— Что ж, это придется оторвать, — не без удовольствия произнесла Фиби.
— Мы поднимем большой шум, — заметил Коул.
— Да разве можно спать после гвалта, который вы уже подняли?
Фиби и Коул обернулись и увидели Пайпер и Лео. Пайпер, в длинной ночной хлопчатобумажной рубашке, похоже, еще не проснулась и была весьма недовольна. Лео, как всегда, выглядел веселым и бодрым. «Очевидно, мертвым сон не так уж нужен», — как–то раз Пайпер сказала Фиби. В то время в ее голосе звучала обида, возможно, потому, что ей действительно был необходим сон и она никак не могла выспаться.
Как и сейчас.
— Где Пейдж? — спросила Фиби.
— Ладно, я потерплю, — сказала Пайпер. Она потерла щеку, словно что–то щекотало ее. — Сестра, способная спать во время термоядерной войны, все еще находится во власти грез. А все остальные бодрствуют. Поскольку все это мало похоже на эпизод из «Поменяемся местами», возможно, кто–нибудь скажет мне, что здесь происходит?
— Фиби видела сон … — начал Коул.
— Больше, чем просто сон, — прервала его Фиби. — Сон, похожий на видение. Отчетливый.
— И тебе приснилось, что на чердаке мало беспорядка, и поэтому ты поднялась сюда, чтобы исправить положение? Посреди ночи?
— Мне приснилось, — сказала Фиби, — что с комодом что–то не так. Так оно и есть. Теперь надо оторвать эту заднюю панель, и, возможно, мы узнаем, в чем дело.
— Лео, у тебя есть ломик? — спросил Коул. — Или гвоздодер?
До того как выяснилось, что Лео является ангелом–хранителем Зачарованных, он скрывал свою сущность под личиной мастера на все руки. Фиби часто думала, что это оказалось очень удачным прикрытием, поскольку в доме всегда было много работы.
— Конечно, — ответил тот. — Подожди минуточку.
К счастью, он хранил свой ящик с инструментом здесь, на чердаке, с тех пор как женился на Пайпер и навсегда переехал в особняк. Он скрылся за ящиками и тут же снова появился с молотком и долотом в руках.
— Это подойдет, — сказал он.
Через две минуты липовую панель удалось отодрать настолько, что обнаружился конверт, находившийся между ней и подлинной задней стенкой. Фиби тут же схватила его.
— Видишь?! — воскликнула она, показывая конверт Пайпер. — Все же я оказалась права.
— Ты собираешься открыть его? — поинтересовалась Пайпер. — Или удовлетворишься сознанием того, что оно несет плохие новости?
Фиби знала, что Пайпер права. Сон, который она совсем недавно видела, не мог предвещать ничего хорошего. Но она зашла слишком далеко и уже открывала конверт. Конверт оказался незапечатанным, его клапан просто засунули внутрь. Она просунула палец за клапан и вытащила его. Внутри находилось письмо, написанное на одном листочке пожелтевшей от времени бумаги, ставшей совсем хрупкой. Она пробежала его глазами.
— Теперь можно сказать: «Разве я тебе не говорила, Пайпер? Это плохая новость», — бормотала Фиби, возвращаясь к началу письма и читая его внимательно.
— Что там? — спросила Пайпер. — Давай выкладывай.
— Оно от тети Агнес. Двоюродной бабушки Агнес, — сказала Фиби.
— Наверное, прапрапрабабушки, — поправила ее Пайпер. — Это уж точно.
Пайпер всегда знала фамильное древо лучше, чем Фиби, поэтому последняя не стала возражать.
— Да, от нее, — подтвердила она.
— И?
— Похоже, это предупреждение. Оно адресовано Зачарованным.
— Что ж, значит, нам. О чем же оно предупреждает? — допытывалась Пайпер.
— Вот важная часть, — сказала Фиби и начала вслух читать: — «Одна сестра умрет, а ее место займет другая. Однако новая ведьма не станет союзницей, попомните мои слова. Она предательница, и, заручившись доверием семьи, эта дьяволица будет подвергать опасности Силу Трех. Не дайте этому случиться, если не хотите, чтобы семья распалась изнутри».
Пайпер молчала некоторое время, стараясь осмыслить прочитанное.
— Да, конечно, — произнесла она через минуту. — И мы этому должны поверить? Письмо звучит так, словно его писал десятилетний ребенок, начитавшись о призраках. Лео, идем спать.
— Но… — Фиби не знала, как деликатнее выразиться, ибо ей не совсем нравился ход собственных мыслей. — Возможно, тетя Агнес писала не очень хорошо, однако признайтесь — сценарий немного знаком, правда?
— Фиби, если речь идет о Пейдж, должна заявить, что ты сильно заблуждаешься, — не терпящим возражений тоном сказала Пайпер. Фиби это успокоило. — Пейдж наша сестра, настоящая сестра, и этим все сказано. Она не мошенница, не дьяволица, пришедшая, чтобы внести разлад в нашу семью. Если бы все было так, Сила Трех больше не действовала бы.
— Хорошая мысль, — неохотно согласилась Фиби. — Жаль, что я не так уверена, как ты, Пайпер. Видишь ли, сон–то приснился мне. Я бы не пришла сюда без причины. Из сна я вынесла впечатление о надвигающемся зле. Даже если Пейдж — Зачарованная, возможно, где–то здесь что–то не так.
— Что ж, возможно, прапрапрабабушка Агнес немного спятила, — предположила Пайпер. — Возможно, комод соорудил злой тролль, оказавшийся отличным столяром. Кто знает? Но я хорошо знаю Пейдж и не думаю, что от нее может исходить зло.
