Я с улыбкой покрутилась перед зеркалом. Расчесала волосы и начала собирать сумку для школьных занятий. Пока я складывала письменные принадлежности и загружала в учебный планшет нужные материалы и книги, меня вдруг осенило, что новый урок истории должен был быть уже в этот вторник, а я так и не подготовилась. Ничего, завтра как раз будет свободный вечер.
Утром следующего дня электробус подъехал к дому точно по графику, что даже для этого «чуда» техники было перебором. Амалия уже сидела на последнем ряду, оценивая мой Рейтинг. Она показала большой палец. Я чувствовала на себе изучающие взгляды. Дело было не только в Рейтингах. Наш с Локи снимок уже был опубликован в Сети. Когда мы притормозили около школы, подруга тут же схватила меня за руку и вывела из автобуса.
– У Тахиры и ее подружек сегодня опустился Рейтинг, – шепнула она мне на ухо. – Гель, они явно приготовили для тебя какие-то гадости после произошедшего с Тео. Будь осторожна.
Приглядевшись, я увидела, что почти у каждой девочки из группы поддержки Рейтинг опустился на половину деления. Такое бывало, когда девчонки не слишком вежливо отзывались о ком-то, или того хуже – строили козни. После того, как Тео, по которому, очевидно, фанатела Тахира, втянул меня в мужскую раздевалку, было логично предположить, что козни они строили против меня. И не расскажешь же им, что ничего такого между нами не было. Все равно не поверят.
– Не думаю, что они смогут мне навредить, – с натянутой улыбкой сказала я подруге. После всего того, что происходило со мной за последнее время, мелкие склоки в школе казались мне чем-то несущественным.
– Может и не смогут, но настроение испортят, а может и Рейтинг, – тихо ответила мне Амалия. – Хотя сомневаюсь, что его теперь может хоть что-то пошатнуть. Лови удачу за хвост и подавай документы в университет прямо сейчас. Я читала, что пять из десяти мест на медицинском факультете в нашем городе уже заняты.
Ее замечание заставило меня сбиться с шага. Не ожидала я, что места могут так быстро закончиться. Сейчас же только начало года! После замечания Амалии, вместо того, чтобы сосредоточиться на уроках, я весь день делала наброски вступительного эссе. Если не поторопиться, то мне придется переезжать в другой Зеленый город, а это значит, что с родителями я смогу видеться только на каникулах.
Последним уроком шла физкультура, и, несмотря на ожидания Амалии, никто не пытался меня поддеть. Урок прошел спокойно. Я все еще была напряжена в раздевалке, ожидая подвоха от группы поддержки, пока мы были не на глазах у камер, но ничего не произошло.
Как часто бывало, ученики после уроков решили немного поболтать на площадке перед школой, и я не стала исключением, решив, что до дома пройдусь пешком, тем более день выдался теплым. Почти весь класс возбужденно обсуждал всякую ерунду. Громче всех кричал Лоренс. Он доказывал, что температура аж на пять градусов отличалась от среднего показателя в этом сезоне. Лоренса все слушали вполуха, потому что этот невысокий, чем-то похожий на воробья, парень уже изрядно достал всех разговорами о вегетарианстве и климатических изменениях, предвестников которых он видел в каждом дуновении ветра. Сходить с ума из-за климата больше не модно. Сейчас модно думать о мусоре и загрязнении воды. Мама за такими Трендами следила.
Группа поддержки как всегда следовала за своим лидером. Девочки вращались вокруг Тахиры как парад планет. Сегодня на ней были ярко-желтая майка и черный приталенный пиджак, под которым скрывалась юбка. Волосы она распустила, а глаза подкрасила черным карандашом. Скоро предстоял важный матч, поэтому Тахира была на взводе:
– Девочки, сегодня вечером тренировка, не забываем! Мы должны поддержать наших баскетболистов в матче против трудовой школы, напомнить им, что мы элита Зеленого города! Матиас, ты же будешь на тренировке?
Парень, на которого вдруг обратила внимание сама Тахира, как болванчик закивал головой и заулыбался. Он подавал надежды как спортсмен, а еще был высоким, светловолосым и симпатичным. Если бы Матиас старался чуть больше, то быстро выбился бы в топовые ученики, но он куда больше интересовался спортом, чем Рейтингом и не умел правильно вести себя на камеру.
– А ты, Тео? – спросила одна из подружек Тахиры, Анна, с большими, какими-то по-собачьи влажными глазами. Верность ее безраздельно принадлежала красавице Тахире.
– Посмотрим, – ответил ей парень и отошел в сторону, где общался с другими популярными детишками. На меня Тео весь день бросал короткие взгляды. Это подметила Амалия. Она решила, что парень все-таки ко мне неравнодушен. Мне же казалось, что он недоволен от того, как близко я общаюсь с его сестрой.
– Жалко, что Гель так к нам и не присоединилась, – с притворной тоской произнесла Тахира. – Такая талантливая и популярная. И даже ходит в крутые заведения, где зависают студенты.
Она вдруг достала распечатку той самой фотографии. И когда она успела это сделать?
– Я передала эту фотографию Чин-Лу. Возможно, твое фото повесят на доску почета.
Сложно было уловить истинную причину ее действий. Она выглядела собранной и уверенной. Если Чин-Лу и могла закрыть глаза на мое фото, размещенное в Сети, то распечатка, на которую обратила ее внимание одна из топовых учениц, должна была вызвать у учителя реакцию. И явно не ту, при которой мою фотографию повесят на доску почета. В конце концов, не пристало школьникам находиться в местах вроде Джаз-Поэт клуба.
– Это очень мило с твоей стороны, – сквозь зубы выдавила я, стараясь выглядеть польщенной ее вниманием. Тахира поняла, что так просто вывести меня из себя не удастся:
– Ты великолепно вышла на этом снимке. Умение блистать перед камерами, по-моему, это у вас семейное, как у твоей сестры… как ее звали?
– Ее звали Мист, – я поняла, отчего Тахира весь день вела себя как затаившаяся змея. Это было очевидно. Упоминать о тех, кого вытурили из Зеленого города – плохо. Называть их имена публично, еще хуже. – И она была потрясающей. Умной, доброй, ее обожали все без исключения.
Я говорила правду и плевать, что мой Рейтинг молниеносно опустился вниз с оценки 9.10 до 8.48. Захотелось еще что-то добавить, захотелось сказать, что я до сих пор люблю и скучаю по Мист, и что ей в подметки не годится пустая вертихвостка, вроде Тахиры. Не успела я открыть рот, как кто-то вмешался в наш диалог:
– Тахира, я как раз хотел с тобой поговорить.
Это был Тео. Он спокойно следил за происходящим, когда вдруг подошел и встал между нами, оттесняя меня. Тахира растерялась, позабыла о нашем споре и молниеносно переключилась на Тео, а меня увела Амалия.
– Вот стерва, – выругалась она, глядя на флиртующую с Тео девушку, – она специально вывела тебя на разговор о сестре.
Я только махнула рукой. Хорошо, что Тео вмешался. Если бы я сказала все то, что хотела, плакало мое поступление в медицинский университет.
– Ты не против пойти со мной в городскую библиотеку? Завтра история, – напомнила я подруге.
– Пусть наш историк и мега-красавчик, но даже ради него я не готова на такие жертвы. Никогда не была в пыльных местах с вонючими книгами и не собираюсь этого делать. У меня мурашки от одной только мысли, что мне придется что-то перелистывать. Скачаю домашку из Сети, все равно разницы никто не заметит, – рассмеялась Амалия. Она, как и многие, терпеть не могла бумажные издания, считая, что книги это негигиенично и что в них водятся клещи. Я была к ним более снисходительной, потому что папа держал дома библиотеку. Книги, журналы. В детстве мы вместе листали книжки с картинками диких животных: от слонов до медведей. Бумага была толстой и продавленной так, что можно было погладить страницу и почувствовать все выпуклости рисунка. С тех пор я люблю книги. Пусть это и не модно.
Путь к библиотеке Зеленого города проходил через кленовую аллею, расположенную в бескрайнем ущелье. Там росли старички-клены, еще не модифицированные, а потому сбрасывающие настоящую пожелтевшую листву.
Я цепляла ногами листья и откидывала их прочь. Вспоминала детство, когда мы с Мист были очень близки. Мы без остановки предавались разным милым играм: прыгали через веревочку, рисовали мелками перед домом, играли в мяч. Мама всегда казалась такой счастливой, а папа тогда получал повышение за повышением. Многим позже я поняла, что его успех и наши детские игры были тесно связаны. Тогда на нас стали активно подписываться Зрители. Маленькие мы об этом не думали. В наших глазах еще не было камер, а каждый жест и взгляд не имел никакого значения, пока Мист не исполнилось четырнадцать.
Старое здание библиотеки было тем немногим, что осталось от города, пока он не стал Зеленым. В том месте, где сейчас росли клены, когда-то протекала река. Она уходила в озеро, которое давно пересохло. Чтобы добраться до библиотеки, нужно было идти по лестнице, перепрыгивая плющ, норовивший захватить ступени. Уклоняться от веток диких растений, которые, кажется, десятилетиями никто не стриг. Когда я, тяжело дыша (сказывалась съеденная вареная брокколи на обед), поднялась, то удивилась монументальности здания, которое предстало передо мной. Я коснулась серого камня, ощутила его шершавость и мудрость прошедших столетий.
Выполнена архитектурная постройка была еще в двенадцатом веке. Когда-то здесь был монастырь, где люди проводили время за чтением молитв и слушая церковные песнопения. Когда Зеленый город только был основан, здесь хотели сделать музей, но посетителям, которые больше интересовались искусством двадцатого столетия, идея пришлась не по вкусу, поэтому сюда было решено перенести городскую библиотеку. Остатки не оцифрованных книг хранились на стеллажах в корпусе библиотеки и в одной из уцелевших башен. Вторая башня была разрушена. Вместо нее к небесам простиралась голограмма старого образца. Она бликовала и мерцала, казалось, что вот-вот потухнет, обнажив обрубок настоящей башни. Информацию об истории монастыря я прочла на страничке в Сети. Образ величественного здания перед глазами никак не вязался со скупыми строчками из статьи. От камня веяло стариной, покоем и ощущением превосходства человека над материей. Как во времена без техники можно было построить нечто, столь впечатляющее? Эти серые стены, пережившие множество поколений. Статуи у фасада казались застывшими вне времени. Такие неизменные. Немые свидетели эпох.