– Конечно, милая, как тебе удобнее, – Кондор огляделся, словно что-то искал.
Я плюхнулась на стул, радуясь тому, что, наконец-то, можно не бояться, что голова вдруг закружится и пол уйдет из-под ног, и тоже осмотрелась чуть внимательнее.
Лаборатория была больше, чем мне показалось в первый момент, и с низким деревянным потолком. Единственное окно, довольно широкое, выходило в сад: я видела за толстыми стеклами, выложенными в какой-то странной, мелкой расстекловке, переплетение черных ветвей.
Одну сторону комнаты, ближе к выходу, занимали стеллажи, открытые и закрытые, заставленные коробками с надписями, книгами, стеклянными банками с какими-то растениями в них и причудливой посудой, похожей на ту, которую можно встретить в кабинете химии. В двух шкафах оказались секции со множеством мелких ящиков, каждый из которых был надписан или отмечен незнакомыми мне знаками. На другой половине был только стол – широкий, достаточно высокий, чтобы за ним можно было работать стоя. На стене за ним висели какие-то схемы, таблицы и инструменты на вбитых в стену крючках.
– Я думаю, у отца в кабинете тоже есть эта штука, – сказал Кондор, наливая в металлический стакан воду из стоящего на подоконнике прозрачного графина. Затем в эту воду упало несколько капель чего-то из маленького стеклянного флакона, и волшебник протянул стакан мне. – Но я не хотел бы рыться в ящиках его стола, пока на меня укоризненно смотрит Присцилла.
Я с сомнением принюхалась, чем вызвала насмешливый взгляд.
– Название тебе ничего не скажет, но это средство весьма востребовано среди тех, кто по своей воле или из профессионального долга перенервничал накануне, – с кривой улыбкой сказал Кондор. – Пей, не бойся. – Он отошел в сторону, к подоконнику. – А мне нужно еще кое-что сделать.
Он щелкнул задвижкой и зачем-то распахнул окно.
Я сделала первый глоток, недоверчиво кривясь, потому что мой прошлый опыт общения с зельями был так себе, но ничего ужасного не произошло.
Я почувствовала только легкий привкус трав.
За окном было угрюмо и холодно. Кондор посмотрел в сад, подавшись вперед, насколько ему позволял подоконник, а потом вытянул руку и начертил в воздухе знак, тут же осыпавшийся мелкими тающими искрами.
– И вот этого мне тоже не хотелось делать, пока Прис рядом, – проворчал он так, чтобы я услышала.
Черная тень скользнула на подоконник, обернувшись большим котом, при виде которого я чуть не поперхнулась от удивления и злости.
– А он что тут делает?
Кот царственно уселся, поставив передние лапы перед собой, и презрительно посмотрел на меня, дернув кончиком пушистого хвоста:
– Человечье дитя все еще не научилось вежливости, – сказал Ахо где-то внутри своего иллюзорного тела.
– После того, что ты сделал, она имеет полное право посадить тебя в фонарь вместо волшебного кристалла. – Кондор скрестил руки на груди и прислонился к стене рядом с окном. Я замерла, подумав, а не означает ли это, что Кондор в курсе, как именно я его спасла, но если он и знал, то, кажется, не собирался сейчас говорить об этом. – У тебя, поганец, есть шанс загладить свою вину перед леди, поэтому я разрешил тебе войти в этот дом.
– Премного благодарен, – тоном, далеким от благодарного, ответил Ахо, и Кондор скривился, словно заставил себя спрятать злую улыбку.
– Я думаю, что у вас двоих есть разногласия после некоторых неприятных событий. – Волшебник строго посмотрел сначала на меня, а потом на кота. Я не придумала ничего лучше, чем коротко кивнуть и допить одним глотком все свое лекарство. – Вам придется на время забыть об этих разногласиях. Мари, здесь нет Сильвии, а Корвин в первую очередь следит за теми, кто является частью семьи. Ахо будет охранять тебя и служить с таким рвением, словно от этого зависит судьба кисточек у него на ушах. И если он позволит себе лишнее, последние три дня покажутся ему отдыхом у Милосердного за пазухой.
Кот нервно дернул ухом, выгнулся и с весьма внятным мурлыканьем спрыгнул с подоконника, чтобы снова замереть пушистой статуей рядом с моими ногами. Я напряглась.
– Кондор, я не хочу, – твердо сказала я, сжимая стакан.
От тепла моей ладони он успел нагреться.
– Кажется, мы это уже проходили, милая, – голос Кондора стал еще более строгим и не по-хорошему тихим. – Сейчас не та ситуация, чтобы ты могла выбирать или не хотеть, прости. Ахо – способ связи со мной, потому что, к сожалению, через час мне нужно быть у градоначальника Йарны и рассказывать ему и Герхарду о том, что произошло вчера в лесу, – добавил он так же тихо. – Мне бы очень хотелось успеть перед этим позавтракать, потому что, боюсь, в этот раз мне не будут рады, и никто не предложит мне и чашки чая. А потом, – он задумчиво провел рукой по своей щеке, словно смахнул с нее что-то, – мне нужно еще как-то донести о произошедшем тем людям, которые обычно занимаются такими делами. И сделать это так, чтобы не подставить под удар ни себя, ни беднягу Герхарда. Поэтому ты остаешься здесь одна, под присмотром двух почтенных леди и одной своенравной птицы. Мой отец, конечно, рядом, но я не могу попросить его водить тебя по коридорам за ручку, милая.