— Я тоже так думаю, — согласилась Фиби. Она была удивлена бурной реакцией сестры. Она не сомневалась, что в обычной ситуации сестра, по крайней мере, прислушалась бы к ее мнению и охотно обсудила бы ее предположения. Однако Пайпер полностью игнорировала ее, а это Фиби совсем не нравилось. Чем больше Пайпер отвергала ее теорию, тем больше Фиби цеплялась за нее. Она не стала спрашивать, что случилось с Пайпер, да это было ей безразлично. — Я действительно так думаю. Но я знаю, что ощущала во время сна. Я не ощущала ничего хорошего.
— Лео, ты идешь? — холодно спросила Пайпер, направляясь к лестнице. — У меня нет сил спорить на эту тему, и не понимаю, зачем тратить время, чтобы бросить тень сомнения на Пейдж. Она уже достаточно проявила себя.
— Мы все любим Пейдж, — вступил в разговор Коул. — Но, Пайпер, может быть, тебе стоит прислушаться к сестре, которую ты знаешь немного больше. У нее не может быть причин для того, чтобы навредить Пейдж. Она просто смотрит фактам в лицо.
— Здесь нет никаких фактов, — заметил Лео. — Мы имеем дело с письмом, которое, вероятно, написано несколько сотен лет тому назад. Там не сказано, что речь идет о Пейдж.
— Я просто говорю, что нам не следует забывать о нем, — ответил Коул. — До тех пор, пока все не прояснится.
— А я говорю, что если я не окажусь сейчас в постели, то все пожалеют об этом, — сказала Пайпер. — И раз уже на то пошло, не тратьте зря времени на сомнения по поводу Пейдж. — Она повернулась и начала спускаться по лестнице. Лео некоторое время постоял, глядя на Фиби и Коула, затем пожал плечами и последовал за ней.
— В одном Лео прав, — заметил Коул. — Мы пока не знаем, на что намекает это письмо и действительно ли оно предупреждает о чем–то.
ГЛАВА 2
Пайпер проснулась с ощущением, будто не сомкнула глаз. После устроенной Фиби на чердаке сцены она лежала с открытыми глазами и смотрела в темноту под аккомпанемент храпа Лео — если честно, то Лео не то чтобы храпел, а просто дышал громче, чем имел на то право простой смертный, тем более смертный, отошедший в мир иной полвека тому назад и возвращенный на землю оберегать сестер — и освещать темноту. Что касается Пейдж, то Фиби не права. Тут не могло быть двух мнений, и сам факт, что Фиби затронула эту тему, вызвал в ней неожиданную ярость. «Если бы Пейдж была шпионкой или предательницей, — размышляла она, — то мы сейчас уже знали бы об этом». Да, она не совсем хорошо знает Пейдж — определенно не так, как знала Прю, которая ведь, в конце концов, всю жизнь была ее старшей сестрой. «Но она же не Мата Хари», — рассуждала Пайпер.
Душ помог немного прийти в себя. Сейчас, надев мягкий хлопчатобумажный зеленый топик и джинсы, Пайпер сидела за столом, склонившись над чашкой кофе, — поднять ее и выпить было выше ее сил. Кофе начал остывать, и она думала, что хорошо было бы встать и подойти к микроволновой печи, или направить чашку туда, воспользовавшись крохотной долей собственной колдовской силы, или ускорить движение молекул до такой степени, чтобы согреть почти остывшую жидкость. «Личная выгода, — думала она, — большое ведьмовское табу». И решилась на старомодный, требующий больших затрат энергии способ.
Пейдж и Фиби тоже находились в веселой желтой кухне особняка. Пейдж у разделочного стола намазывала маслом подрумяненный бублик, а Фиби яростно размешивала в стеклянном кувшине апельсиновый сок, только что приготовленный из замороженного концентрата. Пайпер собиралась спросить Фиби, злится! ли та на весь штат Флориду или только на растущие в нем апельсины, но сдержалась. В это утро у нее не было большого настроения шутить. Особенно в присутствии Пейдж.
Она и Фиби спустились вниз раньше Пейдж и, вполголоса обсудив все, решили ничего не говорить Пейдж о ночных событиях на чердаке, по крайней мере, до тех пор, пока сами во всем не разберутся. Либо сама Фиби не разберется, ибо Пайпер вообще не желала возвращаться к письму.
Разумеется, это означало, что она ни о чем другом не думала.
Однако Пейдж, казалось, впитывала царившее в комнате напряжение и попыталась нарушить его.
— Итак, сегодня днем я решила нагрянуть в Мейси, — заявила она. На ней была короткая красная юбка и топик из искусственного шелка с вырезом в форме буквы V. — Знаете, там состоится широкая распродажа, которая бывает два раза в год. Кто–нибудь хочет пойти со мной? — Когда никто не отозвался, Пейдж продолжила: — Неужели я опоздала на чьи–то похороны? Что с вами обеими стряслось сегодня утром?
— Мы просто устали, — ответила Пайпер, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на нее. Она сняла свой кофе с микроволновой печи и бросила злобный взгляд в сторону Фиби. — Не выспались.
— Ты могла бы и выпить кофе, вместо того чтобы расхаживать с чашкой в руках, — сказала Пейдж.
— Бывают такие дни, когда никакого кофе не хватит, — пробормотала Фиби. Она выглядела настолько же усталой, насколько себя чувствовала утомленной Пайпер, и надела к завтраку поношенный тренировочный костюм.