— Знаю. Но штаб считает — есть риск, что Мию Андерсон увезут в фургоне… посты на дорогах еще не выставили, а погоня за машиной никому не нужна.
— Вот же… — вздохнул Моррис.
— Нам приказано начать штурм немедленно, — повторил Йона.
— Ладно, мать его. — Бруно успокаивающе поглядел на Морриса.
— Мы с Ароном заходим в дом через дверь. Вы блокируете машиной выезд и даете нам сто двадцать секунд, а потом заходите следом за нами. Обходимся без светошумовых гранат, переговариваемся тихо, и приготовьтесь к ответному огню.
— Группа будет здесь через двадцать минут, — уперся Моррис.
— Нет у нас двадцати минут, — громко заговорил Арон. — Дадим им увезти девчонку, а потом через пару лет найдем ее повешенной, да?
— Начинаем без промедления, точка. — Йона протянул Арону беспроводной наушник-пуговку. — Убедитесь, что слышите меня и что рации в режиме прямой связи.
Держа в руке конверт, Йона зашагал в сторону Бергсгатан, Арон последовал за ним.
— У тебя «зиг-зауэр»?
— Был, когда я проверял в последний раз.
— Когда войдем, держи его так, чтобы не было видно.
Оба спецназовца смотрели, как они исчезают в темноте, чтобы потом появиться в свете дальнего фонаря.
Моррис нервно потоптался, оперся руками о зеленоватую стену и сделал несколько глубоких вдохов.
— I smoke two joins before I smoke two joints, — сказал Бруно.
— And then I smoke two more[6], — без улыбки ответил Моррис.
— Все будет нормально, — вполголоса сказал Бруно.
— Я знаю. — Моррис поцеловал крест.
— Стер ту гадость с прицела?
— Да он мне все равно не понадобится.
Оба сложили спортивные сумки с оружием в открытый кузов пикапа, сели в машину и задом выехали с парковки.
49
Йона и Арон в молчании повернули налево и стали подниматься дальше, к вершине холма. На склонах проступали очертания вилл, построенных в начале прошлого века. Кое-где горели окна, свет уличных фонарей отражался в брусчатке.
— Когда ты в последний раз был в тире? — спросил Йона, перешагивая лежащий электросамокат.
— Разучиться стрелять невозможно, — сухо ответил Арон.
Они наискось пересекли улицу и оказались в тесном проулке с потрескавшимся асфальтом.
За невысокой скальной стеной на крутом склоне виднелся дом Ульрики Бенгтсон. Островерхие крыши тянулись к черному небу.
Йона представил себе фотографию Ульрики. Высокая женщина лет шестидесяти, светлые волосы, бровь с пирсингом, руки в татуировках. Похожа на своего брата Примуса — у обоих узкие лица и рты, в которых зубов как будто больше, чем положено.
Йона с Ароном прошли мимо последнего фонаря с прикрученной к нему самодельной баскетбольной корзиной. Тени перед обоими удлинялись и сливались с темнотой.
В тишине слышалось только, как похрустывают камешки под подошвами.
Под навесом стояли два зеленых мусорных бака, а у ворот висела ржавая табличка «Zoo & Tattoo».
На круто уходящей вверх подъездной дорожке стоял черный фургон.
Слабо светилось окно спальни на втором этаже.
Йона подошел к фургону и постучал в черное окошко. Арон встал у задней двери, достал из кобуры пистолет, снял его с предохранителя. Руку с пистолетом он прижал к себе, чтобы скрыть оружие. Йона постучал еще раз, обошел машину и заглянул в лобовое окно.
— Никого.
Арон снова поставил пистолет на предохранитель и последовал за Йоной по каменной лестнице, ведущей к дому. Он чувствовал, как пот струится по щекам.
Двигались ветки деревьев, росших у соседского дома, отчего свет в окне тревожно мигал.
Сердце у Арона билось тяжко и быстро, в висках стучало, и странно напрягались челюсти.
Он помнил, как происходили тренировки на стрельбище, но ему никогда еще не случалось участвовать в экстренном штурме вроде этого.
Йона взглянул на окно спальни на втором этаже и краем глаза уловил движение — как будто лоскут черной материи упал с потолка на пол.
По длинной лестнице они поднялись к веранде под балконом. Йона нажал на ручку и потянул дверь.
— Заперто, — прошептал Арон.
Йона снял черный рюкзак, достал пистолет-отмычку, ввел острие в замочную скважину и стал нажимать спусковой крючок, пока штифты не ослабли; тогда он ввел в замок L-образную пластину и отпер дверь.
Приоткрыв ее на пять сантиметров, Йона заглянул в темную прихожую, убрал отмычку в рюкзак, достал полотенце и болторез. Расстелив полотенце в проеме на полу, он перекусил дверную цепочку.
Звенья цепи бесшумно упали на полотенце.
— Заходим, — сказал Йона в рацию.
Достав из конверта пистолет, он снял его с предохранителя, оставил рюкзак на площадке у двери и вошел.
Оба перешагнули через красные байкерские ботинки и двинулись по узкой прихожей. В конце прихожей была лестница, ведущая на верхний этаж; виднелся дверной проем бильярдной.
Послышалось воркование, потом издалека донеслась птичья песня.
