– Старый разбойник! Где ты болтался целый день? В доме шаром покати, даже рисового зернышка не осталось. Ты хочешь совсем уморить меня голодом? И еще после этого смеешь появляться на глаза!
От ее ругани соседская собака разлаялась еще громче и стала кидаться на забор.
– Жена, жена, открой дверь! – взмолился Ян Гунцюань, прикрывая рот рукавом, чтобы не разбудить соседей. – Разреши мне войти, а потом ругайся!
– Ругаться? Да где мне взять силы, чтобы ругаться? Угораздило же меня выйти замуж за такого никчемного человека, теперь приходится подыхать с голоду! – продолжала кричать и ругаться жена, впуская непутевого мужа в дом и уходя в комнату.
Ян Гунцюань угрюмо прошел к стоящему в углу чану с водой и прополоскал рот. Он не стал препираться с женой, а сел у стола, на котором стояла лампа, заправленная бобовым маслом, и достал из рукава[26] какую-то вещь.
– Смотри, ты знаешь, что это? – обратился он к жене, искоса посмотрев на нее.
Жена мельком взглянула на то, что он показал ей, и холодно рассмеялась:
– Несколько пожухлых листьев – это все твои сокровища? Совсем ополоумел?
– Много ты понимаешь! – фыркнул Ян Гунцюань, взял один лист и приложил его к фитилю лампы. В тот же миг его цвет удивительным образом изменился, а вся комната наполнилась чудесным ароматом.
– Ой! – ошарашенно воскликнула женщина и потерла глаза. – Что это такое?
– Это яоцао! Не приходилось видеть? – довольно сказал Ян Гунцюань, убирая лист от огня. – Ты знаешь, сколько она стоит? Если скажу, ты мне не поверишь!
Жена хотела было взять листья, но Ян Гунцюань ловко выхватил их у нее и спрятал обратно в рукав.
– Ты, несносная женщина! За столько лет ничего хорошего от тебя не видел, сплошная ругань и проклятия. Но в этот раз в мои руки попало кое-что ценное. Я смогу купить себе землю и дом, возьму себе молодую жену, и больше мне не придется слушать твою болтовню! – с холодным смешком сказал он.
Сердце женщины ушло в пятки. Она натянула на лицо заискивающую улыбку и залебезила перед мужем, вцепившись в его рукав:
– Ты же не сделаешь так, правда? Я ведь всегда желала тебе добра и не имела в виду ничего плохого!
Ян Гунцюань хмыкнул и повернулся лицом к стене. Жена обошла вокруг и, встав напротив, продолжила заискивать перед ним, но мужчина не обращал на нее внимания.
Наконец она устала уговаривать его и, почувствовав неловкость, замолчала. В доме повисла тишина. Слышны были лишь завывания ветра, который проникал сквозь оконные рамы, норовя задуть пламя лампы. Вдруг женщина закрыла руками лицо и зарыдала, причитая:
– Мы женаты уже десять лет, и ни разу я не ела досыта. Неужели я могла молча сносить все невзгоды? Да если бы я и вправду ненавидела тебя, то давно нашла бы способ расстаться, а не терпела холод и голод вместе с тобой!
Ян Гунцюань глубоко вздохнул и повернулся к жене, оглядывая ее бледно-желтое лицо, всклокоченные волосы и потрепанную одежду. Хотя ей было чуть за сорок, почти половина ее волос была седой. Сердце мужчины сжалось от жалости. Смягчившись, он спросил ее:
– Ты ела сегодня?
Женщина обрадовалась этому вопросу и ответила, вытирая глаза:
– С тех пор как ты ушел два дня назад, я не разжигала огня, еды никакой нет.
Ян Гунцюань потрясенно воскликнул:
– Как же так? Почему ты не попросила риса у тетушки Гу?
– Да как я могла? – плаксивым голосом ответила женщина. – Сколько раз я одалживала у них рис и ни разу не вернула. Хоть они и не напоминают, мне уже неловко смотреть им в глаза.
Сказав это, женщина подошла к печи и достала треснутую миску с куском финикового пирога. Она поставила тарелку на стол и пояснила:
– Позавчера в семье Чэнь родился малыш, они раздали соседям угощение. Я подумала, что ты вернешься с пустым желудком, и оставила тебе. Только, боюсь, он уже зачерствел.
Ян Гунцюань откусил кусок пирога, который действительно немного затвердел. Уголки его глаз увлажнились.
– Прости, жена, я заставил тебя страдать, – промямлил он.
На лице жены появилась вымученная улыбка.
– Где ты пропадал эти дни? Откуда у тебя это сокровище?
– Эх, да я думал так и сяк и не придумал ничего лучше, кроме как отправиться к снежной горе за Небесными чертогами и попытать удачу там, – начал Ян Гунцюань рассказ о пережитых злоключениях. – Но когда я спустился с горы, то встретил солдат, которые схватили меня и еще нескольких человек. Нам чудом удалось сбежать. Когда стемнело, я смог кое-как выбраться из Небесных чертогов, так как хорошо знал дорогу. Не представляю, что сталось с Мужуном Сю и остальными.
– Батюшки! Неудивительно, что сегодня в деревню пришли сотни гвардейцев и устроили засаду у горы, убивая всякого, кто спускался вниз. Трупы они просто свалили в кучи у дороги, – в ужасе воскликнула жена, зажимая ему рот рукой. – Тебе жить надоело? Как тебе вообще удалось выбраться живым? Если солдаты узнают, они схватят и убьют тебя.
