И вернусь к себе домой, к серой рутине, в которой не будет никаких принцев и чародеев и никакого волшебства. И никаких клыкастых тварей в снежном мареве. И никаких подозрительных зелий.
В общем, я хотела действовать и была чертовски зла, когда открыла «Правила хорошего тона» и, закинув ноги на подоконник, начала их листать, пытаясь найти в этом хоть какое-то удовольствие.
Мое знакомство с порядком представления гостей на официальном приеме прервало появление одного там волшебника. Кондор, как и в прошлый раз, вышел из зеркала – и демонстративно постучал костяшками пальцев по раме.
Видимо, чтобы привлечь мое внимание.
– Подозревал, что найду тебя здесь.
Голос Кондора звучал дружелюбно и как-то… смущенно?
Я подняла на него взгляд. «Еще позавчера я бы чувствовала себя как на экзамене, – подумала я, – и робела бы перед строгим холодным чародеем. Думала бы, не сделала ли я чего дурного, не полезла ли куда-то, куда не надо лезть?» Сейчас мне было почти все равно.
– Я пришел с миром, Мари, – ухмыльнулся Кондор и поднял руки ладонями вверх, словно заранее капитулировал. – Не смотри на меня так, словно желаешь испепелить взглядом. Могу я… сесть?
Я удивленно моргнула.
– Ты спрашиваешь у меня разрешения?
Опять.
– Еще бы. – Он подошел ближе, осторожно, как двигаются люди, когда рядом есть кто-то, кто может напасть в ответ на слишком резкое движение. – Я бы не хотел тебе мешать, если ты занята.
– Я не…
Я бросила короткий взгляд на таблицу титулов и решила, что учить ее хочу еще меньше, чем говорить с Кондором.
Что-то подсказывало мне, что разговор будет не самым приятным для меня.
– Я не занята, – книга была закрыта и отложена в сторону.
– Но и видеть меня не слишком рада.
Кондор наклонил голову чуть набок и, кажется, был готов улыбнуться.
Я пожала плечами и не стала признаваться, что с удовольствием избегала бы его и дальше. Слишком уж непонятно мне было, чего от него ждать. Еще одно заклинание в лоб или еще одну прогулку по красивым местам?
Кондор отодвинул стул и сел напротив меня – и тут же выложил на стол что-то, что достал из кармана.
– Для начала – я принес что-то вроде взятки, – он раскрыл ладонь и чуть приподнял руку над столом.
Его пальцы обвила тонкая цепочка из белого металла, а на этой цепочке висел кристалл. Прозрачный, как маленькая льдинка, в оплетке из серебряных нитей.
– Ты просила защиту от чар, – сказал Кондор. – Я сделал то, что мог сделать здесь и сейчас. К сожалению, защиты ото всех чар этого мира не существует, но с тем, чтобы оградить тебя от влияния чужой воли, эта безделушка вполне справится.
Кончик его рта дернулся, словно волшебник пытался не улыбнуться.
– Бери, – сказал он. – Это теперь твое. И постарайся не снимать.
Я смотрела, как играют грани кристалла, сквозь которые проходит свет, и не решалась протянуть руку. Мне казалось, что если я возьму амулет, я совершу какую-то странную сделку, продамся и соглашусь на что-то, на что не стоило бы соглашаться.
Лицо Кондора не менялось, он ждал моего решения с каким-то непривычным спокойствием. Примерно с тем же, с которым слушал вчера мой рассказ и отвечал на вопросы.
Ответы все еще были мне нужны, и я решилась.
– Я обещала Ренару, что пойду тебе навстречу, – сказала я. – И выслушаю тебя. Прощать я не обещала.
Кристалл и правда оказался похож на льдинку, такой же прохладный. Пальцы волшебника тоже были прохладными – распутывая цепочку, я случайно коснулась его руки. Кондор не двигался и не помогал, словно бы разрешал мне действовать так, как я хочу.
Интересно, каковы гарантии, что со мной не случится что-то плохое, как только я застегну цепочку?
– Никаких, – сказал Кондор. – Тебе придется поверить мне на слово.
Я подняла на него недоуменный взгляд.
Волшебник смотрел на меня, чуть наклонив голову вниз, так, словно между нами появилась вдруг странная тайна, которую не стоило рассказывать миру.
– Ты очень громко думаешь, милая, – сказал он. – Иногда так громко, что я слышу твои мысли в своей голове. И мне не то чтобы это нравится.
Я так и застыла с приоткрытым от удивления ртом, чувствуя, как начинаю краснеть.
О чем я только не думала в эти дни.
– Очень странно, что это волнует тебя больше, чем то, что твои мысли перестали принадлежать только тебе. – Кондор усмехнулся. – Я постараюсь это исправить.
– А я думала, – сказала я, сжимая кристалл в ладони: острые грани тут же впились в кожу. – Что тебе выгодно знать эти самые мысли.
Он приподнял одну бровь.
– То, что ты думаешь и что чувствуешь, легко понять по твоему лицу. А вот невозможность не слышать едкие замечания, которые не произнесены вслух, это, поверь, кого угодно способно сбить с толку. Не переживай, – добавил он серьезнее. – Я не собираюсь использовать хоть что-то из этого против тебя. Это было бы нечестно, да и то, что я узнал, вряд ли кому-то полезно. Разве что мне самому.
Я моргнула.
