пролетел мимо скалы. Если он застрянет, зацепившись парашютом за выступающий край скалы, его придется вытаскивать, а на это уйдет время. А если он приземлится внизу, на открытой местности, его смогут увидеть.
Скуайрса едва не застиг врасплох порыв ветра у самой поверхности земли. Он приземлился всего в пяти ярдах от края скалы. Упав на бок, чтобы уменьшить площадь тела, открытую ветру, подполковник быстро освободил и скатал парашют. Поднявшись на ноги, он смотрел, как приземляются сержант Грей, рядовая Де-Вонн и остальные. Скуайрс ощутил чувство гордости за четкие и слаженные действия своих людей: меньше чем через пять минут все шестеро "бомбардиров" привязали свои парашюты к дереву. Рядовая Де-Вонн задержалась, чтобы подложить под груду материи зажигательный заряд. Заряд сработает в 00.18 и уничтожит себя и парашюты, не оставив русским ничего, что можно было бы представить в ООН в качестве "свидетельства" американского вторжения.
Сгрудившись вокруг командира, "бомбардиры" услышали далеко в небе шум двигателей, явно не принадлежавших их "Илу".
– Похоже, к нам пожаловали гости, – заметил рядовой Уолтер Папшоу.
– На борту "Ила" знают об этом. Проблема решается, – сказал Скуайрс. – Рядовой Хонда, установить связь со спутником. Всем остальным быть готовыми выступить в путь.
Пока остальные пятеро бойцов приблизились к краю скалы и начали вбивать в камни крюки для крепления прочных страховочных концов, Скуайрс связался с Опцентром.
– Прошу прощения, если разбудил, – сказал он, когда на связь вышел Майк Роджерс. – Какое там у вас утро?
– Солнечное и теплое, – ответил Роджерс. – Чарли, тебе уже известно про "МиГи"?
– Так точно, сэр.
– Вот и хорошо. Мы над этим работаем. Ваш "Ил-76Т" удрал на Хоккайдо и назад не вернется. Мы прорабатываем изменение в первоначальный план. Главное – будьте в месте эвакуации точно в назначенный срок. Вас там обязательно будет ждать вертолет.
– Вас понял.
Хотя об этом не было сказано ни слова, Скуайрс также понял, что в случае возникновения каких-либо проблем, его группе придется скрываться в тайге. По карте было определено несколько подходящих мест, и при необходимости "Бомбардир" отправится к ближайшему из них.
– Желаю удачи, – сказал Роджерс перед тем, как окончить связь.
Скуайрс протянул трубку Иси Хонде. Пока радист собирал аппаратуру спутниковой связи, Скуайрс огляделся вокруг. Пустынная местность, накрытая балдахином неестественно ярких звезд, и без призрачно-зеленого свечения очков ночного видения выглядела мертвой и негостеприимной. Железнодорожный путь, сделав на востоке плавный изгиб, проходил через естественное ущелье между скалами и тянулся дальше по плоской равнине, утыканной редкими деревьями и кое-где покрытой пятнами снега. К югу начинались горы. С такой полной тишиной Скуайрсу еще не приходилось встречаться. Единственными звуками были свист ветра и шорох ботинок коммандос о смерзшуюся землю и камни.
Закончив собирать оборудование для связи, Хонда поспешил к товарищам. Скуайрс, бросив последний взгляд на восточный горизонт, откуда скоро должна была появиться цель, направился к "бомбардирам", завершившим подготовку к спуску по отвесной скале.
Глава 50
Вторник, 21.32, неподалеку от Хабаровска
У Никиты возникло неприятное чувство, что где-то неподалеку в небе находится самолет. Выросший на космодроме Байконур, он всегда слышал шум приближающихся вертолетов раньше других. Самолеты Никита распознавал по звуку двигателей. Мать говорила, что многие годы, проведенные его отцом в кабине самолета, в конце концов сказались на генах, "наполнив их авиационным топливом", как выражалась она. Сам Никита в это не верил. Он просто любил летать. Однако не было и речи о том, чтобы стать летчиком, которого постоянно сравнивали бы со знаменитым героем Сергеем Орловым. Поэтому Никита держал эту любовь глубоко в себе, словно мечту, чьим волшебством невозможно поделиться с посторонним.
Состав сбавил скорость, достигнув участка пути, занесенного снегом. И сквозь вой ветра за куском брезента, которым было завешено открытое окно, Никита отчетливо различил отдаленный рев двигателей "МиГов". Их было два, они приближались с востока навстречу транспортному самолету, который находился прямо над поездом. Это были не первые самолеты, которые услышал Никита, однако на этот раз тут определенно происходило что-то другое.
Высунув голову в окно, Никита поднял левое ухо вверх. Хотя кружащийся снег не позволял ничего разглядеть, звук проходил через него беспрепятственно. Никита пристально прислушался. "МиГи" не сопровождали "Ил-76Т", они летели наперехват. Продолжая слушать, Никита определил, что "Ил" развернулся в противоположную сторону и полетел обратно на восток. Истребители последовали за ним.
Тут что-то не так. Вероятно, это тот самый "Ил-76Т", о котором предупреждал отец.
Никита спустился обратно в вагон, не обращая внимания на снег на волосах и щеках.
