От слез все еще щипало в глазах. Памела села в машину, опустила лицо и зарыдала — до судорог в диафрагме.
Через какое-то время она заставила себя дышать спокойнее, собралась и тронула машину с места.
Путь до дома был коротким. Памела поставила машину в гараж и вошла в подъезд, низко опустив красное заплаканное лицо.
Поднимаясь к себе, она почувствовала, что ее трясет от холода. Памела отперла железную дверь, повесила ключ на крючок и прошла в ванную. Разделась, встала под душ, и по телу потекла горячая вода, от которой шел пар.
Памела закрыла глаза, тело расслабилось. Мало-помалу она согрелась.
Когда она вышла из ванной, по паркету сияющей дорожкой протянулись лучи вечернего солнца, проникавшие через окно.
В спальне Памела повесила халат на крючок и голая встала перед большим зеркалом.
Втянула живот, приподнялась на носки и стала рассматривать себя — сморщенные колени, бедра, рыжеватые волоски на лобке.
Плечи, покрасневшие от горячей воды.
Памела надела тонкий халат, ушла на кухню и села за стол с айпадом в руках.
С тяжело бьющимся сердцем она читала рассуждения журналистов об убийстве Йенни Линд. Полицейские власти еще не сделали заявления, но в интернет уже просочилась информация об ордере на арест. А также имя и фотография Мартина.
Щелкнув по ярлыку почтовой программы, Памела увидела в ящике письмо из социальной службы. Она открыла письмо и стала читать.
Решение по делу об опеке (в соответствии с Законом «О социальной службе», 11 глава, пункт 1)
Нами, по поручению Комиссии по усыновлению, было принято решение отказать Памеле Нордстрём, подавшей заявление об опеке над ребенком и обеспечении ему/ей временного или постоянного содержания и воспитания.
Ввиду появления новой информации, касающейся Мартина Нордстрёма, Комиссия рассматривает проживание в вышеуказанной приемной семье как прямую угрозу безопасности ребенка (Правила и общие рекомендации Управления здравоохранения и соцобеспечения, 2012:11, глава 4, пункт 2).
С ощущением ледяной пустыни внутри Памела поднялась, подошла к бару и достала бутылку «Абсолюта» и стакан. Налила, выпила.
Им отказали из-за ареста Мартина, это очевидно, подумала Памела и выпила еще. Комиссию можно понять, но Мартин невиновен, его могут выпустить в любую минуту, и от понимания этого факта все ощущалось как одна чудовищная несправедливость.
27
Памела дрожащими руками налила себе еще водки и осушила стаканчик в два глотка, отчего язык и небо на время потеряли чувствительность.
Она со стуком поставила бутылку и стаканчик на стол и снова села.
От водки жгло в желудке, взгляд уже слегка расфокусировался.
Сосредоточившись, Памела перечитала письмо об отказе, отыскала соответствующие статьи Закона «О социальной службе» и Правил и общих рекомендаций Управления здравоохранения и соцобеспечения. Наверняка решение комиссии можно оспорить в административном суде.
Памела допила оставшуюся в стакане водку и позвонила Мии.
— Здравствуй, Мия, это Памела…
— Подождите, — перебила Мия и заговорила с кем-то еще: — Слушай, прекрати, мне надо ответить… Ну-ну, сам ты… Алло.
— Что там?
— Да Понтус. Стоит под окном и поет, — радостно объяснила Мия.
— Я видела фотографию в Инстаграме — он очень симпатичный. — Памела сама услышала, что язык у нее слегка заплетается.
— Знаю, мне полагается в него влюбиться, — вздохнула Мия.
Памела обернулась к окну и взглянула на парк. Там загорали, лежа на лужайке, взрослые, дети играли вокруг маленького бассейна.
— Я должна тебе кое-что сказать, прежде чем ты услышишь это от кого-то еще. — Памела постаралась собраться с мыслями. — Мия, социальная служба отказала мне.
— Понятно.
— Но отказала необоснованно, и я буду обжаловать отказ. Еще ничего не решено окончательно, ты не думай.
— Я поняла, — тихо сказала Мия.
В трубке стало тихо. Свободной рукой Памела открутила крышечку бутылки, крышечку положила на стол и начала наливать водку, однако остановилась: послышалось бульканье. Памела выпила то немногое, что налилось в стакан, поколебалась и хлебнула прямо из бутылки.
— Все устроится, я обещаю, — прошептала она.
— Мало ли кто что обещает, — вяло сказала Мия.
— Все это — просто дурацкое недоразумение. Полиция считает, что Мартин замешан в убийстве.
— Погодите. Это про него везде пишут?
— Но он не убивал, это просто дурацкое недоразумение, — повторила Памела. — Честное слово. Ты же сама знаешь, полицейские иногда ошибаются. Знаешь ведь?
— Мне пора.
— Мия, ты можешь звонить мне, когда…
В трубке раздался щелчок. Памела замолчала, поняв, что разговор окончен. Она поднялась на неверные ноги, прихватила с собой бутылку. В спальне поставила ее на столик и улеглась в кровать.
Мартин наверняка не заявил о своих правах, не потребовал адвоката. Полицейские хитростью заставили его признаться в преступлении, показали ему фотографии, хотя он даже не понимал, о чем речь.
