Первым порывом было уехать без объяснений. Уйти пешком, поймать попутку… А вместо объяснений переслать Раулю сообщения Ракель.
Но все же я решила благоразумно дождаться рассвета. Утром я соберу вещи и уеду. Домой. В Москву.
…Que me perdone lo poco que quedi aquн dentro,
lo poco que te am@й@ de m@н@…
Pero me sobra lo nuestro…
…Да простит меня то малое, что остается внутри,
То малое от того, что я так любил,
Но для меня наша связь – лишнее…
Беда не в том, что ты делаешь, а в том, что я об этом забуду и… продолжу тебя любить. Где бы я ни находилась. С кем бы ты ни был.
Заманить ее в ловушку не составило труда. Я даже не ожидала, что это будет так просто. Но девушка, отравленная ревностью, переполненная отчаянием, схватилась за последнюю надежду, как за соломинку. Поверила в историю, «рассказанную» мной. Как поверила и я в свое время. И пусть не все вышло, как хотелось, но я не рассчитывала даже на такой успех. Использовала свой единственный шанс и… выиграла!
Когда я спустилась, стол уже накрыли для завтрака. Веселый шум, царивший в столовой, суета, обмен шутками и репликами – все это казалось таким чужим, таким далеким, что мне захотелось развернуться и уйти. Но Моника, так некстати глянувшая в мою сторону, проявила интерес:
– Доброе утро, Анна!
Ее тон – бодрый, как и сияющее свежестью и благополучием лицо, показался солью, просыпавшейся на рану, и жгучим перцем стал вопрос:
– А Рауль не вернулся?..
От ответа меня избавило появление Давида и дружное восклицание радости, с каким встретили парня. Давид вышел из кухни, неся в каждой руке по большому плоскому блюду с омлетами, аппетитно золотистыми, со сливочным блеском на поверхности. Пока Давид зычным голосом призывал усаживаться за стол, пока все, с грохотом отодвигая тяжелые стулья, рассаживались, у меня появилось время успокоиться и мимикрировать под общую атмосферу. На лицо я нацепила выражение благополучия и беззаботности, на губах появилась доброжелательная улыбка, с которой я поблагодарила Нурию за протянутую мне тарелочку с порцией.
Омлет получился восхитительным. Но ела я без аппетита, словно жевала промокашку. Не участвуя в общем разговоре и даже не прислушиваясь, думала, как бы мне уехать, не тратя силы и время на объяснения и споры с Раулем. Я взглядом поискала за столом его сестру и не увидела.
– А Лаура и Рауль где? – словно прочитала мои мысли Сара. И все выжидающе посмотрели на меня, будто я знала ответ. Я, конечно, знала его наполовину – где, вернее, с кем, находится Рауль, но озвучивать вслух не собиралась.
– Лаура, наверное, еще спит, – предположила я. – А Рауль… Скоро приедет, думаю. У него все хорошо, не стоит беспокоиться.
Но, видимо, перегнула палку с беззаботностью тона, потому что поймала на себе настороженный взгляд Давида. Парень ничего не сказал, отвернулся и положил в тарелку Нурии поджаренный кусочек хлеба.
Когда мы заканчивали завтрак, входная дверь открылась, и на пороге появился Рауль.
– О! – закричала Моника. – Значит, ключи, как мы и думали, у тебя?
– Какие ключи? – не понял Рауль, проходя к столу и останавливаясь напротив подруги. – От машины Давида?
Выглядел он неважно. Небритое лицо бледное, под глазами – круги. Волосы неаккуратно топорщатся, но не потому, что Рауль их, как обычно, взъерошил с гелем, а словно забыл причесаться после пробуждения. Почувствовав мой взгляд и будто прочитав мысли, Рауль вытащил из кармана куртки левую руку и ею немного пригладил вихры. Помогло это, правда, мало.
– От дома! Не можем найти, подумали, что ты их увез, – пояснила Моника.
– Нет, зачем они мне? – устало спросил Рауль, выкладывая на стол перед Давидом ключи от машины.
– Странно! – громыхнул тот. – Мы тут сидим взаперти, мне даже курить пришлось в окно! А ты как ни в чем не бывало входишь и заявляешь, что ключи от дома не у тебя! Два вопроса: где они? И как ты сюда вошел?
– Дверь не заперта, – пожал плечами Рауль. Скользнул голодным взглядом по столу, оценивая выставленные блюда, и поднял глаза на меня. Но в момент, когда наши глаза встретились, вдруг отвел взгляд, будто сбежал. Словно чувствовал за собой вину и желал отодвинуть момент объяснения как можно дальше. Так сделал мой бывший муж. Я не стала «пытать» Рауля взглядом и уткнулась в свою тарелку. Наколов на вилку какой-то кусочек, сунула его в рот, проглотила, так и не разобрав, что мне попалось – омлет ли, ветчина или сыр.
В это время Марк, сидевший ближе всех к двери, встал и подергал ручку.
– Заперто! – объявил он, с таким видом обводя взглядом собравшихся, будто сейчас продемонстрировал чудо вроде хождения по воде.
– Ну не знаю, – сказал Рауль, подцепляя пальцами с общего блюда ломтик ветчины. – Может, дверь легко открыть снаружи, а изнутри – никак.