– В том смысле, – пояснил Кондор, – чтобы осознать и принять то, как ты меня видишь. Я очень некрасиво сорвался. – Он посмотрел прямо на меня, чуть вздернув подбородок. – И я не буду просить у тебя прощения, потому что действительно не надеюсь, что ты меня простишь. Но я постараюсь сделать так, чтобы…
– Долго речь репетировал? – перебила его я.
Он застыл, словно я его ударила, очень растерянный, с недоумением во взгляде.
– Я тебя услышала, спасибо за то, что признал свой косяк, – сказала я и все-таки решила надеть амулет. Артефакт? Или как это называется? – И спасибо за честность. А теперь позволь мне остаться наедине с правилами этикета. Мне кажется, именно на них ты советовал мне обратить внимание в первую очередь?
Я думала, он резко встанет, грохнет стулом и выйдет через свое зеркало куда-нибудь подальше от меня, но Кондор всего лишь вернул себе обычное выражение лица – сосредоточенное, чуточку высокомерное, словно он всех насквозь тут видит и заранее считает себя лучше остальных.
– О да, – сказал он спокойно. – Очень своевременно. В скором времени у тебя появится возможность попрактиковаться.
– Вот как?
Я наконец справилась с замочком, который так и норовил выскользнуть из дрожащих пальцев.
Что бы я там ни изображала, пытаясь казаться уверенной и злой, мне было страшно.
– Его высочество Антуан д’Альвело хочет видеть тебя снова. Завтра. В этот раз – в официальной обстановке.
– И я так понимаю, мое желание видеть его высочество Антуана д’Альвело не имеет никакого значения?
– Абсолютно. – Кондор кивнул с кривой усмешкой. – Это не приглашение на чашку кофе, милая, и не увеселительная прогулка. Нам нужно дать тебе все права на существование в этом мире, и мой принц считает, что чем быстрее мы это сделаем, тем меньше у нас потом будет болеть голова. Ты должна получить имя и титул.
Он говорил это без издевательских ноток в голосе, как-то по-деловому сухо и почти строго.
– Имя? – переспросила я.
С титулом все было как-то… понятно.
– Имя. – Кондор снова кивнул. – То, которое посчитаешь нужным. Кажется, у тебя было какое-то на примете?
Он точно съехидничал, припоминая мне обман с Алисой.
– Я подумаю, спасибо.
– Вот и чудесно. – Волшебник встал и коротко поклонился мне, прижав руку к груди. – На этом у меня все. Пойду потренируюсь в репетировании речей.
Я набрала в легкие воздуха, чтобы что-то сказать, но не стала.
– Чуть не забыл. – Кондор остановился у дверей, ведущих прочь из библиотеки, и окинул меня пристальным взглядом. Таким, от которого захотелось сесть прямо, свести колени вместе и постараться не чувствовать себя почти раздетой. – Ты сделаешь мне большое одолжение, если сможешь найти в этом богами забытом месте приличное платье. Или хотя бы юбку. Там, куда мы завтра пойдем, это важно.
Он пожелал мне доброго дня и выскользнул, едва приоткрыв дверь.
Я нервно одернула рукава толстовки и постаралась найти в учебнике этикета раздел, посвященный общению с монархами.
Я нашла Ренара в оружейной. Он сидел на широком подоконнике прямо с ногами и щурился на солнышке.
Окно было большим, в три створки, с ровными ромбиками маленьких стеклышек, вставленных в металл. Зал – пустым и светлым. Люди с портретов смотрели куда-то сквозь меня, прекрасные и величественные в своих парадных доспехах, и лишь Красная леди, кажется, следила за тем, как я иду через весь зал яростной стремительной походкой. Учебник этикета я прижимала к груди вместе с «Книгой лордов», заложенной лентой на одной конкретной странице.
На одной конкретной странице, на которой был портрет одного конкретного лорда и рассказ о нем.
Там все страницы были в портретах каких-то великих мужей и с рассказами о том, чем же эти мужи так велики. Или не велики. Не то местный список миллиардеров, не то руководство для юных девиц, как найти себе достойного жениха, на кого не стоит даже зариться, а от кого лучше держаться подальше.
Такие советы там тоже были.
Ренар лениво повернул голову в мою сторону и улыбнулся так, что вся моя ярость об эту улыбку разбилась.
– Доброе утро, милая, – сказал он. – Что-то случилось?
– Случилось, – сказала я и протянула ему книгу. – Завтра мне…
– О! – Ренар не дал мне договорить – он раскрыл «Книгу лордов» на той самой странице и усмехнулся. – Ты разгадала великую тайну, Мари, я тебя поздравляю.
– Да, – сказала я. – Я нашла ее на столе в библиотеке.
– Таинственная и темная натура, – с выражением прочитал Ренар. – Принадлежит к славному древнему роду, представители которого, к нашему великому сожалению, сторонятся светских развлечений. Обладатель графского титула не по праву рождения, но в знак особых заслуг перед Короной Иберийского Государства. Прекрасный фехтовальщик, безупречно владеющий рапирой. По слухам, увлечен рисованием, но мы считаем, что подобное увлечение не делает чести мужчине и лорду. – Голос Ренара с каждой фразой становился все более язвительным. – Из достоверных источников известно, что он никогда не был помолвлен. Вокруг Юлиана дель Эйве ходит множество слухов о противоречивых связях, омрачающих его репутацию, и в сочетании с его профессией и особенностями характера это делает его нежелательным интересом для молодых девиц. – Ренар захлопнул книгу. – И так далее, и тому подобное. И портрет. Ему польстили, – добавил он. – Обычно у него куда более кислое выражение лица.