– М-м-м. – Богиня постучала по голове флейтой, вспоминая, как это называют на Срединных равнинах. – Я имею в виду, когда тебе рассекли хвост, чтобы получились две ноги, как у людей? В Облачной пустоши это называют трансформацией.
Увидев смущение на лице молодого торговца, богиня помолчала, а потом рассмеялась:
– Ха-ха, ты сейчас так похож на своего отца в те годы. Вот именно с таким милым выражением лица этот малый увел нашу Хун Шань. Ты не знал? Твоя мать считалась первой красавицей Облачной пустоши. Говорили, что среди всех представителей русалок не было никого красивее ее. Ну, если не считать еще одного, кто жил здесь сто лет назад.
– Правда? – удивился Мужун Сю такой высокой оценке. У него на родине внешность матери считалась заурядной. – Спасибо за комплимент! Но матушка совсем не блистает красотой.
– О, похоже, Хун Шань еще и очень умна! Догадалась, что на Срединных равнинах ей стоит скрывать свой истинный облик, – вздохнула богиня, видя, как ошеломлен юноша. – Да, девушке с такой внешностью несладко пришлось бы на Срединных равнинах. Ее считали бы не кем иным, как лисой-оборотнем… Русалки живут в десять раз дольше людей. После смерти Мужун Чжэня бедняжке Хун Шань придется еще долго коротать свои дни в одиночестве.
– Мне… мне было три года, когда мать разделила мой хвост на две ноги, – ответил Мужун Сю. Его лицо было красным от стыда. Он плохо понимал, о чем говорит богиня на белом тигре. Но ответ на ее первый вопрос он знал очень хорошо. Потому что самое раннее воспоминание в его жизни – та боль, которую он испытал при этом событии.
– О, это, наверное, было мучительно больно? Как ужасно, чтобы обеспечить тебе спокойное будущее на Срединных равнинах, она лично рассекла твой хвост! – еще раз вздохнула богиня. – Не вини мать, она всегда хотела для тебя лучшего…
– Разве может сын человеческий винить своих родителей? Это преступление против Неба! – воскликнул юноша.
– Надо же… Ты чтишь основные добродетели[18] людей со Срединных равнин, – пробормотала богиня. Затем она подняла голову и пытливо всмотрелась в его лицо. Любопытство взяло верх над вежливостью. Богиня знала, что наверняка смутит юношу, но тем не менее она наклонилась к нему и тихо спросила: – Э-э, скажи, а когда ты стал мужчиной? Сколько тебе тогда было лет?
Краска бросилась в лицо юноше. Не зная, какие слова лучше подобрать ей в ответ, он промямлил:
– Я… я все еще…
– А, я не об этом! – остановила его богиня, махнув флейтой. Она поняла, что поставила юношу в неловкое положение, поэтому поспешила задать вопрос иначе. – Русалки при рождении не имеют пола, они становятся мужчинами или женщинами только в момент взросления. Ты полюбил девушку и стал мужчиной?
Богиня подошла к нему вплотную, ткнула флейтой в грудь и, словно поддразнивая его, продолжила:
– А может, первым тронул твое сердце мужчина и теперь ты вовсе не господин Мужун, а барышня Мужун?
– Вот оно как, оказывается… – Пораженный до глубины души, Мужун Сю обдумывал слова богини. С детства он привык считать себя уродцем, а в юношестве, когда с его телом произошли метаморфозы, он постеснялся спрашивать у матери о причинах. Но теперь юный торговец получил ответы на свои вопросы. – В тринадцать лет, – пряча красное от смущения лицо, сказал он.
– Что? Так рано? – удивилась богиня и, не сдержавшись, провела рукой по блестящим черным волосам Мужуна Сю. Лицо юноши стало пунцовым, но ему было неловко отталкивать ее руку. Богиня рассмеялась: – Не смущайся! Ничего не случится, если бабушка, которой уже несколько тысяч лет, коснется тебя.
В этот миг девичье лицо богини, сидевшей на спине тигра, вдруг сморщилось. По нему, словно лианы, поползли морщины. Богиня вздохнула и погладила юношу по голове:
– Надеюсь, мой истинный облик не испугает тебя, дитя? Молодость – это хорошо, но вовремя покинуть этот мир – еще лучше. Жаль, я не могу этого сделать.
Мужун Сю был напуган преображением женщины, но, вспомнив, о чем предупреждали родные, не посмел проявить неуважение. Он еще раз попросил ее:
– Госпожа богиня, позволь мне пройти через врата Небесных чертогов!
– Вообще-то я никогда не препятствую путникам, желающим попасть в Облачную пустошь, – сказала богиня, посмотрев на лежащих в беспамятстве людей со Срединных равнин. Она спустилась со спины тигра, и ее юбка теперь развевалась над землей. – Я не убиваю людей и не встаю на их пути. В Небесных чертогах полно диких и опасных животных и птиц, поэтому люди, неспособные справиться с ними, в любом случае погибнут. Только сильные духом доходят до Облачной пустоши.
Помолчав, она задумчиво посмотрела на солдат, пригнанных ею из лесной чащи, и добавила:
– Но не сегодня. Вчера ночью моя подруга сообщила, что на небо взошел Сириус – на Небесные чертоги скоро обрушится несчастье. Поэтому она попросила меня никого не впускать в Облачную пустошь.