– Обычно бывает наоборот, – не сдавался Марк, и его глаза за очками заблестели в ожидании предположений и версий случившегося. Но его оборвала Моника:
– Оставьте человека в покое! Главное, что Рауль вошел, а не остался снаружи! Не видите, какой он уставший? А ключи найдутся, куда денутся! Рауль, завтракать будешь?
– Нет. Потом. Мне бы в душ и немного отдохнуть…
«Неужели у Ракель не выспался?» – съехидничала я про себя. Подняв голову, вновь встретилась с ним взглядом, но на этот сама отвела глаза.
– Ночка выдалась горячей? – сыронизировал Давид.
– Даже не представляешь, насколько…
Я, не удержавшись, громко хмыкнула, и с невозмутимым видом принялась допивать какао. Но, к счастью, оглянулись на меня лишь Давид с Раулем.
– Что там с Манэлем? Давид сказал, что опять приступ, – тихо спросила Нурия.
– Манэля пришлось госпитализировать, – вздохнул Рауль. – К сожалению, насильно.
– О боже! – воскликнула Нурия с жадным любопытством, предвкушая интересные подробности.
Но Рауль не оправдал ее ожиданий:
– Потом расскажу. Сейчас нет желания.
– Рауль, хватит таскать куски! Садись, и нормально позавтракай! – воскликнула Моника, заметив, что он опять протянул руку к блюду с ветчиной. – Омлет будешь? Я принесу тарелку.
– Нет, не буду, Моника. Спасибо. Не беспокойся. Пойду наверх. Анна, ты со мной?
– Зайди к Лауре, – сказала я, игнорируя вопрос. – Она просила разбудить ее, как только ты приедешь. Ей накануне стало плохо.
– Что случилось? – встревожился Рауль. И пока присутствующие объясняли ему ситуацию с Лаурой, я незаметно встала и поднялась в спальню.
Все же разговора не избежать – даже обмена банальными фразами типа приветствий. Оправданий. Объяснений. Не зная, куда себя девать, чем занять, нервничая, открыла шкаф и принялась укладывать в сумку вещи. За этим занятием и застал меня Рауль.
– Анна, что ты делаешь?
Я не увидела – почувствовала, что он встал за моей спиной. Но проигнорировала его вопрос, продолжая доставать с полки одежду.
– Ты заходил к Лауре?
– Постучал, но она не ответила. Вошел без приглашения и увидел, что она спит. Будить не стал, решил зайти позже.
– Ей была нужна твоя помощь, пока ты ее… другим оказывал, – с издевкой, намекая на Ракель, произнесла я. За спиной раздался тяжелый вздох.
– Анна… Оставь сумку в покое. Никуда ты не уедешь.
– Ты меня не пустишь? – с медовой улыбочкой развернулась я. Рауль стоял, ссутулив плечи и сунув руки в карманы куртки.
– Ты не сможешь выйти: дом заперт, ключи потерялись, а в такие узкие окна даже тощая Лаура не пролезет.
Он наклонился, подхватил мою сумку одной рукой и поставил ее на самую верхнюю полку. После чего прошел к кровати, вытащил из заднего кармана джинсов маленький сверток, положил его на тумбочку и сел.
– Анна, давай поговорим спокойно, без истерик.
– Я спокойна. Когда ты видел меня в истерике? – усмехнулась я, хотя внутри все сжалось в плотный комок от слов, в которых мне послышался вдруг другой смысл. Подумалось, что сейчас Рауль признается, что провел ночь с Ракель и возвращается к ней. Так уже было, было! Мне отчетливо вспомнилось, как мой бывший муж с похожим выражением на лице – усталости, досады и с ощущением собственной правоты – сидел на кровати в нашей спальне и бросал слова-камни, говоря, что полюбил другую, провел ночь у нее и уходит от меня. Я словно испытала дежавю, и на глаза навернулись слезы. Не хватало еще расплакаться! Только не это! Я гордо вскинула подбородок.
– Я тебе звонил, чтобы объяснить, где я и зачем. Но у тебя был отключен мобильный. Потом я не смог говорить, а когда увидел твои пропущенные звонки, не стал перезванивать, потому что в этот час ты уже спала.
– С чего ты решил, что я спала? Я, может быть, тебя дожидалась…
– Мне очень жаль, что так вышло! Я не хотел уезжать, ничего не объяснив. Но мне пришлось уехать так срочно, что не осталось времени на разговор. Надеялся, Давид тебе объяснит…
– Он мне объяснил. Это так благородно – поехать спасать свою бывшую девушку от ее больного брата! Как будто больше некому.
– В этот раз действительно оказалось некому. У Манэля случился приступ, когда с ним осталась только Ракель. Она бы одна не справилась.
– Говорю же – как благородно!.. – Я вновь вернулась к шкафу и, дабы себя чем-то занять, но больше, чтобы спрятать выдававшие мои чувства глаза, принялась укладывать обратно вытащенную, но так и не уложенную в сумку одежду. – Только ты, единственный в мире спаситель, способен помочь бывшей девушке! А потом заодно ее и утешить!
– Даже не знаю, до чего мы сейчас так с тобой договоримся… – с досадой вздохнул Рауль. – Анна, я же говорил, что Ракель для меня – прошлое! Я задержался так, потому…
– Я знаю, почему ты задержался! Вот, сам смотри!
Я схватила с тумбочки мобильный, нашла сообщения Ракель и сунула телефон Раулю прямо под нос.
– Как ты это объяснишь?!