Тот, который владел жизнью и смертью.
Богиня была по его правую руку как верная сестра, а по левую – тот, кто отвечал за магию как за потоки волшебной силы.
Кроме Дюжины были еще десятки святых, преподобных и прочих почитаемых имен, и когда Кондор сказал, что выбрать можно любого, он не шутил. Все Двенадцать были равны.
– И кто же из них твой покровитель? – спросила я.
В центре зала в несколько рядов стояли скамьи, как в католическом храме, красивые, с деревянной резьбой и обитыми бархатом сиденьями, и сейчас мы заняли одну из них, спрятавшись за колонной. Справа от меня была статуя Сияющего, того бога, который покровительствовал искусствам и красоте.
Кондор улыбнулся:
– Я могу попросить тебя догадаться? – сказал он. – Не сейчас, пусть это будет… проверкой на сообразительность, – добавил он, когда понял, что я начала озираться по сторонам. – Посмотрим, что ты думаешь обо мне. Я не буду смеяться, правда, насколько бы ни был твой ответ далеким от истины.
Я моргнула.
– В конце концов, я привел тебя сюда чуть за другим, – продолжил волшебник и задумчиво провел пальцами по спинке скамьи, стоящей перед нами, словно стирал с нее несуществующую пыль.
Я сидела, вцепившись руками в сиденье и скрестив лодыжки, как школьница, скучающая во дворе. Мне было неуютно и странно оказаться здесь, в невероятной тишине, которую нарушали лишь наши голоса и легкое потрескивание горящих свечей. Ни жрецов, ни слуг, ни посетителей – сейчас здесь не было никого, и мне казалось, что этот наш тайный визит нарушал сразу десяток правил и тянул на какое-нибудь публичное наказание за оскорбление чести королевской семьи.
Но Кондор был спокоен, и я заставила себя перестать искать поводы бояться.
– Несколько лет назад, – сказал волшебник, глядя вперед, на статую хрупкого юноши, почти мальчишки, опирающегося не то на крест, не то на посох с поперечной перекладиной, которая делала его на крест похожей. – Шесть или семь, я сейчас боюсь сказать точнее, двое юношей из благородных семей попали в большой переплет. Они оказались на материке Латиерра Нуова ровно в тот момент, когда местные жители, устав от жестокости аглаверских захватчиков, призвали своих собственных богов помочь им навести порядок. Аглавер к тому моменту владел колониями в Новом Свете почти тридцать лет и, надо сказать, не собирался ни с кем делиться ими, поэтому Иберия и Ангрия, а также пара других стран, пытались основать свои колонии. Новая земля оказалась очень богата. – Кондор усмехнулся. – И, конечно, за право владеть ей велись войны, в которых мы воевали то друг с другом, то с теми, кто на той земле жил.
– Я поняла, о чем ты, – сказала я.
«Значит, – подумала я, – история здесь похожа на нашу, хоть и отличается от нее. Вот тебе и Новый Свет, и конкистадоры, и война за колонии».
Жаль, что я знаю историю своего мира не настолько хорошо, чтобы понять все и сразу.
– Не сомневаюсь. – Он кивнул. – Не буду рассказывать тебе, как я туда попал, это слишком долгая и не очень приятная история. Будем считать, что, как и полагается юноше из благородной древней семьи, я после совершеннолетия уехал смотреть мир. И попал в компанию другого юноши из благородной и древней семьи, который тоже уехал смотреть мир, но чуть дальше, чем надеялись его родители. Так мы познакомились с Даром.
Я кивнула в знак того, что внимательно его слушаю.
– Путешествие окончилось немного не так, как мы оба хотели, и мы бежали с Латиерра Нуова на первом попавшемся корабле. Он шел через Чи в Бхарту, и мы застряли в Бхарте. В одном из храмов, которые местные жители называют Домами Знаний. Понимаю, что веду тебя окольными путями, милая. – Волшебник посмотрел на меня. – Но иначе мне сложно рассказать это так, чтобы ты поверила, что ли?
– Не переживай, – ответила я. – Я тебя внимательно слушаю.
Внимательно слушаю и очень, очень старательно пытаюсь понять.
– В Бхарте мы застряли на несколько месяцев. К счастью, Дар к тому моменту уже успел научиться многому, в том числе дипломатии и паре чужих языков. Мы попали к жрецам Дома Знаний, и один из них, узнав, откуда мы, рассказал нам неприятную новость. То, что случилось с Латиерра Нуова, всколыхнуло магические потоки по всему миру. Поменяло баланс сил. Мы не чувствовали этих изменений, потому что они пока были малозаметными, но между материком и остальным миром появился барьер, который нельзя пройти. Наш мир разделился на два мира, и никто не знает, что происходит сейчас там, за этим барьером. Мы знаем только, что магия в нашем мире начала… – он замолчал на минуту, словно пытался подобрать слово.
– Ослабевать? – подсказала я.
