Мужун Сю был так ошеломлен происходящим, что в мгновение ока натянул на себя одежду, собрал в заплечный мешок яоцао, которую накануне вечером разложил на просушку, и выбежал в коридор с криками:
– Сицзин! Дядя Сицзин! Помогите!!!
Однако в игорном доме Жуи не было ни души. Повсюду царили хаос и беспорядок, валялись обломки черепицы, сквозь дыры в потолке сыпались выпущенные из арбалета стрелы, с треском вонзаясь в деревянную мебель.
Не обращая внимания на мелькающие тут и там стрелы, Мужун Сю в панике бегал по коридору, заглядывая во все комнаты в поисках Сицзина, но мечника нигде не было видно. Юноша был обескуражен и рассержен и на чем свет стоит ругал про себя ненадежного генерала, которому мать поручила заботиться о его безопасности, а тот бросил его в такой ответственный момент.
Игорный дом, где еще вчера было так шумно и оживленно, оказался абсолютно пуст, даже хозяйка госпожа Жуи куда-то подевалась. Лавируя среди летящих стрел, молодой торговец упорно обыскивал все комнаты одну за другой, лелея надежду, что изрядно принявший на грудь мечник крепко спит в одной из них.
Вот и дверь в последнюю из спален была приотворена. В ней оказалось очень темно, хоть глаз выколи.
– Сицзин! Сицзин! – что было мочи закричал Мужун Сю, заглядывая в комнату. В этот момент шальная стрела пронзила его голень, так что юноша пошатнулся и осел на пол у входа.
Сзади продолжали градом сыпаться стрелы. Бежать было поздно. Молодой торговец, не владеющий боевыми техниками, поднял руки, пытаясь заслониться руками от потока стрел, но вдруг услышал чей-то голос, доносящийся из темноты:
– Скорее заходи сюда!
Через мгновение кто-то схватил его за руку и втянул вглубь комнаты. Дверь захлопнулась, стрелы с грохотом застучали по ней с обратной стороны.
Преодолевая боль в ноге, Мужун Сю нащупал в темноте стену и поднялся, гадая, куда он попал. Судя по материалу, которым они были декорированы, это покои для важных гостей: подушечки его пальцев скользили по гладким каменным панелям. Возможно, стрелы не могли пробить крышу над этой комнатой, потому что потолочные балки были толстыми, а перекрытия очень крепкими.
В комнате стояла непроглядная тьма. Сладковатый смрад щекотал ноздри.
– Ее души[6] рассеялись? Как теперь собрать их обратно? – раздался голос в темноте.
Мужун Сю замер, пытаясь вспомнить, где он слышал этот голос ранее. Но не успел он поинтересоваться, кто стал его спасителем, как кто-то другой ответил:
– Нам потребуется Божественное императорское кольцо, чтобы пробудить силу, скрывающуюся в кольце богини Хоуту. Тогда духовное тело принцессы не будет рассеиваться днем.
После долгой паузы вновь зазвучал первый голос:
– Разве силы кольца богини Хоуту недостаточно, чтобы защитить его владельца? Оба кольца имеют равноценную силу, не так ли?
– На самом деле кольцо богини Хоуту намного уступает Божественному кольцу по своим возможностям, – ответил второй, понизив голос почти до шепота. – Его сила была запечатана, поэтому оно неспособно защитить слабое духовное тело принцессы от рассеивания.
– Запечатана?! – ошеломленно переспросил первый голос. – Но кто мог это сделать?
Второй не ответил. Разговор на этом прекратился. В комнате повисло молчание.
– Скажи… скажите, пожалуйста, кто спас меня? – вдруг спросил Мужун Сю. Его глаза уже начали привыкать к темноте. Он смутно разглядел парчовый балдахин над кроватью и сидевших рядом людей. Желая добавить немного света, он нащупал подсвечник и уже собирался зажечь свечу, как вдруг его рука ни с того ни с сего онемела, и подсвечник с грохотом упал на пол.
– Не зажигай свечу! – холодно приказал один из сидящих и с шумом плотно занавесил балдахин, чтобы не попало ни единого луча света. Внезапно все внутри Мужуна Сю похолодело: он наконец узнал этот голос!
Этот человек в темноте был не кем иным, как тем страшным кукловодом-русалкой, которого они встретили в Небесных чертогах.
Щелк, щелк… Из темноты к Мужуну Сю приковылял кто-то и схватил его за полу одежды. Юноша опустил голову и увидел сначала два сверкающих глаза, а затем и все лицо какого-то существа ростом не более двух чи. Существо улыбалось во весь рот жутковатой улыбкой.
– Ой! – воскликнул в ужасе Мужун Сю и отпрянул назад.
Один из присутствующих удивленно спросил его:
– А ты кто? Когда ты открывал дверь в эту комнату, ты назвал имя Сицзина. Ты знаешь его?
Этот голос не был знаком Мужуну Сю, но в нем не было и намека на враждебность, поэтому юноша кивнул и простодушно ответил:
– Да. Он давний друг моей матери.
– Неужели? – воскликнул кто-то. Из темноты показался чей-то силуэт, и какой-то человек беззвучно подошел к нему. В тусклом свете юноша с трудом разглядел его бледное лицо, наполовину скрытое капюшоном. – Твоя мать, она…
– Ее зовут Хун Шань, – раздался невозмутимый голос Сумо. – Русалка Хун Шань.
Мужун Сю по-прежнему испытывал необъяснимый страх перед кукловодом. От его слов по телу юноши пошли мурашки.
