– Кэтриона…
Я пытаюсь запереть замок, а она все хватает меня, куда-то тащит – в общем, мешает, как может. Мне хочется закричать, броситься бежать и не возвращаться никогда.
– Кэтриона, послушайте! Вы…
– Я еду в морг! – отчаянно кричу я на всю улицу.
Мари закрывает рот и отступает, безвольно опустив руки.
Чувствуя на себе любопытные взгляды соседей, я сбегаю по ступенькам, вылетаю за калитку и спешу к автобусу номер сорок девять, который как раз подъезжает к остановке.
Городской морг – уродливое бетонное здание, вклинившееся между красивыми викторианскими домами. Логан стоит, прислонившись к двойным дверям возле большого гаража с металлическими воротами-рольставнями. Увидев меня, он расправляет плечи и слегка улыбается. Я пытаюсь побороть очередной приступ удушья, закусив губу и вонзив ногти в ладони.
– Привет, Кэт.
Рядом с ним висит табличка: «Городской морг Эдинбурга». Золотые буквы, полированная поверхность, в которой я вижу свое отражение. Зажмуриваюсь и перевожу взгляд на небо. Оно белое и тяжелое – того и гляди, посыплется снег.
– У вас кровь.
Логан проводит ладонью по моей щеке, теплый шершавый палец чуть царапает кожу. Я отворачиваюсь и закусываю губу.
– Ерунда.
Он кивает, опускает руки.
– Логан! – Рэфик появляется в дверном проеме. Волосы собраны в аккуратный конский хвост, взгляд пристальный. Я вспоминаю ее вчерашние слова: «Мне очень жаль, Кэтриона. Это точно она. Это Эл». – Вы нужны в участке.
Логан кивает, потом с вызовом шагает ко мне и пожимает руку.
– Берегите себя, ладно? Мой номер у вас есть.
Рэфик придерживает двери, я прохожу внутрь. Комната ожидания выкрашена в бежевый цвет, там очень тепло и пусто.
– Присядьте, – велит инспектор. – Вы точно уверены, что хотите ее увидеть?
Я киваю, не чувствуя ни малейшей уверенности.
Она вздыхает.
– Не передумаете, если покажу вам результаты экспертизы ДНК?
Что же тут думать? Впрочем, посмотреть на результаты я тоже хочу, поэтому снова киваю.
Рэфик достает телефон и протягивает мне.
ВЫДЕЛЕНИЕ ДНК
Образцы для исследования:
ИН 1551204: Зубная щетка с мягкой щетиной, принадлежащая Эллис Маколи (дата рождения 01.07.86) [Забор произведен 04.04.18]
ИН 1551205: Щетка для волос, принадлежащая Эллис Маколи (дата рождения 01.07.86) [Забор произведен 15.04.18]
Образец родственника:
ИН 1551206: Буккальный мазок идентичной сестры-близнеца Кэтрионы Морган [ИЛ 1551_201] (дата рождения 01.07.86) [Забор произведен 15.04.18]
Джейн Доу[11][ИЛ 1551_200] образцы:
Частичное омыление лица и верхней части тела; ДНК, извлеченная из бедренного костного мозга.
Выделение ДНК проведено отдельно из всех образцов. Генетические характеристики определены с помощью однолокусного анализа ПЦР.
Результаты подтверждены повторной проверкой исходных образцов. Все лабораторные анализы и интерпретации проведены в соответствии с рекомендациями Комиссии по ДНК Международного общества судебной генетики.
Заключение:
Основываясь на анализе и биостатистической оценке его результатов, доказано, что Джейн Доу [ИЛ 1551_200] на 99,9999 % является Эллис Маколи (дата рождения 01.07.86), г. Лейт, Уэстерик-роуд, д. 36.
Кэтриона Морган [HID1551_201] (дата рождения 01.07.86) на 99,9999 % является генетически идентичной сестрой умершей.
Судебный эксперт:
Доктор Иэн Паттерсон, бакалавр медицины и хирургии, бакалавр медицинских наук (доп. квалификация), член Королевской коллегии патологов, Главный судебный патологоанатом факультета судебной медицины Королевской коллегии врачей (Великобритания).
Северо-Лотианский отдел уголовного розыска
Перечитываю дважды, трижды, пока не начинает рябить в глазах. Возвращаю телефон инспектору, рука дрожит.
– Мне нужна копия. – Я пытаюсь говорить уверенно, но голос тоже меня подводит. В ушах – белый шум, словно я под водой.
– Конечно, – Рэфик кивает.
– Я все равно хочу ее увидеть.
– Мне кажется, это очень плохая идея. Если…
– Я должна! – Заставляю себя посмотреть на Рэфик. Она хмурится, губы сжаты, в глазах тревога. – Прошу вас!
Наконец инспектор кивает.
– Кэтриона, потом вам придется ответить на несколько вопросов. Это важно.
Сердце стучит так громко, что кровь оглушительно шумит в ушах, и я едва слышу Рэфик.
Она ведет меня к двери с надписью: «Помещение для посетителей», словно мы пришли на экскурсию в старинный помещичий дом или замок. За ней – коридор и еще двери: «Помещение для допроса», «Помещение для консультаций». Я молча иду вслед за Рэфик, стараясь ни о чем не думать.
Мы проходим мимо двери с табличкой «Ритуальный зал», но не успеваю я спросить у Рэфик, что это такое, как она открывает соседнюю, с надписью «Смотровая».
Внутри – приглушенное освещение, ненавязчивая обстановка. Неожиданно для госучреждения. Узнав, что водолазы подняли тело, я навоображала себе невесть чего: стерильная комната с белым кафелем и металлическими ящиками для хранения трупов, стальными столами с большими сливными отверстиями, как в сериалах «Место преступления» или «Безмолвный свидетель». Рэфик предлагает мне присесть, ее голос звучит приглушенно. Кресло – мягкое и бежевое. На стенах висят акварельные пейзажи, напоминающие о приемном покое больницы, где я сидела почти тринадцать лет назад. Смотрю по сторонам, старательно избегая завешенного синей шторой окна на противоположной стене.
В дверь стучат, и я подпрыгиваю от неожиданности. Как хорошо, что можно больше не сидеть и не отводить взгляд в сторону…
– Кэтриона, – говорит Рэфик, – это доктор Клэр Макдаф.
Доктору за пятьдесят, и росту в ней футов пять, не больше. Короткие густые волосы песочного цвета, очки в зеленой оправе и заботливая улыбка. Как ни странно, она в джинсах и свитере. Я ожидала увидеть костюм хирурга, шапочку для душа, перчатки, специальную резиновую обувь – короче, весь набор спецодежды.
Я жму протянутую руку и в середине энергичного рукопожатия слышу:
– Здравствуйте! Аутопсию вашей сестры проводила я.
– Правда? – бормочу я, с трудом сдержав возглас: «Здорово!»
Наконец доктор Макдаф отпускает мою руку.
– Я понимаю, почему вы здесь, однако смотреть на тело настоятельно не рекомендую. В качестве старшего следователя по делу детектив-инспектор Рэфик присутствовала на вскрытии и знает о причинах моего возражения. – Она поднимает руку, не давая мне перебивать. – Тем не менее детектив также уведомила меня об обстоятельствах дела, и я вас понимаю. Прежде чем получить мое согласие, внимательно послушайте, что я скажу.
– Хорошо.
– Обычно, когда мы находим тело в заливе Форт, это происходит потому, что газы, образовавшиеся в ходе разложения, выталкивают его на поверхность. Однако ваша сестра пробыла под водой целых тринадцать дней, и, помимо обычных процессов гниения, тело подверглось ряду других трансформаций и травм. Вы должны об этом знать и понимать, что именно вас ждет, прежде чем я разрешу ее увидеть.
Впервые со звонка Логану я в полной мере осознаю, что впереди – самое худшее зрелище в моей жизни. И хотя с самого утра меня бьет нервная дрожь, сейчас она внезапно стихает.
– Когда тело находится в воде достаточно долго, оно подвергается естественному консервирующему процессу, известному как омыление. В результате образуется адипоцир, или жировоск, и бо́льшая часть тканей становится похожей на воск – они мягкие, хрупкие и сильно деформированные. – Доктор смотрит на меня. – Представьте старую свечу или кусок мыла на веревке.
– Ладно, тут все ясно, – вмешивается Рэфик, кладя мне руку между лопатками. – Разве обязательно вдаваться в такие подробности?
– Она должна знать, о чем просит, – строго замечает доктор Макдаф и пристально смотрит на меня. – Голова, особенно лицо, обычно страдает больше всего. Поэтому для опознания мы почти всегда полагаемся на ДНК. Губы Эллис, уши, нос и гортань подверглись колонизации съедобных морских хищников и были частично ими разрушены. Повреждения довольно значительные.
Понятия не имею, кто такие «съедобные морские хищники», но спрашивать не хочу.
– Ясно.
– Кэт, – говорит Рэфик, медленно гладя меня по спине. Глаза у нее такие черные, что зрачков не видно, между бровями залегли две глубокие складки. – Вы слышите? Смотреть на тело бесполезно. Вы не узнаете свою сестру. Я настоятельно рекомендую – точнее, мы обе, – чтобы вы отказались.
Я отшатываюсь подальше от заботливых рук и встревоженных взглядов. Мне больше нравилось, когда она была холодным роботом, называвшим меня Кэтриона. Ее внезапная доброта здорово пугает.
– Я хочу ее увидеть!
– Ладно, – соглашается доктор Макдаф. – Подождите здесь, я велю санитарам ее привезти.
Она уходит, и я судорожно вздыхаю.
– Кэт…
– Я уверена! – восклицаю я дрожащим голосом.
Рэфик сжимает мое плечо и подходит к шторе. На панели выключателя рядом с дверью зажигается зеленый огонек.
Надолго задерживаю дыхание и никак не могу вдохнуть воздуха. Дрожу, шею и лопатки свело судорогой. Нижняя губа пульсирует от боли, я чувствую вкус крови.
– Я уверена.
Рэфик коротко кивает и медленно отодвигает штору, за которой – хорошо освещенная комната. Закрываю глаза, снова открываю. Я должна знать! И тогда я вижу тело…
Волос нет – скальп совершенно лысый. Сверкающий, кремового цвета, в складках. Первым делом я думаю об алтарной свече, оплывшей и разошедшейся асимметричными волнами. Нос – просто дыра, черный лабиринт синусовых ходов. Век нет, глаз нет. Зубы скалятся в безгубой усмешке. Под ними – восковая серая шея и синяя хирургическая простыня, из-под которой виднеются черные стежки сшитого разреза, идущего от ключиц вниз. Пытаюсь представить тело под тканью, такое плоское и неподвижное…