– Не совсем. – Кондор снова провел пальцем по дереву. – Скорее, она из реки, спокойно текущей в нужном направлении, стала вдруг болотом, потому что появился барьер, не дающий ей течь дальше. И со временем что-то случится. Я не могу сказать, что именно: исчезнет сила совсем, или ее будет слишком сложно использовать, или, наоборот, она начнет замыкаться сама на себе, и мир погрузится в хаос, но… – Он вздохнул и провел рукой по волосам. – Но пока мы плыли из Бхарты домой, я подумал, что можно попробовать что-то изменить. И стал искать все, что было можно, о создании переходов, дверей и порталов. Как ты понимаешь, не тех, которые открывались бы в этом мире и вели в другую его точку. Других. Способных открываться в другие миры.
Он пристально посмотрел на меня, словно ждал, когда же я сложу в голове два и два и пойму, к чему он клонит.
Не понять было сложно.
– И зеркало – как раз такой портал.
– Именно. – Кондор ухмыльнулся. – У меня было достаточно знаний, силы и связей, чтобы решиться на подобное и выпросить себе статус Хранителя, а вместе с ним получить и доступ к такому артефакту. Но было одно но.
– Гости вроде меня?
– О нет! – ответил он с внезапным весельем в голосе, словно моя догадка показалась ему забавной. – Нет, гости вроде тебя лишь побочный эффект нужного мне ритуала. Не обижайся, Мари. Если подобная дверь открыта, что-то или кто-то должен в нее войти. И хорошо, если этот кто-то милая девушка вроде тебя, а не чудовище с изнанки. Вроде того, которое ты видела.
Его рука скользнула вниз и мягко сжала мои пальцы.
– Все дело было в том, что Дар не только мой друг, но и мой принц, – сказал Кондор. – И у него есть свой собственный интерес. Я не могу раскрыть тебе всех подробностей, потому что, к счастью, сам их не знаю, а если бы знал, пожалуй, предпочел бы прятать это знание ото всех. Но если коротко, то Дар не отказался бы от еще одного доказательства своей власти, а появление кого-то вроде тебя, посланницы, жрицы, избранной – называй это так, как тебе хочется…
– Это делает его избранным, – поняла я, и Кондор медленно, с улыбкой кивнул.
– Да, вроде того. Подчеркивает его право на эту корону. И, может быть, на нечто большее.
«Очень амбициозно, – подумала я, но не сказала этого вслух. Кто я, чтобы осуждать будущего короля?»
– Но почему он попросил меня…
– Скрываться до поры? – Кондор снова улыбнулся. – Потому что предыдущая гостья покинула нас… хм… полтора месяца назад. Я лично проводил ее до врат и отпустил с легким сердцем и шкатулкой с драгоценностями. Мне показалось, что мы даже остались довольны друг другом, хотя, признаюсь честно, это было очень, хм, сложное сотрудничество. Она легко на все согласилась, но очень старалась переиграть нас и словно бы ломала мир под себя. – Он вздохнул. – Объяснить твое появление тем, кто все и так знает, мне не сложно. А вот объяснить его всем вообще…
Он развел руками, мол, прости, милая, но я за такое не возьмусь.
– Я не уверен, что жрецы наших богов столь же милосердны, как сами боги, – добавил Кондор не без иронии. – И расценят мои действия как нечто… угодное богам.
Он посмотрел в ту сторону, где стояла статуя Богини, и, прижав руку к груди, чуть наклонил голову.
«Такое вот почтение, – подумала я, – со стороны того, кто использует оставленный тобой артефакт в своих корыстных целях».
Впрочем, в моем мире статуи ставят не только богам, но и ученым, а их изобретения мы используем постоянно и ни капли не задаемся вопросом, можем ли так поступать, и не обидится ли кто-то из них на это.
– Подожди. – Я посмотрела на свои колени в поисках нужного вопроса. – А та, которая была первой? Вы ее тоже скрывали? Чтобы не вызывать вопросов? Или она была намного раньше?..
– Ей было девять лет. – Кондор ответил быстро и так спокойно, что мне стало страшно. – И, конечно, мы оставили ее появление в тайне…
Я раздраженно выдернула пальцы из его хватки и отодвинулась в сторону.
Очень хотелось сказать ему все, что я о нем подумала, и о Даре тоже, но таких слов в храмах не говорят, насколько бы ни были милосердны живущие в этом храме боги.
– Поверь мне, милая, я был так же удивлен и не знал, что делать, как ты сейчас, и никто из нас не причинил ей вреда, – сказал Кондор. На его лице было сожаление, совершенно искреннее – или очень хорошая игра в это самое сожаление. – Я вернул ее сразу, как только смог провести нужный ритуал. Ты можешь спросить у Сильвии или Ренара, они подтвердят мои слова. Я не чудовище, – его голос звучал глухо. – За его высочество, прости, поручиться не могу.
Я спрятала лицо в ладонях и постаралась снова начать дышать.
– Лучше бы ты мне этого не рассказывал, – наконец сказала я.
– Я обещал, что не буду врать тебе, – ответил Кондор. – И ты бы сама рано или поздно узнала бы. Увы, я не могу выбирать, кому явиться с той стороны. Иначе, наверное, выбирал бы кого-то, кто сам не против вляпаться в такие вот чудеса.
Я помолчала, глядя на свечи, стоящие рядом со статуями богов, на пятна света на полу там, где он падал через окна, на тени и витражи, и попыталась понять все то, что он мне рассказал. А потом спросила:
– А кто враг ваших богов? – и повернула лицо к волшебнику. – Должен же у вас быть кто-то, кто сбивает паству с истинного пути.