– Хм, сейчас он гораздо опаснее, – ухмыльнулась голова, – потому что он уже не ребенок, он стал взрослым мужчиной.
– Да? – продолжила удивляться Бай Ин. – Он выбрал стать мужчиной? А мне казалось, что такого рода существа никогда не смогут определиться, кем им стать. Потому что они не любят никого, кроме себя.
– Но он уже трансформировался. Не знаю, кем была та девушка. Ты не чувствуешь, что потерпела неудачу? – сказала голова, подмигивая ей. – Ой!
Бай Ин в сердцах схватила руку принца и со всей силы ударила ею по его голове.
– Ни стыда ни совести! – воскликнула она.
– Ох! Как страшны женщины в гневе! – застонала голова, не в силах увернуться. В глазах принца сверкали лукавые огоньки. Он всегда беспокоился, что возвращение этого человека нарушит гармонию Бесцветного города и народ Кунсана потеряет последнюю надежду на возрождение. Но теперь он осознал, что слишком волноваться не стоит.
Когда принцесса спрыгнула с башни, ей было восемнадцать лет. А теперь уже сто восемнадцать.
Если время измерять веками, то многие вещи, оказываясь в прошлом, теряют свою значимость.
– Сумо стал очень сильным, мы должны быть начеку! – сказал Чжэнь Лань, меняя насмешливый тон голоса на серьезный. – Вы шестеро должны каждую ночь стоять на страже! Хотя вы и стали призраками, сила шести князей почти полностью растратилась, когда Бесцветный город был распечатан. Кроме тебя, владеющей техникой мастера меча, остальные вряд ли могут стать Сумо достойными соперниками.
У Бай Ин сперло дыхание.
– Неужели этот мальчик так силен?
– Он уже не ребенок, – заметил Чжэнь Лань, и его голова покачнулась. – Мы не знаем, кто он нам: друг или враг. Поэтому наша задача – быть настороже!
После долгой паузы на лице принца вдруг появилось редкое печальное выражение. Оно заставило его жену вздрогнуть.
– Бай Ин, – сказал Чжэнь Лань, поднимая глаза и глядя на пустой призрачный город. – Когда мы вместе с девочкой со Срединных равнин шли в Облачную пустошь, мне вдруг стало так стыдно… Эта девочка отчаянно поднималась на гору Мушитагэ и преодолела сложный перевал только ради того, чтобы попасть в Облачную пустошь. Все потому, что на Срединных равнинах считается, будто в Облачной пустоши нет ни войн, ни бедствий. Что все люди любят друг друга, почитают старших, защищают маленьких и слабых… Стоит только попасть сюда, в жизни не будет больше боли и страданий.
Затем Чжэнь Лань опустил глаза и мрачно продолжил:
– В ту же ночь в Небесных чертогах группа грязных солдафонов изнасиловала женщину со Срединных равнин. Девочка, которая несла меня, долго плакала. Она-то считала, что в Облачной пустоши не может случиться ничего подобного… Но… но как я мог объяснить ей, что Облачная пустошь совсем не такая, какой она ее себе представляет?
– Чжэнь Лань, – вздохнула Бай Ин и погладила его по руке, успокаивая принца. – Все дело в том, что они сильно идеализируют это место, забывая о том, что на любом клочке земли, освещаемом солнцем, обязательно есть тень.
– Нет, – качнул головой Чжэнь Лань. – В тот момент мне стало очень горько. На самом деле у меня была возможность изменить судьбу этих земель. В те годы, когда отец-император уже был смертельно болен, я, будучи наследником империи, мог грамотно вести военную политику и все исправить. Но чем же я был занят в то время? Боролся с князьями, спорил с наставником, скандалил, требуя вернуть меня в Песчаное царство. Когда от меня ждали реальных действий, я тратил силы попусту! Я не желал смириться с напыщенностью и жестокостью империи Кунсан и даже иногда хотел ее гибели. Из-за этих мыслей я не стал сражаться против Ледяных варваров в полную силу, когда они впервые напали.
– Но в то время империя Кунсан и вправду заслуживала гибели! – откровенно признала Бай Ин. – Ты же помнишь, что происходило в Облачной пустоши в последние годы правления императора Чэнгуана? Даже если бы Ледяные варвары не захватили Кунсан, эта развращенная и загнивающая империя рано или поздно навлекла бы на себя гнев богов! Когда я прыгнула с Белой Пагоды, я не возлагала никаких надежд на Кунсан.
– Тогда почему же ты вступила в последнюю битву? – спросил Чжэнь Лань, с улыбкой вспоминая внезапное появление принцессы на поле боя. – Тогда я объявил всем, что вернусь, но, видя, что Ледяные варвары решили применить технику запечатывания, сам уже несильно надеялся на это. Я сказал так, чтобы немного приободрить народ. Но ты тогда проснулась!
– Почему я сражалась? – сказала Бай Ин, устремляя взгляд вдаль. – Хотела отомстить за отца, погибшего в бою… или из-за тебя?.. Не из-за того Чжэнь Ланя, который должен был стать моим мужем, а того, который был единственной надеждой Кунсана. Пусть Кунсан и был обречен, но народ Кунсана не заслуживал смерти.
– Кстати, интересно, а как все-таки Ледяные варвары оказались в Облачной пустоши? – Чжэнь Лань задал вопрос, мучивший его все эти годы. – И кто их лидер? Откуда они узнали про технику запечатывания?
Но на этот вопрос оба не знали ответа.