– Хорошо, я могу подождать еще одну ночь, а завтра пройду, – послушно ответил Мужун Сю, не вполне понимая смысл сказанного богиней. – Я никуда не тороплюсь.
– Послушный мальчик! – одобрительно кивнула богиня. Вдруг ее лицо посуровело. Она наклонилась к юноше и прошептала ему на ухо: – У тебя и вправду хватит смелости войти в Облачную пустошь? Ты знаешь, как там относятся к русалкам? Милый мальчик, не позволь никому узнать, что ты русалка!
От этих слов душа Мужуна Сю ушла в пятки.
– Судьба русалок на земле Облачной пустоши на протяжении многих тысяч лет была несчастной. Твоя мать долгие годы находилась в рабстве из-за своей красоты… Что уж говорить о том, кто жил здесь сто лет назад. Говорили, что этот человек обладает разрушительной красотой… – Вспоминая о событиях столетней давности, богиня невольно вздохнула. – Истинная красота доставляет огромные несчастья.
– Да? – после долгого молчания сказал Мужун Сю. – Матушка часто повторяла, что в любом случае на Срединных равнинах лучше, чем в Облачной пустоши. Так как к русалкам у нас относятся так же, как и к людям.
Богиня кивнула, посмотрев на ночное небо:
– С тех пор как император Син Цзунь покорил четыре стороны света и запечатал Царя драконов в Бездне туманных глубин, русалки были порабощены. Даже в восточном Озерном и западном Песчаном царствах их считают изгоями. Впоследствии Кунсан пал. В Облачную пустошь пришли люди из Ледяного клана, которые тоже относятся к русалкам как к домашнему скоту… Мой мальчик, когда окажешься в Облачной пустоши, никто не должен узнать, что ты из русалок!
Выглядывая из зарослей, На Шэн со страхом и любопытством наблюдала за происходящим. «Кто эта демоница? Она небожительница?» – думала девушка.
Рука удерживала На Шэн, опасаясь, что она может совершить какой-нибудь необдуманный поступок.
«Она вроде вашего божества гор», – написала конечность.
– А-а, ясно!
Эта аналогия оказалась очень понятной На Шэн. Она сразу представила седовласого толстого маленького старичка с длинной бородой из деревенской часовни. А когда она услышала фамилию Мужун, глаза ее заблестели.
– Давай выйдем! Слышишь? Мужун! Да это самая богатая семья на Срединных равнинах! Говорят, старший сын Мужунов невероятно хорош собой! Я должна на него посмотреть!
Но рука упорно не пускала ее, держа за шиворот.
– Ты слышишь? Богиня сказала, что не вредит людям! – возмутилась На Шэн, поворачиваясь к руке. – Не нужно ее бояться!
«Ее-то, конечно, не надо бояться! Но я боюсь Сумо!» – написала рука и продемонстрировала жест отчаяния.
– А… Ну тогда давай подойдем тихонько, он все равно не заметит! – предложила На Шэн, думая, что это прекрасная идея. – Он же спит у костра.
«Он все видит!» – отрезала рука, не желая вступать в дискуссию.
Но На Шэн стояла на своем:
– Да как он может увидеть? Он же слепой!
Рука без колебаний заткнула ей рот.
«У меня тоже нет глаз! Как я могу видеть? – написала она. – Сильные видят сердцем, но тебе, девочка, этого не понять!»
– Ах ты! – рассердилась На Шэн. Вместе с тем она не могла не признать, что способность руки видеть все, не имея глаз, – это действительно весьма странно. Она хотела было возразить, но вдруг услышала голос Сумо.
– Надоели до смерти, – пробурчал кукловод, разбуженный разговором Богини Ночи и Мужуна Сю. Он повернулся на другой бок, чтобы привстать. Внезапно воздух, словно молния, пронзил луч белого света.
– Ого! – воскликнула богиня и отлетела на три чжана назад. Широкие рукава ее одежды развевались на ветру. Она протянула руку и схватила что-то. Этот предмет заметно потревожил ее ауру. Богиня Небесных чертогов удивилась и опустила глаза, чтобы рассмотреть его.
Это было кольцо странной формы, от которого тянулась полупрозрачная нить. Другой конец нити был привязан к суставу маленького человечка, которого держал юноша, сидевший у костра. Свет костра освещал его лицо, его глаза были пустыми и безжизненными. Любой, кто увидел бы его, не смог бы оторвать от него взгляда. Он обладал совершенной красотой, присущей одновременно и мужчинам, и женщинам, разящей в самое сердце, словно электрический разряд.
Когда Сумо произнес свое «надоели до смерти», Мужун Сю почуял неладное, но не успел спрятаться. Он увидел вспышку молнии и сразу же почувствовал, как что-то сильно ударило его. Юноша открыл было рот, чтобы закричать, но не смог издать ни звука.
– Что ж, неплохо для богини – поймать мое кольцо, – спокойно произнес молодой кукловод. Он встал и тряхнул пальцами. Нити натянулись, и кольцо, пойманное богиней, со свистом вернулось на палец. – Давно не виделись, не так ли?
– Сумо? Сумо?! – изумленно вскрикнула Богиня Ночи, одна из трех небожительниц Облачной пустоши, изменившись в лице и осматривая его с головы до ног. Ее поразил нынешний вид старого знакомого. – О Небо! Это ты? Ты вернулся?
Сумо кивнул с выражением безразличия на лице:
– Да, это я.
Богиня долго безмолвно смотрела на него, а затем со вздохом произнесла: