и помочь ему подняться на престол. Среди них были и такие, кто во времена раздора и смуты не скупился на создание целой армии, чтобы возвысить своих протеже, а потом получить за это благодарность. Такие люди, несомненно, влияли на политическую ситуацию в стране и даже изменили ход истории.
Эти купцы, которые изначально ничем не отличались от обычных простолюдинов, благодаря своей дальновидности и прозорливости предпочли интересы страны своим личным интересам и в конце концов обрели славу и власть, о которых другие могли только мечтать.
Мужун Сю был умен и, безусловно, понимал, на что намекает бывший повелитель Облачной пустоши. Как старший сын в известной купеческой семье Мужунов, занимающейся торговлей в течение многих поколений, он не мог оставаться в стороне, когда перед ним открывалась такая возможность.
В то же время что мог сделать он – простой торговец, не владеющий магией или боевыми искусствами, чтобы помочь в таком великом деле? К тому же на него, старшего сына и наследника, возлагалась ответственная задача: добраться до далекой Облачной пустоши, продать привезенный товар, а затем как можно скорее отправиться в обратный путь. Если же он не вернется в трехлетний срок, то его объявят пропавшим без вести, и жизнь его матери окажется под угрозой. Разве мог он с легкостью ввязаться в такое рискованное дело, не имея никаких гарантий благоприятного исхода?..
Да и какое отношение лично к нему имело возрождение Кунсана?
Будучи осторожным и консервативным, Мужун Сю колебался, стоит ли ему принимать предложение наследного принца. С одной стороны, в нем играло честолюбие, ведь ставки были очень высоки! С другой – вероятность того, что кунсанцы смогут свергнуть империю Цанлю, была ничтожно мала, поэтому, как молодому торговцу ни хотелось вмешаться в политическую борьбу, при текущей расстановке сил это было равносильно самоубийству. И он переживал не столько за свою, сколько за жизнь матери, которая полностью зависела от того, вернется ли он на Срединные равнины.
Именно поэтому Мужун Сю как никто другой беспокоился, удастся ли кунсанцам заключить союз с русалками: если обе стороны объединят усилия, то шансы на победу над империей Цанлю многократно увеличатся. Тогда и в нем самом прибавилось бы уверенности в том, что стоит рискнуть.
Однако Сумо продолжал хранить молчание.
Заметив, что скоро наступит рассвет, принц и принцесса обеспокоенно переглянулись, понимая, что до восхода солнца им нужно вернуться в Бесцветный город.
А если сейчас затея с заключением союза провалится, неизвестно, когда еще им представится такая возможность. Вряд ли князья, наследный принц и предводитель русалок еще раз соберутся вместе.
Кинув быстрый взгляд на небо, Чжэнь Лань наконец сказал:
– Сумо, если мы договоримся о союзе, я помогу освободить Царя драконов из Бездны туманных глубин!
Это заявление заставило всех замереть от ужаса. Князья застыли в изумлении. Госпожа Жуи выронила чашку с водой. Даже злобный кукловод был так поражен, что резко вскинул голову в сторону наследного принца. Его глаза блеснули серебром.
Освободить Царя драконов из Бездны туманных глубин?
Семь тысяч лет назад император Син Цзунь, объединив усилия армий шести княжеств, захватил повелителя Морского царства – Царя драконов и запечатал его в Бездне туманных глубин у подножья горы Цзюи. Морской народ лишился защиты и, будучи не в состоянии противостоять натиску империи Кунсан, был обращен в рабство.
Это стало началом нескончаемого кошмара для русалок… А теперь принц Кунсана заявляет, что может освободить Царя драконов из Бездны туманных глубин?
Когда Сумо пришел в себя, на его лице появилась презрительная усмешка.
– Нечего смеяться! – осадил кукловода Чжэнь Лань, от глаз которого не скрылась наглая самодовольная ухмылка Сумо. – Вам никогда не снять печать, удерживающую Царя драконов в Бездне туманных глубин! Сила этой печати равна силе императора Син Цзуня, с помощью которой он заточил тогда вашего повелителя… Если ты будешь так самонадеян, то, когда придет время, окажешься бессильным.
На губах Сумо все еще играла улыбка, но выражение глаз немного изменилось. Он умел читать мысли, поэтому понял, что это обещание наследного принца – не пустые слова.
– Конечно, если ты решишь пожертвовать своей жизнью и отдашь все свои силы, чтобы сломать печать, то не исключено, что это у тебя получится, – с сарказмом произнес Чжэнь Лань. – Но даже если ты освободишь Царя драконов, останутся ли у тебя силы, чтобы победить Легион завоевания неба империи Цанлю? Допустим, это кажется тебе несложным делом, но в этой битве могут погибнуть твои сородичи…
Улыбка медленно сползла с лица Сумо, и оно приняло привычное мрачное выражение. Помолчав, он холодно спросил:
– А как ты сможешь снять такую мощную печать? Неужели с помощью этой девочки?
Увидев скептицизм в глазах кукловода, Чжэнь Лань покачал головой и откровенно объяснил ему:
– Возможности На Шэн ограничены мощью Божественного императорского кольца, а сила, запечатавшая Морского царя, шла от кольца Хоуту.
– Что? Императрица Бай Вэй?
Все присутствующие оцепенели, даже Бай Ин переменилась в лице. Этот секрет нельзя было прочесть ни в одной из книг императорской библиотеки, и даже шестеро князей ничего не знали об этом.
– Да, императрица Бай Вэй. – Произнося имя Матери нации, Чжэнь Лань опустил глаза и приложил сложенные вместе пальцы руки ко лбу: каждый раз, когда он называл ее по имени, он испытывал благоговение.
Бай Ин потеряла дар речи. Как могло получиться, что она, княжна Бай, ничего не знала об этом?
– Бай Ин, ты никогда не задумывалась, почему силы кольца богини Хоуту недостаточно, чтобы защитить тебя? – спросил со вздохом Чжэнь Лань, глядя на супругу. – Даже во вчерашней битве с Сумо от него не было проку! Это связано с тем, что вся его мощь, помноженная на духовную силу императрицы Бай Вэй, была потрачена на то, чтобы запечатать Царя драконов в Бездне туманных глубин.
Что? Неужели это императрица Бай Вэй запечатала Морского царя?
Уголки рта Сумо опять поползли вверх: оказывается, женщина из клана Бай стала причиной всех бедствий морского народа… Что ж, несколько тысяч лет спустя…
– Поэтому пусть тебя не мучает совесть: кольцо Хоуту на твоем пальце лишилось своей защитной функции. – Собравшись с духом, принц посмотрел на супругу и наконец сказал то, что утаивал от нее все эти годы: – Даже если бы ты не прыгнула с Белой Пагоды Целань сто лет назад, Кунсан не смог бы избежать обрушившихся на него бедствий.
Наследный принц Кунсана поднял руку Бай Ин. На бесплотном полупрозрачном пальце женщины-призрака сверкало серебряное кольцо, которое испускало такое же неземное сияние несколько тысяч лет назад. Почувствовав, как дрожат пальцы супруги, он добавил:
– Поэтому сейчас единственным человеком, который может снять печать, являешься лишь ты, Бай Ин.
Рука принцессы дрогнула. Она подняла голову и посмотрела на супруга. Ее изящное лицо было таким прекрасным, что казалось нереальным. Длинные белоснежные волосы ниспадали со лба по бокам, обрамляя лицо, и струились вдоль ее тела.
Выслушав принца, она тихо и спокойно произнесла:
– Если то, что вы говорите, – правда, если у меня есть такие способности, то я сделаю все возможное для этого!
– Только ты и можешь, потому что ты избрана кольцом Хоуту, – ответил Чжэнь Лань и прикрыл веки. Перед его глазами снова промелькнула сцена столетней давности.
Ровно сто три года назад в храме на вершине Белой Пагоды Целань царила торжественная атмосфера. Слышалось негромкое бормотание служителей. Их молитвенные песнопения разливались по воздуху, словно струящиеся потоки воды. Император Чэнгуан, князья, министры безотрывно смотрели на серебряное кольцо, лежавшее на алтаре в центре священного зала храма предков. Алтарь был погружен в небольшой бассейн, наполненный водой. Священное кольцо, которое находилось здесь после смерти императрицы, засияло, знаменуя наступление особого часа. Поверхность воды, окружающей алтарь, была неподвижной и спокойной, как зеркало. На воде плавали двенадцать закрытых цветков лотоса. Все они были посажены с утра – каждый цветок олицетворял одну из благородных дев из клана Бай. Слегка покачиваясь на воде, цветки окружали священное кольцо, впитывая исходящую от него духовную силу Матери нации, передающуюся из поколения в поколение.
Раздалось тихое шуршание, и наконец один из золотых бутонов вдруг раскрылся, наполняя воздух благоуханием.
– Княжна Бай Ин является духовным перевоплощением императрицы Бай Вэй.
Ведающий Судьбами протянул руку и достал из распустившегося золотого цветка нефритовую табличку и, сведя брови, прочитал написанное головастиковыми письменами[11] имя новой наследной принцессы: Бай Ин.
В то время, будучи наследным принцем, Чжэнь Лань стоял в стороне, наблюдая за церемонией выбора наследной принцессы. Стоило ему услышать слова Ведающего Судьбами, он вдруг почувствовал холод, пронизывающий его до костей. Это незнакомое ему имя прозвучало как проклятие, которое навеки связало его жизнь с судьбой обладательницы этого имени.
Император Син Цзунь и императрица Бай Вэй…
Как все изменилось сто лет спустя! Но когда Чжэнь Лань рассказал принцессе о событии, которое так долго хранил в тайне, он вновь ощутил бессилие и холод, охвативший его плоть.
Та беспомощность и отчаяние, которые он испытал, когда его, тринадцатилетнего подростка, забрали из Песчаного царства и насильно привезли в императорский дворец, спустя сто лет ощущались им отчетливее и сильнее.
Как Бай Ин была выбрана на роль императрицы кольцом Хоуту, так и он был избран на роль императора Божественным императорским кольцом. Это не зависело от их желания. Бесчисленное количество тягот, обязанностей, дрязг закрутило их, словно в водовороте. Все последующие дни они беспрестанно отчаянно барахтались в этом мощном потоке. Если бы они хоть на миг прекратили борьбу, то их сразу утянуло бы на дно.