– Не подумай, будто я не рада тебя видеть, но у меня мало времени, – я обняла девушку, отметив, что она еще сильнее похудела. Наверное, учиться в университете не так-то просто. – Как дела?
– Ох, малышка, с тех пор как ты рассказала мне про это место – дела просто великолепно. Я закончила с одним проектом и хотела тебе кое-что показать, раз уж ты осталась единственным моим другом. Остальные слились, как только дело начало приобретать серьезный оборот. Жалкие трусы.
Что случилось с остальными, Анастасия мне не объяснила. Вместо этого она раскрыла небольшой экран, который повис прямо в воздухе.
– Здесь нельзя пользоваться современными технологиями, – робко сказала я ей, но Анастасия лишь отмахнулась, запустив изображение. Когда по экрану заскользили знакомые мне сцены, я потеряла дар речи.
Это было видео из дирижабля, со сценами, которые мы видели в Красном городе. Каким-то образом Анастасия смогла заснять эту чудовищную экскурсию, хотя снимать ее было запрещено законом.
– Как ты это сделала? – спросила я, но она не ответила, вместо этого сказав:
– А теперь посмотри вот на это.
Она словно волшебница несколько раз взмахнула руками, и изображение дернулось, поплыло и изменилось. Пропал весь смог и гарь, исчезла грязь и бетон, а все люди вдруг стали такими же, как мы: красивыми, здоровыми и в модной одежде.
– Что это? – спросила я, не веря своим глазам. Теперь изображение походило на картину с маленьким Леоном Бернаром: интересный транспорт, красивая застройка, счастливые люди. Анастасия рассмеялась:
– Это подтверждение. То, что ты видела в Красном городе, Гель, – нереально, это пуф, иллюзия, проекция, наложенная на реальность. Ты же знаешь, что человек на подсознательном уровне отделяет реальность от графики, поэтому наши власти накладывают ужасную картинку на Красный город, чтобы испугать впечатлительных школьников. Вот только я давно не школьница, и знаний технологий у меня побольше будет.
Она хохотнула, довольная тем, что смогла хоть с кем-то поделиться своим открытием. Открытием века, если не сказать большего.
– Но как ты смогла это снять?
Вместо ответа Анастасия вплотную подошла ко мне и коснулась зеленого кулона, подаренного на Рождество.
– Эта безделушка – не то, чем кажется, – сказала она, горделиво выпрямив спину. Еще бы она не гордилась, никто не заподозрил бы в кулоне передатчик. Мои глаза расширились от ужаса.
– Ты меня использовала! Что будет со мной, если кто-нибудь узнает?!
Вспомнились слова Петерсона о том, что Анастасия подвергала меня опасности. А затем и слова Тео: «Она ученый, ей плевать на тебя». Видя фанатичный блеск в прекрасных голубых глазах, я впервые поняла, что все это время Тео пытался оградить меня от своей чокнутой сестры и делал это единственным известным ему способом: отдаляясь от меня.
– А ты только и думаешь, что о Рейтинге. Я раскрыла тебе заговор государственного масштаба. Доказала, что все, что мы знаем о Красных городах – это ложь! Боже, ты совсем на нее не похожа, она догадалась раньше, вот и удрала, – разочарованно сказала Анастасия. Не похожа на кого? Я бы задала этот вопрос, но не успела. Анастасия накинула кожаную куртку на плечи и, собрав свои вещи, бросила на ходу:
– С этими чертовыми камерами неизвестно, когда меня накроют. Рада, что хоть тебе успела что-то рассказать. Увидимся в Красном городе, Гель.
Она звонко и с каким-то надрывом рассмеялась, а затем стремглав покинула библиотеку. Я побежала следом, ослепленная солнечным светом. Анастасия вскочила на своего железного коня и на полной скорости понеслась прочь. Единственное, что я могла разглядеть, глядя в стремительно удаляющуюся спину Анастасии, был Рейтинг 3.34. Она перестала быть девяткой. Стало очевидно, почему она потеряла всех своих друзей. Те испугались, что она утянет и их на дно. Ясно, почему Анастасия выбирала Слепые зоны чтобы со мной встретиться. Она не хотела, чтобы я узнала о ее преступлении до тех пор, пока все еще могла меня использовать. Теперь она оставила ядовитое, разъедающее мою душу знание и убежала. В том, что я большее ее не увижу, не было никакого сомнения.
– Будь ты проклята! – надрывно закричала я на всю улицу, спугнув стайку голубей. Они вспорхнули вверх, громко хлопая крыльями. Мой Рейтинг прыгнул на один пункт вниз, и продолжал падать. Никому не нравились истерички, никому не нравились искатели тайн. Я распрямила спину, спрятала мысли и чувства так далеко, как смогла, и улыбнулась, словно наблюдала за толстыми голубями, которые неимоверно меня смешили.
– Как замечательно, что выглянуло солнце! – сказала я вслух надломленным голосом. – Самое время узнать о самочувствии лучшей подруги.
Часть втораяПопытка проснуться
Глава 1Падение золотой девочки
Прошла неделя с открытия правды о Красном городе. Неделя бессонницы, ночных кошмаров и тревожных мыслей о том, что вот-вот за мной приедет машина с мигалкой и увезет в никуда.
