я? – прервал ее Сумо, нахмурившись. – Ты знаешь Бай Ин?
– Хи-хи-хи, – продолжая двусмысленно хихикать, Юхуан раскрыла свои огромные черные крылья. – Не скажу! Если только…
Она заколебалась, будто продумывая, какое ему можно поставить условие. Внезапно птица повернула голову и посмотрела на марионетку.
– Если только ты отдашь мне эту куклу, которая так похожа на тебя! – закончила фразу Юхуан и вновь захихикала.
– Отдать тебе? – опешил Сумо. Он пошевелил пальцами, и маленький человечек, подпрыгнув, оказался у него на плече. Кукловод с холодной улыбкой погладил своего маленького двойника пальцем, на котором сверкало причудливое кольцо. – Но Суно – такой проказливый ребенок…
Раз птица-оборотень попросила его, она наверняка не знает про его несносный характер.
Взмахнув крыльями, девочка взлетела в воздух, поравнявшись с сидящим на плече человечком, и стала пристально разглядывать его.
– Проказливый – и что с того? Зато он очень милый! Мне он нравится!
Сумо усмехнулся: «Откуда этой птице знать, каким злым и порочным может быть мой брат?» Не утруждая себя лишними объяснениями, он наклонил голову, обращаясь к двойнику:
– А-Но, иди поиграй с ней.
Получив разрешение, Суно осклабился и, клацая суставами, встал ногами на плечо хозяина, протягивая свои маленькие ручки к висящей в воздухе девочке.
– Ой, как это мило! – воскликнула Юхуан, нисколько не смущаясь дурного нрава куклы, опустилась чуть пониже и крепко обняла маленького человечка двумя руками. Затем она взмахнула крыльями и закружилась в воздухе, прижимая к себе Суно, словно младенца.
Сумо больше не обращал на нее внимания. Он знал натуру Суно: он не успокоится, пока не замучает до смерти все, что попадет ему в руки. Но время шло, а до него по-прежнему доносилось радостное воркование Юхуан:
– Тебя зовут Суно? Ты такой хорошенький! От тебя исходит злая энергия, которая так притягивает таких темных существ, как я… Куда бы ты ни пошел, я всегда найду тебя!
Кукловод застыл в недоумении и, задрав голову, обратил свои пустые бездонные глаза к небу.
Там, расправив свои черные крылья, птица-оборотень весело кружилась в воздухе, целуя марионетку в щеки. Девичье лицо птицы опять показалось Сумо знакомым, отчего его сердце забилось сильнее. Но самым странным было то, что Суно не проявлял привычной ему злобы и, беззвучно улыбаясь, обнимал демона за шею.
– А-Но! – не выдержал кукловод. Его глаза были полны тревоги. – Что ты делаешь?
Однако человечек вовсе не слышал его слова: он продолжал обнимать птицу-оборотня, в его глазах светилась радость.
– Эй, посмотри, я ему тоже нравлюсь! – воскликнула Юхуан, с обожанием глядя на Суно. – Подари его мне! Подари мне! У Бай Ин есть ты, а у меня будет А-Но!
– Да кто ты, в конце концов, такая? – Не в силах больше сдерживаться, кукловод выпрямился и поднял руки, протягивая их в сторону чернокрылой птицы-оборотня, как он всегда делал, когда хотел кого-то убить.
Юхуан все еще радостно танцевала в воздухе с марионеткой в объятьях, не ожидая, что кукловод направит на нее удар. Она пронзительно закричала и захлопала крыльями, пытаясь уклониться, но полупрозрачные нити уже пронзили ее крылья и конечности, словно пригвоздив к пустоте.
Птица мгновенно вернула свой демонический облик и с криком разжала когти. Суно камнем полетел вниз. Он озабоченно смотрел на распятую птицу-оборотня: видимо, ему было жаль ее.
– Кто ты такая? Если не скажешь, то я вырву все твои перья, а затем изрежу тебя на кусочки, – пригрозил кукловод застывшей в воздухе птице. Одной рукой он отгонял от себя других птиц-оборотней, которые с криками налетали на него. От вида этой птицы, умеющей превращаться в милую девочку, ему было не по себе.
– Я не скажу тебе! Не скажу! – не сдавалась Юхуан, яростно сопротивляясь.
Сумо прищурился и медленно поднял палец.
– Тогда я отрежу тебе одно крыло.
– Остановись! – вдруг раздался резкий окрик. Мелькнула вспышка, и аура сияющего меча одним махом разрубила все нити, тянущиеся от рук кукловода.
Сильный противник! Недолго думая, Сумо взмахнул руками: нити перехлестнулись, образуя плотную сеть.
Однако противник не стал продолжать атаку, а лишь выставил вперед меч для защиты, одновременно ослабляя путы застывшей в воздухе птицы.
– Скорее улетай!
Раненая птица расправила крылья и, бросив напоследок гневный взгляд на пришедшего, стремительно полетела прочь, уводя за собой свою стаю.
Обернувшись, Сумо увидел, кто пришел на помощь птице-оборотню.
– Бай Ин! – воскликнул он.
Молодая женщина в белом платье уже полностью восстановила свой привычный облик. В руках у нее был сияющий меч. Она шла Сумо навстречу, отражая его удары, чтобы птицы могли беспрепятственно покинуть город.
– Сумо! – окликнула его Бай Ин. Ее взгляд вдруг стал глубоким и пронзительным.
Пока город приходил в себя после дневного кровопролития, в игорном доме царила атмосфера гармонии и счастья: выжившие радовались, что чудом избежали неминуемой гибели.
– Эх, почему раны не затягиваются? Разве этот парень Сумо не вылечил тебя? – волновалась На Шэн, в который раз заглядывая под повязку, словно обезьяна, которая каждый день раскапывает посаженный ею сахарный тростник, чтобы посмотреть, насколько он вырос.
– Как они затянутся, если ты дергаешь повязку туда-сюда? – пробурчал Мужун Сю и поморщился. Сам Яньси ничего не сказал, но Мужун Сю, не выдержав, решил приструнить неразумную девчонку, которая, на его взгляд, слишком много себе позволяла. Напуганный странным преображением принца Чжэнь Ланя, он пытался было сбежать, но в дверях столкнулся с группой людей, вернувшейся из города. На Шэн была так рада видеть его живым и невредимым, что без лишних слов потянула обратно в комнату. При виде нее и Сицзина юноша немного успокоился и оставил мысли о побеге. К тому же обстановка снаружи казалась весьма неспокойной, поэтому безопаснее всего было держаться Сицзина.
Когда он увидел мертвую русалку, которую генерал бережно уложил на кровать, сердце молодого торговца со Срединных равнин заколотилось. Он помнил, что эта девушка по имени Тин везде следовала за Сицзином и прислуживала ему. Как получилось, что ее застрелили в этом кровавом побоище? Почему он не смог защитить свою русалку? Наверное, мать переоценила возможности этого человека. Действительно ли он будет ему надежной защитой по пути в Лиственный город?
– Хм, я же видела, как Сумо дважды порезал себе лицо, и эти раны моментально затянулись! – кипятилась На Шэн. – Яньси тоже из русалок, почему же после лечения Сумо ему не становится лучше?
Повидавший многое торговец не нашелся с ответом.
– Разве можно сравнивать меня с молодым господином? – возразил с горькой улыбкой Яньси, глядя на девушку, словно на неразумное дитя. – Даже если сложить способности всех русалок вместе, они все равно будут уступать Сумо. И его способности к самоисцелению тоже уникальны.
– Пф, да что в нем такого выдающегося? Он очень непостоянный и странный, к тому же убивает людей не моргнув глазом, – надула губы На Шэн. – То ли дело Яньси!
И без того молчаливый воин Армии Возрождения отвернулся, словно не зная, что еще сказать ей, и стал наблюдать за беседующими Сицзином и Чжэнь Ланем.
Мужун Сю тоже не стал продолжать беседу, лишь горько усмехнулся: они не виделись всего несколько дней, а сердце девушки так переменилось!
Такие, как она, никогда не утаивают своих чувств. Их привязанность и неприязнь сразу становятся очевидными. Он был сметливым юношей, поэтому сразу заметил, что На Шэн положила на него глаз, но будучи разумным и уравновешенным, он не стал обсуждать это ни с кем. Сейчас же, похоже, ее чувства полностью изменились.
Как непостоянно женское сердце… Глядя на щебечущую, словно птичка, девушку мяо, Мужун Сю не мог не улыбнуться с облегчением. Но когда он подумал, что теперь они неизбежно будут отдаляться друг от друга, несмотря на все, что пережили вместе, юноша испытал некоторое сожаление.
– Ой! Яньси покраснел? – радостно воскликнула На Шэн, заметив, что бледные щеки воина-русалки слегка зарделись от ее искренней похвалы. – Стоило сказать о тебе хорошее, как ты сразу застеснялся?
– Нет, кажется, у меня жар, – сконфуженно ответил Яньси слабым голосом. Вдобавок к боли в левой части груди он почувствовал, что его тело словно горело в огне.
Его ответ напугал На Шэн. Она положила руку на лоб Яньси: кожа была теплой, но не горячей.
– Похоже, жара нет! – немного удивленно сказала она.
Внезапно она вспомнила: тело русалки не должно быть теплым!
Тем временем в другой части комнаты Сицзин беседовал со старым приятелем, с которым не виделся очень много лет.
Знаменитый мечник, самый могущественный во всей Облачной пустоши, неподвижно расположился на тахте. Его грудь была обмотана толстой повязкой, голова лежала на руке Чжэнь Ланя, как на подушке. Опустив глаза, он смотрел на болтающую без умолку голову принца.
Чжэнь Лань… На что он был похож сейчас…
Сицзин вспомнил, как стоял перед этим человеком, восседающим на троне в большом зале Белой Пагоды, сто лет назад, когда его изгоняли из Целаня за его преступления. Хотя с тех пор принц повзрослел и набрался опыта, черты его лица остались прежними, время не наложило на них своего отпечатка. Встреча со старым знакомым всколыхнула в ученике мастера меча воспоминания о далеких событиях…
Чжэнь Ланю было всего тринадцать лет, когда Сицзин как один из лучших воинов авангардного отряда императорской кавалерии отправился в Песчаное царство, где принц провел свое детство, чтобы забрать того в столицу. Так и завязались между ними крепкие братские отношения.
С тех пор прошло сто лет…
– Эй, я говорю-говорю, а ты, оказывается, не слушаешь меня?! – возмутился Чжэнь Лань, заметив, что собеседник ушел в себя, и похлопал Сицзина рукой по голове.
– А? Что ты сейчас говорил? На Шэн? Божественное кольцо? – встрепенулся Сицзин, сбрасывая с себя морок воспоминаний. Из всего сказанного Чжэнь Ланем он услышал лишь то, что он повторял много раз. – Я уже дал обещание Бай Ин, что помогу девочке добраться до царской усыпальницы на горе Цзюи. Ты можешь быть спокоен!