– А-а, так он сын русалки… Неудивительно, что ты решил помочь ему, – с улыбкой сказал человек в плаще и похлопал Мужуна Сю по плечу. – А куда подевался Сицзин? Мне он тоже как раз нужен.
Мужун Сю покачал головой:
– Я не знаю. Когда я проснулся сегодня утром, его уже не было.
– Хм. Что это случилось с Сицзином? С чего это он стал таким безответственным? – удивился человек в плаще. – Исчез в такой важный момент! Наверное, столько лет пьянства пагубно сказались на его характере. Пойду-ка я поищу его!
Тяжелый балдахин над кроватью немного приподнялся, и Мужун Сю заметил на кровати что-то белое, похожее на тающий первый снег. От него исходило слабое свечение. Юноша с трудом разглядел человеческую фигуру, очертания которой становились все более размытыми. Казалось, еще немного – и она растворится без следа.
Кукловод опять тщательно зашторил балдахин, закрывая все щели, а затем подошел к человеку в черном и сказал ему:
– Я отправлюсь на поиски Божественного кольца. А ты, Чжэнь Лань, оставайся здесь!
Не успел он договорить, как развернулся и вышел из комнаты. Когда дверь за ним захлопнулась, спальня опять погрузилась в темноту. Мужун Сю стоял в полном недоумении. Все произошло так стремительно, что он даже не осознал, что кукловод исчез.
– Пусть будет по-твоему, – пробормотал Чжэнь Лань и вздохнул.
– С чего это он вдруг стал таким любезным? – удивился Мужун Сю, припоминая жестокие поступки кукловода, которые тот, не моргнув глазом, совершал в Небесных чертогах. Он интуитивно понимал, что с человеком по имени Чжэнь Лань намного легче договориться. К тому же это имя казалось ему до боли знакомым, как будто мать когда-то упоминала его, говоря о давних событиях, произошедших в Облачной пустоши.
Пока Мужун Сю думал об этом, мужчина в черном плаще после долгого молчания горько усмехнулся и произнес:
– Любезность тут ни при чем. Он просто боится. Он страшится, что когда останется один в этой душной темной комнате, то его близнец, его злое зеркальное отражение, вновь возьмет над ним контроль. И тогда судьба Бай Ин окажется под угрозой.
– А? – непонимающе уставился на него Мужун Сю.
Однако Чжэнь Лань не стал больше ничего объяснять. Он подошел к кровати, немного приподнял балдахин и наклонился над бледной фигурой, лежащей на кровати. Она была похожа на снежный сугроб, тающий под лучами весеннего солнца. Когда рука принца коснулась ее тела, оно слегка заискрилось, словно принцесса почувствовала силу, исходящую от его руки. Через мгновение искорка отделилась от тела Бай Ин и исчезла в ладони Чжэнь Ланя.
Мужун Сю успел заметить серебристое кольцо с голубым сапфиром в оправе в виде расправленных крыльев.
– О Небо! Это… это Божественное императорское кольцо? – воскликнул молодой торговец. Его лицо вытянулось от удивления.
Чжэнь Лань крепко сжал в ладони кольцо, словно пытаясь напитать его своей силой. Белая фигура на кровати немного пошевелилась. Ее очертания стали чуть более резкими и отчетливыми, блеклый свет словно сгустился. Мужун Сю наблюдал за происходящим как завороженный. Наконец Чжэнь Лань тихо произнес, не открывая глаз:
– Нет, это не Божественное императорское кольцо, это кольцо богини Хоуту.
– Кольцо богини Хоуту?! – повторил Мужун Сю. И вдруг его словно осенило. – Точно! Я понял! Вы… оказывается, вы – наследный принц Кунсана!
– Да, – усмехнулся в темноте принц. – Я – Чжэнь Лань.
Страшная бойня на улицах возле игорного дома была в самом разгаре.
– Не двигайся! – нетерпеливо скомандовал Яньси, в пятый раз пригибая рукой голову На Шэн. На этот раз он с удвоенной силой прижал лицо девушки к мостовой и издал приглушенный стон.
– А-а-а! – закричала девушка, пытаясь вырваться. – Кровь! Кровь! Отпусти меня!
На улице уже не осталось ни одного живого человека, повсюду валялись тела убитых, кровь текла змеящимися ручейками, смешиваясь с потоками дождевой воды. Левая щека На Шэн оказалась в луже крови. Девушка пронзительно кричала, изо всех сил отталкивая от себя руку Яньси:
– Пусти меня! Им же нужна я? Лучше я просто сдамся, только не надо больше убивать… Не надо убивать так много людей!
– Не болтай ерунды! – пробормотал Яньси, еще сильнее прижимая голову На Шэн к земле, так что часть ее лица погрузилась в лужу крови. Они прятались в укромном уголке тупикового переулка. Воин-русалка со стеклянным взглядом смотрел на кружащих над их головами ветряных соколов и думал, как все-таки жесток этот Легион завоевания неба: ради того, чтобы найти одну девчонку, разогнал и истребил почти всех жителей района!
«Неужели они считают, что Божественное кольцо стоит жизней тысяч мирных граждан?» Подумав об этом, Яньси вдруг замер. Какое он имел отношение к делам кунсанцев? Почему он защищает эту девушку с Божественным кольцом на пальце? Кунсанцы долгое время были кровными врагами русалок, к тому же молодой царь велел ему прогнать эту девушку. А он, посл