Сумо не оборачиваясь остановился у полуразрушенной стены. Суно поднял голову и заглянул ему в лицо: он заметил странное выражение, промелькнувшее во взгляде хозяина. Помолчав немного, молодой повелитель русалок тихо рассмеялся:
– А, так тебя отправили как парламентера? Вместо того, чтобы самому поговорить со мной, наследный принц Чжэнь Лань поручил такое важное дело тебе… Это несколько странно. Он думает, что все удачно рассчитал, но некоторые наши ожидания не всегда совпадают с реальностью.
– Я сама решила предложить тебе это, к нему это не относится, – возразила Бай Ин. Выражение ее глаз стало холодным, словно она пыталась скрыть печаль. – Нам нужно всего лишь отвоевать свое право жить на этой земле. А у вас своя заветная мечта, которую ваш народ пытается осуществить уже тысячи лет. Сейчас у нас общий враг – Ледяные варвары, поэтому между нами не может быть никаких счетов. И если сто тысяч кунсанцев когда-нибудь вновь увидят солнце, то и русалки смогут вернуться в Лазурное море.
Сперва Сумо внимательно слушал принцессу, но последняя фраза вызвала у него усмешку.
– Заветная мечта, которой тысячи лет? А разве причиной этому не то, что кунсанцы уничтожили Морское царство? А теперь мы должны помогать вам возродить Кунсан? А где гарантия того, что, когда Кунсан будет возрожден, вы позволите нам вернуться в Лазурное море? Сто лет назад это обещали нам Ледяные варвары. Но как они стали обращаться с русалками, когда их империя пустила корни в Облачной пустоши? Итогом стало еще большее порабощение! Как мы можем верить вам, жалкие, бесстыжие людишки?
Кукловод резко обернулся. Впервые в его глазах появился блеск, присущий обычным людям, холодный и острый, как игла.
Это был уже не спор юной девушки и русалки-раба, который они вели сто лет назад на вершине Белой Пагоды, – о становлении одной страны и одного народа и порабощении другого. Любые разговоры о благородных побуждениях и проявлении чувств сейчас были совершенно неуместны.
– Сумо! Чжэнь Лань совсем не такой! – возразила Бай Ин, повысив голос. – Он всегда сочувствовал русалкам и старался, чтобы зло, которое причинил морскому народу император Син Цзунь, было искоренено! Я хорошо знаю принца, ему можно верить!
– Сочувствовал? Да кому оно нужно, ваше сочувствие? – усмехнулся Сумо. – У него были возможности что-то изменить сто лет назад! Но он почему-то ждал, пока окажется в Бесцветном городе, чтобы потом прийти ко мне за помощью и выразить сочувствие!
– В те времена у Чжэнь Ланя не было реальной власти! – заступилась за супруга наследная принцесса Кунсана. – Бразды правления держал в своих руках князь Цин, а между остальными князьями шли бесконечные распри и междоусобицы. Что мог сделать принц, недавно приехавший с севера, где рос и воспитывался среди простого люда?
– Хм, смотрю, язык у тебя хорошо подвешен… – Выслушав Бай Ин, кукловод ухмыльнулся и, качая головой посмотрел на нее. В его незрячих глазах мелькнула то ли насмешка, то ли презрение. – Интересно, когда это княжна успела стать такой красноречивой? Раньше, стоило тебе заговорить с кем-либо, ты начинала мямлить и смущаться.
От его слов сердце Бай Ин заколотилось, она стушевалась, не зная, что ему ответить.
Возможно, из-за того, что родная мать бросила ее в раннем возрасте, а мачеха воспитывала в строгости, девушка отличалась застенчивостью и всегда держалась отстраненно. Позже, когда ей исполнилось пятнадцать, она жила в уединении на вершине Белой Пагоды и была еще более сдержанна и осторожна, чтобы не подвергнуться критике со стороны служительниц храма, обучающих ее. Несмотря на свое высокое положение, она была робка и деликатна в общении с окружающими, говорила всегда тихо и немногословно. Раб-русалка мог свободно общаться с ней, когда рядом не было служительниц, и даже обидно подшучивать над ней.
Однако из-за того, что разговор с рабом доставлял принцессе больше удовольствия, чем общение со служительницами, Бай Ин, хоть и часто раздражалась и даже плакала после таких бесед, любила поиграть и поговорить с ним наедине. А тот, в свою очередь, только и ждал возможности уколоть ее в ответ на какую-нибудь невинную фразу.
Он был похож на ежа, у которого со всех сторон торчат иголки, злобного и колючего; он ощетинивался всякий раз, когда ему казалось, что кто-то пытается его обидеть. Однако эта девушка благородного происхождения, слыша его обидные слова, краснела и лепетала что-то невнятное в ответ, не зная, как дать отпор. А на другой день опять искала раба-русалку, чтобы он показал ей представление с марионеткой, а после играла с ним наедине.
Прошло сто лет, и все изменилось.
– Ты… Тогда я прошу тебя поверить мне, – лишь сказала принцесса, на миг утратив все свое красноречие. – Если ты не веришь Чжэнь Ланю, то поверь мне: я искренне хочу помочь русалкам. И точно так же я мечтаю спасти Кунсан. Если вдруг Чжэнь Лань когда-нибудь решит нарушить слово, я сделаю все, чтобы помешать ему.
Услышав такое громогласное обещание, Сумо не смог подобрать слов, чтобы возразить ей.
Даже если он не знал истинных помыслов наследного принца Кунсана, он еще сто лет назад прекрасно понимал, о чем думает принцесса. Если среди множества кунсанцев и были люди, которые могли хоть как-то уменьшить враждебность русалок, то в их числе можно назвать двоих: Сицзина, великого генерала, изгнанного за попытки защитить русалок, и спрыгнувшую с вершины Белой Пагоды Целань наследную принцессу Бай Ин.
Теперь они объединили свои усилия, чтобы протянуть русалкам руку помощи.
– Допустим, я поверю тебе, но решишься ли ты доверять мне? – иронично поинтересовался кукловод после долгого молчания. – Даже если мы заключим союз, я не из тех, кто держит слово. С рождения я очень капризен и могу предавать людей и вредить им. И если я снова откажусь от своего слова, то последствия для твоих сородичей будут роковыми.
Договорив, он больше не стал распространяться на эту тему и зашагал в сторону игорного дома Жуи.
Бай Ин стояла посреди узкой дороги, продумывая ответ. Но Сумо, даже не пытаясь обойти ее, прошел сквозь ее бестелесную оболочку, задев ее плечом, и двинулся дальше.
– Я хочу поверить тебе еще один раз, – вдруг воскликнула наследная принцесса Кунсана решительным тоном. – Я верю, что ты не нарушишь обещание. Если я проиграю, значит, это моя судьба.
Кукловод с Суно на плече остановился и, не оглядываясь, процедил:
– Какая смелость! С какой стати тебе мне верить?
– Вот поэтому! – Бай Ин опустила глаза и вынула что-то из рукава.
Какой-то маленький предмет пролетел разделяющее их расстояние и попал ему в плечо. Сумо машинально подставил ладонь и поймал его. Внезапно кукловод задрожал всем телом, словно эта вещица ударила его прямо в сердце. Он мгновенно сжал руку в кулак.
Лицо марионетки вмиг напряглось, губы вытянулись в прямую линию, когда он заметил, что находится в руке у хозяина.
Не говоря больше ни слова, Сумо пошел к игорному дому. Его глаза пылали от ярости и негодования. Он сжал руку так сильно, что ногти врезались в кожу ладони. Послышался треск, как будто что-то сломалось и раскрошилось в порошок.
Этот сверкающий порошок, словно песок, просыпался между пальцев Сумо и осел жемчужной пылью на ночной дороге, оставив слабое мерцание.
Прозрачные крылья небесных скакунов перехлестнулись в воздухе с черными крыльями и пронеслись в противоположную сторону. Хотя летящие навстречу существа принадлежали миру духов, они не стали приветствовать друг друга.
– Как много птиц-оборотней… Неужели в округе Персикового источника случилось нечто ужасное? – пробормотал предводитель небесного отряда Лань Ся, глядя вслед стремительно удаляющимся черным крыльям. Он покрепче ухватил поводья и пришпорил коня. – Плохи дела! Возможно, наследный принц Чжэнь Лань и принцесса попали в беду! Хун Юань, нам надо спешить!
Не получив ответа, он обернулся и с удивлением обнаружил, что прекрасная княгиня Чи застыла на месте, провожая полным недоумения взглядом стаю птиц-оборотней.
– Что случилось? – спросил Лань Ся.
– Лань Ся… Ты заметил среди них раненую птицу? – ответила вопросом на вопрос Хун Юань, все еще оглядываясь на стаю. – Ее лицо очень знакомо… Раньше мы ее где-то видели. Ты узнал ее?
– Я не обратил внимания, – сказал Лань Ся. Его голос звучал очень напряженно, так как он уже заметил руины сожженного города под ними. – На кого она похожа?
– На князей клана Бай, – с трудом выдавила из себя Хун Юань и закусила губу.
– Что? – изумленно воскликнул Лань Ся и посмотрел на княгиню Чи, чтобы убедиться, что та не шутит. – На князей клана Бай? Ты имеешь в виду князя Бай Ляо или принцессу Бай Ин?
Княгиня Чи опустила голову, как будто погружаясь в раздумья.
– Она похожа на них обоих.
– О Небо… – прошептал Лань Ся, внезапно понимая все. – Ты имеешь в виду, что этот демон?..
Хун Юань молча кивнула. В тот же миг, словно что-то почувствовав, оба предводителя, не сговариваясь, дернули поводья, веля скакунам приземлиться. Вслед за ними во двор полуразрушенного дома опустилось призрачное небесное войско.
На табличке, из которой торчали в разные стороны стрелы, они заметили позолоченную надпись «Игорный дом Жуи».
– Кажется, это здесь, – взволнованно произнес Лань Ся, чувствуя близкое присутствие наследного принца, и спрыгнул с коня.
Оставив женщину в белом далеко позади, Сумо оказался в непроглядном сумраке ночи. Кукловод молча шагал по руинам, следом за ним бежала марионетка. Пламя от горящих стен отбрасывало отблески на его бледное лицо; бездонные бирюзовые глаза словно метали молнии, пылая гневом и ненавистью.
Человечек сначала бездумно следовал за хозяином, но затем вдруг резко остановился и дернул за нить, тянущуюся к руке кукловода, и указал вперед в том направлении, где виднелся игорный дом Жуи, намекая, что они идут не туда.
Однако кукловод не обратил на него внимания и продолжил шагать по руинам, не сбавляя темпа. Марионетка побежала за ним, спотыкаясь и падая. Возможно, потому, что хозяин был в плохом настроении, обычно проказливый и непослушный Суно решил просто молча следовать за ним.