– Хорошо, хорошо, ты прав. – Я чуть не покраснела, понимая, насколько с моей стороны сейчас некрасиво капризничать. – Но ты же говорил, что здесь безопасно?
– Я считал Замок одним из самых безопасных мест, в которых я бывал, а бывал я, поверь, много где. Ты сама видишь, что все идет не так. – Кондор устало потер пальцами виски, на пару секунд закрыв глаза, и с видимым раздражением добавил: – Мари, просто сделай одно маленькое одолжение – потерпи рядом вредного фэйри, который может в случае чего позвать меня, хорошо?
– Да, мамочка, – в тон ему ответила я.
– Ну, если ты язвишь, значит, тебе лучше, – хмыкнул Кондор, забирая у меня стакан. – Пойдем, отдам тебя на растерзание Тересии.
– Присцилла совершенно точно посчитает своим долгом просветить тебя насчет того… эм, ритуала, на котором она настаивает, – добавил Кондор, когда мы вышли в библиотеку. Ахо выскользнул вслед за нами и неслышно затрусил вперед, обнюхивая углы, как самый обычный кот. – Или будет испытывать тебя на прочность и стойкость, потихоньку выводя из равновесия.
– Я постараюсь не выводиться, – пообещала я, следуя за ним. После зелья мне действительно стало лучше, но от волнения и недосыпа казалось, что вокруг холодно. – В прошлый раз неплохо получилось.
– Ты была неподражаема. Но лучше постарайся не говорить с ней. Соври, что хочешь спать. – Он притормозил и положил руку мне на плечо. – Я себя чувствую, словно оставляю беззащитную деву на съедение дракону. Но Присцилла – не чудовище. Она вредная, не спорю, очень кусачая и колючая, но она хитрая и умная женщина и не станет намеренно вредить кому-то просто из личной неприязни. Но я боюсь, как бы она не ранила тебя, желая узнать, что ты собой представляешь.
Мы стояли посреди огромной библиотеки и смотрели друг другу в глаза. Кондор очень цепко, почти на грани того, чтобы я ойкнула от боли, держал меня за плечо.
Ахо замер где-то на периферии зрения, чуть приподняв переднюю лапу, будто бы тоже удивился и не решался сделать шаг.
– Веселая у тебя семья, – сказала я и дернула плечом, намекая, чтобы он убрал руку. Он убрал и выпрямился.
Кондор криво оскалился, глядя на меня сверху вниз, и развел руки в стороны:
– У меня и у этой семьи есть свои скелеты на чердаке, – сказал он серьезно. – Если найдешь парочку, не пугайся.
– Я надеюсь, скелеты – в переносном смысле? – скрывая за ехидством волнение, ответила я и протянула ему ладонь.
«В конце концов, две совместные пьянки, обморок и поцелуй, который, не знаю, оставался ли для него тайной, как-то сближают, – подумала я. – Можно потерпеть его тетушек».
С леди Франческой, помнится, в книге обращались куда более безжалостно, не объясняя ей ничего и ставя, пожалуй, чуть выше любимой охотничьей собаки коварного темного колдуна.
Пальцы Кондора сжали мою ладонь очень легко, не так, как плечо чуть ранее.
– Парочка настоящих тоже найдется, – честно сказал он. – Правда, не человеческих. Если захочешь – покажу.
– Спасибо, обойдусь, – буркнула я, но Кондор уже переключил свое внимание с меня на не совсем кота.
– А тебя, мой друг, за дверью ждут неприятности, – сказал волшебник с показным сочувствием. Кот наконец поставил лапу на ковер и вопросительно повел ухом. – Да, то условие, которое мы обсуждали. Он здесь, я не сомневаюсь. Уже должен был почуять.
Я нахмурилась.
Кондор неслышно рассмеялся:
– Корвин, милая.
Ворон действительно ждал нас прямо за дверью библиотеки. Он сидел, вцепившись когтями в декоративный козырек над камином, и с безопасной высоты наблюдал за нами. Корвин казался скорее любопытным, чем настороженным или злым, а вот Ахо как-то сразу сдулся и начал суетливо путаться у нас под ногами, то резко останавливаясь, то так же резко пытаясь податься вперед. В замешательстве я посмотрела на Кондора.
Волшебник был спокоен и равнодушен, но я заметила на его лице тень ехидной улыбки.
Может быть, мне стоило пожалеть бедного фэйри, которого судьба к такому не готовила, но у меня не получалось найти в себе жалость. Злорадства я, к слову, тоже не ощущала, только странный, незнакомый мне интерес.
– Они точно друг друга не сожрут? – спросила я, кажется, слишком громко.
Ахо услышал и посмотрел на меня так, что умей он испепелять взглядом, я бы сейчас опала на паркет горсткой пепла.
– К сожалению или к счастью – нет. – Кондор снова рассмеялся. – Но не тебя одну ждет проверка на прочность.
Он выставил руку вперед, и ворон спикировал, вцепился когтями в рукав сюртука, что-то коротко каркнул и наклонился вперед, в сторону Ахо.
Кот замер, вытянувшись в струночку, как-то странно изогнулся, приподняв переднюю правую лапу и склонив голову. Это выглядело почти как в мультфильме, и я поняла, что только что увидела поклон.