Памела потянулась за бутылкой, выпила еще. Желудок попытался извергнуть спирт, но Памела сдержалась и постаралась дышать медленнее.
Она сомневалась, что закон вообще разрешает допрашивать психически больного человека, если на допросе не присутствует психиатр.
Памела села в кровати, взяла телефон, полистала список контактов и стала слушать гудки.
— Деннис Кранц.
— Привет, — сказала Памела.
— Что там с Мартином?
Памела, изо всех сил стараясь не глотать слоги и слова, стала рассказывать про рисунок, сделанный Мартином, и о том, что произошло после.
— Я подумала… может, поговоришь с полицией?
— Естественно.
— Потому что мне кажется, у полицейских нет… ну… нужных знаний, чтобы… допрашивать человека с ПТСР.
— Завтра я с ними поговорю.
— Спасибо, — прошептала Памела.
— Ты-то сама как? — спросил Деннис после небольшого молчания.
— Я? Не очень. — Памела вытерла внезапно набежавшие слезы. — Я, честно сказать… выпила, чтобы успокоиться.
— Тебе надо с кем-нибудь поговорить.
— Я справлюсь, все нормально…
— Хочешь, я заеду?
— Ты заедешь, — повторила Памела. — Если честно — очень хочу… а то даже для меня чересчур.
— Понимаю.
— Не волнуйся. Я разберусь, все устроится…
Памела простилась и нажала «отбой». Чувствуя, как пылают щеки, она встала, по дороге налетела на дверной косяк, потерла плечо. Пошатываясь, вошла в ванную, склонилась над унитазом, сунула два пальца в рот, и ее вырвало. Избавившись от некоторой части спиртного, Памела прополоскала рот и почистила зубы.
Предметы водили вокруг нее хоровод, и Памела поняла, что продолжает пьянеть.
Она вымыла под мышками и надела тонкое синее платье с широким поясом.
Деннис может появиться в любую минуту.
Памела подправила макияж и надела те самые новые сережки.
Когда она вошла на кухню и увидела лежащий на столе айпад, в сердце у нее снова загудела тревога.
Зачем это все? С чего она вообразила, что Мия станет жить с ними?
Отказ был необоснованным, но Памела знала: на самом деле она его заслужила.
Она пьет. У Мартина навязчивые мысли, бредовое расстройство, и улучшения нет.
Как она могла отрицать все это?
Новая жизнь — не более чем жалкая фантазия.
Она втянула во все это Мию — и тем самым предала ее.
И предала Алису, пытаясь обмануть себя.
Памела снова улеглась в кровать. Надо позвонить Мии, признаться, что они с Мартином не подходят на роль родителей.
Памеле казалось, что комната вращается вокруг нее, стены и окна неслись, как на карусели.
Надо выйти на балкон, накинуть на шею петлю из старой гирлянды и спрыгнуть вниз.
Памела закрыла глаза, и стало темно. Разбудил ее звонок в дверь. Памела кое-как выбралась из кровати — и в ту же минуту вспомнила, что попросила Денниса заехать.
28
Памеле казалось, что она проспала всю ночь, но когда она шла по коридору, на нее теплой волной накатило опьянение.
Она отперла железную дверь, открыла внешнюю, со взломанным замком. Впустила Денниса, обняла его, заперла за ним дверь.
Темно-серый твидовый пиджак, голубая рубашка, подернутые сединой волосы недавно подстрижены. Деннис ласково взглянул Памеле в глаза.
— Мне уже неловко, что я тебя сюда вытащила, — призналась Памела.
— Мне нравится считать себя твоим другом номер один, — улыбнулся он.
Опираясь одной рукой о стену, Деннис снял черные ботинки и пошел за Памелой на кухню.
— Хочешь вина?
— Спрашиваешь.
Памела рассмеялась — она сама услышала, насколько искусственным вышел смех — и достала из бара бутылку американского каберне совиньон.
Деннис прошел за ней в гостиную, где Памела включила напольную лампу. Желтые отсветы легли на мебель, отразились в высоких окнах, выходящих на Карлавеген.
— Давно я здесь не был, — заметил Деннис.
— Да уж.
— Мне кажется, я только унылые гостиничные номера и вижу.
Памела дрожащими руками достала из застекленного шкафчика два бокала. Опьянение все еще не прошло и даже не стало слабее.
— Как ты? — осторожно спросил Деннис.
— Все в себя не приду, — честно призналась Памела.
Ощущая на себе его взгляд, Памела откупорила бутылку, налила вина в два бокала-тюльпана и подала один Деннису.
Деннис тихо сказал «спасибо» и взглянул в окно.
— Что за зеленое здание? — спросил он.
— Да, откуда оно там? — отшутилась Памела.
Она встала рядом с Деннисом и вдруг ощутила близость его тела; внутри разлилось щекочущее тепло.
— Неужели оно всегда там было? — улыбнулся Деннис.
— Последние лет восемьдесят — точно…
Деннис осторожно поставил бокал на журнальный столик, провел рукой по губам и снова посмотрел на Памелу.
— Они тебе к лицу. Сережки. — Он осторожно коснулся одной серьги. — Ты в них такая красивая.
Они сели на диван, и Деннис приобнял ее за плечи.