На вершине горы Небесных чертогов скучающая девушка мяо сидела в одиночестве и смотрела на закат. Она уже сто раз прошлась туда-сюда по лесной поляне. Солнце опускалось все ниже, и сердце девушки замирало от страха. Заросли вокруг нее оживали, из них доносились странные пугающие звуки. Она как будто забыла, что у нее есть Божественное императорское кольцо, с которым ей не нужно было бояться диких птиц и зверей.
– Не мог же он… забрать у меня ценную вещь и бросить? – бормотала девушка, чуть не плача. – Обманщик! Обманщик!
И в тот же миг она услышала шелест листвы и звук приближающихся шагов, вслед за этим раздался голос Мужуна Сю:
– Вот мы и на месте! Отдохните немного!
На Шэн радостно вскочила и побежала навстречу.
– Мужун Сю! Мужун Сю!
Из зарослей беззвучно выползла огромная змея. Девушка вскрикнула от страха, но, приглядевшись, увидела, что это всего лишь лоза, которая двигалась как живая.
В этот момент из-за кустов показался Мужун Сю. Пыхтя и отдуваясь, он тащил на спине Яна Гунцюаня, нога которого страшно распухла.
– Что с вами случилось? – удивленно воскликнула На Шэн.
– Да я испугался демоницы и помчался в лес. А там нечаянно угодил в яму, полную синих скорпионов, – объяснил Ян Гунцюань. Его лицо перекосило от боли. – Вот меня и ужалил один.
– Это ты еще легко отделался! – сказала На Шэн, с сочувствием глядя на Мужуна Сю, по лбу которого струился пот. – Ты же угодил в их гнездо!
– Барышня На Шэн, прошу прощения! Заставил долго ждать! – извинился Мужун Сю. Он осторожно спустил на землю Яна Гунцюаня и пытался отдышаться. – Но зато у тебя была возможность полюбоваться закатом!
Заметив, что рука На Шэн тянется к его лицу, он поспешно уклонился и, покраснев, сказал:
– Ты пока продолжай наслаждаться видом, а я попробую удалить яд.
– Э-э… – сконфузилась На Шэн, убирая платок.
Юноша достал небольшой нож и разрезал туго натянутую штанину. Голень Яна Гунцюаня сильно распухла и посинела, из раны размером с игольное ушко сочилась черная кровь. Мужун Сю нахмурил брови, вспоминая запись из своей потрепанной книжицы: «Яд синего скорпиона смертельно опасен, укус можно вылечить только травой яоцао».
Заметив, как нахмурился юноша, Ян Гунцюань заволновался. Он понял, что его дела плохи и что его могут бросить здесь одного, поэтому торопливо забормотал:
– Братец, ничего страшного, я смогу идти с вами!
Но не успел он встать на ноги, как из раны прямо в лицо Мужуна Сю брызнула струя гноя. Ян Гунцюань вскрикнул от боли и упал на землю.
– Ладно, придется использовать, – сказал юноша, без какой-либо брезгливости вытирая лицо. Поколебавшись, он снял корзину, которую нес на груди, – раньше она висела у него на спине, но, поскольку ему пришлось взвалить на себя Яна Гунцюаня, он перевесил ее на грудь.
Он не стал снимать крышку, а просунул руку внутрь и осторожно вынул что-то из корзины. На Шэн, сгорая от любопытства, заглянула ему через плечо, но, к ее разочарованию, это оказалась всего лишь веточка с длинными сухими листьями.
Как только Мужун Сю приложил пожелтевший лист к ране, произошло что-то удивительное. Черный яд словно впитался в лист, изменив его до неузнаваемости: он сначала стал нежно-зеленым, затем темно-синим и в конце концов загорелся, обращаясь в пепел.
На Шэн захлопала в ладоши, а Ян Гунцюань округлил глаза от удивления:
– О боги! Это же яоцао!
– Да это просто полынь! – возразила На Шэн, которая своими глазами видела такую, растущую у них на Срединных равнинах. – Вот невежда!
– Если полынь со Срединных равнин пронести через врата Небесных чертогов, она превращается в яоцао! – улыбаясь, примиряющим тоном объяснил Мужун Сю. – Ее нужно заранее обработать секретным способом, и тогда она становится лекарственной травой, которая ценится в Облачной пустоши на вес золота.
– Ух ты! Это еще и можно дорого продать? – На Шэн взяла в руки неиспользованные листочки и внимательно осмотрела со всех сторон. Ни дать ни взять – обыкновенная полынь! Девушка разочарованно вздохнула. – Знала бы, что в Облачной пустоши нет полыни, принесла бы с собой целую корзину!
Глядя на нее, Мужун Сю невольно расхохотался:
– Не всякая полынь становится яоцао, ее нужно специально подготовить, тогда у нее здесь появляются чудодейственные свойства.
– А, я понял! – хлопнул себя по лбу Ян Гунцюань. – Ты торговец со Срединных равнин. Ты пришел, чтобы обменять яоцао на жемчужины!
Мужун Сю неловко кивнул и робко сказал:
– Я впервые в Облачной пустоши, поэтому прошу брата Яна помогать мне.
– О чем разговор! Ты, брат, спас мне жизнь! – замахал руками Ян Гунцюань. Затем он подвигал ногой и, почувствовав, что боль почти совсем утихла, вскочил на ноги. – Нам надо скорее спускаться! Мое скромное жилище недалеко от подножья горы, там и заночуем!
Перед тем как отправиться в путь, Ян Гунцюань тайком посмотрел на корзину и тихо пробормотал: