— Смешивают правду с откровенной клеветой?
— Интернет похож на помойку, где каждый льет грязь, не заботясь о фактах. И Рысев этим воспользовался. По его приказу добавили чушь, которую легко опровергнуть. И теперь непонятно, где правда, где ложь. Читатели решат, что это очередная «заказуха», чтобы утопить конкурента. А то еще подумают, что честному борцу с коррупцией мстят жулик и воры. Ведь журналистам известно, что по приказу Рысева захватили крупную партию черного нала во Внуково.
— Коррупция. Это слово так затаскали, что на него уже не реагируют, — высказывает сое мнение Николай. — Всем до фонаря эти обличительные статейки.
— Выходит, мы работали зря! — возмущаюсь я. — Рысев помогает грабить страну, и никому до этого нет дела!
— Рунет под контролем. Если бы не исказили наши факты…
— Надо опубликовать на иностранном сайте. Послать наши данные зарубежным журналистам. Они умеют раздуть международный скандал. История со «списками Магницкого» чего стоит.
— Магницкий работал на Запад, а Рысев на себя. Да и вообще, наших проворовавшихся чиновников там защищают. Чем больше в России воруют, тем слабее страна, а это выгодно Западу.
— Здесь речь идет о генерале ФСБ. Если он способствует коррупции — это позор для власти!
— Я не хочу лить грязь на Контору. Мы боремся с Рысевым, а не с той организацией, в которой я служил.
— Рысь использует мощь этой организации, чтобы уничтожить нас!
— Если бы это было так, нас бы уже не было. Рысев действует тайно, он не хочет выпячивать свой интерес к тебе. Нельзя ставить знак равенства между одним генералом и всей службой.
— А для меня Рысев — это олицетворение вашей гнилой Конторы!
— Что ты говоришь, Светлая?
— Он хочет нашей смерти, а ты его защищаешь.
— Я не собираюсь клеветать на всю Службу. Там много честных офицеров, работающих на благо России. Мы боремся с конкретным подлецом.
— Боролись! И всё в пустую!
Я захлопываю ноутбук. Меня бесит желание Коршунова представить Контору белой и пушистой и валить все на единственного генерала. Я прохожу в комнату и начинаю собираться. Пристегиваю компактный пистолет к лодыжке, большой ствол сую под куртку и иду к двери.
— Ты куда? — спрашивает Коршунов.
— Писать статейки я не умею, я выбираю другой способ борьбы.
— Подожди! К черту интернет! Я передал через своего человека документы о Рысеве заместителю директора ФСБ!
Но я уже на лестнице и вызываю лифт. Коршунов выскакивает из квартиры, когда створки лифта захлопываются.
Черная замызганная грязью БМВ подъехала к многоэтажке.
— Ты уверен, что они здесь? — спросил Гном, сидевшего за рулем Лесника.
— По IP-адресу установили, что комп, с которого ушла статейка, в этом доме.
— Они могли отправить и свалить.
— Значит, здесь те, кто их помогает.
— Опять бесконечное дежурство!
— А кого черта ты перемудрил с «чероки»!
Гном собрался в двадцатый раз объяснить гениальность технической задумки, как глаза его выкатились из орбит. Он ткнул пальцем и прошептал:
— Она.
Прямо напротив них из подъезда вышла женщина в яркой горнолыжной куртке. Оперативники узнали Светлого Демона.
— Я валю ее, и мы сматываемся, — принял быстрое решение Гном.
— Тело сразу в багажник, — скорректировал план напарника Лесник.
Гном кивнул и выскользнул из машины. Он оказался за спиной Светлого Демона не далее восьми метров от нее. Женщина была расстроена и ничего не замечала.
«Лучшего не придумаешь», — обрадовался Гном и выхватил пистолет.
50
Заместитель директора ФСБ генерал-лейтенант Богданов закончил изучение документов. И без того суровое лицо шестидесятипятилетнего Богданова помрачнело, морщины углубились, седые брови наползли на выцветшие глаза. Документы ему передал сегодня утром бывший сотрудник Калюжный, вышедший в отставку. Когда-то Калюжный служил под началом Богданова, и генерал ему безоговорочно доверял.
Документы доказывали, что новоиспеченный генерал-лейтенант Рысев, используя свою должность, создал тайную структуру по обналичке украденных из госбюджета средств. Приведенные цифры говорили, что операции проводились в глобальных масштабах. Миллиардные суммы аскетичного Богданова поразили. В былое время за воровство государственной собственности давали расстрел, а сейчас Рысев получил новую звездочку на погоны. Верный Отечеству Богданов пылал праведным гневом.
Но была одна тонкость. Точнее, две.
Во-первых, компромат получен от человека, который когда-то был соперником Рысева в служебной гонке. Полковник Калюжный сошел с дистанции, а Рысев продолжил восхождение вверх.
Во-вторых, в Конторе ходили упорные слухи, что в марте Богданова с почестями отправят в отставку, а Рысев займет его пост.
Со стороны могло показаться, что два обидевшихся неудачника сводят счеты с преуспевающим коллегой. Чтобы не рубить с плеча Богданов решил вызвать Рысева для объяснений.
— Как это понимать, Олег Владимирович? — Богданов швырнул на край стола документы перед вошедшим начальником управления.
Рысев быстро просмотрел бумаги и поднял тяжелый взгляд:
— Откуда это у вас?
— Я задал вопрос. Как это понимать?!
Рысев побагровел, поиграл желваками и неожиданно наклонился через стол к одному из телефонных аппаратов спецсвязи.
— Я воспользуюсь вашим. — Он набрал короткий номер, объяснил собеседнику с кем и почему у него возникли сложности, и передал трубку удивленному Богданову. — С вами хотят поговорить.
Это был телефон спецсвязи с президентской администрацией. Богданов принял трубку потной рукой, он терпеть не мог назидательные окрики с политического олимпа. Сухой чиновничий голос на другом конце провода представился, назвав только фамилию. Старожилы высоких кабинетов не утруждали себя упоминанием должностей. Странность современной иерархии заключалась в том, что министры порой становились «советниками» или «представителями», но значимость чиновника от этого не уменьшалась.
— Я понимаю вашу озабоченность, — отрывисто вещала трубка, — однако целесообразность диктует особый подход к решению государственных вопросов. У меня нет времени объяснять детали. Это сделает Рысев. Выслушайте его внимательно, Богданов, и поверьте, это меньшее из зол.
В просторном кабинете заместителя директора имелся уголок с двумя широкими креслами, разделенными маленьким столиком. Рысев, почувствовав себя хозяином положения, занял одно из них и жестом пригласил Богданова присоединиться.
— В любом государстве имеется теневой бизнес и коррупция. Где-то больше, где-то меньше, а в нашей стране масштабы, сами понимаете… — начал говорить Рысев, сжимая и разжимая пальцы левой руки. — И как с этим бороться? Всех посадить? Так не останется толковых людей, одни сгниют в тюрьме, другие сбегут за границу.
— А у вас есть другой план? — с вызовом спросил Богданов.
— Если нельзя победить зло, то надо его подчинить. Коррупция — это деньги. Легальные потоки контролируют банки, а нелегальные бандиты. Так было совсем недавно, воры жировали на теневом бизнесе. Сажали одних — их место занимали другие. Надо было менять систему, и я зашел с другого конца — взял под контроль неизбежное зло. Вы предлагаете отдать всё обратно ворам в законе?
— А чем вы отличаетесь от них? Погонами?
— Принципами! — вспылил Рысев. — Я знаю, кто берет и сколько, и эту информацию передаю выше. Вы в этом убедились! А подобная информация — это оружие. Если человек идет в упряжке, деньги для него, как клок сена перед носом. А если взбрыкнет или рванет в сторону — получай! Тогда уж всё припомнят, не отвертится.
— Так вот откуда берутся те, кого сажают. И это называется принципами?
— Это называется государственными интересами. Государство — это контроль и управление. Мы контролируем для того, чтобы управлять!
— Бескорыстные рыцари.
— Вы предпочитаете оставаться бедным рыцарем? Разве справедливо, что в девяностые обогатились самые подлые олигархи и самые жестокие бандиты, а мы, офицеры, сохранившие страну, положившие жизни за нее, остались ни с чем?.. Теперь настало время делиться — и бандитам, и олигархам. Это благо для страны, если люди с оружием не нуждаются в деньгах.
— Воруете у воров?
— Контролируем и перераспределяем. Перекрываем другие каналы обналички, чтобы всё держать в одном кулаке. Это первый этап. А на следующем можно будет завинтить краники до разумных пределов. Но пока народу трудно объяснит такие методы. Да и незачем. Теперь вы понимаете, что я должен знать источник, предавший вам эти документы.
Генерал-лейтенант Богданов понял главное за последние полчаса. Его черно-белый взгляд на жизнь, где есть правда и ложь, враги и герои, добро и зло, друзья и предатели — безнадежно устарели. Видимо, ему действительно пора на покой. Новые времена требуют гибких спин и кожи хамелеона. А он останется ископаемым, верным присяге и чести.
— Кто передал документы? — повторил в жесткой форме прежний вопрос Рысев.
— Уходи! — указал пальцем на дверь Богданов.
— Ну что ж, по крайней мере, секреты держать вы умеете. В том числе, надеюсь, и нашу беседу.
Рысев вышел, прихватив пакет с документами. В приемной он по-дружески обратился к помощнику Богданова.
— Скоро на покой старику. Надо подумать о твоей новой должности. Кстати, кто передал генералу этот конверт?
— Генерал-лейтенант пришел с ним.
— А какие поручения он сегодня давал?
— Запросил личное дело полковника в отставке Калюжного.
— Х-м… Если что-то еще подобное, — Рысев покачал в руке конверт, — Ты звякни мне, не стесняйся. Скоро нам вместе работать.
51
Кирилл Коршунов услышал выстрел во дворе, когда сбегал по лестнице. Светлана только что покинула подъезд. Что случилось?
Последние пролеты Коршунов преодолевал, прыгая через четыре ступени. Выскакивая во двор, он краем глаз заметил выставленную из-за двери ногу и попытался перепрыгнуть. Но было уже поздно. Коршунов споткнулся и кубарем прокатился по дорожке. Не успел он встать, как ему заломили руки и защелкнули наручники. Умелая рука быстро обнаружила подплечную кобуру и изъяла пистолет.