с ними обоими достаточно много времени. Видимо. И, значит, они знают, что им от меня нужно. Интересно, а брат у него такой же… красивый? Умный? Скользкий?»
Кондор кашлянул, словно поперхнулся чаем, и я опять стрельнула взглядом в его сторону.