– Что?! – испуганно вскрикнула плачущим голосом девушка, ошарашенно глядя на кукловода. – Ты… ты умеешь вызывать духов?
– И не только! Я умею даже воскрешать мертвых! – со смехом ответил Сумо и продолжил звать посланника западных сил. – Яньси! Выходи! Битва закончилась!
Однако его голос растворился в завываниях вечернего ветра. Изредка слышался треск догорающих бревен.
На всегда холодном и решительном лице кукловода появилось удивление, и он прошептал:
– Неужели я ошибся в своих выводах? Он действительно мертв?
Переставшая плакать На Шэн во все глаза смотрела на Сумо, который, как ей казалось, творил какую-то магию. Однако, услышав его последние слова, она снова начала громко рыдать.
Взгляд Сумо опять стал безразличным. Он развернулся, чтобы уйти.
– Молодой… молодой господин… – От одной из уцелевших стен отвалилось обугленное бревно, открывая небольшую нишу в углу, в которой прятался какой-то черный как смоль человек. Очевидно, он потратил много сил, чтобы позвать на помощь. – Я здесь…
– Ой! – воскликнула до смерти перепуганная На Шэн, не понимая, кто это. Но когда незнакомец поднял голову и посмотрел на нее, она узнала этот взгляд. Подпрыгнув от радости, она побежала навстречу. – Яньси! Яньси! Яньси!
Внезапно угол стены, к которой прижимался Яньси, обрушился. Потеряв опору, посланник упал навзничь. Еще мгновение – и На Шэн свалилась бы прямо на него. Но Сумо одним взмахом руки выпустил в ее сторону нить и удержал девушку на месте, чтобы она своим телом не придавила обессилевшего воина-русалку.
На Шэн извивалась как змея, пытаясь избавиться от нити. Она протягивала руки, стараясь дотянуться до Яньси, но нить мешала ей сдвинуться с места.
Глядя на воина, лежащего посреди руин с широко раскрытыми глазами, девушка расплакалась. Кое-как дотянувшись пальцами до его руки, она запричитала:
– Ты жив? Ты еще жив! Как же ты меня напугал… Они сказали, что застрелили тебя!
– Не надо, не переживай, – слабым голосом ответил посланник. – Со мной все в порядке.
– Ты так напугал меня! Я правда ужасно испугалась! – кричала девушка, плача и смеясь одновременно. – Я боялась, что они пронзили стрелой твое сердце! Я даже от страха… Ах ты, обманщик! Обманщик!
– Да это… Они не знали, что я русалка… Поэтому… – Яньси поднял руку, чтобы закрыть огромную дыру в левой части груди. Настолько большую, что через нее можно было видеть его внутренние органы. – Они стреляли туда, где у человека должно быть сердце… И подумали, что я умер…
На Шэн была озадачена.
– Разве, разве у русалок сердце не слева?
– Нет, посередине… – слабо улыбнулся Яньси. Он закашлялся и выплюнул сгусток крови. – Мы рождены в море… Чтобы поддерживать баланс тела в воде… наши сердца находятся посередине.
– Вот как! – обрадовалась На Шэн. Она приложила ухо к почерневшей груди посланника и услышала слабое биение его сердца. – Надо же! И правда! Как здорово, что у вас такое сердце!
Сумо слегка нахмурился и, отвернувшись, холодно произнес:
– Раз все в порядке, быстро возвращаемся! У нас еще много неотложных дел.
– Нет, нет! Я еще должна поговорить с Яньси! – отмахнулась от кукловода На Шэн. Она наконец избавилась от сдерживающей ее нити и крепко обняла своего боевого товарища. Еще раз приложив ухо к груди Яньси, она радостно слушала слабые удары его сердца. – Мне так много нужно ему сказать!
– Вернемся, и поговоришь! – сурово сказал Сумо. Его лицо приобрело свое обычное мрачное выражение. – Темнеет! Если мы не вернемся с Божественным кольцом, с Бай Ин случится беда!
– Что? Сестрица Бай Ин? – услышав имя принцессы, На Шэн на мгновение замерла, ее глаза забегали. Подумав немного, она нехотя поднялась на ноги. – Что ж, пойдемте, раз надо! Чего сразу злиться?
Яньси с большим трудом приподнялся, опираясь рукой о землю.
– Надо… надо слушать распоряжение молодого господина… Вернемся и поговорим.
На Шэн очень осторожно помогла посланнику подняться. Все его тело было в ожогах и ранах. У девушки защипало в носу, и она опять расплакалась.
– Нет, я не буду ждать, пока мы вернемся! Я сейчас скажу! – На Шэн порывисто обняла Яньси, прижимаясь к его груди. – Я люблю Яньси! Я люблю Яньси! Я люблю его больше жизни! Если ты опять умрешь, я сойду с ума!
От такого натиска Яньси пошатнулся и чуть было не упал опять. Признание девушки заставило воина-русалку почувствовать неловкость. Он оторопело развел руками, не зная, что сказать в ответ.
– Я хочу всегда быть с Яньси… – нисколько не смущаясь, заявила На Шэн, вытирая слезы о грудь воина. Затем она подняла голову и с обожанием посмотрела на него. – Я хочу выйти за Яньси замуж!
Лицо Яньси было черным от копоти, поэтому было сложно разглядеть его эмоции. Однако его бирюзовые глаза блеснули, а уголки губ слегка приподнялись. Он похлопал На Шэн по плечу и мягко отстранил ее от себя.
– Это невозможно.
– Почему невозможно? – удивилась На Шэн.