– Свяжись по радио с полковником Росским! – рявкнул он прапорщику Федорову, который сидел за столом, грея руки над керосиновой лампой.
– Сию минуту, – ответил прапорщик, торопливо настраивая рацию.
Пока Федоров колдовал с рацией, дожидаясь установления связи через базу на Сахалине, Никита обвел взглядом мирных жителей, взятых на предыдущей станции, пытаясь найти другое объяснение услышанному. А что, если состав ищут, пытаются установить его местонахождение, чтобы помочь? Быть может, за этим стоит его отец? Или генерал Косыгин? Или кто-то еще?
– Полковника Росского нет на месте, – наконец доложил Федоров.
– Тогда попроси соединить с генералом Орловым, – нетерпеливо бросил Никита.
Передав его просьбу, прапорщик протянул ему трубку:
– Генерал Орлов на связи.
Никита присел на корточки.
– Товарищ генерал?
– В чем дело, Ники?
– У меня над головой транспортный самолет, – сказал Никита. – Он направлялся на запад, затем появились два перехватчика, и самолет развернулся.
– Это тот самый "Ил-76Т", – сказал Орлов.
– Какие будут приказания? – спросил Никита.
– Я обратился к президенту с просьбой разрешить отправить отряд спецназа, чтобы он встретил состав в Биробиджане, – сказал генерал. – Пока что ответа нет. До тех пор делай все необходимое, чтобы защитить вверенный тебе груз.
– Товарищ генерал, он нужен как военное снаряжение или как изобличающие доказательства?
– Это не твое дело, – отрезал Орлов. – Твоя задача заключается в том, чтобы с грузом ничего не произошло.
– Будет исполнено, товарищ генерал, – сказал Никита.
Вернув трубку Федорову, молодой офицер быстро прошел в конец вагона, пробираясь между пассажирами. Пять мужчин и две женщины сидели на уложенных на полу матах, играя в карты, читая и занимаясь вязанием в тусклом свете лампы. Распахнув дверь, Никита шагнул на скользкий пол тамбура. Когда он толкнул дверь соседнего вагона, открывая ее, ему на голову и плечи упали комья спрессованного снега.
Внутри вагона широкоплечий старший сержант Верский разговаривал с одним из солдат, которому было поручено наблюдать в окно с северной стороны. Другой солдат нес дежурство у южного окна. При появлении лейтенанта Орлова все трое вытянулись в струнку.
– Сержант, – козырнув, сказал Никита, – мне нужно, чтобы на крыше состава дежурили наблюдатели, по два человека на каждом вагоне. Сменяться через полчаса.
– Слушаюсь, товарищ лейтенант.
– Если у наблюдателей не будет времени, чтобы запросить у меня инструкции, – продолжал Никита, – они должны открывать огонь на поражение по каждому, кто попытается приблизиться к составу. – Молодой лейтенант обвел взглядом пассажиров, четырех мужчин и троих женщин, севших на последней станции. Один мужчина дремал, прислонившись к ящику. – И ни на минуту не оставляйте вагон без присмотра. Сержант, груз должен быть доставлен в целости и сохранности.
– Будет исполнено, товарищ лейтенант.
Никита ушел, гадая, куда пропал полковник Росский... а также стараясь решить, можно ли теперь, не получая от него дальнейших приказаний, передать ящики отцу.
Глава 51
Вторник, 06.45, Вашингтон
– Поступило еще одно сообщение из ОНР, – доложил по внутренней связи Беннет Худу и остальным членам руководства Опцентра, занявшим места за столом совещаний в "баке".
– Благодарю, – ответил видеоизображению своего помощника Худ. – Давай его сюда.
Послышался голос Вьенса, однако без изображения. Вместо этого на экране со скоростью пятьдесят строк в секунду начала разворачиваться черно-белая картинка.
– Поль, – сказал Вьенс, – мы получили это всего три минуты назад.
Развернув экран так, чтобы его было видно и Роджерсу, Худ смотрел на то, как на экране появляется нечеткий белый ландшафт, похожий на лунный, и железнодорожный состав, заполнивший приблизительно треть изображения в центральной части. Изображение было очень размытым из-за сильного снега, и все же можно было различить, что крыши вагонов уже не представляют собой ровные белые прямоугольники. Теперь на них были ясно видны тени.
– Прошу прощения за качество, – продолжал Вьенс. – Снегопад чертовски сильный. Но мы убеждены, что тени на крышах вагонов – это солдаты. Они в белых маскировочных халатах, поэтому отчетливо разглядеть их нельзя, но все же нет никакого сомнения, что это они.
– Да, это действительно солдаты, – угрюмо промолвил Роджерс, указывая пальцем на экран. – Это понятно по тому, как парни рассредоточились. Последний смотрит вперед и влево, следующий – назад и вправо, затем вперед и вправо и так далее. А вот эти тени, – он ткнул в маленькую черточку рядом с одним пятном, – это, похоже, автоматы.
– Мы пришли к такому же заключению, Майк, – подтвердил Вьенс.
– Спасибо, Стивен, – поблагодарил Худ, отключая главу ОНР. В помещении воцарилась тишина, нарушаемая лишь едва различимым гудением окружающей электромагнитной изоляции. – Неужели русским известно о том, что "Бомбардир" высадился на место?