Йона проверил углы, где могли бы прятаться люди с оружием, и сделал Арону знак следовать за ним слева.
Глаза понемногу привыкали к темноте.
Арон, сморгнув, посмотрел сквозь вертикальные рейки на верхний этаж.
Продолжая двигаться вперед, Йона навел пистолет на темную одежду, висевшую на вбитых в стену крючках.
Половицы покрывал слой птичьего пуха и летучей пыли.
Арон присел на корточки и прицелился в темное пространство под лестницей; оттуда донесся тихий скребущий звук.
Рука с пистолетом задрожала.
Под лестницей что-то слабо поблескивало.
Арону почудилось, что там кто-то медленно пошевелился, и он передвинул палец со скобы на спусковой крючок.
Когда из темноты, хлопая крыльями, вылетела большая черная птица, Арон едва не задохнулся от неожиданности. Птица описала круг возле темной лампы под потолком, с шумом ударилась о стену, развернулась и улетела к соседней комнате.
Арон, держа пистолет дулом в пол, поднялся, пытаясь собраться и успокоить дыхание.
Еще немного, и он разрядил бы пистолет.
Йона, держа на прицеле дверь, взглянул на него.
Какие-то маленькие птички с шумом пролетели по прихожей и устремились наверх.
— Это еще что за..? — прошептал Арон, вытирая стекавший в глаза пот.
— Соберись.
Арон кивнул, навел пистолет на дверной проем и двинулся вперед. Скрипнули половицы.
На бюро лежало несколько торцовых ключей.
Йона сделал Арону знак держаться левой стены.
Из темной бильярдной перед ними доносилось воркование.
Когда Йона докладывал, что они с Ароном входят в дом, Бруно и Моррис как раз поворачивали на Биггместаренгатан. Ржавый пикап со скрежетом проехал вперед и остановился перед мусорными баками наискось, перегородив проход.
— Не нравится мне это, совсем не нравится, — сказал Моррис.
— Работа у нас такая. — Бруно проглотил комок в горле.
— Ну и что? Мы не сможем проверить и верхний этаж, и кухню, если не разделимся…
— Спокойно, — призвал Бруно. — Йона, ясное дело, хочет, чтобы мы его прикрыли, когда он будет в доме. Для начала проверим верхний этаж, по-другому никак. Проверим комнату за комнатой и будем двигаться назад, держа дом под контролем.
— Да понимаю. Я только хотел дождаться остальной группы.
— Все, прошли сто двадцать секунд.
Моррис попытался улыбнуться, сделал вид, что затягивается, и вылез из машины.
Оба медленно прошли мимо мусорных баков и поднялись по склону к дому. Убедившись, что их не видно из окон, они поставили сумки на садовую дорожку, быстро надели шлемы и достали свои «хеклеры-и-кохи», после чего молча подбежали к дому и стали подниматься по лестнице, к двери.
Бруно поправил наушник, открыл дверь и навел оружие на темные ступеньки. Моррис проверил стену с висящей на крючках одеждой и проем двери, ведущей в гостиную.
В доме царили тишина и спокойствие.
Бруно, не закрывая входную дверь, ждал, когда Моррис проверит пространство под лестницей.
Птичий помет стекал по столбикам лестницы, смешивался с пухом и слоями собирался на краях ступенек.
Бруно с удивлением поковырял дулом автомата застывшую смесь, и на пол посыпались сухие крошки.
— Можно попробовать смешать вот это с уайт-спиритом и покурить, — тихо заметил Моррис.
Он опустился на колени, навел оружие в темноту под лестницей и пожалел, что не прикрутил к винтовке фонарик.
50
На окнах висели затемняющие шторы, и по просторной комнате разливался серый полумрак.
Птицы дремали на бильярдном столе, щебетали под потолком.
Йона и Арон шли медленно, на расстоянии четырех метров друг от друга.
Тихо поскрипывали половицы.
Йона осторожно прошел вперед, взглянул на Арона и присел, чтобы заглянуть под бильярдный стол.
На недавних стрельбах Йона заметил, что у его пистолета проблемы с подачей патронов. Придя домой, он сменил пружину, чтобы не рисковать — во время стрельбы оружие могло заклинить, — но пристрелять пистолет после этого еще не успел.
Йона проверил левую стену гостиной. Вошел Арон.
В воздух взвивались мелкие перья и пыль.
Йона отметил, что Арон не отрываясь смотрит на желтого попугая, который уцепился за темную люстру на потолке.
Задерживать взгляд на деталях опасно.
Арон протянул левую руку и подхватил пушинку с борта бильярдного стола.
Где-то в глубине светилась лампа.
Оба прошли мимо изразцовой печи.
Шелуха от семечек кучами лежала на полу и небольшими валами собиралась под стеной, смешанная с перьями и пометом.
— Здесь кто-то играл в пейнтбол, — пробормотал Арон.
По сервировочной тележке расхаживал между винных бутылок, графинов и стаканов зеленый попугай.
Проверяя места, откуда их могли бы обстрелять, Арон чувствовал, что внутри у него, как дурнота, нарастает страх смерти.
Он смотрел на Йону — тот мягко двигался у самой стены, и пистолет был безукоризненно прямо нацелен на коридор.