– Потому что… я не мужчина, – засмеялся Яньси. – Я же тебе говорил еще тогда.
– Ерунда! Раз ты не женщина, то должен быть мужчиной, не так ли? – возразила На Шэн, краснея. Затем она зарыдала еще громче. – Говори прямо! Так и скажи, что не хочешь брать меня в жены! Так и скажи!
– Э-э-э… – Не зная, как ответить на это, Яньси вопросительно посмотрел на Сумо, ожидая поддержки.
Сумо нахмурился, а затем грубо схватил На Шэн за руку, оттаскивая ее от Яньси.
– У русалок от рождения нет пола! Разве Мужун Сю не рассказал тебе? Быстрее идем! Хватит терять время понапрасну!
Солнце наконец опустилось за горизонт, ночная мгла, словно темная парча, окутала небо. Далеко в небе, на высоте в десять тысяч чжанов от земли, на спине птице би-и сидели три богини Облачной пустоши. Все время, пока на земле продолжалось кровопролитие, они сидели с закрытыми глазами, как будто переживая все происходящее внутри себя. Их брови были сдвинуты. Лишь когда ветряные соколы удалились и битва закончилась, они открыли полные слез глаза.
– Видели? Такова сущность смертных… – вздохнула богиня Ночи.
– Какие потрясающие чувства – любовь, ненависть, печаль, радость… Они постоянно сменяют друг друга, словно бушующий ураган, который уничтожает все на своем пути! – задумчиво произнесла богиня Хуэй Цзя. Из уголка ее глаза вытекла слезинка. – Они живут, борются, любят и заботятся друг о друге или, наоборот, испытывают ненависть. Это так чудесно! Что может быть прекраснее сердца?
Си Фэй опустила голову и стала молча расчесывать свои длинные разноцветные волосы. Богиню била мелкая дрожь. Ее не видимые человеческим взглядом волосы развевались, почти доставая до земли, каждый день раскрашивая рассветное и закатное небо в яркие цвета.
Спустя долгое время она вынула из белой нефритовой расчески длинный волос и подула на него. Волос медленно полетел вниз, растянулся над юго-западной окраиной Облачной пустоши, где как раз шел дождь, и изогнулся в виде радуги.
– Вы… завидуете смертным? – спросила Си Фэй, гладя себя по волосам. – Мы, жители Юньфу – Дворца, парящего в облаках, – совершенствовались десятки тысяч лет, чтобы получить нынешний статус богинь, полностью отрешились от всех чувств и научились не испытывать ни печали, ни радости. А теперь вы завидуете смертным, копошащимся на земле, словно суетливые муравьи?
Глава 5. Птицы-оборотни
Все время, пока в городе шло кровопролитие, в комнате было по-прежнему тихо и спокойно.
– Эх, там снаружи, похоже, очень жарко! – уныло пробормотал Чжэнь Лань, прислушиваясь к свисту и крикам, доносящимся с улицы. Он уже несколько часов сидел в этой спальне, беседуя с молодым торговцем. – А я вынужден сидеть тут и точить лясы…
Мужун Сю сидел рядом с ним, погрузившись в раздумья.
– Я полностью поддерживаю идею вашего высочества, – поколебавшись, сказал юноша, все еще не зная, стоит ли ему согласиться с предложением, которое сделал ему наследный принц Кунсана. – Но как старший сын и наследник семьи Мужунов я прибыл в Облачную пустошь по торговым делам. Если по прошествии трех лет я не вернусь обратно, то в семье будет назначен другой наследник. Боюсь, матушка…
Не договорив, он вдруг понял, что Чжэнь Лань не слушает его. Принц, который перед этим так долго и убедительно уговаривал его, уже стоял у кровати и, аккуратно приподняв плотный полог, глядел на лежащую там бесформенную фигуру, испускающую слабое белое сияние.
Блеклое свечение заструилось по комнате, оставив отблеск на щеке Чжэнь Ланя. Между бровями всегда веселого и беззаботного принца пролегла глубокая борозда, выдающая его беспокойство.
– Совсем скоро стемнеет, почему ее духовное тело не концентрируется? – воскликнул Чжэнь Лань. В кулаке он по-прежнему сжимал кольцо богини Хоуту. – Бай Ин, ты же не могла рассеяться окончательно? Скорее приходи в себя!
В этот момент кольцо Хоуту в руке принца, словно почувствовав его беспокойство, завибрировало, как будто пытаясь вырваться. Чжэнь Лань положил его рядом с блеклой фигурой принцессы и вновь опустил полог.
После этого он обернулся к Мужуну Сю, возвращаясь к их неоконченному разговору:
– Это всего лишь предложение с моей стороны. Окончательное решение помогать или не помогать нам за тобой, однако… – Принц заколебался, подбирая нужные слова. Уголки его губ чуть поднялись в полуулыбке. – Я читал ваши книги по истории Срединных равнин… Когда образовалась первая империя Цинь, жил такой известный человек по имени Люй Бувэй[9], не так ли?
Мужун Сю был озадачен такой резкой сменой темы и задумался.
Как раз когда юноша размышлял над словами принца, а тот ждал его ответа, в погруженной во мрак комнате поднялся легкий ветерок. Полог, плотно закрывающий постель с четырех сторон, вдруг распахнулся, словно от порыва ветра.
– Бай Ин! – вскрикнул Чжэнь Лань и побледнел.
Что случилось? Неужели… Неужели ее духовное тело окончательно рассеялось? Но как? Уже ведь стемнело, почему оно не сконцентрировалось обратно?