Я расположилась в гостиной, поджав ноги на старомодном кресле бежевого цвета. Взяла в руки книгу. Выбор пал на «Цветочки Франциска Ассийского» – религиозную литературу, снискавшую популярность несколько лет назад, когда Мист училась в старшей школе. Тогда подростки увлекались буддизмом, индуизмом, христианством и другими устаревшими религиями. Удивительно, что раньше из-за этой чуши, написанной сумасшедшими стариками, разгорались войны. Хорошо, что Толерантность победила.
Моя сестра могла часами сидеть с этой книгой в старой обложке. Возможно, она делала это и потому, что та отлично оттеняла ее яркие синие глаза.
Мама отправилась на пробежку с подругами, оставив на меня толстяка лабрадора, который лениво вилял хвостом и умилительно смотрел вечно голодными карими глазами. Папа был на работе. Он в последнее время улыбался чуть меньше, чем обычно. Подозреваю, что сохранял лицо для предвыборной кампании, когда ему придется все время ходить с улыбкой. А улыбки – это морщины, а морщины никого не красили. Я читала книгу так, как полагалось при прочтении религиозной литературы, с ироничной усмешкой на губах, и думала о своем. Как я и ожидала, Анастасия пропала. Не было ни громкого дела, ни адвокатов, ни появления ее имени среди ушедших. Когда я посмотрела ее профайл, прикрыв глаза, то увидела знакомую надпись: «Находится на терапии». Почему она не ушла в Красный город, как собиралась?
С профайла Амалии эта надпись пропала. Подруга вернулась в школу несколько подавленной, но медикаменты, которые ей прописали, не убили в ней творческие способности. Теперь Амалия все время рисовала увиденное в Красном городе, перенося свои страхи и опасения на бумагу. Творчество Амалии приравнивалось к бунтарскому и никак не портило ей Рейтинг. Я не стала рассказывать о том, что узнала, не уверенная, что ее психика способна это выдержать. Амалия смирилась с тем, что побывала в самом жутком месте на планете. Если сказать ей о том, что показанное из окон дирижабля на самом деле было фикцией и, возможно, именно мы живем в аду, то это может окончательно разбить ей сердце. Я и сама еле сдерживалась, чтобы не начать рыдать, рвать на себе волосы и кричать на каждом углу, что нас окружает ложь.
Но Рейтинг, опустившийся до восьмерки после нашего разговора с Анастасией, отрезвил меня. Его нужно было восстановить, поэтому я взяла себя в руки. Хороший Рейтинг открывал многие двери. Анастасия доказала мне, что Красный город – это вовсе не Трущобы, где люди ежедневно боролись за свое существование, а вполне себе приемлемая среда обитания. Значит ли это, что все, что мы знали о Зеленых городах – это ложь? И о каком правительстве говорила Анастасия? Она говорила о Законниках? Тогда мне предстоял серьезный разговор с отцом. Быть может, он рвался стать Законником, чтобы разыскать Мист?
Из размышлений меня вывел мягкий перезвон колокольчиков. Мама вернулась с пробежки. Она вошла, гибкая и красивая, как и всегда, и на секунду краска схлынула с румяных щек:
– Гель, солнышко, убери, пожалуйста, эту книгу. Она такая не модная! – смеясь, сказала мама, но я чувствовала в ее голосе едва сдерживаемую тревогу. Конечно, она живо вспомнила о моей сестре, которая в такой же позе, с этой же книгой сидела в гостиной. Мист, скорее всего, разобралась в настоящей системе Зеленых городов. Умница Мист обращалась с техникой ничуть не хуже Анастасии. Она могла… Стоп. Мист не просто так ушла в Красный город. Она разобралась во всей этой паутине лжи! Вот почему Мист забрала с собой кота. Она знала, что сможет кормить его и заботиться о нем. Она понимала, что не лишает себя жизни, а просто меняет ее. Но у Мист была я, она знала, что я не дам родителям сойти с ума от потери. А у меня нет никого.
Мама уже убежала в душ. Она немного косила левым глазом, как все те, кто часто проверял свой Рейтинг. Ей регулярно исправляли косоглазие, но через год глаз снова начинал смещаться. А если рассказать им все? Рассказать маме, что никаких Трущоб нет, что бояться нечего, что, возможно, Зрителей тоже нет. Сможет ли мама поверить в это? Отец точно сможет. Он сильный. А быть может им станет легче. Решено. Доверие порождает доверие. Они меня любят, они меня слышат – я сделала уже достаточно ошибок, утаивая от них свои похождения. Я не буду ничего от них скрывать, я расскажу им всю правду, которую узнала от Анастасии. Тогда мне станет легче. Надеюсь, что приглашение на представление Локи распространялось не только на меня, но и на моих гостей.
– Мама, какие у вас с папой планы на это воскресенье? – спросила я, отбросив книжку Мист, как только мама вернулась с тюрбаном из полотенца на голове.
– Хочешь куда-то нас пригласить? – она опять скосила глазом в сторону. Конечно, доверительная сцена между мамой и дочкой привлекала внимание. Я улыбалась, копируя ее улыбку. Пусть Зрители видят, как мы очаровательно похожи.
– В Джаз-Поэт клуб. Посмотрите на Локи, о котором столько пересудов. К тому же там в воскресенье Слепая зона.