– Но если бы я не рискнул, то как бы добыл это сокровище? – улыбнулся Ян Гунцюань и положил яоцао на ладонь жены. – Спрячь его пока, а потом я найду подходящий момент и продам. Купим землю, дом и заживем!
Женщина вне себя от радости завернула траву в платок и спросила у мужа:
– Ты, наверное, голоден? Я пойду попрошу вина и овощей, поедим как следует.
Когда жена ушла, Ян Гунцюань сел на кровати, обхватив руками колени и вжав голову в плечи, ежась от холода. Он стал сожалеть, что поддался слабости и, растрогавшись от куска черствого пирога, отдал яоцао жене. Все-таки надо было припрятать его и оставить все деньги от продажи себе. От голода у него свело желудок, и он вертелся на месте, пытаясь хоть немного облегчить страдания.
За окном послышался какой-то шорох. Сначала Ян Гунцюань подумал, что это ветер шелестит оконной бумагой, но потом звук переместился в район двери и остановился там. Душа мужчины ушла в пятки, он весь сжался и навострил уши. Вдруг до него донесся знакомый голос.
Когда Ян Гунцюань понял, кто это, он с облегчением выдохнул. В этот момент окно со скрипом приоткрылось, и две пары глаз заглянули внутрь. Не успели эти глаза разглядеть комнату, как окно с громким стуком распахнулось настежь. На Шэн вскрикнула, вновь встревожив соседского пса.
– Тсс, скорее заходите! – сказал Ян Гунцюань, отворяя дверь. Он хотел напугать их, но был сам напуган криком На Шэн.
Мужун Сю вошел первым, ведя за собой девушку. Ян Гунцюань выглянул на улицу и поглядел по сторонам, чтобы убедиться, что они не потревожили соседей, а затем закрыл дверь на засов. При тусклом свете лампы он осмотрел гостей с головы до ног и радостно воскликнул:
– Братец Мужун, как же вам удалось сбежать? Я так волновался за вас!
– Мы отправили лозу на поиски Богини Ночи и прятались в горах до темноты. Она послала к нам птицу би-и, чтобы та спустила нас с горы, – рассказал Мужун Сю. Его лицо выглядело крайне изможденным. – Хорошо, что брат указал мне, как найти ваше жилище. Вот мы и пришли сюда, уж прости за дерзость!
– Да что ты такое говоришь! – с улыбкой ответил Ян Гунцюань, потирая руки. – Если бы не братец Мужун, то меня еще в Небесной обители убили бы разбойники или сожрали хищные звери!
Поскольку дома было шаром покати, хозяин набрал две чашки воды и передал их гостям со словами:
– Жена пошла за едой, отдохните пока.
Уставший Мужун Сю поблагодарил его за гостеприимство и одним глотком опустошил чашку.
На Шэн сидела в оцепенении, ничего не говоря. Неожиданно она расплакалась.
– Что такое? – удивленно посмотрел на нее Мужун Сю.
– Мне так жаль ту несчастную женщину… Таких ужасов она натерпелась в дороге и уже вот-вот должна была оказаться в Облачной пустоши, но трагически погибла у подножия горы, – причитала На Шэн, вытирая слезы. – И я ничем не могла помочь ей.
– Увы! Участь женщины печальна, и по большей части потому, что она доверилась не тому мужчине. Вы же помните, каким слабым и беззащитным оказался тот ученый! – вздохнул Ян Гунцюань. А затем хитро прищурился, глядя на уставших путников. – А вот На Шэн оказалась очень прозорливой и положилась на такого мужчину, как Мужун Сю!
На Шэн как раз пила воду и, услышав его слова, поперхнулась. Мужун Сю покраснел и замахал руками:
– Да нет, брат Ян, ты все не так понял…
Вдруг с улицы донесся шум, и все трое замерли.
– Паршивец, ты зачем закрыл дверь? У меня руки заняты, как открыть? – раздался сварливый женский голос и стук ногой в дверь. – Тяжело нести, открывай быстрее!
– Ничего страшного, это жена вернулась, – с облегчением в голосе сказал Ян Гунцюань и побежал открывать.
Бормоча что-то себе под нос, женщина вошла в дом. В левой руке у нее был котелок с рисом, сверху лежал кусок вареной говядины и потроха. В правой руке она держала кувшин с вином, а под мышкой кудахтала курица.
– Зачем столько купила? – проворчал Ян Гунцюань. – Ты собираешься открыть ресторан?
– А кто эти двое? – спросила женщина, с подозрением глядя на незваных гостей.
– Ах да, женушка! Это те самые Мужун Сю и На Шэн, о которых я тебе рассказывал! – поспешно представил мужчина своих попутчиков. – Этот юноша спас мне жизнь. Если бы не он, я бы навсегда остался в Небесных чертогах! А это моя жена, тетушка Хуан.
Новые знакомые поклонились друг другу, тетушка Хуан положила принесенные продукты и с улыбкой сказала:
– Вы наши почетные гости! Посидите пока, а я соберу на стол. Муж, поговори с гостями!
Ян Гунцюань послушно кивнул и сел вместе с попутчиками, а его жена пошла к очагу, чтобы нарезать овощи.
Скоро все было готово, и На Шэн помогла хозяйке отнести блюда. Они уставили стол едой, все четверо сели вокруг и взялись за палочки. Они были голодны до смерти, поэтому с жадностью набросились на еду. Когда четверо утолили первый голод, хозяин налил всем вина. Его жена предложила выпить за здоровье Мужуна Сю, а затем спросила у него: