– Я верю, что ты говоришь правду, – спокойно произнес юный царь морского народа, не оборачиваясь. Он по-прежнему стоял у окна, устремив взор на тусклое предрассветное небо. – Что касается союза, то этот вопрос можно обсудить, если посланники западных и восточных сил не будут против.
Такая важная фраза прозвучала из его уст как простая любезность.
Лица всех присутствующих вытянулись.
Наследный принц и принцесса переглянулись. От мысли, что кукловод пошел кунсанцам навстречу, их глаза радостно заблестели. Княгиня Чи и князь Лань выдохнули с облегчением.
Уголки губ госпожи Жуи слегка приподнялись, она незаметно вытерла полой шелкового халата пот со лба. И даже чужестранцы Мужун Сю и На Шэн, пришедшие со Срединных равнин, были вне себя от радости.
– Отлично, отлично! Сумо, ты наконец-то заговорил правильно… Вы все пострадали от империи Цанлю, вам давно пора объединиться! – С трудом оторвав взгляд от Яньси, На Шэн захлопала в ладоши. Картины страшного побоища, которое устроила армия Цанлю накануне днем, все еще стояли у нее перед глазами. – Утром дядя Сицзин и вы уже сражались с ветряными соколами вместе. Но в будущем, если каждый станет бороться сам за себя, их вряд ли получится одолеть.
– На самом деле я принял это решение из-за Сицзина, – сказал, обернувшись, Сумо и посмотрел на прославленного генерала империи Кунсан. Сложив почтительно руки, он поклонился ему. – Ты сказал мне, что готов вместо Тин бороться ради осуществления мечты о возрождении Морского царства… Спасибо вашему превосходительству за эти слова! Спустя сто лет я смог ощутить тот самый боевой дух, который когда-то проявлял непревзойденный генерал Кунсана.
Сицзин опешил: он не ожидал такого почтения по отношению к собственной персоне от Сумо. Он неловко улыбнулся и сказал, почесав голову:
– Да что там… Зачем вспоминать о былом?
Сто лет назад Сицзин помешал кунсанской аристократии устроить расправу над русалками: рискуя собственной репутацией, он выпустил на свободу несколько тысяч русалок, запертых в подводной тюрьме Целаня. За нарушение законов империи Кунсан его лишили всех почестей и титулов и изгнали из столицы, после чего он стал безвестным странствующим воином.
– Морской народ не из тех, кто забывает добро, – когда Сумо произносил эту фразу, его голос звучал ровно и спокойно, но в глазах при этом промелькнул гнев. – Мы помним всех, кто протягивал нам руку помощи в трудные времена. Именно поэтому мы готовы сейчас пожать вашу дружескую руку, если вы… Сумо бросил затуманенный взгляд на лицо женщины-призрака: – Если вы оба дадите нам слово. Через тысячи лет мы, русалки, попробуем довериться кунсанцам.
– Я даю слово! Конечно, я даю слово! – решительно заверила его Бай Ин. В ее глазах читалась радость. – Мы, кунсанцы, обязательно сдержим свое обещание – по крайней мере, я сделаю все возможное, чтобы наша сторона сдержала обещание!
– А ты что скажешь? – спросил Сумо, переводя взгляд на Сицзина. На его губах появилась едва заметная улыбка. В этот момент мечник почувствовал необъяснимое волнение, словно над ним нависла какая-то грозная тень. В душе стало вдруг очень холодно и тоскливо.
– Брат! – окликнула его Бай Ин, не дождавшись ответа. От ее оклика Сицзин вздрогнул. В сердце у мечника ощущалась тяжесть, причины которой он не знал. Увидев направленные на него взгляды, Сицзин молча кивнул. Но это с виду ни к чему не обязывающее согласие означало в его случае обещание столь же нерушимое, как горы.
Чжэнь Лань сохранял невозмутимость. По такому важному вопросу, как заключение союза между русалками и кунсанцами, юный царь морского народа общался с его супругой и подчиненными, ни разу не обратившись к наследному принцу Кунсана, который был уполномочен принимать подобные решения. Однако, несмотря на столь явное неуважение, Чжэнь Лань не обиделся. Воспользовавшись тем, что двое с его стороны дали обещание, он добавил:
– Кунсанцы сдержат свое слово! Мы надеемся, что союз с морским народом поможет каждому из нас получить то, что принадлежит нам по праву!
– Хорошо. Времени у нас мало, поэтому предлагаю обсудить, что подразумевает наш союз.
Сумо даже не пришлось смотреть за окно, чтобы понять, что скоро рассвет. Он понимал, что кунсанцам нужно возвращаться в Бесцветный город, поэтому без обиняков перешел к делу:
– Вы освобождаете Царя драконов. Это великое для нас событие, что же вы тогда хотите взамен?
Чжэнь Лань удивленно посмотрел в глаза Сумо – они, как обычно, были бесстрастными и не выражали никаких эмоций. Как только речь зашла о реальных действиях, он сразу стал таким рассудительным и решительным, отбросив привычную надменность и дерзость. Поистине этот юный предводитель русалок непредсказуем…
– Мне нужна моя левая нога, – молниеносно ответил наследный принц Кунсана. – Она находится на юге, где Зеркальное озеро соединяется с морем, в подводной впадине, куда поместилась бы сама Белая Пагода Целань, на глубине шестидесяти четырех тысяч чи.
– Само собой, – улыбнулся в ответ Сумо, услышав условие другой стороны. – Вполне равноценное по сложности задание.
– Кроме вас, русалок, никто не сможет достать запечатанный каменный сундук с такой глубины, – сказал принц. Его рука подкрепила слова жестом. – Мне необходима моя левая нога, а вам необходимо покровительство Царя драконов. Мы можем объединить наши силы, и когда империя Цанлю падет, души из Бесцветного города наконец увидят солнечный свет, а русалки вернутся в Лазурное море.
– Хорошо, – ответил, не раздумывая, юный предводитель русалок и кивнул. – А что, если кто-то из нас двоих нарушит клятву?
– Если кто-то нарушит клятву, его… ждет смерть… – Чжэнь Лань заколебался перед тем, как произнести слово «смерть». Сначала он хотел произнести что-то вроде «мучительная смерть» или «его разорвет на куски», но потом вспомнил, что он уже прошел через это, поэтому запнулся. Остальные поняли причину заминки наследного принца, поэтому не удержались от смеха, словно забыв о серьезности ситуации.
Сумо тоже усмехнулся, но затем уголки его губ вновь опустились. Заметив невольную паузу в речи Чжэнь Ланя, он не преминул добавить от себя:
– Если ты нарушишь клятву, то вчерашний день императора Син Цзуня станет твоим завтрашним!
Кукловод поднял голову. Его глаза сверкнули холодным блеском. От того, с какой злобой и ненавистью он сказал это, все смеющиеся разом осеклись и переглянулись.
В этот момент Сицзин понял, почему он недавно вдруг как будто потерял контроль над собой. Его кулаки непроизвольно сжались.
– Хорошо! – решительно сказал наследный принц Кунсана, глядя в глаза Сумо. – Если я нарушу сегодняшнюю клятву, то вчерашний день императора Син Цзуня станет мои завтрашним!
– Скрепим нашу клятву рукопожатием! – улыбнулся Сумо, протягивая руку, на которой блеснули десять причудливых колец.
– Скрепим клятву рукопожатием! – подтвердил Чжэнь Лань. Его холеная бледная рука соскочила со стола и крепко сжала ладонь кукловода.
Раздался негромкий хлопок, отозвавшийся в душе каждого, кто был свидетелем этой сцены.
В момент рукопожатия обещания, которые дали друг другу Сумо и Чжэнь Лань, словно обрели осязаемую форму и теперь находились между ладонями союзников, внедряясь в их плоть, чтобы ни один из них не имел возможности пойти на попятную.
– Отлично, отлично! – восторженно воскликнула На Шэн. – Просто чудесно!
Она захлопала в ладоши. Будто откликаясь на радость девушки, Божественное кольцо на ее руке ярко засияло.
Ветер на вершине Белой Пагоды Целань не утихал ни на миг. С ветром сюда доносились запахи со всех концов Облачной пустоши.
– У Се, чувствуешь запах крови и огня? – спросил у своего ученика седовласый У Цзи, одетый в черную мантию. Восточный ветер дул ему в лицо так сильно, что он закрыл глаза.
Его молодой ученик по имени У Се еще не достиг уровня самосовершенствования, позволяющего ему улавливать запахи на большом расстоянии. Однако в этот момент он действительно почувствовал запахи крови и огня, смешанные с запахом гари и сырости, принесенные ветром. Воздушные потоки вихрились вокруг Белой Пагоды Целань, поднимаясь на самую высокую точку башни.
– Даже если весь округ Персикового источника сровняют с землей, большой беды не будет, однако… – фыркнул с сарказмом министр У Лан, старейшина, отвечающий за решение повседневных политических вопросов империи, и посмотрел на сидящего поодаль генерала У Пэна. – О непобедимый генерал У Пэн, что вы скажете на этот раз? Что натворили ваши люди в округе Персикового источника? Они не только не схватили владелицу Божественного кольца, но и потеряли три ветряных сокола. Что вы скажете Совету в свое оправдание?
Высокий и крупный генерал У Пэн, одетый в черную мантию, вздрогнул. Несмотря на все предшествующие боевые успехи, в этот раз его ожидал грандиозный провал. Он отправил на задание самого прославленного из своих воинов – юного генерала Юнь Хуаня, который возглавил отряд из десяти ветряных соколов, чтобы схватить девчонку с кольцом. Однако отряд вернулся ни с чем.
– Я же говорила, что не стоит посылать Юнь Хуаня! Фэй Лянь справился бы лучше с этим заданием! – хихикнула Заклинательница, глядя на подавленного генерала, перебирая четки. Вдруг ее острый, словно нож, взгляд перекинулся на сидящую рядом старейшину. – Он намного способнее Юнь Хуаня, жаль только, что у него нет такой умелой напарницы, как у того.
У Чжэнь ничего не ответила, лишь подняла свои темно-синие глаза на Заклинательницу. В ее спокойном и глубоком взгляде было нечто, заставляющее содрогнуться даже старейшин, поэтому Заклинательница не стала продолжать свои язвительные речи.
Юнь Хуань был младшим братом У Чжэнь, о чем знали все шаманы. В миру У Чжэнь звали Юнь Чжу, ее выбрали на роль Небесной девы из двухсот тысяч чистокровных представительниц Ледяного клана. Ее семья не была знатной, они жили в самом бедном из всех городов империи – Железном городе. В пятнадцать лет ее привезли в Белую Пагоду Целань, где она занималась наблюдением за звездами и интерпретацией небесных предзнаменований, а также прислуживала Мудрецу, который никогда не покидал пределов храма. В тридцать пять лет она покинула свой пост и сменила свое мирское имя Юнь Чжу на У Чжэнь. По указанию Мудреца она вошла в Совет старейшин в статусе Небесной девы и стала одной их самых привилегированных старейшин во всем Совете.