– Уходи…
– Рауль?! – в ужасе закричала я.
– Я здесь, – сказал он вдруг, не размыкая губ. Его голос, однако, звучал слишком бодро для призрака. И прямо над ухом.
– Рауль!
– Да тут я, тут.
Ощутив теплое прикосновение к щеке, я открыла глаза. Рауль – настоящий, а не приснившийся, лежал рядом и успокаивающе гладил меня по лицу.
– Ты… – шумно выдохнула я.
– Ну что ты раскричалась? Куда я денусь?
– Мне приснился кошмар…
– Понял уже. Но что бы ты ни увидела, это был всего лишь сон.
– Какое счастье!
– Может, теперь уберешь когти? – ворчливо попросил Рауль. – Они у тебя, похоже, острее, чем у Булки.
Я вопросительно вскинула брови, недоумевая, при чем тут наш кот. И с опозданием поняла, что вцепилась мертвой хваткой парню в руку. Слава богу, не в раненую.
– Прости, – смущенно пробормотала я, увидев, что на его коже остались глубокие «впадинки» от моих ногтей.
– Ладно уж… Видно, что-то тебе и впрямь страшное приснилось. Опять фабрика?
– Нет. Нет.
Рауль приподнялся на локте, потянулся к тумбочке и взял мобильный телефон. Глянув на экран, удивленно присвистнул:
– Ого! Обед мы с тобой, принцесса, проспали. Уже время полдника. А я еще даже не завтракал. И вчера остался без ужина. Как ты думаешь, долго я протяну на такой «диете»? Надеюсь, что нам оставили хоть что-нибудь из еды.
– А я очень надеюсь, что ключи нашлись, и мы наконец-то сможем выйти.
– Куда они денутся? А если не нашлись, позвоним хозяевам, чтобы нас открыли.
– Рауль… – окликнула я его. – Давай уедем отсюда. Мне здесь не нравится. Компания твоих друзей очень милая, но мне хочется больше времени проводить с тобой. И этот дом… он почему-то наполняет меня беспокойством.
– Хорошо, – после легкой заминки ответил Рауль. И, улыбнувшись, попросил: – Только вначале поедим, ладно?
– Но перед этим узнаем, как твоя сестра.
– Господи… – хлопнул себя по лбу Рауль. – Совсем забыл, что хотел к ней зайти!
Мы торопливо оделись, и уже собрались выходить, как в дверь постучали.
На пороге стояла Лаура. И ее цветущий вид стал ответом на наше беспокойство. Более того, выглядела Лаура совершенно не так, как мы привыкли видеть ее. Спортивной модели свитер она сменила на короткое платье из тонкой шерсти с облегающим лифом и расклешенным подолом. Зная манеру Лауры одеваться, можно было бы предположить, что она наденет короткое платье только с узкими джинсами, как, я видела, носили местные девушки, превращая элегантный стиль в спортивно-молодежный. Но она обулась в высокие сапоги прямо на голые ноги. Блестящие волосы нарочито небрежными волнами разбросаны по плечам, глаза подведены черным карандашом, а ресницы, похоже, накрашены, потому что они, и без туши длинные, сейчас казались накладными, как в театральном гриме. Яркий румянец на щеках, чуть подкрашенные губы, блеск в глазах – и от Лауры невозможно было отвести взгляд.
– Ой, – только и сказал Рауль, удивленно уставившись на сестру, которая картинно замерла на пороге в эффектной позе – опершись рукой о дверной косяк и изогнувшись в талии.
– Ой, – растерялась Лаура. И выпрямилась. – Что это с тобой?
– Гм… – пробормотал, приходя в себя, Рауль. – А с тобой?
– Ты про платье?
– И про него тоже. Но вообще-то про минувшую ночь. Что произошло?
– То же самое и у тебя спрашиваю, – кивнула Лаура на перевязанную руку брата. – Не Ракель ли тебя покусала?
– Я подожду вас в гостиной, – сказала я. Пусть Лаура расскажет брату про обморок без меня.
В ожидании Рауля с Лаурой я бегло просмотрела все книги на полках в надежде найти какую-нибудь информацию о доме. Но безуспешно. Тут были старые романы, какие-то справочники, пара альбомов с репродукциями Дали и все. Может, что-то интересное обнаружится среди рекламных буклетов? Дом интриговал меня. Казалось, что хранит он немало секретов. Была бы я писательницей, а не переводчицей, уже непременно придумала бы какую-нибудь историю, произошедшую в этих стенах. Начала бы со звонка Савелия… Или нет, с того, что собрались друзья в старом доме на отдых… Или нет, пожалуй, с услышанной во сне фразы дедушки про зеркала. Они и правда обманывают – отражают то, чего нет.
– Принцесса, о чем задумалась? – окликнул меня Рауль. – Идем?
Когда Лаура ушла вперед, я спросила у него про ее самочувствие.
– Говорит, что прекрасно, – пожал плечами Рауль. – А обморок… Возможно, духота сыграла злую шутку, или у Лауры резко понизилось давление… Если такое повторится, отправлю ее к врачу. Но не думаю, что она больна. Скорее всего это был разовый случай.
Я не стала расспрашивать Рауля подробней, ясно, что Лаура здорова.
Тогда что же с ней было ночью? После обморока?..
Обед нам действительно оставили. Давид – царь и бог на кухне – любил, когда к его произведениям относились с должным уважением, считал, что еда существует не только для утоления голода, но и для наслаждения и ритуал приема пищи должен быть соответствующе обставлен. Поэтому нас ожидали не просто остатки еды в кастрюлях и сковородах, а с заботой разложенные по салатницам и тарелкам порции, украшенные зеленью и какими-то декоративными ягодами, заботливо накрытые пищевой пленкой. Но мы были так голодны, что вряд ли в полной мере оценили эстетическую сторону творений Давида.
И как наше появление в столовой было встречено радостными возгласами, ироничными замечаниями по поводу долгого уединения, перемежавшимися попытками узнать, что случилось с Раулем, так и аппетит, с которым мы набросились на еду, тоже подвергся шуткам. Но мы были так заняты едой, что на реплики почти не реагировали.
Из разговоров стало ясно, что ключи не нашлись, а позвонить хозяевам дома невозможно, так как в помещении пропала мобильная связь – сразу всех возможных операторов. Рауль, услышав это, вытащил из кармана телефон, набрал какой-то номер, послушал и убрал мобильный.
– Что, не веришь? Думаешь, мы тебя разыгрываем? – проворчал Давид.
– Рауль, точно не ты вчера увез ключи? – спросила Моника. – Может, прихватил и выронил где-то?
– Моника, я их вообще не видел! И если бы ключи увез я, как объяснить то, что дом оказался заперт? Думаешь, я вышел, закрыл вас и уехал?
– А вдруг, – усмехнулся Давид. – В качестве ответной шутки. И продолжаешь разыгрывать. Ведь обратно же вошел как-то…
– Зачем мне так шутить? – возмутился Рауль и даже опустил вилку с наколотым на нее кусочком мяса.
– Сам ведь сказал, что не успокоишься, пока не отомстишь нам за «привидения».
– Давид, меня вчера «разыграли» покруче, чем вы со своими половниками и простынями, – с усмешкой ответил Рауль, то ли намекая на лишь нам известную «шутку» от Ракель (о да, в мастерстве «разыграть» она переплюнула Давида!), то ли на все события минувшей ночи. – Ключи нужно спрашивать у того, кто дом запирал!
– В том-то и дело, что его никто не закрывал! – воскликнула Сара. – Когда Чави выходил курить, дверь еще была открыта. Спохватились только после ужина.
– Ну, – развел руками Рауль. – Если это не ваш розыгрыш… Тогда не знаю, разве что тут призраки водятся и двери запирают, и ключи прячут. В общем, или ключи сами обнаружатся в каком-нибудь неожиданном месте, или появится связь и будет возможность позвонить хозяину, или мы сидим здесь оставшиеся дни и ждем, когда владелец дома приедет за платой. Благо, еды надолго хватит. Последний вариант, конечно, уже крайний, но, думаю, до него дело не дойдет.
– Не дойдет, слишком поздно будет… – вдруг проговорила Лаура тихим, но весомым голосом, так, что ее услышали все. Она стояла у входной двери, ко всем спиной и, приподнявшись на цыпочках, потянувшись вверх, насколько позволял ее маленький рост, она попыталась достать рукой до чего-то на дверном стекле. При этом ее коротенькое платьице обнажило бедра почти до ягодиц.
– Что ты хочешь этим сказать? – недоброжелательным тоном осведомился Давид. Вид голых ног девушки, казалось, не произвел на него никакого впечатления. В отличие от Чави, который приковал к Лауре, а, вернее, ее бедрам, восхищенный взгляд и опомнился, лишь когда Сара ревниво дернула его за рукав рубашки.
– А то и хочу сказать, что если мы отсюда не выберемся в самое ближайшее время, то тут и останемся. Навечно, – обернувшись, самым что ни на есть серьезным тоном ответила Лаура.
– Зря вчера врача не вызвали. Похоже, упав, ты серьезно тюкнулась головой, – вздохнул Давид.
Я решила, что Лаура по привычке сейчас огрызнется, но она вдруг ласково улыбнулась и медовым голоском пропела:
– Давид, дорогой, да ради того, чтобы вновь оказаться в твоих объятиях, я бы еще не раз так «тюкнулась».
Реакция на подобное заявление была вполне логичной: Нурия стрельнула в Лауру настороженным и одновременно злым взглядом, Давид выронил из рук пачку сигарет, а Рауль, который в этот момент поднес стакан к губам, поперхнулся водой. Я же подумала, что Лаура начала новую войну, только теперь не против Давида, а за него. И, похоже, соглашаясь на приглашение брата, она на что-то рассчитывала: а как еще объяснить, что среди ее вещей оказалось платье – не самая подходящая одежда для полевых условий?..
Я опоздала. Зло захлопнуло мышеловку. И сколько еще удастся протянуть жертвам, зависит от того, решило ли оно сожрать их сразу или немного поиграть, как кошка с мышкой.
Я тоже оказалась в ловушке. Но мир, в котором я жила, научил меня многому. Двигаться. Сражаться. Мне предстоит биться – за свою вновь обретенную жизнь, за мою победу, за любовь мужчины.
Если успею.
Зло наступает. Разлагает все доброе, на что падает его тень. И люди в доме уже отравлены его гнилостным дыханием.
Не знаю, спасусь я или погибну вместе со всеми. Пожалуй, я бы предпочла смерть – настоящую, – чем возвращение в мой замороженный ад.
Но я еще поборюсь. И пусть сложилось не все, как хотелось, я поняла, что так даже лучше. Эта девушка мне поможет… А потом умрет. Потому что вместо нее должна возродиться я.